***
«— Я тут подумал, — Адриан неуверенно покрутил стаканчик с кофе и взлохматил пятерней светлые волосы. Он почему-то остановился, думая, стоит ли говорить своей невесте то, что уже несколько дней вертится на языке, и, кажется, передумал, тяжело вздохнув. Девушка откинула за спину длинную черную косу и сняла с пояса шест, вытянув его и легонько шлепнув им Агреста по ляжке. — Говори же, Мистер Баг, — Мари заливисто рассмеялась и убрала оружие, придвинувшись к парню и поставив свой стаканчик на высокий парапет крыши. Он снова вздохнул и лениво помахал какому-то фанату знаменитого дуэта, заметившего их с узкого тротуара улицы, но так и не заговорил, лишь бросил взгляд на только начавший расти живот девушки. Черные аккуратные ушки пригнулись к такой же черной макушке, а лицо его Леди вдруг стало таким озабоченным и участвующим. Маринетт положила ладошку с острыми когтями на щеку жениха и повернула его голову к себе, поднырнув под его рукой и упершись поясницей в нагретую поверхность. Адриан покачал головой и приобнял ее, усевшись на крышу и потянув ее за собой от внимательных взглядов парижан, так любивших понаблюдать за патрулями поменявшихся талисманами героев. Ледибаг была вообще против этой идеи, но Агрест, к их обоюдному удивлению, проявил невероятные строгость и упорство. Так что, если она хотела бороться с акумами и выходить на патрули в своем положении — добро пожаловать в кошачий костюм. — Я переживаю. Тот факт, что мы ждем котёнка… — Я не кошка, Адриан, у нас родится ребёнок, — Леди закатила глаза и обняла парня за шею, повторив фразу, которую постоянно твердила ему. Он насмешливо фыркнул, поглядев на её нынешний внешний вид, и почесал пальцами между ушей, зная, какие места у Нуаров не поддаются полному контролю хозяина талисмана. Маринетт прикрыла глаза, расслабляясь на его коленях, а из горла начал доносится низкий вибрирующий звук. Она резко отшатнулась, не ожидав от себя такой реакции на его действия и нахмурила брови, скрытые маской. Парень приподнял уголок губ и чмокнул её в висок. — Так вот, о чем я. Скоро весь Париж узнает, в том числе и Бражник… — Девушка остановила его, накрыв мужские губы пальчиком и покачала головой из стороны в сторону. Они уже обсуждали это сотню раз, и она знает обо всех рисках. Только узнав о скором пополнении, Мари с Адрианом договорились, что на 13 неделе она мирно и без сопротивления отдаст ему кольцо и забудет о геройской жизни, пока не родит. У нее есть еще 2 недели на то, чтобы насладиться ночным Парижем, побегать по крышам в выходной день и, наконец, научить мистера Бага обращаться с красно-черными вещами, выпадающими из талисмана удачи. Так что сейчас она была не намерена об этом говорить. Парень прикрыл глаза и отчаянно откинул голову на парапет, сжав пальцы на ее талии. Черт бы побрал её упрямство.» Никто из них тогда не знал, что 13 недели им дождаться не суждено. Мари вытерла скользнувшую по щеке слезу и шмыгнула носом, кутаясь в легкий шелковый халат. Сегодняшний показ произвел настоящий фурор в мире моды, все социальные сети и сайты знаменитых журналов пестрели фотографиями и громкими заголовками, одной из ключевых тем, к слову, была главная пара вечера. Люди строили теории о статусе их отношений, находя в интернете фотографии все того же помолвочного кольца пятилетней давности. А также теребили раны на душе девушки, потерявшей своего ребенка. Маринетт вышла из ванной комнаты и кинула вороватый взгляд уставших глаз на дверь, которую никто ни разу не открывал с момента появления пары в этом доме. Адриан пытался делать вид, будто не замечает этот конец коридора, но каждый раз она видела на его лице боль, которую он пытался притупить ради нее. Что-то неодолимо тянуло девушку зайти в детскую и, пройдя по мягкому ковру, она повернула ручку, медленно открыв дверь. Ничего не изменилось: те же обои с котами, кроватка, пеленальный столик, комод, на котором также лежала её старая медицинская карта. Наверное, им не стоило заниматься всем этим на таком малом сроке. Может тогда ничего не напоминало бы им о потере ребенка? Мари запустила пальчики в потяжелевшую за этот длинный день голову и толкнула легким движением игрушки на детской подвеске для