Все оборотни такие душевные?

      Мужчины уже встречали подходивших из леса вампиров. Итан Вуд, увидев всего четверых оборотней, в числе которых был Макс, облизнул клыки и подошел к нему ближе, расхохотавшись. — И верно мне говорили, что Макс Фолл выжил после той аварии, — он хищно улыбнулся, посмотрев на вену, пульсирующую на шее оборотня, — охмурил девицу, сидя в инвалидном кресле, сломал нос моему подчиненному, а теперь вышел на бой. Какие еще суперспособности есть у этого оборотня, а?       Он обращался ни к кому и ко всем одновременно, Фолл лишь сжимал кулаки, поворачивая голову вслед за передвижениями вампира. Этот бессмысленный монолог сбивал с толку, Итан был очень сильным вампиром, ему ничего не стоило воздействовать на стайку оборотней силой Луны и перебить по одному, но князь предпочитал играть со своей добычей. — Будущее могу предсказать, хочешь? — Макс с леденящим душу спокойствием ответил Вуду, чем заинтересовал вампира, тот кивнул в ответ, оборотень развернулся и притянул кровососа к себе за белоснежную рубаху, — сейчас тебе морду буду бить.       Лишь один удар и Итан Вуд рассвирепел не на шутку. Стоящие до этого в стороне вампиры приблизились к оборотню и заломили ему руки. Фолл зашипел от боли. Он поднял злой взгляд на князя, который одним лишь взглядом не давал двигаться остальным членам стаи. — Так, так, два здоровых оборотня, один старик и безумец, решившийся на самоубийство, — он бродил мимо мужчин вальяжной походкой, пока не дошел до вожака, — а где же твоя женушка, не умеющая следить за своим языком? Вы оказались умнее, чем я думал, не спорю.       Ральф пытался пошевелиться, но сила вампира прочно сковала его тело, не давая двинуться даже на миллиметр. Внутри оборотня бурлила ярость. Этот кровосос не дотянется до его семьи. Чего бы ему это не стоило. Будто прочитав мысли Ральфа, Вуд рассмеялся и добавил: — Мои ребята найдут их очень быстро, — он вернулся к Максу, — что скажешь, Фолл, твоя красотка не свихнется окончательно, наблюдая за смертью своего любимого волчонка?       И это было нечестно. Пока оборотни не могли пошевелиться, Итан искал слабое место каждого из них. У братьев оказалось все до боли банально и просто. Макс почувствовал сильный удар, отчего голова качнулась в сторону. Ну уж нет, до Эммы это чудовище не доберется.       Лишь телефонный звонок позволил оборотням вздохнуть спокойно. Итан Вуд отвлекся, разрушая свой гипноз. Оборотни зашевелились, разминая затекшие мышцы. За спиной каждого тенью стоял вампир. Резких движений делать было нельзя, хотя всем этого хотелось.       Итан Вуд, закончив разговор, приблизился к Максу, от которого так и исходили волны ненависти и ярости. — Знаешь, Макс, какое преимущество у вампиров перед вами, оборотнями? В отличии от вас, у нас в запасе вечность и мы уже научились не привязываться ни к кому.       Да, Фолл здесь был согласен. Когда ты точно знаешь, что завтрашний день неизменно наступит, что потери происходят постоянно, то привыкаешь и перестаешь привязываться к кому-то. Но ему бы так не хотелось. И слушая монолог этого князя, он думал лишь о том, что не жалеет, что привязался к Эмме. Пусть ему будет больно, но зато он не ходячий мертвец и ему, в отличии от кровососов, есть что терять и чем дорожить. А от этого жизнь играет настоящими, насыщенными красками. — Любовь — ужасный недостаток, Фолл, — вампир с легкостью ушел от удара и перехватил руку оборотня, — забираем их. Вы ведь не думали, что все случится так быстро, да?       Мужчины не отвечали, шагая под действием силы Луны. Вуд что-то говорил о том, что пока они нужны ему живьем, что как только найдут и доставят к нему женскую часть, начнется настоящее веселье.       Ральф видел подавленное состояние брата, но что он мог предпринять, если одного взгляда вампира хватало, чтобы его скрутило так, будто разом сломали все кости, какие только можно. — Слабо сразиться честно, Вуд?       Такое смело заявление вызвало улыбку на лице князя. Макс дернулся, не понимая, что задумал Ральф. Он ведь вожак и если они здесь все полягут, то надежда будет только на Одри, которая окольными путями уводила Хелен, Эмму и Шона, путая следы, словно заяц. Девушка твердо знала, что делала, оставляя признаки их пребывания настолько запутанно, что даже самому сильному ищейке, понадобится время, чтобы выйти на них. — Что на кону? — вампир воспринимал все словно игру, когда для оборотней все было более, чем серьезно. — Свобода, — отдающий холодом голос вожака не дрогнул, — побеждаю я, ты оставляешь мою стаю в покое. — А если, — князь хищно улыбнулся, обнажая клыки, — точнее, когда выиграю я? — Ты забираешь мою жизнь, кровь, что угодно, но семью, — Ральф смело смотрел в глаза кровососа, — не трогаешь. Ты уже забрал достаточно жизней у моей стаи.       