Falling through a landslide Накрывает лавиной — Feeling like the first time I felt you То же ощущение, как когда я впервые тебя почувствовал.
Чёрно-красная рука инстинктивно легла поверх светлой, нежно потирая большим пальцем. — Привет… — бархатный голос звучал немного удивлённо, но радостно. — Почему ты ещё не спишь? Теплая щека ласково потерлась о темный висок. — Не смог заснуть один. Совершенная форма жизни неторопливо развернулась, обхватывая руками кобальтовую шею и оставляя на губах недолгий сочувственный поцелуй. — Как поездка? — спросил герой, плавно очерчивая кончиками пальцев линии любимой мордочки. — Отлично. Погода была прекрасная. — Я рад, что тебе понравилось. — Соник улыбнулся своей удивительной лучезарной улыбкой и отпустил темную талию, позволяя Шэдоу продолжить свои занятия. Ежик сделал несколько шагов в сторону ванной, а затем устало зевнул и потянулся, невольно демонстрируя свое изящное тело, отчего улыбка на светлых губах стала немного хитрее. Капли воды стекали по бежевому лицу, собираясь в приятные потоки, которые стремительно неслись вниз, заставляя черный мех становиться мокрым, а от того ещё более блестящим, чем обычно. Белые длинные шерстинки, украшающие грудь, сгладились под тяжестью воды, а черные шипы с карминовыми полосами опустились ниже, распрямляясь, отчего они казались гораздо длиннее, чем обычно. Пушистые уши покорно опустились от удовольствия, когда заботливые касания любимого заставляли волнительное тепло распространяться по всему телу, наполняя неповторимым ощущением блаженства. Здесь не было никаких скрытых подтекстов или желаний. Просто стремление сделать простую процедуру чуть более приятной… И это было очень ценно. Руки с золотыми ингибиторами упёрлись в душевую стойку, в то время, как угольный ёжик пытался бороться с нарастающей с каждой секундой упоительной негой, забирающей последние силы из, итак ослабших от наслаждения, мышц. Сильные ладони аккуратно растирали вкусно пахнущую мыльную пену по густому меху, в то время, как их хозяин не мог сдержать довольной ухмылки, когда он видел на этом, вечно спокойном лице, неподдельное выражение высшей степени удовлетворения. Лучшую награду сложно было себе представить. Когда последние пузырьки пены были смыты, Соник взял с полки большое полотенце и завернул в него своё уставшее чёрно-алое сокровище, любуясь благодарным взглядом восхитительных рубиновых глаз, пронизанных темными прожилками цвета вишни.Black hole eyes won't gaze now Бездонные глаза, которые я не могу рассмотреть, Drawn in just the same Поглощеный ими, как и прежде.
Ёжик прижал полотенце к мордочке, собирая оставшиеся капли влаги, а затем начал вытирать остальную часть тела, но напарник не позволил так просто выполнить задуманное, внезапно подхватив совершенную форму жизни на руки. Темные брови вопросительно взлетели вверх, а руки в карминовую полоску инстинктивно обвились вокруг синей шеи, но сапфировый гонщик не удосужился ответить на невысказанный, хоть и очевидный вопрос. Вместо этого, он просто отнес Шэдоу в спальню и бережно опустил на кровать, после чего стянул с черных плеч пушистое полотенце и начал осторожно собирать воду с широких шипов. Веки невозможно было держать открытыми, когда эти мощные, но в то же время, нежные пальцы кропотливо прочесывали иглы, ненавязчиво пробираясь вглубь, ближе к чувствительной коже. Томный стон нарушил тишину, едва освещенной светом горящих свечей, комнаты, когда ласковые руки закончили свою работу и перебрались на темные плечи, разминая затёкшие мышцы. — Оооооооххх… Соник… — Тиииише… — успокаивающе шепнул любимый в пушистое ушко, а затем мягко толкнул раскрытой ладонью вперёд, безмолвно намекая Шэдоу на то, что он хочет. Угольный ежик не мог сопротивляться такой соблазнительной просьбе. Персиковые губы чутко коснулись бежевых, один раз, медленно, словно он хотел насладиться этим сладостным ощущение как можно дольше, затем второй и третий, сохраняя неторопливый темп, в то время, как чувствительные кончики светлых пальцев блуждали по изящным изгибам желанного тела, трепетно касаясь темной шеи, едва заметно, словно играя, перебираясь на внешнюю сторону плеча, вдоль руки, а потом возвращаясь обратно. Влажный мех казался ещё более мягким и гладким, отчего сердце забилось ещё быстрее, грозя вырваться из груди, но даже тогда, Соник ощущал, как он встал дыбом, а лёгкая дрожь то и дело пробегала по покрывшейся мурашками, коже. Это приносило ему чувство непередаваемой радости. Рубиновые глаза блаженно приоткрылись, затуманенные дымкой эйфории, а палевые губы растянулись в восторженной улыбке. Той самой, которая была предназначена лишь для одного, может быть немного нахального и дерзкого, но единственного и неповторимого. Покорившего неприступную душу отшельника, уверенного в том, что никто и никогда не сможет проникнуть сквозь расставленные повсюду сети жёсткости и хладнокровия, призванные уничтожить любого, кто попытается подобраться чуть ближе. Растопившего ледяные оковы израненного сердца и заставившего его пылать неугасимым огнём безграничной любви. Чистой, искренней… Вечной… — Я соскучился… — тихонько произнес звонкий голос, отчего алые глаза, проникающие в самые потаённые уголки души, наполнились обожанием. Чёрно-красные ладони ласково обхватили персиковые щеки, чувственно поглаживая шелковистый мех, в то время, как влажные губы оставляли множество маленьких, но оттого не менее завораживающих поцелуев по всей поверхности этой потрясающей улыбающейся мордочки. Чтобы выразить свою признательность за все, что Соник сделал. Чтобы показать ему, насколько он важен и любим. Хотя бы физически. Отблагодарить его за его сияющее золотое сердце.Caught inside the field lines Заложник силовых линий, That pull me to the land mines inside you Которые затягивают меня в минное поле внутри тебя.