кроватки. Они столкнулись друг с другом с мягким переливчатым звоном, нарушая тягучую тишину. — Милая, ты будешь вино или шампанское? — Донесся приглушенный голос Адриана с первого этажа. Девушка резко подняла голову, почему-то немного переживая из-за того, что он узнает о её пребывании здесь, тихо вышла из детской и прикрыла за собой дверь. Ощущение, будто ей что-то нужно было там сделать, не пропало, все больше терзая мысли Маринетт. Она спустилась по лестнице и мягко плюхнулась на диван в гостиной, совсем забыв про вопрос, что задал Адриан. — Я даже боюсь спросить, о чем ты так задумалась, — Парень облокотился на дверной косяк, сложив руки на груди. По нему было видно, что он наконец-то расслабился, когда вся эта кутерьма с показом прошла, а его девушка перестала быть затворницей. Мягкая любящая улыбка освещала его уставшее и немного розоватое после смывания косметики лицо. Маринетт не удержалась и усмехнулась, вытянув и размяв ноги, о чем мечтала весь вечер, проведённый на каблуках. — Прости, — она откинула голову на большую диванную подушку и зажмурила глаза, наслаждаясь ощущением домашнего тепла и лёгкостью материала её халата, — я буду вино. Парень кивнул и исчез на кухне, откуда вернулся через минуту с бутылкой хорошего белого вина, найденной в одном из кухонных шкафов, где оказался внушительный запас дорогого алкоголя, и двумя бокалами. С тихим звоном он поставил все это на низкий столик и, немного повозившись, открыл вино, наполняя воздух терпким запахом алкоголя. Маринетт приоткрыла один глаз и оглядела его профиль, наслаждаясь видом того, как он умело разливает напиток. Недолго думая, она аккуратно, чтобы не помешать ему и не задеть, переложила свои ноги на его колени. Парень улыбнулся и протянул ей бокал, накрыв тёплой ладонью её щиколотки. Мари тихо застонала от удовольствия, чувствуя, как вечно холодные конечности согревает его рука, будто бы снимая всю усталость. Парень погладил её лодыжки и облокотился на спинку дивана, расслабляясь и осязая накатившую сонливость. — Чёрт, я забыл спросить у Кагами, как долго они будут во Франции. — Адриан потёр лицо, стараясь согнать с него ощущение, из-за которого хочется немедленно закрыть глаза и отключиться, потому даже не сразу заметил, что Мари изменила свое положение. Девушка поднялась с подушки и обвила худой рукой его предплечье, удобно устраивая на нем голову. — Две недели. Я спросила Иду после показа, она кажется очень хорошей девушкой, и Кагами рядом с ней такая счастливая, — Маринетт мило улыбнулась и замолчала, повертев легонько свой бокал. Адриан прижался щекой к темноволосой макушке и утвердительно кивнул, соглашаясь с ней. Что-то ещё он хотел у неё спросить на счёт Цуруги, но мысль нещадно ускользала из его головы из-за алкоголя, тяжёлого дня и дикого желания уснуть вот так в объятиях Мари. — Ты заметил? Она все помнит, — Ох, точно. Вот и эта мысль. Парень поставил свой бокал на столик и развернул корпус, чувствуя назревающий серьёзный разговор. На лбу Маринетт пролегла складка, образованная нахмуренными бровями, а нижняя губа по привычке оказалась в плену зубов. — Да, заметил, уверен, что это из-за её отсутствия в стране, когда все произошло. — Девушка кивнула, и Адриан облегчённо вздохнул: кажется, его ответ убедил её, и им не придётся проводить вечер в дурацких догадках. Он хотел уже забыть все это, как страшный сон, обрезать, как девушки поступают со своими волосами после неудачных отношений, или просто-напросто уже перешагнуть эту стадию и жить дальше. Как обычная счастливая пара. Пожениться, завести детей. Может даже купить хомяка, о котором Мари грезила со времен коллежа. Но не копаться в трагедиях прошлого. Если бы его спросили, хочет ли он вспомнить о том, как его невесту сбила машина, он бы ответил — нет. Это в прошлом. Он не хотел этого помнить и заново проходить через это. Понимал ли он, что это не единственная вещь, которую они хотели забыть? Да. Хотел ли он узнать всю историю? Определённо нет. Да, он убегал от боли, он прекрасно это осознавал, но прежде всего он хотел уберечь от неё не себя, а Маринетт. Адриан вздохнул и забрал у Мари из рук пустой бокал, убирая его в сторону. Он аккуратно повалил её на диван и