☆☆☆
Когда начался дождь? Хосок понятия не имеет. Судя по тому, что вся одежда пропиталась насквозь несколько раз - довольно давно. Он будто прирос к деревянному помосту, под которым тревожно шепчется мутная, иловая вода. Небо щедро льёт на одинокого, причального человека потоки быстрых капель, и тот стыдливо прячет в них собственную, солёную скорбь. Это очень удобно: позволить погодному явлению скрыть факт того, что ты больше просто не можешь, не выдерживаешь. Что копить внутри переживания становится физически невыносимо, и они самовольно прорывают плотину. Зелёная замша поводка, зажатая в кулаке, тоже напилась дождливой сыростью и ощущается холодными, противными водорослями. Но Чон её не выбросит. Сейчас она - единственное доказательство присутствия в этом мире ценнейшего, верного друга. Присутствия, еле висящего на тоненькой, хлипкой ниточке. Его симпатично-забавному корги Дино всего четыре года и пять месяцев. А он уже не может самостоятельно подняться с лежанки и не всегда в состоянии съесть хоть пару грамм корма. Селекция, в погоне за милашностью внешнего вида, приносит выведенным породам собак целый ворох проблем и заболеваний. Хосоков ушастый товарищ отхватил джекпот: межпозвонковую грыжу, блокирующую движения и приносящую, со слов ветеринара, дикую боль, и глаукому. Бывший всего пару недель назад гиперактивным и здоровым пёс сейчас еле узнаёт своего хозяина по запаху, не в силах разглядеть, и почти не способен оторвать морду от коврика. Это безумно больно: видеть, как существо, надёжно упрятанное в сердце, тихонько умирает, а сделать с этим ничего нельзя: финансов даже на десятую часть стоимости операции нет. Когда Хоби, сражённый в самое кокоро шкодной мордахой, мокрой, чёрной пуговкой носа и большими, умными гляделками, принял решение взять себе это чудо, он понимал: собака - лишь часть человеческой жизни. Но для неё владелец - и есть вся жизнь. Однако, Чон и представить не мог, что их совместное, счастливое время так быстро истечёт. Глаза устали зудеть и резаться о непрерывный дождь и собственные слёзы, тело замучалось стоять стоунхеджевским валуном. Ему бы бросить пустое, бесполезное занятие, но парень не может уйти. Это был один из любимых уголков в маршруте их прогулок. Шелестящая гладь реки, свешенные с деревянного края ноги, тёплая, мохнатая голова на коленях и подогнутая, короткая лапка для удобной позы. Воспоминания грызут и ноют, а в сосудах бьётся страх. Вдруг брюнет вернётся домой, а там уже ни души. На лежанке - замолчавший навечно, покинувший его пёс. Лучший друг, нехило беспокоившийся за убитого горем бро, звонил совсем недавно. Хо не стал вытаскивать мобильник из кармана. Поддержка и опора с самого детства - Янгву всегда помогал, но теперь даже его участие не имеет смысла и положительного эффекта. Всё, что требуется Хосоку - чтобы его любимый питомец поправился. Пожалуйста, просто... Ну пожалуйста. Взгляд, молящий хмурые небеса и прижавших к ним свои задницы богов, отвлекается на какое-то шевеление, пойманное периферией поля зрения, и вперивается в нечто невозможное. В месте, где всегда располагался пологий склон с ивняком, стоит странный, старый домишко, воплотившийся за считанные секунды. Пока брюнет пытается шокированно проморгаться от наваждения, дверь ветхого заведения с вывеской "Magic Shop" вышибается, и на пороге замирает какой-то, не менее ошеломлённый, взъерошенный парень. Хоби не знает, почему ноги начинают бороздить травяной берег, приближая к Магазину. Чужие, светло-карие блюдца следят за перемещением настороженно. Когда до входа остаётся пара метров, блондин сбрасывает оцепенение и выпаливает: - У тебя случилось что-то плохое? "Ужасное", - удручённо возникает в мыслях, но Чон лишь подавленно кивает. - Тогда проходи, - пацан отступает внутрь, освобождая проём. Хо послушно просачивается в сухое помещение с мягким освещением. Чимину ужасно неловко. Они сидят в тишине уже добрых полчаса. И если первые пятнадцать минут Владелец потратил на кипячение воды и приготовление согреваюшего напитка, то сейчас неуверенно, незаметно