Брюс припарковал машину и хотел выйти, как вдруг Джокер схватил его за руку и заглянул в глаза. Больше минуты они молча смотрели друг на друга. Шут ничего не говорил, только всё сильнее сжимал руку Уэйна — так, что от напряжения кожа начала краснеть. Уэйну было некомфортно и, осознав, что сейчас происходит нечто такое, от чего ему будет не отвернуться, Брюс вцепился в ручку машины и резко вышел из неё. Шут последовал за ним и с нервным видом встал у машины, искоса поглядывая на Бэтмена и ожидая дальнейших указаний.
— Что будем делать сейчас, Бэт-бой? — спросил Джокер, смотря на свою левую руку, как-будто на ней были надеты часы. — Наверное, сейчас уже очень-очень поздно.
— Сначала нужно принять ванну и обработать раны, — ответил Брюс. — Ты идёшь за мной, но только попробуй учудить что-либо странное и мы сразу же отправимся в Аркхем.
Брюс молча направился к выходу из пещеры в поместье, и Джокер поспешил за ним.
Нужная им ванная находилась на втором этаже западного крыла поместья. В здании был выключен свет, и все его обитатели давно уже спали, но Брюс не терял бдительности и не спускал глаз с клоуна.
— А где твой дворецкий и птенчики? — поинтересовался Джокер, когда они уже подошли к нужной комнате.
— Там, где ты их не сможешь достать. — Уэйн указал на дверь, и шут поспешил туда.
Комната была действительно большой: её стены покрывали тёмные плиты с витиеватым узором, а пол — из чёрного камня. На потолке было настоящие звёздное небо, насыщенный тёмный глянец и множество тотечных светильников. А сама ванна стояла на небольшом подиуме.
— Я бы сказал, что это номер класса бэт-люкс, — шут расправил руки в стороны, любуясь всеми изысками.
Джокер стал снимать с себя верхнюю одежду: пальто, кевларовую жилетку, старые и поношенные туфли. Он стянул со своих рук перчатки, выпачканную в крови, и потянул их Брюсу:
— Мистер, вы дадите мне уединиться?
— Нет, — ответил Уэйн и вручил шуту полотенце.
— Вот так всегда, — расстроено пробормотал Джокер. — Тогда ты примешь ванну со мной, ибо в ней могут поместиться человек пять. Иначе во всех новостях будут только и говорить, что Уэйн стал банкротом из-за счетов за воду.
Клоун стал смеяться над собственной шуткой, после чего унесся к ванне. Он плюхнулся в неё, обильно наращивая пену и ожидая, когда к нему присоединится Тёмный рыцарь.
Брюс прекрасно осознавал, что эта мелкая угроза лишь верхушка айсберга из имеющихся в арсенале Джокера. И несмотря на надвигающиеся сомнения о правильности своих действий, Брюс последовал за клоуном. Ступив в воду, он тотчас погрузился по грудь и на пару мгновений позабыл, что находится в одном помещении с опаснейшим преступником.
Джокер взял горсть пены в свои руки и дунул её прямо в лицо Уэйна:
— Нужно прикрывать твоё лицо пеной.
— Что не так с моим лицом? — поинтересовался Брюс, смывая пену с глаз.
— Это лицо Брюса Уэйна. — Шут почти полностью погрузился в воду, оставляя только свою макушку и пару ядовитых зелёных глаз. — Вот что не так.
Джокер стал медленно подкрадываться к Уэйну, прямо как белая акула, которая почуяла каплю крови. Он почти настиг Тёмного рыцаря, когда Брюс вдруг широко распахнул руки в стороны и схватил его. Джокер громко охнул и упал в воду, растворившись в пене.
Брюс повернулся к нему, чтобы проверить его состояние, но тот мгновенно вынырнул и схватил Брюса за плечи. Он быстро моргал, а на губах появилась ухмылка предвкушения. Джокер прижал свою ладонь к торсу Брюса и начал напевать что-то невнятное себе под нос:
— Cause I’m real and that’s all that matters. Linger on, your pale blue eyes…
Наконец он перестал напевать и стал просто смотреть на Брюса. Тот чувствовал раздражение. Это было похоже на тошноту, которую он испытывал иногда в детстве, когда его отец явно перебарщивал с парфюмом. Сейчас это чувство было сильнее — и это был Джокер. Шут, от которого веяло холодной смертью.
Самым лучшим сравнением, которое пришло Брюсу в голову, это белые лилии, которые он приносил на могилу своих родителей. Эти бледные и холодные цветы имели такой насыщенный аромат, что от них болела голова. Но внешний вид лилий и их значение на языке цветов, давали право на существование и быть желанным подарком. Даже несмотря на то, что некоторые из сортов начинали ужасно смердить в закрытом помещении.
— Но при этом, — Джокер продолжал свой монолог, налго исследуя тело Бэтмена своей рукой, — все эти шрамы доказывают то, что ты и есть Бэтс. Прямо как музейный экспонат, с помощью которого можно читать историю.
Джокер осторожно проводил указательным пальцем по многочисленным рубцам. На шее, почти около сонной артерии, есть парочка, один из которых был точно от женщины-кошки. Многочисленные следы от ожогов, полученные в битвах с пироманьяками, а так же от бесчисленных взрывов. Россыпь мелких швов от вытащенных пуль. Даже парочка длинных рубцов, которые остались от открытых переломов и стали напоминанием о том, что Брюс тоже смертен.
Шут медленно провёл пальцем по шраму на животе и остановился. Ибо именно этот был одним из последних, который получил Бэтмен от Джокера, когда они вступили в очередную драку.
