***
Си Джей оторвал взгляд от скамейки, на которой сидел в одиночестве. Он знал, что Альф и Тедди шутят внутри; он знал, что после того ужасного срыва, который произошел с ним вчера, он, вероятно, не был желанным гостем. Скоро они сядут в поезд и отправятся домой, а он не горел желанием ни ехать, ни идти в замок. Конечно, все имели бы право злиться на него, если бы он действительно был таким говнюком, как это выглядело. И тот факт, что он не мог объяснить, что не был идиотом, не делало ситуацию лучше. — Это место занято? — Эйлин не стала дожидаться его ответа, а просто плюхнулась рядом. — Я предполагаю, что оно не зарезервировано для ещё одного молчаливого затворника. — Заткнись! — Остроумно, Си Джей, — она откинула волосы за спину. — И я скажу тебе то, что сказала Тедди, когда у него были проблемы: тебе от меня не отделаться… Ни от кого из нас, вообще-то…и неважно, как сильно ты стараешься оттолкнуть нас, — она внимательно оглядела его. — Это как-то связано с тем делом, которое ты просил нас всех исследовать для тебя, о котором ты не мог говорить, а потом заверил нас, что все закончилось? В горле у него все сжалось, и Си Джей почувствовал, как участился пульс; он только в ужасе посмотрел на Эйлин. — Верно. Я так и подумала. Я сказала об этом и Альфу, но он не был уверен. Отрицай все, что хочешь, но я знаю, — она посмотрела вдаль и продолжала медленно говорить. — Знаешь, я скучаю по нашей дружеской компании. В те дни, когда нас было только четверо против всех. Я знаю, что я так же виновата в этом, как и все, мы вроде как разбились на пары. Хотя теперь это только я, кто ещё остался с парой… — она искоса взглянула на него. — Ты все еще помнишь тот сон, о котором рассказал мне тогда? Так ли это? Он хотел бы забыть об этом глупом мираже, который слишком долго обнадеживал его. — Да, но это оказалось чушью. Тедди все еще мечтает о Тейлор, а не о Виктуар, и вы с Альфом не торопитесь к свадебным колоколам, — он фыркнул. — Это был глупый, жестокий сон. — Жестокий? — удивлённо спросила она, медленно произнеся это слово, почти смакуя его. — Знаешь, я не помню, что ты когда-нибудь говорил мне, с кем ты там был, Си Джей, но нет причин думать, что ты не сможешь работать на Джорджа когда-нибудь… я знаю, что это было частью этого. Он может быть зол на тебя прямо сейчас, Си Джей, но ты же знаешь, что он любит тебя? Си Джей только глубоко выдохнул, хотя это было больше похоже на всхлип: — Да, я знаю… Вот это и делает все таким чертовски ужасным. Эйлин просто кивнула, думая, что поняла его: — Я знаю, что сейчас это кажется невозможным, но это пройдет, ты же знаешь. Джордж снова будет доверять тебе, хотя тебе и придется это заслужить. По крайней мере, не так, как это было бы с твоим отцом. Он бы тебя просто убил. Сейчас это был бы наилучший вариант. Но ему удалось криво улыбнуться ей. — Спасибо за попытку, Эли, — он заметил, что Тедди и Альф направляются к ним; к его удивлению, они также левитировали его сундук с вещами к скамейке. — Что? — Альф, подняв брови. — Неужели ты думал, что мы заставим тебя вернуться за ним? Тедди скрестил руки на груди: — Как бы ты ни старался, Си Джей, ты никогда от нас не избавишься. Слезы жгли ему глаза. Они не знали и не узнают, пока не станет слишком поздно, как много на самом деле они значат для него. — Я этого не заслуживаю. — Вполне возможно. Но у тебя все равно есть мы, — Альф подтолкнул его локтем. — Ну же, пошли к поезду.***
