Life is a bullet It's tearing through you and me
Он возглавляет тройку самых опасных преступников десятилетия по мнению Интерпола; МИ-6 мечтает отомстить за инцидент на The Shard, а ЦРУ не дождутся запихнуть его в одну из своих секретных тюрем посреди Тихого океана.***
Вооружить небольшой отряд? Выследить недобросовестного партнёра? Исчезнуть за двадцать четыре часа? Достать засекреченные данные? Рэймонд «Рэд» Рэддингтон, Консьерж Преступности к вашим услугам.***
Май, 2008-й год, Брюссель Распрощавшись с очередным клиентом, Рэддингтон садится в машину. Прикидывая, как лучше распределить проценты с удачной сделки, он откупоривает бутылку Шеваль Блан. Пробка с лёгким хлопком выпрыгивает из горлышка. Рэддингтон подносит бокал к губам, вдыхая тончайший шлейф ментола. Он делает глоток — и аромат плавно перетекает в терпкий вкус чёрной смородины с едва различимой карамельной сладостью, тающей на языке. Наслаждаясь вином, Рэд смотрит на оживлённую улицу. До Центрального вокзала рукой подать, но из-за интенсивного движения приходится постоять на светофоре. Наблюдая за толпой через тонированое стекло, Рэддингтон усмехается. Ещё час — и он будет сидеть в личном самолёте, пока эти несчастные толпятся в очереди за билетами. Машина трогается с места, но через несколько перекрестков снова стоит в пробке. Он наливает ещё вина. ...Сколько? Десять лет назад? Семь? Тогда он только начинал пробовать роскошь на вкус: в его кармане лежал билет на поезд в VIP-вагон, и он мог позволить себе выбросить несколько тысяч на галстук от Zegna. Поставки оружия в Йемен через одну из подконтрольных ему фирм, занимающуюся перевозками. Финансирование двух малоизвестных, но талантливых вирусологов. Контрабанда кокаина из Майами в Каракас, а оттуда — в Испанию. Подпольная бухгалтерия в самом сердце Нью-Йорка, недалеко от Уолл-стрит, замаскированная под гостиницу для кошек. Инвестиции в стартап, придуманный двумя студентами, которых исключили из Массачусетского технического университета. Раньше он имел дело с физическими копиями засекреченных NOFORN документов, а сейчас достаточно нескольких кликов по клавиатуре. В бессмысленном наборе единиц и нулей кроется информация, за которую многие готовы хорошо платить. Спрос рождает предложение, а он готов удовлетворять любые прихоти своих клиентов — таких же преступников, как и он сам. За достойную плату, разумеется. Машина останавливается у очередной витрины кондитерского магазина. Вязкий шоколад вращается по спирали фонтанчика, закручиваясь в петли. На разноцветной подушке из леденцов и карамели разложены шоколадные фигурки всевозможных форм и размеров: солдатики, машинки, животные... Пряники «Кук де Динан», свисающие на тонких нитях, отражаются в витрине. Рэддингтон наливает ещё вина. Помнится, однажды он чуть не сломал зуб, откусив такой пряник. Спустя пару лет он научился его есть: нужно поломать пряник на маленькие кусочки, но не глотать сразу, а дать растаять на языке, попутно любуясь видом на ночной Гранд-Плас с крыши Дворца Правосудия. Добавить бокал белого полусладкого и женские губы, на которых ещё осталось медовое послевкусие — и можно считать, что ты был в Брюсселе. Кто-то в униформе и белом фартуке подошёл к витрине изнутри кондитерской. Мужские руки уверенными движениями расставляют фигурки, сортируя их по вкусу: белый шоколад с орехами, черный шоколад с изюмом, горький шоколад... Увидеть лицо мужчины невозможно — он слишком высок, и его лицо теряется за шоколадным фонтаном. Рэддингтон, делая глоток, улыбается воспоминанию. В свой первый раз здесь он сидел в похожей кондитерской, ожидая клиента, и наблюдал за тем, как патиссье — молчаливый светловолосый юноша — помешивал шоколад. «Я хочу купить эту кондитерскую». «Извините, она не п-продаётся». «Но ведь вы даже не знаете, от чего отказываетесь». «П-простите, но...» «Десять минут после закрытия. Всё, о чем я прошу». Десять минут после закрытия растягиваются на восхитительные несколько часов в одном из люкс номеров отеля JW Marriott.***
