Вопрос о доверительных отношениях

      Брюс проснулся с ощущением не то легкой ломоты во всем теле, не то от волнения. Он поднялся с кровати и сел на краешек, взглянул на часы — без четверти восемь. Уэйн сделал глубокий вдох, чтобы постепенно прийти в чувство, но тревога не проходила. Теперь вместе с ней Тёмному рыцарю в голову ударил отблеск смеха, который отдавался в его черепушке холодным резонансом.       Уэйн попытался отделаться от этого видения, но на смену им приходили другие, ясней и страшней преведущих. В них виделось нечто такое, что питалось мраком. Этот скрипучий голос, звучавший в его голове, с котором он постоянно боролся.       Избавиться от звуковых галлюцинаций в частности было нелегко, когда их катализатор был особенно рядом.       Иногда Брюсу хотелось по-настоящему размозжить причину этого голоса кулаком, и он начинал думать об этом, ничуть не сомневаясь в правоте своих действий. Тогда он чувствовал, как вокруг него сгущается мрак, как внутри всё темнеет, а его рука сжимает тонкую шею клоуна. Потом Брюс начинал представлять, как устроены челюсти, и самое поразительное, что он мог действительно ударить по ним и чувствовать, как раздуваются и заплывают кровью губы шута. Именно в такие моменты смех звучал в его голове особенно громко. Но воспоминание и о вчерашнем и жжение на собственных губах дали ему возможность снова прийти в себя.       Он попытался перестать думать об этом, и время вновь закрутилось прежним образом. С большим усилием Брюс стряхнул с себя остаток сна, кое-как оделся и спустился вниз.       По пути он дважды споткнулся, каждый раз хватаясь за стену, чтобы не упасть. К счастью, его никто не застал за тем, как бравый рыцарь теряет равновесие.       Успешно добравшись до кухни и застав дворецкого объемистый свёрток бумаг, Брюс старался натянуть на лицо улыбку и придать ей естественности:       —  Доброе утро, Альфред.       —  Доброе, мастер Брюс, — вежливо ответил дворецкий, — Надеюсь, что ваш завтрак не остыл, пока дожидался вас.       На подносе стояла пара кофейных кружек и две порции французских тостов.       — Но здесь две порции? — Уэйн задал весьма очевидный вопрос.       —  Вы, как всегда, правы. Для вас и вашего гостя.       — Боюсь тебя огорчать, но он не присоединится к трапезе, — холодно ответил Брюс. —  Надеюсь, ты туда не подмешал для него цианистого калия.       — Не волнуйтесь, если я и захочу избавиться от гостя, то придумаю что-нибудь более оригинальное.       Брюс усмехнулся и приступил к завтраку. Читая утреннюю газету, он заметил очередную статью, которая была посвящена Бэтмену и поимке очередного преступника. В статье присутствовало множество фотографий с места происшествия, но ни на одной из них не был замечен Джокер. Это успокаивало ту часть Брюса, которая не утратила веру.       Закончив с тостами, запив их большой порцией крепкого кофе, Брюс был уже готов вернуться к роли стража этого города, но Альфред смог остановить его и развернуть свой свёрток.       — Я не хочу отвлекать вас от дел, но хотел бы поинтересоваться, вы уже утвердили список гостей на рождественский раут?       Тут Брюс спустился с небес. Он вспомнил, что назначенное мероприятие будет уже завтра, на котором будут присутствовать почти все сливки Готэма, многие инвесторы и, возможно, даже будет кто-либо из Лиги. Появление последних он точно не мог допустить. Это могло плохо кончится, ибо они точно смогли бы разузнать о нынешнем нахождении Джокера. И лекция о том, как плохо держать в пещере одного из самых сумасшедших злодеев, была бы самой малостью.       — Я не смогу отпустить вас на поиски очередного преступника, пока вы не скажите, что вас всё устраивает и поставите подпись, — проговорил Альфред, протягивая ему бумаги, — чтобы я смог начать подготовку помещения, пока вы летаете по городу со своим гостем.       Брюс схватил список и начал его быстро просматривать. Всё было расписано также как и год назад. Те же приглашенные музыканты, те же блюда. Стабильность в этих праздниках хоть и радовала, но начинала наскучивать.       —  Альфред, я доволен. — Уэйн поставил небрежно подпись. — Просто делай то, что было всегда.       Как только Брюс передал бумаги обратно дворецкому, то сразу же направился в бэтпещеру, не забыв прихватив с собой тосты.       Придя в пещеру, он первым делом проверил Джокера. На удивление тот ещё спал, либо просто притворялся, потому что он плотно укрылся одеялом так, что виден был лишь зелёный затылок.       