осматривает расположившегося на диване "клиента". Тот мрачно молчит, держа в ладонях чашку и не сделав из неё ни одного глотка. - Так, как твоё имя? - пробует начать Пак. - Ты кто-то вроде агента социальной поддержки или психолога? - выдаёт нелогичное умозаключение происходящему брюнет. - Хосок, - добавляет он после паузы. - А я - Чимин - хозяин этой Лавки. И понятия не имею, как мне себя вести, что правильнее предпринять. - В смысле? Предчуствуя грядущее неверие и удивление гостя, парень делает глубокий вдох и вещает: - Не смейся только, но этот Магазин на самом деле волшебный, как и написано на табличке снаружи. Он способен помочь с решением даже самой сложной и безвыходной проблемы... - чем дольше Пак говорит, тем проще даются слова, и условия сделки он объясняет весьма резво, без запинок. Не зря Чимин боялся: его первый посетитель и правда не верит, с выражением "мне втирают какую-то дичь" глядит прямо в смущённый мёд и внимает с максимально сконцентрированным скептицизмом: - Большей ереси я за всё время не слышал. - Ну блин! Я новенький, окей? И ещё вообще не секу во всех тонкостях, да и заговаривать мозги не умею. Чон реагирует на эмоциональный всплеск с усилившимся недоверием: - А на какой хер тогда устроился сюда? - Да я и не устраивался, так получилось! - блондин разумно предпочитает не освещать момент с безрассудным подписанием контракта, выданного бездомным. - Скажи честно: ты ёбнутый? Или считаешь, что таким образом прикалываться над людьми - забавно? - Нет, я ни в коем случае не хотел шутить или обманывать! - Тогда точно прибабахнутый... - Сам ты такой! - на незаслуженное обзывательство Владелец вспыхивает интенсивнее. Какие ему хитрости использовать, чтобы убедить? - Вот последнее, что мне сейчас нужно - это чтобы на меня верещал невменяемый гном. Я лучше пойду, - Хоби поднимается, чтобы покинуть шизанутое место. - Стоять! - рявкает высокий голос, - Сядь назад. Чон округляется испуганными глазами, и словно против воли исполняет приказ: прилежно возвращает пятую точку на диван. Пак и сам ошарашивается не только внезапным выпадом, но и тем, что он действует как-то слишком успешно. - А что тебе сейчас необходимо? Расскажи, что тебя мучает, и я постараюсь помочь, - смягчается карамельный взор, чтобы совсем не зашугать клиента. И Хосок, неожиданно даже для себя, выворачивает душу. Сваливает на узкие плечи собеседника всю их историю с Дино, переживания, не дающие нормально спать, копошащуюся внутри боль. С перерывами на удручённые вздохи, шмыганье вновь покрасневшим носом, собирание в один пучок расползающихся мыслей речь звучит долго, взволнованно и под конец тоскливо затихает: - Поэтому, если есть хоть один шанс его спасти, я готов выполнить что угодно. Лишь бы оно оказалось реальным, работающим. Пустая и фальшивая надежда меня попросту уничтожит, - искренне, мокрыми, тёмными озёрами упираясь в чужой взгляд, завершает брюнет. - Я клянусь, моё предложение не надувательство или сказка. Оно подействует, вот увидишь, - горячо уверяет Чимин, у которого тоже щёки умыты парой предательских, сочувствующих капель. - Хорошо. Тогда, исходя из твоих слов, мне логичнее выбрать "решение". И я должен заплатить за него какой-то ценной вещью, кроме денег? - Да, всё верно. Предмет обязан быть важен тебе - нечто памятное, дорогое сердцу. Черноволосая голова согласно кивает, и Чон лезет в карман куртки. Блондин удивлённо наблюдает, как противившийся десять минут назад, подозревающий в издёвке парень вынимает ключи и начинает отстёгивать от них слегка потёртый брелок. - Мне его лучший друг ещё в школе подарил. Я тогда заболел и не смог поучаствовать в соревнованиях по бегу. А он занял первое место, получил приз в виде этого дурацкого покемона, и вручил мне. Чтобы я не расстраивался сильно, - пальцы любовно гладят выцветший, пластмассовый бок и кладут игрушку в чужую ладонь. - Никогда не думал, что отдам наш символ дружбы за призрачную и не факт, что эффективную возможность. Наверное, окончательно отчаялся. - Это сработает, - убеждённо заверяет Пак и слегка сжимает