Аомине, серьезно?

Кагами Тайга, сладко растянувшись на своей любимой кровати, дрых без задних ног после тяжелого рабочего дня в пожарной части. Альфу в принципе не волновало ничего в этом мире, особенно сейчас, но! Гребанный, мать его за ногу, телефон настойчиво пиликал где-то под ухом, не давая полностью отключится от внешнего мира.       — Блять, ну какого дьявола?! — выругался мужчина и, не разлепляя уставших глаз, все-таки поднял трубку. —Если сейчас не конец света и у тебя не течка, то какого дьявола, Тэцуя?       — Кагами, ты можешь приехать ко мне сейчас? —спросили с того конца провода дрожащим голосом... Аомине? Тайга спросонья даже перепроверил номер звонившего. Нет, не показалось. Аомине Дайки. Звонил ему в 3 часу ночи и дрожащим(!) голосом просил приехать прямо сейчас.       — Аомине, серьезно? —прифигевшим и всё еще сонным голосом переспросил красноволосый. — Что у тебя могло случиться в третьем часу ночи долбанной субботы? Учти, играть сейчас с тобой у меня тупо нет сил! — грозно предупредил форвард.       — Нет, просто у меня тут... Ну, как бы сказать, — Дайки явно ломало чёрт разбери от чего, но всё же беспокойство не уходило из груди мужчины, заставляя проснуться и сесть на кровати.       — Что случилось? — серьёзно спросил баскетболист.       — Обещай не ржать, ладно? —стыдливо выкрикнули чуть ли не фальцетом с того конца провода.       — Господи, да что случилось, ты можешь объяснить наконец?! — Тайга злился, три выезда за ночь, он даже в душ не дополз, просто скинул шмотки на пороге и рухнул на кровать. А тут это чудо с шилом в заднице звонит и мнется как девочка, требуя чтобы ее поняли с экстрасенсорной точностью.       — Обещай не ржать! — вновь потребовала трубка.       — Окей, хуй с тобой золотая, хотя ты скорее шоколадная, и не рыбка, а задница, — буркнул пожарный в трубку, вставая с кровати и подходя к шкафу. Хули, собственно? Уже подняли, ехать всё равно придется. Это же Аомине, задрочит со всей пиздонутостью их чёртовой альфистой природы.       — У меня тут мышь и я её боюсь, можешь приехать и прибить её? А то соседи не поймут выстрелов и вызовут моих сослуживцев, мне бы этого не хотелось, — сказано было на одном дыхании, запинаясь и явно смущаясь собственных слов. — Можешь приехать? Тайга честно старался не ржать, но больше от абсурда, чем от того осознания, что Дайки напугала долбаная мышь, мать вашу! В три часа ночи, в субботу! И он вместо того, чтобы прибить её как настоящий котяра, коим он себя мнил и казался всем окружающим, этот придурок звонит ему, Тайге, в законный выходной и просит, чтобы тот приехал и прибил чертову мышь? Красноволосый серьёзно задумался над тем, что он в последнее время употребил в себя, что не спасло от дикого хохота, с которым двухметровый дядька свалился прямо рядом со шкафом, знатно приложившись челюстью об полку с нижним бельём.       — Ты обещал не ржать! — Аомине почти взвыл от стыда и обиды. Кагами поставил звонок на громкую связи и стараясь, действительно стараясь, не ржать, натягивая джинсы, спросил:       — Аомине, я просто на всякий случай напомню, ты альфа представитель рода кошачьих, и ты боишься мышей, с тобой всё нормально?       — Да хорошо всё со мной, просто фобия такая! Я не кошак тебе какой с помойки, просто у нас есть уши и хвосты, на этом сходства с котами у нас заканчивается! — обиженно фыркнула трубка, но с надеждой взмолилась. — Ну приедь пожалуйста, чего тебе стоит? Красноволосый бряцнул пряжкой и натянув майку, сказал:       — Ну, я просто уточню, ты же меня не разводишь?       — Нет конечно, придурок! — возмутился оппонент.       — Да, я приеду, прибью эту чертову мышь и, не дай бог ты не найдешь конструктивных аргументов, какого лешего ты позвонил именно мне, прекрасно зная мой, хрен пойми какой график ночных смен! — не дав вставить ни слова, Тайга сбросил вызов, натянул кожанку с любимыми кроссовками и, подхватив ключи от квартиры и байка, проверил наличие сигарет с зажигалкой в кармане, вышел и дома. Тем временем Аомине восседал на тумбочке в прихожей собственного дома в полной форме полицейского, обутый, с прижатыми к затылку ушами и дико напуганный. Кагами был не прав, говоря, что Аомине — альфа. Природа явно решила пошутить сделав его омегой в сильном теле прирожденного альфы, оставив подвижность и гибкость тела. Какого лешего Дайки позвонил именно красноволосому? Он и сам толком объяснить не мог, просто так было нужно. Хотя они редко созванивались, да и виделись из-за работы тоже не часто как в том же универе или в школе. Просто Аомине соскучился по обществу этого несносного идиота, с которым можно было