ИЗ ДНЕВНИКА СИ ДЖЕЯ ДИГГОРИ 17 апреля Мой последний день с моей семьей… Всё еще будучи наказанным за то, что я якобы сделал, но на самом деле не совершал, и просто желая найти хоть какой-то способ сделать его лучше… Потому что сегодня мой последний вечер. Джордж был очень серьезен и строг… я прямо сейчас вижу, как наверно чертовски непривычно это должно быть, чтобы он сердился. Он не злой, но и не смягчится, пока я не объясню ему, в чем дело. А это, конечно же, никогда. Мисс Шелл очень добра ко мне, что заставляет меня чувствовать себя еще хуже. Я очень тихо помогаю с Фредо и девочками (по крайней мере, они на меня не сердятся), и она более тонко пытается меня разговорить обо всем этом. И конечно, я не могу этого сделать. В любом случае, думая о том, что я должен сделать и как лучше всего это провернуть, я понял, что мне нужно уехать сегодня вечером или, точнее, завтра рано утром. Я не хочу умирать здесь. Мне невыносима мысль, что они найдут мое тело, что они будут жить в этом доме, запятнанном воспоминаниями о моей смерти. Кроме того, что-то… Проклятые обеты, конечно… так и тянут меня к магазину. Да, это произойдет там, но прежде чем это произойдет, я должен убедиться, что нет никаких подозрений. Им нужно думать, что я сбежал, но не в Лондон, не в Косой переулок. Я думаю, что у меня есть определенные планы. Я верю, что они сработают. И в конце концов, они простят меня. Я знаю, что они любят меня… я знаю, что это — единственная причина, по которой они так злятся на мою очевидную глупость. Они заботятся обо мне. И от этого я чувствую себя ещё хуже. Но как же я устал от всего этого. Я пожелал один хороший день перед смертью. И я получил его в тот день на Квиддичном поле… Но какой ценой?***
— Здесь чертовски душно, — заметил Рики, аккуратно раскладывая фейерверки в специально зачарованные ящики. Джордж выдавил из себя улыбку, сортируя изделия в соответствующем порядке: — Действительно. Совсем не по сезону тепло для апреля. На улице, должно быть, около восьмидесяти пяти градусов (1). — И влажно, — добавил Альф, тяжело дыша, так что его челка взметнулась вверх. Он искоса взглянул на отца. — Еще одна пара рук бы не помешала… тогда мы определенно закончим завтра, — робко предложил он. Их взгляды встретились: Альфа — умоляющий, а Джорджа не злой, но твердый. — Нет, пока он не придумает какое-нибудь правдоподобное объяснение случившемуся, Альф, или просто не поговорит со мной. Ты же знаешь, что я всегда готов его выслушать. Альф, конечно, все это знал. Он знал, что его отец не хотел ничего сильнее, чем примирения с Си Джеем, но черт возьми, Си Джей делал это почти невозможным. Как будто он хотел, чтобы этот гнев возник вокруг него. Си Джей и так здорово разозлил Альфа: неужели он не видит, что тот просто хочет помочь? Даже если он не думал, что сможет рассказать папе, ведь всегда можно поделиться с братом, не так ли? Конечно, все, что можно было рассказать, о чем они до сих пор не имели ни малейшего понятия. Все, что Альф знал, так это то, что в какой-то момент Си Джей был в порядке, абсолютно трезвый и пошёл за свитером для своей подружки, а пять часов спустя начался ад, когда Си Джей не вернулся с прогулки обратно в школу. Черт, он никогда не видел Мики такой взбешенной! Хотя в тот момент он об этом и не думал. Не совсем. Он просто предположил, что Си Джей задержался в замке по какой-то причине, когда сам вернулся туда. Может быть, что-то случилось с одним из младших детей? Или, может быть, он столкнулся с Филчем и получил наказание? Или одна из самок гиппогрифов была готова родить? Он знал, что Хагрид был бы в состоянии отвлечь Си Джея от всех других мыслей этим. Ему никогда не приходило в голову, что Си Джей нарушил бы эти правила, в любом случае. Ничего из этого не имело смысла. Ни тогда, ни сейчас. — Это просто нелогично, папа, — сказал он, и уже не в первый раз. — Случилось что-то еще. — Это я и сам понимаю, — признался Джордж. — Такое совсем не в духе Си Джея, но он не объясняет нам ничего, чтобы мы смогли помочь. Рики наблюдал за их разговором, озабоченно наморщив лоб: — Я знаю, как он говорил в день матча, казалось, что