хосоково плечо. - Подожди немного, мне надо отнести твою плату в надлежащее место. Отодвигая створочную дверь и проникая в центральное помещение, блондин сразу замечает изменение: окошко, прежде надёжно запертое щеколдой, распахнуто настежь. Но это не самое ошеломительное. В проёме, по идее, сквозящем и должном показывать расположенный за ним коридор к спальне, зияет чернота. Но не глухая, мазутная, а с индиговыми переливами и проблесками. Словно за рамой необъятный, лишённый мириад звёзд, но сохранивший их сверкающую пыль космос. В его неоднородное, слабо колышущееся, будто дышащее пространство упирается неширокий аналог подоконника. Интуитивно Чимин определяет, что цену следует положить именно на него. Как только немного страшащиеся пальцы протягивают в окошко и опускают на полку брелок, створки резко сами захлапываются, чуть не прижимая руку. За мутными, витражными стёклами вспыхивает яркое свечение, сопровождаемое гулом, но оно гаснет за несколько секунд. Кажется, всё. Оплата прошла. Чеков эта чудная касса печатать не умеет. Хотя, вполне могла бы, раз вокруг полнейшая околесица творится. Владелец шлёпает тапочками обратно к клиенту. Хоби вскакивает с насиженного места и с наивной надеждой спрашивает: - Ну как? Получилось? - Прости, не знаю. Тебе придётся проверить самому. Скорее беги домой, - блондин нервничает так, словно его собственная судьба зависит от того, поправился ли Дино. Чон судорожно кивает и бросается к выходу, но внезапный оклик тормозит его: - Если всё наладилось, вспомни и про лучшего друга. Он ведь волновался за тебя. Для начала стоит хотя бы перезвонить, - почувствовав себя профи-психологом, советует Пак. - Какого лучшего друга? Мой единственный друг - Дино. Поэтому и был мне бесконечно дорог. Не нужны мне другие товарищи, когда есть мохнатый и самый верный. И если ты спас его - я буду безумно благодарен, чувак! - Но как же... - Прости, нет времени вести разговоры, сам понимаешь. Надо быстрее в квартиру вернуться. Пожелай мне удачи! - воодушевившийся брюнет кричит последние слова и скрывается за дверью. Сомневающийся, обеспокоенный мёд зависает на деревянной поверхности. Хосок забыл, что у него есть друг? Этот, как его там? Янгву! Он упустил его из памяти, как и все встречающиеся Чимину люди стирают последнего из воспоминаний? Что за чёрт?! Как он доплёлся до родного жилого комплекса, Хоби даже не заметил. Вся дорога от реки под непрекращающимся ливнем протянулась в неясном дурмане, будто парень исхитрился, промокнув и замёрзнув, сразу подхватить температуру и горячку. Хорошо, что Дино с собой не взял - мало ему болезней, чтобы ещё одна хворь привязалась. Поднявшись на нужный этаж, Чон осёкся перед дверью: застыл, трусливо зажмурился, бесшумно упёрся в холодную, металлическую преграду лбом. Не хочется отпирать её и видеть старую картину - чахнущего, беспомощного любимца, который даже встретить хозяина не способен. Воздух шумно выдохнулся через нос, с кончика которого скатилась одинокая, увесистая капля. Снова дождь? Личный, морской. Пальцы подавленно вставили ключ в скважину и провернули лязгнувший механизм. Вдруг, из глубины квартиры послышался заливистый лай. Хосок потрясённо прислушался к мягкому топоту лапок по паркету и молниеносно расправился с замком, чуть не выдрав ручку с корнем. Как только дверь распахнулась, прямо в ноги парня врезался бело-золотистый, шумный и резвый комок шерсти и радости. Чон неверяще подхватил извивающегося Дино, который безошибочно нашёл лицо хозяина и принялся его счастливо лизать. Брюнет уже натурально ревел от облегчения: его драгоценный пёсель непонятно как, но выздоровел и теперь казался живее всех живых. Боже, не важно кому, но спасибо. С детства Хоби не удавалось найти более менее близкую и крепкую компанию. Приятелей было много, а вот настоящих бро - ни одного. Поэтому, когда он, уже повзрослевший и уставший от одиночества, завёл первого и единственного питомца, тот стал дорогим, незаменимым другом. С людьми отношения не клеились, но парню и не нужны все эти человеки, когда его чудо снова с ним.☆☆☆