просто играть в баскетбол, просто жрать бургеры, просто смотреть фильмы и просто... Да, искренне ненавидеть себя за собственное тело, омежью сущность, которая вопила дурным голосом в присутствии истинного партнера. Аомине не был нецелованным целомудренным святошей, чёрта с два! Не заморачивался для серьёзных или хотя бы, ни к чему не обязывающих отношений. Если ему нужен был секс, то он просто звонил Вакамацу. Просто пил противозачаточные. И просто не заморачивался. Все же, мать его, просто! Искренне увереный в том, что нахрен не сдался Тайге, полицейский страдал от неразделённых чувств и пил подавители запаха. И ... Страдал как долбанный мученник во время течек! Боль, во время которых не мог унять ни темпераментный Вакамацу, ни черезмерная нагрузка в зале, ни авралы на работе — всё едино, ничего не помогает. Дайки просыпался со стонами и мокрыми простынями, тиская старую футболку Кагами, который давал синеволосому в замен на промокшую от дождя после очередной игры на улице. Но Аомине сознательно не возвращал тряпку, бережно стирая руками с мылом без отдушек, и плевать, что запаха практически уже не осталось, за пять-то лет немудрено испарится пройдя столько стирок, но мозг услужливо подкидывал отголоски аромата и всё начиналось по новой. Течка. Адские боли. Вакамацу. Мокрые сны с участием красноволосого дьявола. И предупреждения врача, о том, что такое количество подавителей и противозачаточных уже бы давно привело к бесплодию! И одному богу ведомо, каким образом Дайки всё еще мог забеременеть, выносить и родить здорового малыша. Вот только самого горе-омегу это мало заботило, вернее не так. Он хотел детей, просто смирился за столько лет со своей омежностью, но детей хотел только от Кагами и больше ни от кого. Дайки пробовал завести ребенка с Вакамацу, но попытки не увенчались успехом и он забросил это дело, твердо решив, что если уж беременеть, то только от Тайги. Ну или если честно - то никогда. Потому что этот дебил явно не понимает ни намеков, ни собственных чувств! Или просто не хочет такого вот ершистого, сильного и не похожего на нормального омегу, уставшего от всего на свете полицейского четвёртого отделения полиции, капитана исполняющего обязанности начальника оперативно розыскного отдела, Аомине Дайки. Хвост натянулся от напряжения, уши дернулись от шуршания как раз под тумбочкой, на которой восседал наш горный орел, когда в дверь позвонили. Дайки открыл дверь, чудом не рухнув со своего насеста, выматерился и злобно уставился на источник раздражающего звука. Ну боялся он мышей, ничего с собой не мог поделать. Некоторые трупов боятся, собак, как Тайга например, хотя он больше просто опасается нежели боится. Сацуки вообще боится темноты, Акаши к примеру боится гнева своего отца, что не мудрено, Ацуши боится... Хотя нет, вот он как раз ничего не боится, просто нахрен задушит голыми руками любого, кто прикоснется к его пакету со сладостями или к Тацуе. Кисе боится пинков от Касамацу, Мидорима боится, что гороскоп сложится не в его пользу и Такао снова будет ржать, а Куроко... Куроко просто не любит, когда его из-за воздержания и банальной животной несдержанности рвет Кагами, мать его, Тайга во время течек. Дайки уже не ревновал, и почти не бесился из-за факта того, что его истинный трахается с Тецу ещё со старшей школы, хорошо хоть вместе не живут, потому что Куроко так дальше до работы ехать.       — Алло, Земля-Марсу! — его наваждение для уверенности щёлкнуло его по лбу. — Я говорю, где твоя мышь?       — Под тумбой, на которой сижу я, — заторможено ответил синеволосый. Его вело от запаха Тайги, каждый чертов раз, когда последний был непозволительно близко к острым обонятельным рецепторам омеги. Кагами источал офигенный коктейль из бараньего поджаристого стейка, океана и чистого секса, чтоб его. Пока Аомине пытался глубоко не дышать, внезапно, как ебучий понос, заскреблась хренова мышь и Дайки, не выдержав, сиганул прямо на Кагами, который едва устоял на ногах, чисто по-кошачьи обвился вокруг тела бывшего форварда Сейрин, инстинктивно утыкаясь в основание шеи альфы, поскуливая от страха и непрошеного возбуждения. Течка, мать её за ногу, начиналась так не вовремя, именно в этот самый день, когда в его квартире каким-то сраным способом оказалась чертова мышь.       — Твою мать! — в сердцах выругался капитан полиции, до которого всё дошло в разы быстрее, чем до Тайги. Да, он опять и снова забыл про подавители, которые, как на зло, Дайки забыл на работе, потому что с такой ответственностью вообще удивительно, что мужчина помнил как его зовут и где он живёт. Аомине со скорость света влетел в первую попавшуюся дверь квартиры, которая оказалась его собственной спальней и стремительно закрыл на щеколду дверь и вытащил всё таки табельное, просто по инерции, чем осознанно. Тайга стоял в растерянности, потому что до него дошла простая истина — его друг, в которого он был по уши влюблен ещё с игры с Джабберворк, которого он считал альфой, оказался омегой, запах которого он преследовал вот уже не первый год — черничное варенье с травяным чаем.       — Дайки ты... — Кагами был счастлив и зол одновременно, хвост хлеснул по бедрам своего хозяина, а уши прижались, как если бы он охотился на лакомую добычу.       — Просто заткнись, поймай ебучую мышь и катись ко всем чертям из моего дома, иначе я тупо за себя не отвечаю! — с отчаянием крикнул из-за закрытой двери Аомине. Тайга с ужасом услышал передергивающийся затвор пистолета, вспоминая с какой гребаной точностью Аомине расстрелял в тире горящие свечи, когда они как-то ходили на летний фестиваль.       — Ладно, я поймаю мышь и мы поговорим прежде, чем я отсюда уйду. Красноволосый забаррикадировал все отступы для отхода несчастного зверька, ловко поймав юркое животное в пластиковый стакан из-под кофе, который просто не успел выкинуть. С победным кличем, боец с мышиным фронтом прошевствовал на кухню, выудил из закромов родины стеклянную литровую банку, посадил в неё сопротивляющееся меховое тельце, плотно закрывая крышкой. И, взяв нож, Кагами проткнул податливый пластик в нескольких местах, дабы зверёк не задохнулся. Ну не был пожарный извергом и живодёром, просто не был. После, мужчина отнёс банку с пленником к байку, пристраивая её во внутреннем отсеке на руле стального коня, закурил и набрал номер Тэцуи. Мобильный Куроко взял после пятого гудка, обложил парой ласковых звонившего и задал сокраментальный вопрос:       — План с мышью сработал?       — Какой план? — не понял красноволосый.       — Мой план, и судя по тому, что ты мне звонишь в четыре утра, то сработал, — заспанным голосом слегка раздраженно ответил Куроко.       — Ты меня порой просто вгоняешь в такой ахуй, что у меня просто не остается сил на тебя злится, — шокированно и слегка растягивая гласные сказал Кагами.       — Нет, Тай-кун, просто ты идиот, а Аомине-кун непроходимый придурок, вбивший себе в голову, что нахер тебе не сдался, — было слышно, что Тэцуя набирает воду в стакан, шумно пьёт и, блаженно выдохнув, продолжает. — А я не слепой и не тупой, и в отличии от тебя, не так сильно сжег себе слизистую носа, даже с учётом того, что я работаю с химикатами, — незлобно фыркнул уже, судя по всему бывший любовник, но всё еще лучший друг.       — Я тебе когда-нибудь говорил, что ты меня пугаешь? —откровенно весело скалясь спросил Тайга.       — Всего-то пару сотен раз за последние три месяца, — будничным голосом отвечает парень. — Презервативы во внутреннем кармане твоей кожанки, ключи от квартиры Аомине-куна и записка с указаниями там же, — голосом не терпящим пререканий инструктирует Куроко и угрожающе предостерегает. — И упаси господь вы не потрахаетесь — приеду и лично закопаю обоих так, что ни одна собака не найдет, ясно?       — Тебя Дайки сам скорее всего похоронит, он же у нас мент, — иронично замечает форвард. — А слизистую я себе угробил, когда людей из огня вытаскивал, вот такая специфика работы у меня, ничего не могу с этим поделать, — пожимая плечами добавляет мужчина и спрашивает. — Тэцу, а он меня не пристрелит ненароком?       — В стволе патроны холостые, обойма у тебя в багажнике мотоцикла, всё, остальное в записке. Я пошел спать, а ты иди в задницу! И не дай бог, когда я приеду, вы не объявите о начале отношений! Дальше красноволосый не стал слушать, просто скинул вызов, искренне поражаясь продуманности бывшего любовника. Ему не на хим-био фак поступать надо было, а в полицию вместо Аомине, проку больше было бы, ей богу. Тайга машинально проверил наличие презервативов, ключей и инструкции, как про себя обозвал листок с указаниями мужчина, в указанном месте и нащупав искомые рассмеялся, давясь дымом и выступившими слезами.       — Вот же предусмотрительный, и когда только успел? — проверив багажник, спросил предрассветную тишину мужчина. Дайки выдохнул, когда услышал и хлопок входной двери и щелчок автоматического замка. Всё, теперь он в безопасности, ну как он сам думал. Почему именно сейчас? Жизнь катится в какие-то ебеня и Аомине ничего не может с этим сделать или просто уже не хочет, потому что устал. Устал сбегать, прятаться, сдерживаться, запрещать любить...       — Звиздец... — с болью и отчаянием протянул мужчина и натурально разревелся от накативших чувств.