Все оборотни такие душевные?

— Таблетки пью исправно, на пары начала ходить, столько хвостов, просто умереть и не встать, — поглаживая его ладонь, говорила Эмма, губы дрогнули в улыбке, — ты был бы доволен.       Макса окружала темнота. Беспросветная, вязкая. И только близкий сердцу голос служил маяком, на который он шел. Сначала тихо, едва различимо доносились слова Эммы, но с каждым разом он слышал все отчетливее. Жаль, она не знала. — Макс, приди в себя, пожалуйста, — голос был жалобным, умоляющим, — я без тебя не могу.       И он ломился к ней. Парень был готов прорваться через любые преграды, чтобы добраться до девушки, но темнота гнула свою линию. Ему казалось, что его засасывает все глубже. И чем больше он сопротивляется, тем быстрее тонет.       Только бы глаза открыть. Хоть на секунду. Ему всего-то надо увидеть ее, хоть на мгновение. Ведь это не так много. Оборотень столько мог бы ей сказать, если бы доехал до нее в ту ночь. Он бы не отпускал ее. Но судьба распорядилась иначе, словно насмехаясь над ним. Сил не хватало даже поднять тяжелые веки.       Слышит ведь ее просьбу. Едва ощущает прикосновения, но знает, что она рядом. Никуда от него не уходит. — Ты только очнись, — она снова захрипела, сдерживая подступающие слезы.       Эмма взглянула на время и засобиралась. Ей нужно было уходить. Девушка поднялась на ноги и уже хотела идти к двери, но что-то ее задержало. Губы осторожно коснулись мужской щеки.       Когда он первый раз открыл глаза, Эммы не оказалось рядом. И хотя это огорчало, оборотень был рад хотя бы возможности видеть этот мир. Он так долго боролся.       Фолл ждал, когда девушка придет, но она все не появлялась. Большую часть времени он спал. Переломы давали о себе знать, значительно усложняя ему жизнь.       Девушка зашла в палату, не подозревая о том, что парень пришел в себя. Она по обыкновению присела рядом и опустила свою ладонь на его. Слегка улыбнувшись, Эмма начала рассказывать все подряд: как проснулась утром от того, что упала с кровати, что ей снился сон, где они гуляли по их парку, как Меган чуть не расшибла ее дверью, выходя из душа, как прошли пары, что нескончаемые хвосты по учебе наконец начали подходить к концу.       Макс слушал, не подавая виду, что он уже может открыть глаза, что у него даже есть силы что-то ответить. Ждал момента, когда она вновь скажет ему что-то в духе «Только живи». — Я распечатала нашу фотографию, — девушка смущенно улыбнулась, будто он ее видел, — тебе бы понравилась. Когда поправишься, я тебе ее обязательно отдам, — она немного помолчала и продолжила, — может ты найдешь у себя место для нее. Мне бы этого хотелось.       Фолл не удержался, его губы расплылись в улыбке. Эмма не поверила своим глазам. Макс, понимая, что спалился, открыл глаза, слегка сжав своей ладонью ее кисть. — Обещаю, — он говорил шепотом, улыбка не сходила с лица.       Девушка пребывала в состоянии шока. Она ничего не говорила. Эмма моментально простила его маленькую ложь, искренне радуясь тому, что он очнулся. Ей хотелось кинуться в его объятья, но здравый смысл говорил о том, что этого делать нельзя. Только не сейчас. Она улыбалась, по щекам покатились слезы. — Ты чего? — Живой, — шептала девушка, не прекращая, — живой. — Буду еще живее, если поцелуешь, — улыбнулся Макс, ну и пусть слова давались с трудом, но он должен был это сказать.       Эмма вспыхнула. Знал бы ты, Макс, как она этого хотела. Щеки пылали, придавая лицу розовый оттенок. — Дурак, — смущенно отведя взгляд шепнула девушка. — Долбанутая, — он ответил практически не слышно, но это слово она прочитала по губам.       Так хотела это услышать. Только он ее так называл. Никто другой.       Эмма улыбалась и за эту улыбку Фолл бы многое отдал. Жаль сил чтобы пошевелиться не хватало, даже если бы мог, любое движение отдавало бы нестерпимой болью. Девушка дотронулась свободной рукой до его щеки. Небритый. Она никогда его таким не видела, но даже сейчас, выглядя не самым лучшим образом, он смог сделать ее счастливой, просто открыв глаза и сказав всего пару предложений. — Надо бы тебе побриться, — улыбалась Эмма, — борода тебе будет не к лицу.       Макс молча смотрел на нее. Просто удивительно, как быстро закончились силы и как долго они теперь будут восстанавливаться.       Девушка наклонилась к его лицу, пара темных прядей выпала из-за уха, закрыв ее счастливую мордашку. Если бы только мог, Фолл непременно заправил бы их обратно за ушко, но сил не было и Эмме пришлось справляться с непослушными волосами самостоятельно.       