Все оборотни такие душевные?

      Макс подошел к автомобилю. Спущены колеса. Прокололи. Оборотень выругался, пожелав сотворившему это, чтобы у него отсохли руки. Наверное, это было бы лучшим исходом событий, чем встреча с Фоллом. Ибо он пообещал погрести этого экстремала заживо сразу после бывшего Эммы. Хотя к чему затягивать? Закопает обоих сразу.       Макс все еще дергался, переживая за девушку, не смотря на то, что добродушная соседка согласилась присмотреть за ней и помочь, если вдруг потребуется. Что сможет сделать эта миловидная старушка, если тот придурковатый парень узнает, где находится Эмма и ввалится в его квартиру? Ничего.       Он хотел попросить Ральфа приютить подругу, но решил не тревожить брата. Пока. В крайнем случае Макс убедит его, но не сейчас. Стае лучше бы не знать об Эмме. По крайней мере в ближайшем будущем.       Словно почувствовав, что Фолл вспоминает о нем, Ральф тут же позвонил брату. Оборотень несколько помедлил. Ведь буквально пару секунд назад решительно отмел мысль о том, что попросит у вожака помощи. — Макс, ты сможешь забрать Шона к себе до завтра? — Ральф был в своем репертуаре.       Парень поразился как быстро рухнули его планы. Он уже знал, что брат все решил и этот звонок просто формальность. Скорее вожак ставил его перед фактом под прикрытием вопроса. Отказать Макс не мог да и давно он не видел племянника. А куда деть Эмму? Как объяснить Шону кто это и с какого перелета она живет у него?       Макс вздохнул, прикрыв динамик, и, успокоившись, согласился. Оборотень узнал во сколько подъехать за племянником, мысленно поражаясь тому факту, что все окружающие считали, что у него свободного времени вагон и маленькая тележка.       В течении дня оборотень не мог найти себе места и названивал едва ли не каждые полчаса. Женщина отвечала сначала мягко, потом огромнейший запас терпения начал иссякать. В конце концов, старушка передала телефон девушке, которая слабо прохрипела в трубку, что с ней все хорошо. Макс почувствовал, как его дернуло от голоса Эммы. Он не знал что это, толи радость, что все начало обходиться, толи страх перед повторением подобной ситуации, а может вообще что-то другое.       Универ пока отменяется. Оборотень не мог позволить ей посещать занятия в таком состоянии. С учебой они разберутся позже. Пока она даже не притронется к своим учебникам.       Парень посмотрел на часы, когда последнего ребенка забрали родители. Еще немного и он опоздает. Ругнувшись, Фолл вспомнил, что сегодня он остался без автомобиля. Макс набрал номер Ральфа. — Слушай, какой-то шутник пробил колеса на моей машине, забери меня с работы, — выслушав какие-то непонятные возмущения, оборотень продолжил, — да останется он у меня. Да, завтра поменяю. Нет, сегодня не успел.       Прождав брата около часа, Фолл был на грани бешенства. Дома лежит едва живая Эмма, автомобиль стоит с проколотыми колесами, а Ральф будто издевается. Наконец перед ним остановилась машина, но за рулем на удивление был дядя Джон.       Отчего-то Макс был не удивлен. В последнее время старший брат как с цепи сорвался и он старался лишний раз его не злить. Дядя и племянник были ему очень рады и поездка до дома прошла в дружелюбном ключе. Они рассказывали друг другу последние новости, но о своей новой знакомой Макс умолчал. Ну почти.       Стая знала, что ему под колеса кинулась какая-то долбанутая, но что произошло дальше они понятия не имели. Фолл молчал, будто хранил военную тайну. На все вопросы отмахивался, говоря, что все улажено и волноваться не о чем.       Шон, о чем-то громко рассказывая, не обращал внимания на постоянное шиканье своего дяди. Мальчуган заливисто смеялся, рассказывая о своих школьных приключениях и проделках. Перед тем, как открыть дверь в квартиру Макс еще раз попросил его быть потише. — А что такое?       