Все кроме Макса понимали смысл сказанных слов. Он тщетно пытался понять, что имел ввиду старший брат, но на ум приходили только погибшие много лет назад родителей. — Ты убил их, — выпалил оборотень, заставив заинтересованного таким пари Вуда, обратить на него внимание, — наших родителей. Упырь. — Макс, — громоподобный возглас вожака заставил его замолчать, но не перестать прожигать ненавистным взглядом довольно улыбающегося князя, — Вуд, ты принимаешь предложение?       Поездка выматывала всех. Женщины уже порядком устали останавливаться только на заправках, есть урывками и передвигаться в состоянии постоянного страха. Шон, как и говорил ему дядя, изо всех сил старался оправдать его веру и ходил на готове защитить своих спутниц, совсем забывая о том, что защищать придется его самого.       Связь была оборвана. Ральф и Макс не звонили и не писали, от чего Хелен и Эмме было еще тяжелее. Две недели без нормального сна, еды и адекватной ванны заставляли нервничать всех. И если у волчиц был природный, ничем не отбиваемый запах, то Эмма этим похвастаться не могла. Сейчас пределом ее мечтаний был самый обычный теплый душ и уютная кровать. Да хрен с ней, с кроватью, она с удовольствие завалится на какой-нибудь стог сена, на траву, куда угодно, только бы не в машине. — Одри, мне что-то не хорошо, — тошнота подступала к горлу, хотелось вырвать, — меня мутит.       Как только автомобиль остановился, девушка рванула в поле. волчицы наблюдали за ней не выходя из салона. Когда Эмма наконец встала на ноги, Хелен взяла бутылку воды, и пошла к ней.       Пока Эмма умывалась и полоскала рот, женщина обеспокоенно ее разглядывала. — Ты как-то побледнела, — придерживая мешающие волосы, комментировала она, — еще и вспотела вся. — Может съела что-то не то? — Одри подошла к ним, чтобы поторопить. Ведь надо было ехать дальше. — Тогда мы бы все загнулись, — и тут Хелен озарила догадка, — Эмма, а у вас с Максом ничего не было? И как давно?       Девушке наконец полегчало и она даже умудрилась скрутить некое подобие пучка из своих волос, параллельно вспомнив последнюю ночь с Фоллом и догадываясь куда клонит его невестка. — Ну, всего один раз, — подходя к машине, слабым голосом проговорила Эмма, — ночью, перед нашим отъездом.       Одри закатила глаза и уселась за руль, стараясь удержать себя от едкого комментария в сторону этой парочки долбанутых. Братец голову как всегда не подключил, смысла спрашивать о предохранении не было вообще. Молодец, отличная идея, сделать ребенка и пойти умереть в бою, оставив его наполовину сиротой.       Хелен лишь покачала головой, садясь рядом. Женщина ткнула в бок свою золовку, в надежде, что та что-нибудь скажет, но Одри лишь рыкнула, чтобы ее не отвлекали. Ясно, сестренка накосячившего явно не в духе. Некоторое время в салоне царила тишина. — Одного понять не могу, ладно он башкой не думал, но ты-то, — выпалила Одри, — неужели нельзя было…       Она не договорила, вспомнив о том, что помимо них, в машине сидит ребенок. Но по одному ее тону было ясно, что окажись Макс рядом, его бы закопала на месте.       Волчицы ехали еще несколько часов, прежде чем на дорогу кто-то выскочил. Эмма закричала от страха после раздавшегося глухого удара. Одри остановилась. Хелен выскочила из салона, чтобы посмотреть, кого они сбили.       Поднявшийся человек, отлетевший в сторону, вел себя будто не было столкновения вовсе. — С вами все в порядке? — обеспокоенно спросила женщина, — может вам помочь?       Эмма в миг заподозрила неладное, особенно после слов Шона, что нормальный человек не смог бы встать после такого удара. Регенерация. Вот почему он не пострадал. — Хелен, — девушка выскочила из машины, — садись обратно, это…       Ее прервали, зажав рот ладонью. Эмма пыталась вырваться, но хватка незнакомцев становилась только сильнее. Она кричала, но раздавалось лишь непонятное мычание в ледяную ладонь. Девушка попыталась укусить обидчика, но тот даже не отреагировал на ее тщетные попытки вырваться.       