он почти ожидал, что его скоро не будет рядом с нами. Как будто он прощался… Джордж задумчиво пожевал губу: — Хм. Интересно… Может, он прослышал об угрозах, которые Кингсли Шеклболт сделал недавно. Но ведь он не поверил этому? У Альфа были другие идеи, — Он говорил о Седрике. Очень много, папа. Сказал, что он надеялся навестить его могилу в какой-то момент, сказал, что ему это необходимо. — Я был бы счастлив взять его туда, если бы он только попросил, — тихо сказал Джордж, — даже если он все еще под домашним арестом. Рики поднял глаза от последней коробки, которую он только что поставил: — А ты не думаешь, что это как-то связано с той фотографией в рамке, которую ему подарил отец? Может быть, это как-то влияет на его голову? Это привлекло внимание Альфа и Джорджа; глаза Джорджа расширились, и он потер подбородок. — А что? Неплохо придумано, Рики. Хотя твой отец думал, что он проверил все довольно тщательно, чтобы послать сигнал тревоги, если она произведет хоть какой-то вид магии. — Да, но ведь Диггори был в Восточной Европе, правда, папа? — заметил Альф. — Возможно, это какое-то редкое, экзотическое проклятие, которое он мог пропустить. — Хм, — Джордж откинулся назад, — ну, во всяком случае, стоит взглянуть. Си Джей не собирается ничего нам говорить, это очевидно, так что ты думаешь, сможешь незаметно забрать это фото? Мы можем попросить Билла провести еще несколько тестов. Альф почувствовал облегчение, просто зная, что у них есть что-то, хоть какая-то зацепка. — Я что-нибудь придумаю, — пообещал он, затем огляделся вокруг. — Пап, если бы я не знал тебя лучше, я бы сказал, что ты готов отправить эти ящики сегодня же вечером. Джордж подмигнул ему. — Не совсем сегодня, — он перевел взгляд с Альфа на Рики. — Вы все сохраните это в секрете, но я отправлю их послезавтра… Тайно. — Так держать, папа, — с благоговейным трепетом произнес Альф. — на целый месяц раньше по расписанию. — Круто! — согласился Рики. — Держу пари, даже папа был бы впечатлен. — Но ты не должен ему говорить, — напомнил Джордж. — Тем лучше, чтобы произвести на него впечатление позже, малыш.***
Обед был не совсем мрачным событием. Ну, это никогда не смогло бы им стать, на самом деле: не с Фредо болтающим без умолку, и близнецами, занимающимися своей собственной формой терроризма детского питания. Си Джей был подавлен, а Альф старался вести себя как можно более нормально. Джордж мысленно вздохнул; он так хотел, чтобы все было по-настоящему нормально. Ну почему, ну почему Си Джей не хочет с ним поговорить? Вскоре, после ужина он направился в свою мастерскую на первом этаже; Си Джей тихо согласился помыть посуду. Джордж знал, что это намек Альфу — проскользнуть в комнату Си Джея и схватить раму. Он надеялся, что, как бы маловероятно это ни звучало, Рики мог оказаться прав. Он был удивлен и полон надежд, когда Си Джей заглянул к нему. — Я уже закончил мыть посуду, —сказал он почти застенчиво. Джордж выдавил из себя улыбку. — Хорошо, — инстинктивно он потянулся к явно расстроенному подростку. Си Джей заколебался, удивленный, а затем шагнул вперед, неуверенно наклонившись к Джорджу; Джордж немедленно обнял его так крепко, как только мог. Тогда он почувствовал безотчётный страх, хотя и не понял, почему. Только то, что Си Джей каким-то образом стоял на краю пропасти, и Джордж совсем не был уверен, что сможет дотянуться до него, прежде чем тот упадет. Он погладил мальчика по спине, пытаясь дать ему понять, что все еще любит его, что он просто хочет знать, что происходит, хотя сам едва не потерял дар речи. Наконец он его нашел. — Си Джей, пожалуйста, расскажи мне, что случилось? — взмолился он, не отпуская его. Он почувствовал, как у Си Джея перехватило дыхание, словно он так отчаянно боролся со слезами, что не мог