В целом, кратко порефлексировав после ухода первого клиента, Чимин заключил, что справился неплохо. Все пункты инструкции от прежнего Владельца выполнил, нигде не напутал. И главное - помог человеку. Почему-то в белобрысой голове не возникло сомнений, что Магазин сработал как надо. Наверное, весь прежний мистический антураж уверил парня, что Лавка способна на всё. Так же, Пак отметил для себя, что не слишком его должность и сложная: да, погружаться в чужое горе чревато собственными печалью и сожалением, но в остальном от него требуется несколько механических действий. Начальное знакомство и убедительное представление возможностей магического заведения ещё не было отработано и вызывало опасения, сплетённые с неловкостью, но и это представлялось поправимым. Просто новый Хозяин нуждался в практике, и логично рассуждал, что опыт, несомненно, пойдёт на пользу. Чимин даже поймал себя на мысли, что ему понравился статус этакого управителя положением, вершащего судьбы и преподносящего реальную помощь. И он открыл ещё кое-что удивительное: судя по всему, Лавка и своего заведующего наделяла некими способностями, дабы сделки проходили более гладко. Это одновременно слегка пугало, но и прибавляло ощущения важности, могущества. Свыкнувшись с ролью призрака за волшебными стенами, блондин уже спокойно относился к окружающему, повсеместному Альцгеймеру. Иногда, чтобы развеяться и сбросить накатившую скуку, он посещал магазины, утаскивая что-нибудь мелкое и закрывая своей совести глаза маленькой ладошкой. Чувство безнаказанности и вседозволенности чуть туманило разум, но вошедший во вкус воришка знал меру и пока не пренебрегал нравственными нормами. Однажды, устроив себе импровизированное развлекательное мероприятие, Пак наткнулся во время прогулки на дряхлый, как и его Магазин, антикварный ларёк. Только протиснувшись в скудное помещение, он мгновенно почувствовал разницу: в отличии от Лавки, здесь буквально всё дышало пылью и стариной, увязавшей на пояс впитанные вещами запахи, дефекты и надломы. Если Magic Shop выступал особой, "витринной", герметичной капсулой, идеально позаботившейся о содержимом, то данный киоск был сборищем забытого, никому не нужного, разваливающегося прошлого. Однако, и сходство нашлось: продавцом, вылезшем из недр полок на звук задребезжащей двери, оказался молодой парнишка, возможно, даже младше Чимина. - Приветствую! Ищете что-то конкретное, или вас проконсультировать? - фразы прозвучали заученно-складно. Не готовый к допросу в лоб блондин, принялся импровизировать на ходу, поэтому ляпнул: - Здравствуйте. Мне нужен подарок... Эм, другу. - Он увлекается раритетом? - Да-а, им самым. Банки-склянки, флюгеры, пёрышки, ракушки - вот эта вся дребедень, - озвучив несуразный рандом наименований и чувствуя себя жутко нелепо, покупатель вздохнул, плюнул на попытки выдумать убедительную легенду, и продолжил, - я, если честно, вообще не секу в этом, а он шарит. Юный торговец немного озадачился: - Тогда опишите, хотя бы, его характер и предпочтения, и я пойму, какая вещица подойдёт. Напрягая весь свой☆☆☆
Снова завывающий в щелях между балками ветер и щедро даруемый им озноб. Снова жёсткая поверхность под околевшей спиной, забывшей ощущение мягкого матраса. Снова стенки желудка, слипающиеся из-за полной, тоскливой пустоты. Как же это всё осточертело! В наивных и смелых, неподвластных гнёту взрослого реализма мечтах свобода выглядела иначе. Она пахла весной, открытыми путями и отсутствием возвышающейся над головой фигуры, мерзким голосом отчитывающей и запирающей на замок в комнате для непослушных. Она грезилась светлой и обязательно счастливой. Но на деле оказалась совсем не такой. Перевернутая кверху дном лодка, организовавшая убогое укрытие - вот его альтернатива надверным замкам и наоконным решёткам. Скудный, еле добытый перекус где-то двенадцать или четырнадцать часов назад - замена противному, но хотя бы постоянному питанию в столовой. Продуваемая, холодная и недружелюбная пристань - новый дом. Вместо детского. Беглец покинул опостылевшее и жестокое