Девушка приблизилась, сокращая расстояние между ними еще больше. У нее было достаточно времени, чтобы понять, что завтра, действительно, может не наступить. Закрыв глаза, она несмело коснулась его губ своими. Макс попробовал поднять руку, но тело тут же недовольно отозвалось острой болью, заставив оборотня зажмуриться.       Эмма на несколько секунд отстранилась, дав возможность Фоллу примириться с болью. Ее губы вновь накрыли его. Девушка боялась причинить ему боль опять и старалась целовать осторожнее, едва касаясь. Но Максу хотелось другого поцелуя, но рад он был и этому. Подожди, Эмма, как только кости срастутся, он наверстает упущенное.       В палату ввалилось все семейство Фоллов. Вот только не сейчас. Он был рад им всегда, но стая выбрала максимально неподходящее время. Девушка отпрянула от его губ моментально. Смущенно уставившись в пол, словно нашкодивший подросток, Эмма выдавила из себя что-то вроде приветствия. — А говорила, что друг, — невпопад выдал Шон, отчего девушке захотелось провалиться сквозь землю.       Макс мучительно закатил глаза. Боже, ну почему им надо было завалиться сюда именно в тот момент, когда Эмма впервые сама его поцеловала. Сама. — Я пойду, наверное, — неуверенно подала голос девушка и кивнув молодому человеку на прощание, сгорая от стыда, скрылась за дверью.       Под испытывающим взглядом родственников, Макс лишь повернул голову в сторону противоположную местонахождению семейства. — Это она? — кивнув в сторону выхода, будто брат это видел, спросил Ральф, — та самая Эмма. — Она, — ответы на все последующие вопросы были односложными.       Промучив оборотня минут сорок, стая покинула больницу, оставив Макса наедине со своими мыслями. Думать пришлось недолго, усталость взяла свое практически сразу и Фолл очень быстро уснул.       Эмма брела по улице, все еще вспоминая неожиданное знакомство, если это можно было так назвать, с его семьей. Почему именно сегодня? Ну или хотя бы именно в тот момент? Ей казалось, что все так хорошо, а оказалось…       Ральф оказался не очень-то доволен таким выбором брата, но и поделать ничего не мог. Только рычал что-то о ветре в голове Макса и его неспособности включать голову, когда это необходимо. Женщины пытались успокоить вожака, но тот лишь отмахивался.       Одри подталкивала Хелен, пыталась что-то сказать одним лишь взглядом, кивая головой в сторону Ральфа, но женщина лишь отмахивалась, сильнее сжимая в кармане рубашки небольшой пакетик. Рано еще. Она скажет мужу, но чуть позже. Не сейчас.       Спустя еще какое-то время, Максу разрешили начать передвигаться. Миловидная медсестра закатила в палату инвалидное кресло. — Я в это не сяду, — уперся оборотень, — и не надо на меня так смотреть. — Но как же вы собираетесь передвигаться? — смущенно заметила девушка, видя, как улыбается Эмма, ожидая его ответа. — Может костыли? — Со сломанной рукой? — рассмеялась девушка, сжав здоровую руку оборотня, — брось, Макс, ничего такого в этом нет. Зато погуляем, — она посмотрела на медсестру, — ведь можно?       Девушка закивала. Только бы его впихнули в это кресло. Фолл упирался еще какое-то время, пока наконец не сдался под напором Эммы. Совместными усилиями девушки помогли ему пересесть в его новый транспорт.       Оборотень состряпал такое мученическое выражение лица, что Эмма засмеялась еще сильнее. — Да, давай хохочи во всю гриву, — изогнув бровь комментировал Макс, пока девушка толкала кресло перед собой. — Тебе не говорили, что ты тяжелый? — Нет, до сегодняшнего момента девушкам не приходилось носить меня на руках, — запрокинув голову назад, чтобы увидеть подругу, поддразнил оборотень, — можешь гордиться, ты первая.       Эмма вновь залилась заразительным смехом. Шутит даже сидя в инвалидном кресле, а едва ли не истерика была, что не хочет он садиться в него. Дотолкав его до первой лавочки, девушка уселась на нее, подставив лицо солнечным лучам. Макс наблюдал за ней и на душе становилось легче. Он улыбался, глядя как она пригрелась на солнышке. Ему так хотелось сесть рядом и прижать ее к себе, но чертовы переломы лишали его этой возможности. Он даже передвигаться сам не может. Настолько беспомощным он не ощущал себя никогда.       Казалось, что она счастлива, даже несмотря на то, что ей приходится возить его, а не просто идти рядом. И в какой момент эта девушка заняла его сердце? Эмма, будто услышав его мысли, присела перед ним на корточки, взяв его руки в свои. — Знаешь, я не встречала таких, как ты, — в ответ он погладил ее по щеке, улыбаясь, а девушка замолчала, не зная, что еще сказать.       Да и надо ли?