Platform i

Итак, это был первый раз, когда Ремус побывал на других платформах вокзала Кингс-Кросс — из тех, что недоступны магглам — и далеко не последний. Его отъезд в школу подстегнул родителей искать «лекарство» от оборотничества усердней. Похоже, они считали, что раз их сын может вести себя так нормально бòльшую часть времени, то для того, чтобы он мог быть таким же нормальным постоянно, требуются, очевидно, совсем небольшие изменения. Кто на их месте не хотел бы этого? Но оборотничество не лечили ни в Мунго, ни тем более в NHS*. Поэтому в течение каникул Ремус успел привыкнуть ходить от лекаря к лекарю, послушно глотать таблетки, запивать их зельями и испытывать на себе одно заклинание за другим. У многих лекарств обнаруживались странные побочные эффекты. Так, Ремус оказывался окрашен в самые разные цвета; несколько дней он провел, паря в футе над землей, пока заклинание не спало само собой; был один особенно выдающийся случай, когда он был превращен в жирафа. (Теория, предложенная очередной ведьмой-лекаркой, состояла в том, что травоядность жирафа нейтрализует хищность волка и, когда Ремус снова станет из жирафа человеком, это нарушит привычную схему с ежемесячными обращениями. В итоге он провел в таком виде три дня, в течение которых ночевал в сарае: потолки дома стали слишком низкими для него — и все безрезультатно. Радовало то, что в Хогвартсе сочинения вроде «Как я провел каникулы» были просто не приняты.) Конечно, они могли бы путешествовать каминной сетью, но летучий порошок был недешевым, а лекари и так требовали за свои услуги большие деньги. Для множества недалеких перемещений рациональнее было пользоваться поездами, и потому им частенько приходилось бывать на Кингс-Кроссе в поисках той или иной платформы. — Нам на Платформу пять и две пятых, отправление через семь минут, — объявил отец Ремуса, сверившись с расписанием, которое постоянно расплывалось и менялось, чтобы каждый момент отражать актуальную информацию. Ремус считал это замечательным изобретением. — Пошли. Только не забирай так сильно вправо, а то попадешь еще на Восьмую с половиной. — Они слишком близко друг к другу, — прокомментировал Ремус, делая первые шаги по почти пустой платформе. — Ну да, — кивнул отец. — Но на этой платформе не так уж часто поезда останавливаются. Скорее всего, на нее выделили совсем немного места. Посмотри, тут же никого нет считай. — Непопулярные платформы занимают меньше места? — Ремус был озадачен. — Я думал, они просто занимают ту часть, которая прописана в названии. Отец на это хмыкнул. — Это было бы ужасно неудобно. Пришлось бы каждый раз отмерять доли с рулеткой. А на дюйм промахнешься — и все, вместо того чтобы попасть в нужное место, только голову себе расшибешь! — Он покачал головой. — Нет, тут все по-другому устроено, как… Помнишь дедушкино радио? — Да, а что? — Ремус плюхнулся на скамейку и глянул вопросительно. — Та станция, твоя любимая — по которой постоянно музыка — на какую длину волны надо настроить приемник, чтобы ее услышать?** — Радио-1? — Ремус не долго размышлял над ответом: он давно научился настраивать приемник так, чтобы поймать лучший сигнал. — 247 метров. — Ага, — кивнул отец. — Но с этой маленькой ручкой регулятора трудно настроить ровно 247, не так ли? Так что иногда ты получаешь 247 с небольшим, а иногда, может, 246 с половиной. Но это не имеет значения, потому что пока значение входит в определенный небольшой диапазон, музыка все равно будет звучать. — Значит, есть какая-то допустимая погрешность, которая все равно позволит попасть на нужную платформу, — подхватил Ремус. — А еще, ты говорил, по воскресеньям твои ребята берут на себя всю длину волны Радио-2, чтобы играть ту самую программу из сорока лучших, которая тебе так нравится? — спросил его отец, продолжая аналогию. — Здесь так же? Отец снова кивнул. — В начале и в конце семестра можно пройти где-то между тремя пятыми и пятью шестыми от Платформы девять и все же попасть на Девять и три четверти. Но все остальное время этой платформой почти не пользуются, было бы расточительно оставлять для нее тот же диапазон, поэтому его уменьшают. — Но тогда люди могут по ошибке попасть не на ту платформу? — Иногда такое случается. Но затем и придуманы расписание, — он помахал своим экземпляром, — и табло над каждой платформой. Через них можно узнавать, откуда и куда едет каждый поезд. Минимальная внимательность — и не составит никакого труда попасть на свой поезд. Кстати об этом, — он поднял взгляд на рельсы, — наш уже подходит. Пойдем занимать места.