— Я помню так, как будто это было вчера, — зелёные глаза Джокера стали темнее от накопившийся в нем ярости.
Брюс почувствовал, как чужие руки стали опасно приближаться к его шее. В следующие мгновение Джокер уже сжимал пальцами его горло. Ещё секунда — Уэйн потерял равновесие и свалился в воду с головой.
— Такой обычный, — Джокер всё сильнее сжимал пальцы и громче смеялся, — такой человечный, смертный Брюси. Бэтс, выходи, я знаю, что ты прячешься где-то внутри.
Бэтмен попытался вырваться, и железная хватка Джокера на мгновение ослабла. Этого времени хватило, чтобы Брюс смог выбраться. Он яростно ударил локтем шута, словно хотел разбить ванну об его голову, но тут же отпустил. Уэйн понял, что одного нокаутирующего удара хватит, вылез из ванны и произнёс:
— Одевайся.
Джокер закашлял, вытирая кровь с разбитой губы. И оперевшись на руки попытался встать, но поскользнулся и снова оказался на земле.
— Вот этого мне не хватало. — Клоун рассматривал свою кровь на руках, а затем обратился к Брюсу: — А в чём я выйду на свет?
Брюс тяжело вздохнул и передал тому очередной комбинезон.
— Ах, опять тюремная роба. — Клоун стал неспешно надевать её. — Хоть не оранжевая и на том спасибо.
Когда они оба были уже одеты, Джокер повис на Уэйне, абсолютно забыв, что пару минут назад неудачно попытался задушить его.
— Что дальше по списку, дорогой?
— Ты отправляешься обратно в камеру.
— Так дело не пойдёт. — Клоун скрестил свои руки. — А как же ужин и поцелуй на ночь?
Взгляд Брюса стал более сердитым. Он хотел просто схватить шута за его зелёные волосы и так протащить его в камеру. Но вместо всего этого он просто схватил Джокера за плечо и стал давить с такой силой, что синяк от его действий ещё долго не пройдёт.
— Ладно, значит без ужина. — Клоун попытался стащить руку мстителя. — Но я всё ещё жду заслуженную «Пепперони».
***
Оказавшись снова в бэтпещере Брюс стал спокойнее, а подходя к камере отметил для себя, что не установка душевой кабины была серьёзным упущением.
— Дом, милый дом, — произнёс шут, войдя внутрь клетки. -Бэтси, тебе придётся тут посидеть часик, чтобы убедиться, что мистер Джокер ушёл в царство Морфея.
— Это ещё почему?
— Чтобы знать, что я не сбегу от тебя. Хотя есть ещё один хороший способ.
— Да, я знаю. Например, заковать тебя цепями, — гневно ответил Уэйн.
— Чувство юмора, как всегда, у тебя не очень. Подойти поближе, и ты всё узнаешь.
Джокер стал дожидаться, когда Бэтс сделает то, что от него требовали. Он тоже подошёл ближе к стеклу, которое разделяло их и оставил на нём след от поцелуя.
— От поцелуйчика на ночь я не отказываюсь.
— Нет, — твёрдо ответил Брюс, надеясь на то, что дальше разговор не пойдёт.
— Бэтси, дорогуша, ты же прекрасно понимаешь, что эти стены лишь небольшая преграда для меня. — Джокер почесал свой затылок и спросил: — Как думаешь, я смогу вернуть авторитет, если сообщу тайну личности Бэтмена и устрою в поместье Уэйнов новое фееричное шоу? Надеюсь, что у каждого члена твоей семьи есть хорошая страховка.
Джокер прекрасно понимал, что идти в атаку на Бэтмена нужно не в лоб, а дергать за его окружение. Зачем угрожать расправой тому, кто ничего не страшится, если можно взять в заложники тех, кого он боится потерять. Это была очередной игрой, но которая требовала намного больше сил.
Джокер наблюдал, как изменяется выражение лица Бэтмена. От полного отрицания переходила к принятию этой действительности. Мышь поглотила наживку и открыла дверь. Брюс всё ещё недовольно пыхтел, что согласился на всё это.
Клоун улыбнулся, сделав несколько шагов навстречу и медленно провёл ладонью по щеке Брюса. Мужчине было ужасно некомфортно, но ничего не оставалась, и он чуть отвел глаза. На что Джокер взял того за подбородок и потянул поближе к себе.
Вид у шута был совершенно безумный. Глаза сверкали, как у хищника, а на губах застыл злобный оскал.
Джокер поцеловал Брюса в губы.
Бэтмен ощутил всю таблицу химических элементов на
обветренных и сухих губах шута. Сначала действия клоуна были весьма сдержанными, но постепенно становился всё более жадным, что вызывало у него чувство голода. Джокер прильнул к губам Уэйна, заставляя того приоткрыть рот. Но когда клоун попытался укусить Бэтмена за язык, тот не выдержал и сильно ударил Джокера в грудь, заставив его согнуться вдвое. Брюс брезгливо вытер свои губы об рубашку и, заперев клоуна снова, быстро вышел из пещеры.
***
— Спишь? — спросил Брюс, тихо войдя в камеру.
Джокер хотел уже было ответить, но всё же притворился спящим. Он встал с кровати только тогда, когда услышал, как Бэтмен положил нечто около его кровати и, немного погодя, в очередной раз вышел из пещеры. Клоун резко вскочил, чтобы посмотреть что же принёс ему Тёмный рыцарь. Это была горячая классическая пицца «Пепперони».