устроился на мягкой груди, обнимая стройную фигуру. Сейчас ему было всё равно, что они могут уснуть в гостиной (как будто раньше этого не происходило), он просто наслаждался её близостью и домашним уютом, который она создавала вокруг себя, даже не осознавая этого. Нежные пальчики тут же скользнули в его волосы, наматывая их, поглаживая и немного оттягивая. Некоторое время они молчали, а потом из груди Адриана послышалось тихое урчание, которое спустя столько лет уже никого из них не удивило. — Я просто подумала, может Кагами помнит что-то ещё о нашей жизни? Или о супергероях? Возможно, она знает, что-то ещё о том, что мы не хотели помнить? Парень тяжело вздохнул и поднял голову, уткнувшись подбородком в ложбинку меж её грудей. Его зелёный взгляд был очень серьёзным, выдавая вновь возникшую напряжённость, которую он чувствовал из-за этого разговора и этой темы. — Зачем тебе это? — спросил наконец он. Ему казалось, что она тоже не хочет знать, что случилось, но, видимо, ошибался, увидев на её лице явную обеспокоенность. И заинтересованность. Мари протянула руку и открыла стоящий рядом с бутылкой вина ноутбук. Включившись, устройство автоматически загрузило браузер с не закрытыми после последнего посещения вкладками. Адриан посмотрел на сайт какой-то текстильной фабрики, но Мари уже закрыла его, переключая сайты. Парень удивлённо поднял брови, осознавая, что его девушка, видимо, в последнее время постоянно изучает материалы Ледиблога. — Я все чаще стала ловить себя на мысли, что победа над Бражником не принесла нам ожидаемой радости из-за того, что… — она сглотнула скопившуюся в горле слюну и нажала на значок воспроизведения, демонстрируя молчаливую картину того, как Ледибаг подняла над головой брошь мотылька, а Кот Нуар отвернулся, болезненно поморщившись. Агрест нахмурился, изучая видео, и прослушал, что сказала Мари, внимательно наблюдая за тем, как ободряюще любимая Леди сжала его ладонь, и герои умчались, так ничего не сообщив жителям Парижа. — Прости, что ты сказала? — Мне кажется, что Бражником был кто-то из наших знакомых, и я… — Маринетт вздрогнула, испугавшись звука домашнего звонка и прикрыв крышку ноутбука, когда Адриан, тяжело вздохнув, отправился в прихожую открывать дверь. Адриан нажал кнопку на домофоне, включая маленький экран, чтобы спросить, кто там, но вдруг замер. Маленькая фигурка, крепко обнимая себя, дрожала от холода под осенним ливнем на их крыльце. Парень тут же снял с крючка ключи и открыл дверь. В ночной темноте было плохо видно, но всё же стало ясно, что девушка пришла мокрой до последней нитки, а по лицу чёрными разводами была размазана яркая косметика. Она не влетела в их дом бесцеремонно, как сделала бы это Хлоя, а скромно жалась у порога, не осмеливаясь поднять голову и уж тем более зайти внутрь. — Я знаю, что уже очень поздно, но… — ДжиДжи заговорила тихим осипшим голосом, который Адриан еле услышал из-за шума дождя, и тут же прервалась, чувствуя образовавшийся в груди ком, который взорвался новым потоком слез, кажется, уже в пятидесятый раз за этот вечер. Адриан взял её за локоть и затащил внутрь, помогая снять с Кёниг лёгкую кожанку, пока она крепко жмурилась, рыдая и тяжело хватая воздух ртом. — Милый, кто там? — Маринетт показалась в проёме и тут же замерла, удивлённо оглядывая подругу, с которой натекла уже знатная лужа в коридоре. — Ох, Господи, Джи… Мари подлетела к ней, заключив в крепкие объятья, и покачала её, успокаивая словно маленького ребёнка. Шёлковый халатик тут же намок, не выдержав натиска дождевой воды и солёных чёрных слез Джейн. Игнорируя прилипающую к телу ткань, она тяжело вздохнула и, придерживая подругу, повела её в ванную. Адриан почесал затылок и направился на кухню, доставая из высокого шкафа половую тряпку. Рой пчелок, управляющих круговоротом его мыслей в голове, сейчас устроил какое-то немыслимое шоу, путаясь в паутине, будто это один из номеров представления. Парень качнул головой, пытаясь заставить умолкнуть их жужжание, и занялся грязным коридором. «Лицо Габриеля на фоне белого больничного белья казалось таким же серым, как оттенок его седеющих волос. Писк мониторов и шум в коридоре доносились до Адриана будто сквозь толщу