дышать, а Джордж просто продолжал ободряюще поглаживать мальчика по спине. Наконец он проговорил, едва не задыхаясь: — Завтра. Хорошо? Просто… Я не могу сегодня, папа. Завтра. Завтра все будет в порядке? Джордж чуть не заплакал от облегчения. Он не совсем понимал, почему это должно было подождать до завтра, но было ясно, что Си Джей был в довольно плохом состоянии, и он заслуживал шанса получить время и решиться. Он обнял его еще крепче, просто радуясь тому, что они пройдут и через это. — Ты же знаешь, что я люблю тебя? — добавил он. — Я тоже тебя люблю, — это прозвучало гораздо легче, гораздо четче, чем его полузадушенные слова, сказанные ранее. Почти неохотно Си Джей отстранился, вытирая лицо. — Мне очень жаль, что все так получилось, — добавил он, задумчиво глядя на Джорджа. — И мне тоже. Но мы все уладим завтра, — пообещал Джордж, с облегчением глядя, как Си Джей уходит спать. Он все еще чувствовал себя неловко; он волновался о том, что Си Джей скажет ему. Но, по крайней мере, он знал, что они были близки к получению ответов, и это было то, во что он очень сильно хотел верить.***
«Папа… Я так сожалею обо всем. Я знаю, что к тому времени, когда вы все прочтете это письмо, вы будете думать, что я вам солгал. Но на самом деле это не так… Я знал, что вы найдете ответы на все, что мучило меня «завтра», и как только вы найдете эти ответы, вы узнаете, почему я не мог поговорить с тобой сегодня. Мне просто очень нужно было сказать тебе, что я любил тебя раньше… прежде чем я сделал то, что должен был сделать. И мне нужно было почувствовать, что ты все еще любишь меня. Так мне намного легче. Конечно, это не входило в твои намерения, но ведь ты не мог сказать ничего такого, что заставило бы меня свернуть с этого пути. На самом деле я был произведён для этого, хотя и не понимал это долгое время. Но все хорошее, что случилось со мной, и то счастье, которое я имел, исходило от тебя. Будь внимательным с Альфом. Это чертовски расстроит его: он будет винить себя за то, что не понял, что происходит. Но я долго думал, что смогу победить это, а потом, когда понял, что не могу, все, чего я хотел, — это побыть как можно счастливее, как можно дольше. Вот что увидел Альф, потому что именно этого я и хотел от него. Расскажи всем, как много значила для меня их любовь. Мне жаль, что все так закончилось, но у меня была семья в течение целых пяти счастливых лет, и это больше, чем я когда-либо надеялся получить. С любовью, Си Джей»***
Си Джей проснулся в четыре утра. Во всем доме царила тишина, говорившая о мирном времени перед самым рассветом. Единственным звуком, который мог уловить Си Джей, было ровное биение его собственного сердца и звук его вдохов, каждый из которых стоил ему теперь больших усилий. Он криво усмехнулся, вытаскивая свой маггловский фонарик, оставшийся ещё со времён похода, и был рад видеть, что он работает; слава богу, Джордж постарался сделать дом немного приспособленным к маггловской электронике, ради мисс Шелл. Вместо тонкой голубой ауры магического сияния, Си Джей оказался в резких белых кругах маггловского освещения. Его комната, причудливо расписанная Мисс Шелл незадолго до рождения Фредо, казалась почти угрожающей в пляшущих тенях. Си Джей вздохнул; он будет скучать по этой комнате, скучать по выражению любви, которую демонстрировала единственная женщина, близкая к определению матери для Си Джея. А потом он посмотрел на Тана, пушистого клобкопуха, которого папа подарил ему больше четырех лет назад. Это был один из первых настоящих подарков, которые он когда-либо получал, первая настоящая доброта, которую он когда-либо видел от живого человека. Си Джей не стал будить Тана. Клобкопухи редко жили дольше четырех лет, и он грустно подумал, что Тан умрет, как только поймет, что Си