Довольные смешки, раздающиеся из его груди, наполнили душу Шэдоу превосходным ощущением единения и доверия. Насколько же было приятно слышать, как он смеётся. Насколько приятно видеть, как смущённый румянец покрывает эти теплые щёчки, а в изумрудных глазах искрится счастье. Это было все, что нужно, чтобы больше никогда не позволить унынию и печали пытаться разрушить эту идиллию. — Я тоже… — тихий шепот звучал, как прекрасная песня для синих ушей, отчего они встали торчком, пытаясь уловить каждый звук этого манящего бархатного голоса. Позволить ему проникнуть немного дальше, чем это было возможно не так давно. Разрешить ему играть на струнах его души как вздумается этому темному ёжику, потому, что не было ничего волшебнее, чем спрятанный внутри, с виду жестокой и неспособной на подобные чувства совершенной форме жизни, неиссякаемый запас упоительной ласки и любви. Кто бы мог подумать. Но это был их маленький секрет. Рубиновые глаза влюбленно смотрели в лаймово-пихтовые, казалось, целую вечность, но никто из них не посмел разрушить эту странную атмосферу, в которой они оба безвозвратно тонули, погруженные в многогранность драгоценных камней, раскрывающих душу находящегося напротив бывшего соперника, ставшего внезапно самым близким и родным человеком. — Обожаю тебя… — черно-красная ладонь плавно переместилась выше, перебирая плотную сапфировую шерстку за ушком, и Соник не смог сдержать удовлетворенное мурчание, одновременно закрывая глаза. Его мордочка неосознанно тянулась к Шэдоу, требуя ласки, и угольный ёжик не мог не ответить на такую милую просьбу. Изящные пальцы неторопливо прочесывали короткий мех, пока алые глаза с умилением наблюдали за поведением любимого. Но кобальтовый герой в конце концов снова приоткрыл свои изумительные глаза, в которых была заметна капелька веселья — неотъемлемая часть его характера. Ёжик ухмыльнулся и резко поднялся с кровати, убегая куда-то на кухню и возвращаясь с плиткой шоколада, после чего, снова лег на кровать, рядом с Шэдоу, как будто между ними ничего не происходило последние полчаса. Нарочно недовольная ухмылка сияла на палевых губах, а руки с золотыми ингибиторами были сложены на груди, но Соник никак не отреагировал на язык черного тела, вместо этого взяв пульт и нажимая несколько кнопок. — Помнишь, мы с тобой хотели посмотреть один фильм? Я его нашел. — радостно сообщил герой, поудобнее устраиваясь на подушке. Заинтересованный взгляд дал ему понять, что угольный собрат напрочь забыл об этом. Но это не помешало Шэдоу нагло разлечься на широкой персиковой груди, с удовольствием слушая биение сердца, успокаивающее лучше любого снотворного и вдыхая потрясающий аромат любимого, опьяняющий сильнее, чем любой наркотик. Довольное мурчание, доносящееся из белой груди заставляло Соника улыбаться. Он нежно обнял Шэдоу, неосознанно поглаживая темную шерстку на плече, после того, как бежевая мордочка кротко спряталась в соединении плеча и синей шеи, а нежные губы несколько раз любовно коснулись линии светлой челюсти. Какое-то время, он чувствовал, как изящные пальцы играют с его иглами, невольно выражая привязанность, а затем, дыхание совершенной формы жизни стало более размеренным и глубоким. Постоянно приподнятые в напряжении иглы, доверчиво опустились, а вечно стоящие торчком ушки расслабились, показывая, что Шэдоу больше не в состоянии воспринимать окружающую обстановку. Мир снов ворвался в разум, опутывая своей непреодолимой ласковой дымкой и все, что оставалось ещё бодрствующему герою — прижать к себе этого немного растрепанного, но от того ещё более очаровательного черно-алого ёжика и безмолвно пожелать спокойной ночи ласковым поцелуем между ушек.