В памяти волчонка всплыли слова его дяди, что он рассчитывает на него. Он единственный мужчина здесь, так почему же он сидит? Мальчишка под крик Одри, пытавшейся остановить его, удержать в салоне, выскочил на улицу. — Не тронь ее, — он бросился на руку вампира, — Макс тебя убьет, если ты обидишь ее.       Шон превратился в волка. Маленького, но все же волка. Обступивших автомобиль вампиров забавляли попытки мальчишки напугать их и защитить свою семью. Один из них, смеясь, ударил волчонка, не скупясь на силу. Взвизгнув и заскулив, Шон отлетел в сторону, перекувыркнувшись несколько раз. — Нет, не трогай его, — Хелен вырывалась из рук одного из представителей вражеской расы, — стой, тварь.       Одри сжала руль сильнее. Собравшись с силами и мыслями, женщина вдавила педаль газа в пол. Раздался визг покрышек об асфальт, рев мотора и машина сорвалась с места, оставив далеко позади вампиров и родственников. Эмма, рыдающая от этого зрелища, не могла поверить своим глазам. Она бросила их. — Мы думали, предательство у Фоллов не в чести, — отвратительный, склизкий смех, а за ним удар, подкосивший девушку.       Эмма упала на землю. По разбитой губе потекла кровь, капли скатились по подбородку, яркими пятнами расплываясь по асфальту. Девушка все еще сомневалась во всем происходящем. Ведь Фоллы всегда стояли друг за друга горой. Сколько Макс рассказывал о них. Никогда и никто не предавал. Они же волки.       До ушей девушки слабо доносились грозные рыки обратившейся Хелен, самоотверженно защищающей своего ребенка. Шон так и лежал в стороне, сжавшись калачиком и сдерживая скулеж. Дядя бы не оценил проявления слабости. Он всегда учил его быть сильным. До последнего защищать свою семью, чего бы это ни стоило.       Но у волчонка не было сил подняться. Волчьи глаза заслезились. Он не смог. Не оправдал надежд Макса. Отец никогда не уделял ему столько внимания, сколько уделял дядя. Именно он научил его, что важнее всего семья и Шон так хотел быть похожим на него. Волчонок везде ходил хвостиком за Максом и тот никогда не отталкивал племянника, понимая, что Ральфу некогда особо заниматься воспитанием. Он в ответе за всю стаю.       Шон пытался встать, но боль в передней левой лапе не давала ему сделать этого. Так хотелось завыть, но нельзя. Он не хотел падать лицом в грязь. Вновь попытка. Еще одна. «Если ты чувствуешь и слышишь, пап, я не в обиде, не думай. Знаю, бывает так. Я столько раз представлял, как мы с тобой пойдем на футбол, ты бы снял на камеру мой первый гол. Научил бы как во дворе за себя постоять. Бить первым и терпеть, когда хочется плакать.» Благодаря Максу, волчонок становился сильнее день ото дня. Он верил своему дяде, которого воспринимал толи как старшего брата, толи как отца, а Макс в свою очередь верил в племянника. Именно дядя научил его всему. От футбола, до элементарных боевых приемов. Их дом был полон фотографиями. Но практически не встречались снимки, где рядом Ральф, Хелен и Шон вместе. Мальчишка везде был рядом с Максом. Отец мог только наругать за серьезные косяки, но дядя стеной стоял за него.       Хелен рвала и метала. Вставала на дыбы. Но ей недолго удавалось сопротивляться. Волчицу скрутили и запихнули в автомобиль, где ей пришлось принять свой человеческий облик. Женщина вырывалась к сыну, но ее не пускали. Волчонок так и лежал в стороне. Хелен почувствовала, как по щекам потекли жгучие слезы.       Шон посмотрел в сторону своей матери. Маленькое, но такое верное, до безрассудства любящее сердечко сжалось от боли. Ему было нелегко видеть ее слезы. Хелен никогда не плакала и от этого становилось только тяжелее. Эмма закрывала руками живот, боясь за маленькую жизнь, частичку любимого. Вампир жадно облизнул губы и клыки. Запах крови дурманил.       Сильный толчок привел его в чувства. Истерично вопящую девушку запихнули в автомобиль вслед за буйной волчицей. Вампиры обернулись на волчонка. Решив, что Вуд не оценит такого подарка маленькому оборотню, они погрузили и его. За ними и так промах в виде сбежавшей волчицы. Шон обратился в человека. Рука болела, но что они могли сделать?       Эмма все еще не могла поверить, что Одри бросила их. Не раздумывая. Она просто взяла и уехала. Хелен склонилась над сыном, стараясь не думать о сестре Макса. Ей надо было как-то облегчить страдания Шона.