воды. Все чувства притупились. Он даже не ощущал прикосновений мягко поглаживающей его по спине Маринетт. Внутри была пустота. Боль от осознания всего происходящего и пустота. Рядом с ними стоял медбрат в синей опрятной форме, но лицо его выражало лишь сочувствие и вселенскую усталость человека, помогавшего спасать в четыре утра жизнь знаменитого Габриеля Агреста. Он неловко переминался с ноги на ногу, пока не решил тихо выйти из палаты и оставить семью наедине. «Мы сделали все возможное, но ваш отец вряд ли доживёт до вечера. Сейчас он спит, но вскоре проснётся, и, я думаю, вам стоит попрощаться», — слова лечащего врача словно заевшая пластинка крутились в голове из раза в раз. Парень неподвижно стоял, не зная, что ему делать и куда себя деть, он чувствовал лишь поддержку, исходящую от его молча стоявшей невесты и полную растерянность. Воспаленные веки мужчины вдруг дрогнули и медленно приоткрылись, тут же заставляя поморщиться кожу лица от яркого больничного света. Родной отец казался Адриану чужим человеком. Он осознавал, что уже через несколько часов станет сиротой, но ему было абсолютно все равно на это. По крайней мере он очень хотел себя в этом убедить. Старший Агрест, наконец, открыл серые глаза, встречаясь всё тем же холодным взглядом с сыном. Казалось, будто этот человек, пытаясь достичь своей цели, абсолютно очерствел. Все его действия были уже не из эгоистичного желания вернуть свою любовь, а из-за маниакальной помешанности на идее, стремлении победить, ступая по чужим головам и жизням. И собственный сын был не исключением, а ещё одним препятствием. — Я поздравляю тебя, — прохрипел он, не в силах пошевелиться, лишь едкая улыбка смогла появиться на его губах, — каково тебе жить с мыслью, что ты погубил своих родителей… сынок? Мужчина хрипло закашлялся, не отрывая взгляда от стоящей перед его койкой пары. Лицо когда-то любимой невестки побледнело, когда Мари стала медленно понимать, ЧТО сейчас сказал Габриель Адриану. А вот выражение лица сына не выражало ничего. Маска. Маска, скрывающая шок застывшего в состоянии аффекта парня, вылетевшего из палаты после двухминутного осознания смысла брошенных родным отцом слов. Габриель знал эту маску, он носил её много лет, бессознательно научив этому и сына, на плечи которого свалилось слишком многое за последние сутки.» Парень помыл и убрал тряпку на место, мотнув светлой головой в попытке выкинуть из неё отвратительное воспоминание. Бред это, он прекрасно помнил день, когда умер его отец, который никогда бы не обвинил его в смерти мамы и себя. Адриан прошел в гостиную и подхватил недопитую ими бутылку вина, приложившись сухими губами прямо к горлышку и направляясь в спальню. Ему нужно поспать, это все от стресса и усталости, определенно. Медленно поднимаясь по ступеням, он ощутил легкое головокружение от выпитого, пространство вокруг стало плыть, а взгляд тяжело фокусировался на вещах. Агрест облегченно вздохнул, когда добрался до спальни, и поставил знатно опустевшую емкость на прикроватную тумбочку. Сняв с себя футболку, он небрежно кинул ее на стул, стоящий у туалетного столика Мари, и плюхнулся в кровать с грацией закидываемого в грузовик мешка картошки. Его отец умер от остановки сердца, вызванной возрастом и стрессом на работе. Он здесь ни при чем.***
Джейн обнимала колени, сидя в горячей ванне и вытирая кистями рук безостановочно текущие сопли. Лёгкие горели, дышать всё ещё было тяжело. В продрогшем теле ощущалась невыносимая тяжесть от ощущения всего происходящего, самокопания и доставленных её подруге проблем и неудобств. Мари нежно перебирала мокрые пряди волос, смывая с них душем дождевую грязь и холод, замечая, как еле заметно дрожит Кёниг. — Я сейчас приду, — Дюпен-Чен развернулась, выходя из помещения, наполненного душной влагой и направляясь в спальню. Адриан, раскинувшись звездой по всей их кровати, мирно сопел, даже не сняв с себя штаны. Девушка усмехнулась и осторожно стянула их с него, накрывая любимого одеялом и целуя в вихрастую макушку. Таким он был расслабленным, домашним и уютным, что хотелось завалиться рядом и зацеловать немного вздернутый нос, который он начнет морщить от того, что она мешает ему спать. Мари отошла