Парень впустил племянника во внутрь. На встречу, словно командиру, вылетела соседка, отчеканив, что за время его отсутствия никаких катаклизмов не произошло, женщина пошла домой. Макс едва ли не на цыпочках пошел в сторону гостиной, но Шон опередил дядю и с громким смехом ввалился в комнату, разбудив девушку.       Эмма пыталась проморгаться и сфокусировать взгляд на возмутителе спокойствия. Голова трещала, раскалываясь на части. Слабость все еще давала о себе знать. Хорошо хоть дневная тошнота испарилась после вкуснейшего грибного супа той милой старушки. Макс, отвесив подзатыльник несносному волчонку, отправил его в свою комнату, а сам подошел к ничего не понимающей Эмме. — Ты как? — Бывало и хуже, — скривившись от боли, девушка вновь опустилась на подушку, — только не припомню когда.       Оборотень сел рядом с ней. В его глазах читалось беспокойство за нее. Не надо быть экстрасенсом, чтобы понять, что он чувствовал к этой девушке. Он поправил одеяло, укрыв Эмму. Она слабо улыбнулась в ответ на его действия. — Ложись спать, я утром все объясню, — послышался звон, Фолл грозно посмотрел в сторону двери, а после вновь повернулся к девушке, — отдыхай.       Он колебался несколько секунд. Хотелось коснуться ее, хотелось поцеловать на ночь, но вдруг она решила, что их поцелуй это ошибка, всплеск эмоций, разгрузка натянутых нервов? Макс, но ведь ты не узнаешь, если не попробуешь, верно?       Оборотень наклонился к лицу девушки и легонько, будто боясь ее обжечь, коснулся губами ее щеки. Эмма растерянно посмотрела на Макса. Все произошедшее было ошибкой и ей нужно было сказать это ему. — Макс, — она немного отодвинулась, — я не хочу тебя обнадеживать…       От этих слов он напрягся. В груди что-то больно кольнуло, растекаясь гадким ощущением по всему организму. — Прости, — ее голос был по прежнему слабым, — тот поцелуй, он был ошибкой.       Он не хотел оправдываться. Не в его стиле. — Забей, просто хотел приободрить тебя, — Макс улыбнулся, пытаясь скрыть свои чувства, — спокойной ночи, долбанутая.       Парень встал и пошел прочь, совсем забыв, что хотел выписать Шону еще парочку поучительных подзатыльников. Теперь он знал, что за ощущение расползлось по его телу. Это было разочарование вперемешку с болью. На что он надеялся? Ведь знал же, что у этой девчонки крыша давно уехала, помахав на прощание белоснежным платочком.       Эмма чувствовала себя не лучше. Ведь Макс хотел быть ближе, хотел ее оберегать. Сколько раз он помогал. Просто так, не требуя ничего взамен. А она его взяла и оттолкнула. Девушка лишь хотела, чтобы ее чувства к нему были искренними. Ей не хотелось быть с ним из чувства благодарности, в коем она себя убедила. И теперь Эмма теряет его… — Макс, кто это? — мальчишка уже собрал осколки от фоторамки. — Друг, — Фолл глубоко вздохнув, вспомнив про воспитательную беседу, которую планировал провести. — Ниче такие у тебя друзья, — Шон откинулся на кровать, заняв практически все место, — сексуальные. — Молоко на губах не обсохло моих друзей разглядывать, — Макс бесцеремонно спихнул племянника на край, завалившись рядом.       Свободные комнаты закончились. Гостиная прочно закрепилась за Эммой. Повалявшись минут пять, Фолл откопал надувной матрац и насос. Еще несколько минут и прекрасная кровать была готова, оставалось только спихнуть на нее Шона, но чертенок сразу же смекнул что к чему и во всю сопел, пуская слюни на подушку своего дяди. — Кто бы сомневался, — накинув на волчонка одеяло, Макс устроился на только что сооруженном ложе.       Уснуть так сразу не получалось. Все мысли были заняты их с Эммой поцелуем. Грусть вязкой субстанцией окутывала оборотня, всегда находящегося на волне позитива. И из-за этой девчонки он сорвался с нее, с головой погрузившись в леденящую душу грусть.       В гостиной, уткнувшись в подушку, чтобы заглушить всхлипы, тихо плакала Эмма, содрогаясь от одной мысли, что так глупо потеряла Макса. Возможно, что навсегда…