Все оборотни такие душевные?

      Эмма боялась говорить с Максом. После вчерашнего он вряд ли сможет простить ее. Девушка все утро искала квартиру и удача явно была не на ее стороне. Она, отчаявшись, начала писать своим университетским подругам, надеясь, что ее пустят пожить. Находиться в этой квартире ей больше нельзя.       Макс с самым серьезным выражением лица нарезал бутерброды к чаю. Шон еще спал, а Эмма не выходила из гостиной, закрывшись от него смартфоном, что-то пробормотала, но так и не пришла. Фолл залез в шкафчик за заточкой для ножа. Ему на глаза попался небольшой пакетик, о существовании которого он до этого не знал. Оборотень развернул его. — Вот же, — он проглотил ругательство, не высказав его вслух, — Эмма.       Девушка вздрогнула. Она никогда не слышала, чтобы Макс говорил так громко и с такой яростью в голосе. Закусив губу, Эмма побрела на кухню. Оборотень явно негодовал и, увидев в его руках свой пакетик, девушка побледнела. Нашел. И как теперь ему объяснять? — Скажи мне, ты нормальная? — он подавлял яростные нотки, но это не отменяло его желания придушить эту девчонку, — можешь не отвечать, я сам знаю. Ты долбанутая. — Макс, я…       Грозный взгляд оборотня и девушка прикусила язык. Он с силой швырнул пакет в ее сторону. По полу рассыпались таблетки. Боже, неужели нельзя было просто выбросить? Но тут Эмма вспомнила, почему так не сделала. В мусорном ведре он нашел бы сразу. — А я-то думаю, — Фолл оперся на кухонный стол, говорил не поворачиваясь к Эмме, — что происходит. А она меня за идиота держит. Ты башкой думала вообще? — Не надо на меня орать, — сорвалась на крик девушка, от чего оборотень резко повернулся к ней, в ее глазах стояли слезы, голос задрожал, сердце Макса сжалось от боли, — я нормальная. Мне не нужны таблетки.       Фолл молча наблюдал за подругой, которой под его пристальным взглядом с каждой секундой было все тяжелее сдерживать подступающую истерику. Эмма не хотела показаться беспомощной, держалась до последнего. Но девушка быстро сдалась под натиском нахлынувшей обиды. По щекам покатились слезы. Она стояла словно оловянный солдатик, по стойке смирно, не обращая внимания на соленые ручейки, льющиеся по щекам.       Макс подошел к ней. — Прости, — он осторожно взял застывшую девушку за руку, — я просто беспокоюсь.       Парень прижал плачущую Эмму к себе. Она на лишь на секунду дала слабину, уткнувшись ему в грудь. Нет, так нельзя. Девушка в его руках вдруг задергалась, пытаясь освободиться, но Фолл не намерен был ее отпускать. Перебесится.       Но отчаянное сопротивление становилось только сильнее. Оборотень наконец отпустил разъяренную девушку. Эмма злобно сверкнула мокрыми глазами. Звонкая пощечина окончательно выбила Макса из колеи. Накопившееся напряжение искало выхода. Девушка отшатнулась от него, едва на его щеке заалел красный след ее ладони.       Он лишь коснулся горящей щеки, а после как ни в чем не бывало отвернулся к столу, где лежали недоделанные бутерброды. Ему надо было отвлечься. До его ушей донесся громкий хлопок дверью. Парень сжал кулак и с силой ударил им по столу, вложив в этот удар всю свою злость, все напряжение. Стоящая на столешнице посуда зазвенела.       Хочет уйти? Пусть идет. Пусть делает, что захочется.       Девушка сбежала по лестнице, вылетела на улицу, едва не сбив с ног шедшего ей навстречу мужчину. Рыдания душили ее. Эмма шла, не разбирая дороги. Ей было наплевать, что все вещи и даже мобильный остались у Макса. Она просто шла по улице, не обращая внимания на редких прохожих, которые неизменно оборачивались на рыдающую девушку.       Дойдя до ближайшего парка, куда ее как-то Макс водил, Эмма подошла к одному из деревьев и села на землю, облокотившись спиной на ствол. Они были здесь всего лишь раз, а воспоминания захлестнули ее моментально. Девушка обняла колени, слезы покатились еще быстрее.       Макс оставил завтрак на столе. В гостиной на диване валялся ее телефон. И правда долбанутая. Даже не взяла его, а вдруг что-то случится. Открытый ноутбук запищал, требуя подзарядки. Раскопав среди сваленных в кресло вещей провод, Фолл подключил компьютер к розетке. Экран загорелся, а на нем отобразился какой-то документ. Сколько текста. Она книгу пишет?       