от него и максимально тихо отодвинула створку шкафа, соображая, во что переодеться ей и что дать подруге. Из домашней одежды у нее был комплект, состоящий из майки и аккуратных шортиков, а также тот изрядно промокший халат, который в данный момент противно прилипал к ее телу. Девушка вздохнула и скинула его с себя, свернув и кинув в стоящую неподалеку корзину для белья, достала нежный розовый комплект и положила его на край кровати, сдвинув створку в другую сторону. Взору предстало огромное количество брендовой одежды Адриана. Нельзя было сказать, что у неё одежды меньше, просто Мари предпочитала носить лично ею сшитое, тогда когда парень носил всё, что имело бирку «AGRESTE». Она перебрала его футболки и достала свою любимую, тут же натянув её на себя. Элемент гардероба повис на девушке, доходя до середины бедер. Подхватив розовый комплект и бутылку вина с тумбочки, она вернулась в ванную, застав ДжиДжи, сидящую на бортике в обернутом вокруг тела бело-оранжевом полотенце. Стоп. Оранжевом? — Прости, я пользуюсь исключительно темными полотенцами, чтобы не портить их, ну, знаешь, волосами, — Кёниг покрутила красную прядь и уронила руки на мокрые коленки, тяжело вздыхая. — Ничего страшного, держи, переодевайся и спускайся в гостиную, — Джи кивнула и проводила взглядом вышедшую Маринетт, мысленно готовясь к тяжелому для себя разговору. Мари оказалась права, когда думала, что объектом переживаний красноволосой оказался никто иной, как парень, подсевший к ним с утра в кафе. Джейн подтвердила ее догадку, сказав, что зовут его Вильгельмом. Девушки включили музыку, предусмотрительно убавив громкость, и достали ещё одну бутылку вина, посчитав, что оставленного Адрианом им будет мало. Расположившись на диване, они некоторое время молчали, пока Кёниг не щелкнула зажигалкой, медленно затянувшись сигаретой. — Когда я жила в Мюнхене, — начала она, стряхнув пепел в пепельницу и сделав глоток вина, — и заканчивала последний курс, в моей жизни появился он. Маринетт прекрасно знала, что подруга родилась в Германии и выросла там, слышала пару историй о её неудачных отношениях и целую кучу о незначительных интрижках, но никогда раньше не задумывалась, почему Кёниг к 27 годам так и не решилась связать свою жизнь с кем-либо. Тем не менее, Мари её не перебивала, давая возможность всё спокойно рассказать самой. ДжиДжи ещё раз рвано затянулась и медленно выдохнула табачный дым, облизав саднящие истерзанные губы. — Ничего необычного, знаешь. Он долго ухаживал за мной и был таким внимательным, что я с головой окунулась в этот омут. Ну и как ты могла заметить, он грёбаный красавчик, — Дюпен-Чен сомнительно приподняла бровь, отпивая вино, и Джейн усмехнулась, — ладно, он красавчик для меня, все мы знаем, что у тебя пунктик на зеленоглазых блондинов, а у меня на высоких голубоглазых брюнетов. Девушки усмехнулись, сдерживая смех и вспоминая, как Джи один раз призналась Мари, что будь та мужиком и хоть немного повыше, она бы непременно с определенными намерениями затащила ее к себе в кабинет. Брюнетка подперла голову кулаком, подмечая, что подруга молча потирает ободок бокала, не решаясь продолжить. Кёниг затянулась в последний раз и потушила сигарету, подтягивая под себя ноги. — Если говорить коротко, мы встречались почти год, жили вместе, все было как-то идеально. Именно так, как я всегда хотела, понимаешь? На моем пальце, как на твоем сейчас, красовалось прекрасное золотое кольцо, я писала дипломную и готовилась к экзаменам в универе, а он прекрасно зарабатывал, мы ни в чем не нуждались и планировали свадьбу в начале осени следующего года. — Девушка смотрела на напиток так, будто мечтала утопиться в нем, а не вспоминать всё, что было несколько лет назад, — Пока я не проснулась с утра абсолютно одна. Он просто собрал свои вещи и пропал, умчавшись в неизвестном направлении. Никто из его друзей не знал, что с ним случилось и где он. Номера были недоступны, аккаунты в соц. сетях удалены. А через месяц я узнала, что беременна. Девушка замолчала и допила содержимое бокала, доставая из пачки новую сигарету и прикуривая. Мари тяжело вздохнула, представляя, как страшно в один день проснуться и потерять всё то, чем жил, лишь медленно