учреждение всего неделю назад. Тайно, по-дезертирски исчез, проскользнув через чёрный ход прямиком в расположившуюся рядом чащу. Ободрал штанины и куртку о ветки, обзавёлся саднящей коленкой и глубокой царапиной на щеке, пока катился по незамеченному вовремя оврагу. Но вырвался. Избавился от повсеместных безнадёги и безразличия, царящих в стенах безбюджетной организации. Но что приобрёл взамен? Парень за всё время проживания в приюте приспособился к любым, самым ужасным условиям. К отрицанию понятий "личное пространство", "своевременные водные процедуры", "приемлемая еда", "человеческое отношение к воспитанникам", "дружба", "любовь". Стал неприхотливым и непривередливым. Научился стойко переносить побои. Однако ударов под дых от безжалостной реальности, не желающей его такого принимать, снести не сумел. С каждым часом, голодая, замерзая и уставая он понимал, что двигается к финишу. Не к тому, с красивым поздравительным плакатом, красной лентой и криками болельщиков. К обыкновенному, непримечательному концу. За его душой уже устроили гонку разные исходы: истощение соревновалось с обморожением. И к сожалению внутренних, тоже исстрадавшихся бойцов - воли, надежды, стремления - сирота ощущал, что ещё чуть-чуть, и он самостоятельно отдаст никчёмную жизнь победителю. Вдруг, со стороны дороги, пролегавшей на метра три выше берега, донёсся отдалённый, знакомый сигнал. Услышать его пацан боялся больше, чем что-либо другое. Копы. Притаившись и погасив фонарик, батарейки в котором и так не давали достаточной подпитки свету, сбежавший принялся напряжённо ждать. Судя по звукам, машина подъехала к самому гравийному спуску и хлопнула двумя дверцами: патрульные начали ночной обход. В этот раз полицейские, почему-то, работали тщательнее: осматривали всевозможные закутки, поднимали пыльные, деревянные доски и листы. Если бы встревожившийся шпион не знал, что никому нахер не всрался, то подумал бы, что ищут его. Когда приглушённые голоса и писк рации стали опознаваться совсем уж чётко, он понял - нужно уходить. Стараясь воспроизвести как можно меньше шорохов и скрипа, беспризорник выбрался из своего убежища. Голова, в которой мозг больше половины суток не получал питания и энергии, закружилась, а колени предательски затряслись. Медленно попятившись в противоположном от представителей охраны правопорядка направлении, парень пропустил тот миг, когда нога запнулась за бесхозную рыболовную сеть. Руки попытались предотвратить падение: схватились за первую, попавшуюся деталь - корму другой опрокинутой лодки. Та под напором поскребла по стене, на которую опиралась. Воздух прорезал сумасшедше громкий скрежет. Вот и раздался свисток, запускающий старт. Теперь, спринтер, беги. Измождённый, люто перепуганный недоспортсмен понёсся к прибрежным улицам, не разбирая дороги. Сзади моментально послышались крики и топот - погоня не заставила себя долго упрямиться. Силы из организма утекали, словно вода из продырявленного бассейна: неумолимо и быстро. В глазах, судорожно ищущих даже самую неказистую лазейку или шанс скрыться, собралась влага. Если его поймают - сдадут обратно. Без труда проверят базу данных, обнаружат привязку к детскому дому и вернут. Только не это. Что угодно, но не такой итог. Бывший воспитанник лучше сдохнет здесь и сейчас, чем вновь окажется там. Последнее желание и вправду вполне могло сбыться: сердце, слабое и выжатое, ноюще засбоило, сознание поплыло и подёрнулось рябью. Всегда веривший и полагавшийся только на себя, пацан мысленно взмолился: "Кто-нибудь, ну хоть кто-нибудь. Пожалуйста, помогите. Прошу." Лихорадочно скачущие по окружающему пространству зрачки выцепили из него белые стены и дверь. Иного варианта просто не виделось: либо это представился шанс, либо окончательный провал. Летящее по инерции тело врезалось в деревянную поверхность, а пальцы на последних, невероятных резервах дёрнули за ручку. Преграда отворилась, и удерживаемое ею туловище ввалилось в проём. Вход самостоятельно закрылся, и за окнами, стёкла в которых прошлись вибрацией, привычно замигало.