Джея больше нет. Но о том, чтобы взять с собой Тана не могло быть и речи: Си Джей не переживет следующие двадцать четыре часа, и не было причин убивать Тана в процессе. Это был ад, жить с осознанием того, что он разочаровал свою семью в эти последние дни, и мысль, что они будут сердиться на него еще в течение следующего дня, тоже не радовала. Но то, что должно быть сделано, должно быть сделано, и он не собирался отступать сейчас. И к несчастью, в течение следующих нескольких часов они снова будут думать, что он глупый, бесчувственный и легкомысленный. Это был жестокий удар прошлым летом, когда он столкнулся с фактом, что непреложные обеты действительно не могут быть нарушены. Он вспомнил леденящий холод, пробежавший по его венам, ощущение удушья в горле и то, как пересохли его губы от этого осознания. Но теперь уже нет. Теперь же он держал себя в стороне от своей реальности. То, что крайний срок сдвинулся, выбило его из колеи, но на самом деле, он полагал, что оно было и к лучшему. Все было очень просто: сегодня к полуночи он либо взорвет «Волшебные приколы Уизли», либо умрет. И не просто смерть, как он понял. Как описывал его дед, ужасная, мучительная, жуткая смерть, разрывающая его на части, когда он будет бороться с проклятием. Не то, что он хотел испытать, большое спасибо. Он тщательно изучил вопрос, были люди, которые предпочли самоубийство такой смерти, сломав Непреложные обеты. Успешно. — Я ни за что не причиню вреда этой семье… — Прошептал Си Джей, ни к кому конкретно не обращаясь. Конечно, он не был глуп. Он знал, что причинит им боль, несмотря ни на что; он знал, что Джордж и мисс Шелл заботятся о нем и будут скучать по нему, когда он уйдет. Он держал в руках свой дневник, к которому теперь была приложена запечатанная посмертная записка Джорджу. Было важно, чтобы они не осознали его жертву слишком рано; ее нельзя было остановить, и последнее, чего он хотел, это чтобы Джордж увидел, как он умирает на его глазах ужасной смертью. Си Джей ухитрился фыркнуть, что его приняли в Слизерин. Сейчас он чувствовал себя скорее хаффлпаффцем. Он положил на подушку другое письмо. Весь день они будут искать не там, где надо, осматривать могилу Седрика, и Джордж, без сомнения, захочет надрать ему задницу, как только доберется до него. Он надеялся, что Джордж не будет слишком строг к себе, когда узнает всю правду. Но это должно было быть проще, чем альтернатива. И это должно было произойти сейчас. Если бы он торчал здесь весь день, то боялся бы отступить или запаниковать и сделать какую-нибудь глупость. Кроме того, у него уйдет почти весь день на то, чтобы добраться до Лондона на манер магглов, и он едва ли сможет пробраться в магазин до наступления темноты. Он содрогнулся. Вот оно опять. Это движущее, глубоко сидящее желание покончить с собой в магазине… И больше нигде… Нет, это должно было быть там, это должно было быть после закрытия, он должен был подталкивать себя как можно ближе к своему крайнему сроку. И если только они не обнаружат дневник слишком рано… Си Джей нахмурился. Это было опасно, даже так тщательно, как он планировал. Тут ему в голову пришла мысль: Рики. Рики, который был таким замечательным в последнее время, который вырос в приличного и отзывчивого парня. Рики был так взволнован, потому что его отец взял его сегодня посмотреть игру «Пушек». Он знал, что Виктуар проводит свои каникулы сейчас в гостях у Лив, и что тетя Флер сегодня работает. Да, это было идеальное место для отправки дневника, чтобы он попал к Джорджу, но не раньше, чем будет слишком поздно. Он погасил свет и как можно тише открыл окно. Ранее он превратил старую мантию в веревку, желая убедиться, что в его комнате нет сигнализации, указывающей на магическую активность. Он ловко спустился по веревке и