осознавая, как по кирпичику рушится созданная вокруг тебя картина мира. Она протянула руку и сжала маленькую ладошку ДжиДжи с аккуратным маникюром длинных миндалевидных ногтей, покрытых блестящим золотым лаком. — Я закончила университет, получила долгожданную корочку, продала квартиру, в которой всё напоминало о нем, и исчезла также неожиданно, как и Вильгельм, когда отправила свое резюме в один известный французский дом моды, и, на удивление, получила работу. Год убивалась по нему, а потом начала меняться. Меняла себя, своё мировоззрение и то, как я отношусь к любви и серьёзным отношениям. Оказалось, что быть одной и ни от кого не зависеть куда проще. А теперь он как-то нашел меня, и я не знаю, что мне делать, — Кёниг немного путалась в мыслях, прерывая свое повествование, делая затяжки и наливая себе очередную порцию вина. Девушке казалось, что все её труды над собой и своей жизнью полетели в мусорный бак, стоило этому чёртовому Вильгельму растянуть свои губы в этой дурацкой улыбочке, которую она так любила когда-то, представляя, что у их ребёнка будет такая же. — Ты упоминала, что была беременна от него… — Маринетт не осмеливалась задать волнующий ее вопрос, но подруга и так поняла её, болезненно поморщившись и пожав плечами. — Он забрал все деньги, и мне не оставалось ничего, кроме как найти нелегальную клинику. Я почти не ела какое-то время, чтобы накопить нужную сумму на процедуру, а потом очнулась в нормальной больнице, узнав, что привезли меня туда с огромной кровопотерей. Из глаз Мари медленно потекли слёзы, которые она постаралась незаметно вытереть, но Джи усмехнулась и сделала большой вдох, покачав головой. — Ни один мужик не стоит этого дерьма. Как ты понимаешь, детей я теперь иметь не могу, и, если честно, не хочу. Меня устраивает моя свободная жизнь, возможность делать всё, что я захочу. Проблема лишь в том… что любить его я не перестала, а грёбаный вопрос: «Почему ты меня оставил?» за столько лет так и не перестал меня терзать. И это, черт возьми, ненормально, ощущать желание кинуться к нему на шею и забыть эти годы, как страшный сон, вновь почувствовав себя просто слабой женщиной.***
Джейн уже спала, когда Мари устало поднялась на второй этаж. Никогда она раньше не задавалась вопросом, почему её подруга ведет столь легкомысленный образ жизни, постоянно развлекаясь и зажимая неопытных стажеров по углам. Девушка вздохнула, осознавая, что не только её и Адриана жизнь жестоко разыграла. И без всякой магии, талисманов и вечной борьбы со злом, люди лишаются самого важного, постепенно закрываясь от этого мира. Интернет пестрел несчастными случаями, терактами и национальными трагедиями. Нелегальные аборты были не исключением, статьи о них буквально кричали об опасности, высокой смертности и страшных последствиях. Дюпен-Чен не поняла, когда она пропустила нужную ей комнату и вновь оказалась в детской, все это дошло до неё лишь когда взгляд наткнулся на красивую кроватку. Почему ее так сюда тянет? Девушка вздохнула и взяла в руки медицинскую карту, намереваясь её убрать подальше от своих глаз, открыла верхний ящик комода, стараясь игнорировать несколько баночек с витаминами, присыпками, подготовленными заботливым Адрианом лекарствами, и приподняла упаковку памперсов, убрав под нее злосчастный документ. Мари потёрла тыльной стороной руки разгорячённый алкоголем лоб и несколько раз моргнула, фокусируя взгляд. Она подошла к пеленальному столику, находящемуся у окна с большим подоконником-сиденьем, на который она аккуратно опустилась, обняв лежащую в уголке прохладную подушку в форме божьей коровки. Ледяной язычок молнии скользнул по гладкой коже руки Маринетт, привлекая к себе внимание, а в сгиб локтя неприятно уперлось что-то жесткое. Девушка нахмурилась и отстранила от себя игрушку, повертев её в разные стороны, пока не наткнулась на замок. С тихим жужжащим звуком она расстегнула молнию под панцирем насекомого и заглянула внутрь. Там лежал лишь небольшой блокнот в твердом переплете. Мари открыла первую станицу и тяжело вздохнула. Она думала, что перечитала все свои дневники, но это было не так. И сейчас в руках она держала последний, в котором могла найти все ответы на свои вопросы.