Обещаешь, что останешься со мной?

*флэшбек* Окружающие бросали странные взгляды на двенадцатилетнего подростка, держащего в руках двухлетнего брата. Он что-то быстро писал в воздухе на обрывке листика. Это не так просто, когда у тебя нет опоры. А младший в свою очередь, нёс на руках самодельного зайчика. Его звали Ёль. Не так трудно догадаться, ведь на его левой лапке так и вышито «Ёль». Неудивительно, что старший брат на все руки мастер – он умел и шить, и готовить, и играть на пианино. Чонгук любил, когда тот играл какую либо мелодию перед сном. — Когда мы уедем в Пусан, ты продолжишь играть на пианино? - младший не знал точного ответа. - Ведь пианино у тёти Чевон нет. — Не беспокойся, Гуки. Всё будет точно так, как и прежде... - он вложил, исписанную корявым почерком, бумажку куда-то в карман на конбенизоне зайчика. — Юнни, ты точно не оставишь нас с Ёлем? - Чонгук был необычайно умён для своего возраста. Наивный детский голосок умолял не уезжать совершенно в другой и незнакомый город. Тут были все люди, который пытались поддерживать семью Мина. Но им пришлось уехать, ведь именно здесь произошла ужасная авария. Двухлетний Гук навзрыд плакал из-за случая с родителями. Несколько дней назад они умерли прямо на месте, попав под колёса грузовика... — Чевон присмотрит за тобой. - на неё можно было положиться, поскольку у неё уже был пятилетний ребёнок. - Только не волнуйся. — Ты же поедешь со мной? — Да-да. - Юнги очень не любит врать. Это же почти то же самое, если идти под колёса несущегося грузовика! Зайдя в купе, Юн усадил Чона рядом с Чевон. Недорогая обстановка давила на итак разрушенное сердце Юнги. Он знал Чонгука всего лишь два года, и успел проникнуться любовью к этому маленькому существу. Юнги был ему как второй папа, и он не хотел прощаться со своим братом вот так – в старой комнатушке с маленьким окном, с видом на вокзал. Этот день надолго запомнится Мину... Времени оставалось совсем мало, поэтому, чтобы не терять его, Юнги сразу же подошёл к Чонгуку и поцеловал его в лобик на прощание. Ещё раз вдохнув запах младшего, и вдоволь полюбовавшись им, он прихватил пачку сигарет и сказал: — Сейчас вернусь, Гуки. - только перед этим, он подошёл к Чевон и прошептал. - Сохрани то, что у Ёля в кармашке. Чевон очень любила своего брата и знала, что сейчас ему нужна поддержка. Поэтому она просто промолчала. Конечно же, она сделает то, о чём попросил Юнги. Только частично. Поезд уже отправился в путь, далеко в Пусан. Юнги провожал взглядом уезжающий вагон, в котором сидел его младший братик. Они навряд ли где-нибудь случайно встретяться. Юнги будет действовать по своему обычному методу – выкинуть из памяти всё, что связно с тем, или иным человеком. Забыть всех, кого любил. Никаких слёз и страданий. — Тётя Чевон заснула... Где же Юнни? - Чонгука охватывало волнение. Конечно, он мог зайти поесть или где-нибудь зажечь сигарету, что менее вероятно, ведь он недавно решил перестать курить. - Не знаешь, Ёль? С этими мыслями, лёжа на койке и чувствуя запах одеколона Юнги на зайчике, Чонгук провалился в сон... Следующим днём, двухлетний малыш обнаружил пропажу – брата не было на месте. Чевон читала книгу, а Юнги до сих пор не вернулся. — Тётя? — Да Гуки? — А где Юнни? Она не знала, что ответить. У неё ещё не случалось ситуаций, когда кто-либо обещал вернуться, но пропадал с концами. Врать или сказать правду? — Он не придёт... - она видела, что на глаза младшего наворачиваются слёзы. Чонгук итак настрадался из-за родителей, тут ещё и Юнги оставил его. — Почему он ушёл? - уже какая по счёту слеза катилась по щёчке маленького Гука. — Я не знаю... - она любила Чонгука, ведь это её младший брат, как никак. Но она не хотела, чтобы он был знаком с её сыном. Это отвращение, которое она частично испытывала к Юну, передалось младшему. Юнги уже несколько раз влюблялся в парней, вдруг это же заложено в ДНК Чонгука? Она совершенно не хотела, чтобы её ребёнок стал гомосексуалом... Но иногда она могла позволить Хосоку и Чонгуку встретиться. Поэтому, она с удовольствием передала Чонгука своей бесплодной подруге. Молодая пара давно хотела усыновить ребёнка, но никак не находила подходящий момент. Тот листик, который всё это время лежал в кармашке Ёля, остался лежать там. Конечно же, игрушка была забыта и покинута на долгое время. На пыльный чердак поднимались раз в полгода, и то, чтобы проверить наличие электричества. Никто особо не обращал внимания на старые вещи, поэтому Чонгук даже не догадывался о существовании своего брата. *наши дни* Однажды солнечным утром, Чонгук подошёл к холодильнику, чтобы взять какой-нибудь еды. На удивление, на дверце висел жёлтый стикер, который гласил «Мы с папой уехали на дачу к друзьям. Так что у тебя есть время прибраться в квартире. Мы привезём тебе шашлыков!» — Как же я ненавижу убираться... Может Хосока позвать? Хоть с уборкой поможет. - это была неплохая идея. Вдруг опять фортанёт, и они сделают то же самое, что было у Хо дома? А вдруг тут тоже будут камеры? Нет, не стоит... - Ну-у, ради шашлычков я готов на всё. Итак, сначала он закинул бельё в стиральную машинку, вытер пыль, вымыл полы и убрался в подвале. Ему было даже не так страшно спускаться вниз, чем ходить на чердак. Чонгук никогда туда не поднимался – родители никогда не давали разрешения. Что ж, через силу и боль, он сегодня поднимется туда. — Кхе-кхе! - на чердаке было очень много пыли. - Вот и почему именно я должен убираться? Он посветил фонариком вглубь чердака. Тут было очень даже просторно – можно было бы построить целую качалку. И поставить пианино, на котором кто-нибудь играл. Стоп, он никогда не увлекался музыкой. Почему он решил поставить именно пианино? Пройдя немного дальше, он нашёл свадебное платье. «М-м, наверное, это мамино. Такое красивое!» - оно очень понравилось Чонгуку. Немного левее была старая игрушка. — Ёль. Видимо тебя так зовут. - игрушка была совсем как новая. Кое-где швы уже разошлись, но это было поправимо. - Не припомню, чтобы я играл с ним. Ладно, заберу и подошью, а потом отдам кому-нибудь. Он продолжил убирать чердак. Через пару часов весь дом сверкал от блеска. Восхитительно, ведь именно сейчас родители уже должны были подъехать к дому. — Ты хорошо справился, Гуки! За это тебе положен шашлык. — Ага, только сначала помой руки. - папа знал, что их дом просто огромен, и 100 процентов, Гук где-нибудь испачкался. Обеденный стол уже был накрыт. Чонгук и об этом позаботился – поскорее хотел съесть хоть кусочек жареного мяса. Еда была ужасно вкусной, ведь он целый день ходил голодным. Поэтому он не стал спрашивать об игрушке, которою нашёл сегодня на чердаке. — Чонгук, нам надо срочно поговорить! - Хосок внезапно ворвался на кухню, где сидела семья. - Ой, извините. — Ничего страшного, Хо. Подожди Чонгука в его комнате. *флэшбек* — Получается, Чонгук мой дядя?! - Хосок был в полном недоумении. Эта история была слишком ужасна для него. Заново прокручивая всё, что сказал Юнги, ужасало ещё больше. - Я трахался со своим дядей... Реакция Юнги на это была не менее странной – он смеялся. Плевать, что он бросил брата, ничего ему не сказав. Плевать, что его же изнасиловали. Возможно, он смеялся над низкой выдержкой младших (а будто сам сраная секс-машина) или из-за того, что Хосок и Чонгук общаются с самого детства, и Юнги наконец таки встретиться с братом. — Ты сам сказал, тут нет ничего смешного! — Ха-ха, как скажешь. - он попытался успокоиться. Мда, это было трудно после всего произошедшего. Прихватив с собой сухарики и спрайт, Юнги уселся на диван. — Давай сыграем в правду или действие? - за эти пару дней, Хосок понял, что его дядя Юн бывает непредсказуем. Никогда не предугадаешь его дальнейшие действия. Младший, на удивление, согласился. — Я первый. - решительно сказал Хо. - Тебе кто-нибудь нравится? — Да. - Чон никогда не видел своего дядю в таком смущении, как сейчас. Опустив глаза, он продолжил. - И этот человек сидит прямо передо мной. - Юнги отодвинул компьютер на другую сторону дивана и навис над младшим. Вот уже оставалось пару миллиметров между губами парней. Тёплое дыхание Мина недолго щекотало кожу младшего, перед тем, как поцеловать его. Хосок впал в ступор, и всё, что ему пришло на ум – испугаться. Он увернулся от поцелуя, и быстро выбежал из квартиры, не сказав ни слова. Это знакомое чувство окончательно раскололо сердце Юнги пополам. Как он мог влюбиться в своего племянника? Господи... Лучше бы он поехал вместе с Чонгуком в тот день. Это было бы намного лучше, ведь он причинил боль уже двум людям (не считая его самого). Хосок разочаровался в нём, а Гук... А он вообще помнит его?