первым делом направился к заднему крыльцу. За сетчатым шкафом он увидел свою метлу, запертую вместе с остальными. Он был совершенно уверен, что если откроет дверь, то прозвучит какой-нибудь сигнал тревоги… Джордж был достаточно изобретателен, чтобы обеспечить сохранность вещей. Скрестив пальцы, Си Джей взял свою палочку и прошептал заклинание. Через несколько секунд его метла уменьшилась, становясь все меньше и меньше, пока не стала совсем крошечной. С некоторым усилием он левитировал её в воздух, но не за пределы стенного шкафа, а в цветочный горшок на верхней полке. В конце концов, он не брал свою метлу, но хотел, чтобы его семья думала, что он сделал это. Затем он свернул на задний двор дяди Гарри. Сова Гарри сидела на своем насесте, и Си Джей шепотом позвал ее. Белоснежная птица задумчиво посмотрела на него, но если раннее утро и застало её врасплох, то она этого никак не показала. Он взял пакет с инструкцией доставить его Рики Уизли, сначала проверив его в Хогвартсе, а затем оставив пакет в «Ракушке», даже если Рики там не окажется. Это, как он знал, гарантировало бы, что посылка не дойдёт слишком рано. Он смотрел, как птица взлетела в едва светающую темноту. Затем, решительно, отказываясь оглядываться назад, он помчался по сельской местности. Он был спортсменом, и это была легкая пробежка через поля, а затем через лес, который граничил с ними. Он обогнул пруд и вышел на главную маггловскую дорогу в Годриковой лощине. Ему не потребовалось много времени, чтобы добраться до автобусной станции, и Си Джей пошел более неторопливым шагом к билетному автомату. В 5:10 должен был приехать автобус до деревни Барроу-ин-Фернесс, где он мог сесть на первый из трех поездов, идущих по извилистой дороге в Лондон. К Рождеству он обменял несколько галеонов на маггловские деньги, так что с оплатой проблем не возникнет. Водитель автобуса даже не взглянул на него, и они ехали по сельской местности, просто просыпаясь навстречу новому дню. Джордж, вероятно, встанет не раньше чем через час или около того; к тому времени Си Джей будет уже в другом городе, на другом магловском транспорте, и далеко от каждой оставленной им зацепки, которая укажет на север. Он вздохнул и устроился поудобнее; в конце концов, на это можно было смотреть как на приключение. Когда-то, именно так и поступил Альбус Дамблдор.***
Джордж почувствовал себя бодрее, когда проснулся в то утро. Он загнал свои тревоги о Си Джее на задворки сознания… они поговорят сегодня, Си Джей обещал ему. И он был готов поощрить его, даже собирался привести Си Джея в магазин. В конце концов, Билл сегодня вел Рикки на игру, так что ему нужна была помощь. — Ну? Ты довольна? — Мишель улыбнулась, усаживая Кэти на высокий стул рядом с ее близняшкой. — А почему бы и нет? — Джордж поцеловал ее и потрепал за подбородок каждую из дочерей. Фредо улыбнулся ему, смеясь, и он запечатлел громкий, смачный поцелуй на голове своего сына. — Папа громко! — Фредо хихикнул. Джордж оглянулся через плечо на лестницу: — Альф? Си Джей? Завтрак уже готов. Дверь из комнаты Альфа открылась, и Джордж услышал, как он пересек холл и постучал. Он повернулся к своему стулу и сел, взяв в руки «Пророк». Он слегка ухмыльнулся довольно высокомерной колдографии Кингсли, рассуждающего о ситуации в Восточной Европе. — Безмозглый хвастун, — пробормотал Джордж, но с улыбкой на лице; на этот раз он определенно был лучше чем Кингсли. — Папа? — голос Альфа был напряжен, он звал с верхнего этажа. — Пааааап! На лестнице послышались грохочущие шаги, и все обернулись, когда Альф влетел в кухню, его лицо было бледным, а глаза — широко распахнуты, лохматые волосы топорщились во все стороны. Он бешено размахивал конвертом. — Си Джей сбежал!***
(1) 85 градусов по Фаренгейту — около 29 градусов Цельсия