Не став нарушать тишину, Брюс поставил завтрак на ближайших стол и принялся за изучение того, что осталось от обрывков плана клоуна и информации, которую он успел скачать с компьютера Загадочника. Выяснить чего-то сверхнового не получилось, только то, что Брюс уже знал либо, догадывался об этом. Контактные данные приспешников Нигмы, которые нужно передать Гордону. И карта, на которой было помечено ряд знакомых мест, которые предстоит проверить. А вот с чертежами шута было не всё так однозначно. Нигма был прав, говоря о том, что все эти планы были менее шутовские, чем обычно. Странно, что Джокер планировал во второй год подряд пролететь над городом, на дирижабле с веселящим газов, в рождественскую ночь.       — Бэтси, с добрым утром, — послышалось за спиной Уэйна и он обернулся, вглядываясь в темноту и понимая, что тишины больше не будет.       Джокер сидел на своей койке и улыбался во весь рот, а ноги прикрывал одеялом. Шут быстро вскочил на ноги и подбежал ближе к стеклу. Брюс двинулся тоже вперед, но тут же приостановил шаг. Шут смотрел на Бэтса с искренним недоумением, которое уже начало портить его утро. Наверное, так же чувствовал себя Брюс и, осторожно приоткрыв дверь, держа с собой уже остывший завтрак, он зашел внутрь.       —  Очень любезно с твоей стороны, — Джокер взял еду в руки и уселся на койку. — Сейчас поедим и поедем за очередным готэмским гадом, да?       —  Нет, не сейчас, — Брюс отрицательно покачал головой и внимательно посмотрел на шута. — Нужно проверить пару мест. Без тебя. Если что, дрон и камеры будут фиксировать каждое твоё действие, пока я отсутствую.       —  Бэтси, ты прямо как Большой Брат. Не волнуйся, дважды два — пять.       Уэйн вышел из камеры, оставив Джокера с холодным тостом и испорченным утром. Некоторое время они молчали. Несколько минут шут ничего не говорил, жевал свой тост и изредка поглядывал как Брюс, готовился к выезду. Потом вдруг, словно вспомнив о чем-то важном, он вскочил на ноги и подошел снова к стеклу. Шут прислонившись плечом к стене и выдержав эффектную паузу, произнес:       —  Милый мышонок, что даже книжонки не дашь прочитать, пока я смерено буду ждать тебя?       Брюс был уже одет в бэткостюм, но всё же снял маску, чтобы передать весь спектр недовольства на своем лице:       —  Могу лишь предоставить твой список нарушения закона и биографию жертв. На прочтение точно уйдет больше пары часов.       — Не надо, спасибо, — клоун, раскинув руки, снова упал на койку. — Я всё равно не запоминаю такие мелочи.       Уэйн ничего не ответили и тихо выехал из пещеры на бэтмобиле, оставив Джокера наедине с самим собой.       Потянулось тягучее время размышлений и переживаний. Например, Джокер понял, шутка (можно ли её считать таковой?) Бэтси насчет книги показалась ему забавной. Шут рассмеялся от абсурдности ситуации. Это было что-то.       Шут мог уже бесчисленное количество раз сбежать из этой стеклянной коробки. Её строили явно в спешке, раз клоун смог разработать ни один десяток планов побега.       Джокер мог бы снова попытаться заснуть, но тихий и раздражающий шум лопастей дрона, не давал покоя. Шут упорно вглядывался в объектив его камеры, размышляя о том, куда и зачем направился утром темный рыцарь. Так бы и провел он всё свое время, пока не стал вглядываться в свое отражение в объективе.       —  Ответьте мне, доктор Джокер, — клоун обратился к своему отражению, — чтобы вы посоветовали и какое бы назначили лечение для летучей мыши, которая страдает от своих воспоминаний и нехватки веселья в жизни?       «Я бы посоветовал пациенту обратиться за поддержкой к ближайшему кругу лиц, которые знают, что такое истинная комедия и трагедия, а так же могут полностью понять и принять рукокрылого.»       — А смысл? Ведь мышь отказывается принимать любую помощь и постоянно поливает меня различными оскорблениями, а так же ровняет с психами, которым очевидно место в психлечебнице. Разве эта мышь так слепа, что не видит никакой особой связи между нами?       «Вероятно вы можете оказаться правы, но так же вы всё равно должны помнить, что пациент просто еще не до конца осознал весь трагизм своего недуга и вашей необходимости. Если нужный человек окажется в нужном месте и применит прием «Спасите мышку!», то возможно пациент изменит свое мнение, а затем начнет и сам меняться.»       — Доктор, вы просто гений! Я безмерно рад, что смог обратиться за помощью к вам!