Рэддингтон допивает вино. Машина плавно трогается с места. Впереди виднеется Центральный вокзал — монументальное торжество архитектурной мысли в застеклённой безликости. Приоткрыв тонированное окно, Рэд вдыхает запах улицы — влажный асфальт, жженая резина и хрустящие бельгийские вафли, продающиеся на каждом углу. Когда он проезжает мимо пекарни, в памяти всплывает ещё одно забавное воспоминание — он едва не опоздал на поезд, стоя в очереди за коробкой бельгийских трюфелей. Конечно, он мог бы поручить эту мелочь другим, но иногда так хочется на мгновение побыть простым пассажиром, спешащим на поезд. Как оказалось — зря спешил. Вернувшись на вокзал с прощальной прогулки по городу, он купил большой, в две своих ладони, прецтель, пахнущий корицей. Спустя столько лет он помнит этот запах — запах дома. Дома, который он потерял много лет назад. Вокзал остаётся позади, но Рэд просит водителя развернуться. Несколько минут — и он, перехватывая захлопывающиеся двери, заходит внутрь здания. Он с непривычки ёжится от пронизывающего ветра, а потом смотрит вверх. Он совершенно забыл, что здешний вокзал находится под открытым небом. Так и есть — с его первого визита ничего не изменилось, и в центре потолка видно облака. Пространство жужжит, топает, клацает, хлопает — и он добровольно даёт этому организованному хаосу поглотить себя. По крайней мере, пока не дойдёт до нужного ему киоска. Перед ним пожилой мужчина выбирает конфеты детям, расспрашивая молоденькую девушку за прилавком, какой вкус лучше. Рэддингтон поглядывает на часы, прикидывая, во сколько ему обойдется заминка. «По собственной воле», — недовольно бурчит внутренний голос. Наконец, старичок уходит, оставляя Рэда и девушку одних. Он давно определился с заказом — плитка чёрного шоколада, плитка белого, и один претцель. — Вам в подарочную обёртку или обычную? Он задерживается взглядом на коробке с красной лентой, напомнившей ему о прошлом. «Ма-ам, он не завязывается!» «А волшебное слово?» Рэддингтон не успевает ответить: порыв ветра срывает шляпу с головы. Он делает чуть нелепый бросок рукой, пытаясь поймать её на лету, а взгляд машинально скользит чуть дальше и упирается в стену киоска... А точнее — в круглое аккуратное отверстие диаметром меньше дюйма. Тело реагирует быстрее разума и бросается вбок — и лишь на середине движения Рэддингтон понимает: его спасло лишь чудо. Продавщица провожает его недоуменным взглядом, сжимая в руках упаковку с его покупкой. — Прости, милая, я передумал. Он старается бежать не слишком быстро, инстинктивно ныряя в толпу и лавируя между людьми. Он на ходу вынимает одноразовый телефон — номер водителя на быстром наборе. Не дожидаясь ответа, рявкает в трубку, чтобы тот ждал его на противоположной улице — после чего разламывает телефон надвое и швыряет на пути. Удачи вам в восстановлении данных, кем-бы-вы-там-ни-были. Бежать становится невыносимо — в боку режет так, будто его вспороли тупым ножом. Рэд вытирает со лба пот, круто поворачивает налево в пустынный коридор и ныряет в первую попавшуюся распахнутую дверь, краем глаза цепляя надпись: «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА». У него есть несколько минут, пока стрелявший — или его сообщники — не начнут прочесывать здание, чтобы закончить начатое. Скинув пиджак, рубашку и жилет, он отправляет их в корзину для белья. Рядом стоят шкафы с униформой — Рэддингтон вынимает из-за пояса пистолет и методично сбивает хлипкие замки, отыскивая свой размер. Униформа мерзкого серого цвета — но выбирать не приходится. Он надевает рубашку и застегивает пару пуговиц, после чего проверяет магазин, а затем передёргивает затвор. Держа пистолет наготове, он выглядывает в коридор. Никого. «УВАЖАЕМЫЕ ПОСЕТИТЕЛИ, ПРОСЬБА НЕ ПОДДАВАТЬСЯ ПАНИ...» Он не слушает до конца и пускается в бег. На очередной развилке он останавливается, чтобы отдышаться — всё-таки, уже не тот возраст. Едва он успевает перевести дух, как по коридору — навскидку, футах в ста от него — слышно голоса. — ...уйти далеко. Рэд срывается с места, на ходу прикидывая, какие у него шансы. Уже за следующим поворотом он видит спасительный значок с зелёной стрелкой. Пряча пистолет, он рывком тянет дверь на себя.