***

— Теперь ты понимаешь, о чём я? - Чонгук, как и Хосок, был в полном шоке. — Это невозможно... - младший полез под кровать и достал оттуда игрушку. - Теперь понятно, откуда он у нас. — Юнги сказал, что он положил какую-то бумажку в карман Ёля. Не хочешь развернуть её? — Самое время... - Чонгук нащупал сложенный дважды клочок бумаги. Сразу видно – он был довольно старым. Прошло 11 лет, чернила выцвели, но если постараться, то слова разобрать можно. — «Если ты это читаешь, то ты уже довольно взрослый, чтобы знать правду. Я принял неверное решение, и я очень сильно сожалею о том, что тогда не смог поехать с тобой в Пусан. Если мы встретимся, что маловероятно, я буду рад, если ты скажешь, что ты не страдал из-за меня, и Ёль хорошенько присматривал за тобой. Мы толком не смогли попрощаться. Я сказал, что скоро вернусь, хотя, на самом деле, не смог. Ведь ты был таким маленьким, неуклюжим и жизнерадостным, что я просто хотел забыть обо всех счастливых моментах с тобой. Чтобы не грустить о тех никчёмных потерях... Хотя эта самая большая из них». - Чонгука как будто осенило. Он мутно вспоминал всё то, что происходило с ним. Слеза медленно скатывалась по его тёплой щеке, как капля, стекающая по стеклу во время майского ливня, и Хосок прекрасно это видел. Он подошёл и обнял младшего. — Гук, всё хорошо... Скоро вы снова будете вместе. — «Я навсегда останусь в твоём большом сердечке, Гуки. Я люблю тебя». Пол начал уходить из-под ног младшего, и последнее, что тот запомнил – это было обеспокоенное лицо Хосока.