Макс знал, что не стоит лазить в чужих ноутбуках, тем более что-то читать. Но заголовок открытого файла вызывал кучу вопросов. «Записки Долбанутой». Серьезно? Оборотень, переборов любопытство, засунул ее телефон в карман и пошел проверить спит ли Шон, прежде чем уходить.       Племянник все еще спал. Парень улыбнулся, наблюдая, как волчонок замотался в одеяло. Макс тихо, насколько мог, закрыл дверь в спальню и пошел искать свою долбанутую подругу. Где она может быть он понятия не имел, просто надеялся на интуицию и волчий нюх.       Ноги сами собой понесли его в парк. Почему-то ему казалось, что девушка именно там. Ведь в тот день ей так понравилось там гулять, она была такой счастливой. Ее телефон завибрировал. Макс вытащил его, чтобы посмотреть, что там. Будильник. Отключив его, оборотень увидел лишь заставку на экране блокировки. Ее фотография. Он ее фотографировал. Память быстро нарисовала ему тот день. Ей так понравился тот гелевый ярко-желтый шарик со смайликом, что Макс просто не мог ей его не купить. И на этом фото она светилась счастьем, прямо как мордашка, нарисованная на шарике.       Фолл и не заметил как дошел до парка. Он шел по аллейке, смотря по сторонам. Эмму его взгляд выцепил моментально. Девушка все еще сидела под деревом, уткнувшись лицом в колени. Макс облегченно выдохнул. Парень подошел к ларьку с мороженным. Не идти же мириться с пустыми руками.       Эмма все еще всхлипывала, не обращая внимания на редких людей, гуляющих по парку. Когда возле нее кто-то остановился, девушка подняла голову и посмотрела на нарушителя спокойствия. Макс, улыбаясь присел рядом, протягивая ее любимое эскимо.       Он ничего не говорил, просто смотрел на нее и ждал, что будет дальше. Эмма еще раз шмыгнула носом и вытерла слезы, катившиеся по щекам. Девушка вдруг улыбнулась. Фолл продолжал наблюдать за ней, не говоря ни слова. Когда Эмма протянула руку к мороженному, оборотень перехватил ее руку. — Извини за утро, — девушка вздрогнула от его прикосновения, но руку не убрала. — Да ничего, — ее пальцы переплелись с его.       Она положила голову ему на плечо, когда он наконец отдал заветное эскимо. Эмма в напряжении ждала, что Макс обнимет ее, попробует поцеловать, но ничего не последовало. Он дружески похлопал ее по плечу, отчего она подняла голову и внимательно посмотрела на Фолла. — Если кто обидит, говори, — он щелкнул по ее носу, рассмеявшись, — мы тебя не дадим в обиду.       Эмма даже не представляла какими усилиями ему давалось это напускное веселье. Хочет просто дружить, они будут просто дружить. Почему никто не говорил, что может быть так трудно? Ему показалось, что на лице Эммы промелькнуло какое-то смятение. Она явно не ожидала такого поворота.       Но девушка быстро совладала с эмоциями и заулыбалась. Теперь о случившейся утром истерике напоминали лишь красные от слез глаза. Макс встал на ноги и протянул ей руку: — Пойдем домой, долбанутая, завтрак ждет.       Эмма с каким-то сомнением во взгляде посмотрела на улыбающегося друга, но помощь приняла. Улыбаясь друг другу они пошли домой. Макс шел, думая о том, что ради этой девушки порвет любого, только вот она этого явно не оценит. Ей не нужно это.       Сейчас ему очень хотелось выпить, хотелось мудрого совета брата. Может стоит Ральфу рассказать? Шон все равно проболтается.       Каждый витал в своих мыслях. Они даже не заметили, как дошли до дома. Завтрак прошел более менее спокойно. И хотя Шон расспрашивал Эмму о том, кто она Максу, девушка держалась молодцом. Говорила правда, что просто хороший друг и улыбалась.       Макс долго метался от одного решения к другому. В конце концов он встал из-за стола и пошел в свою спальню. Еще поколебавшись несколько секунд, он набрал номер старшего брата. Ральф спокойно выслушал его и вечером ждал брата в гости. Телефон, лежащий в кармане завибрировал и оборотень вспомнил, что так и не вернул его хозяйке.