Торжество Добра

— Здравствуй, проходи.       Азирафаэль ожидал визита Кроули, а потому пошел открывать дверь, едва заслышав тормозящую неподалеку «Бентли». Он жестом пригласил демона войти и сразу запер дверь. Сегодня ангел был решителен. Алкоголь, подаренный ему накануне его персональным соблазнителем, даже не понадобился. Нет такой вещи, с которой не справился бы настоящий ангел, и умения, которого он не смог бы освоить путем размышлений и некоторой медитации, особенно если дело касается победы над злом, которую сегодня Азирафаэль намеревался с триумфом одержать. В частности, как и победу над греховными мыслями своего возлюбленного, дабы наставить его на путь не истинный, но более приятный силам добра в лице самого Азирафаэля. В своей борьбе он избрал путь не открытого сопротивления, а, как и всегда, положительного и отрицательного примера. Поэтому он соответственно себя настроил, собрался с силами и не позволил себе очароваться привычной легкостью и яркой красотой демона.       Он сложил руки в замок на животе и строго на него посмотрел, предпочитая пока что соблюдать дистанцию. И, судя по виду Кроули, эффект это произвело, потому что он удивленно изогнул бровь и снял с себя очки с выражением лица, которое могло значить только: «Что за херня?». Ангел это распознал и все тем же ровным тоном ответил: — Кроули, я должен сообщить тебе одну вещь. — О, Небеса, он не был таким сдержанным со времен Армагеддона! — Я принял твои аргументы и намерен исполнить твое требование, которое ты озвучивал мне с такой настойчивостью. Будь добр, поднимись в спальню и полностью обнажись. Я бы не хотел тратить время на твою мудреную одежду.       Лицо ангела было серьезно. Он всем своим видом давал понять, что не потерпит ни возражений, ни острот. Только бескомпромиссное подчинение, если вы не желаете быть проткнуты насквозь и сожжены одновременно. Он на своей территории, он тут хозяин, и раз уж подлый демон позволил себе столько вольностей, то должен за это ответить. — И никаких чудес, Кроули. У тебя есть, — Азирафаэль картинно посмотрел на свои карманные часы, — ровно три минуты. Надеюсь, я застану тебя опрятным и обнаженным. И удалился в кухню.       У демона впервые за долгое время слова застряли в глотке. Он слушал эту хладнокровную тираду с открытым ртом и не мог ничего сказать. С одной стороны, было понятно, что если он попробует сейчас возмутиться, сострить или сотворить что-то наглое, на что толкала его натура, то испортит все. Окончательно и, вероятно, навсегда. Ангел прекратит все это почти так же легко как начал, и сделает вид, что не было вообще ничего. С другой…черт, у него просто затряслись поджилки. Все тело пробила волна сладкого, ужасающе сильного предвкушения, и захотелось отсосать Стражу Восточных врат прямо здесь и сейчас, попутно вознося осанну его имени. Но тот держал дистанцию, и это заводило еще сильнее, как азартная игра, ставки в которой очень высоки.       А потому Кроули ухмыльнулся в спину Азирафаэля, хмыкнул, и широкими шагами, перепрыгивая через ступеньку, взлетел наверх.       К его удивлению от привычного уютного беспорядка в спальне не осталось ничего. Она казалась почти такой же стерильной, как у него дома, если не еще более, потому что все в ней стало светлым и пустым. Осталась их широкая и мягкая кровать, застеленная сейчас невероятно идеальным накрахмаленным постельным бельем. Появилась вешалка для одежды, явно рассчитанная для двоих и с явным намеком на то, что хаосу здесь места нет. Остался резной стул, сменивший обивку на чисто белую, и небольшой столик у кровати, который под стать всему остальному тоже приобрел из привычного орехового светло-бежевый оттенок. Кроули нервно сглотнул. «Как в Раю», — подумалось ему, и к щекочущему нервы чувству предвкушения примешалась толика бессознательного страха. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что ему действительно хочется раздеться. Словно его светлая человеческая кожа могла смотреться в этом интерьере куда более естественно, куда более защищенно, и все равно несколько чужеродно.       Демон спешно начал стаскивать с себя одежду и водружать ее на предоставленную вешалку как можно аккуратнее. И надо сказать, что природная проворность пошла ему на пользу. Он успел ровно к тому моменту, как дверь распахнулась под мягкой ангельской рукой. Азирафаэль приветливо ему улыбнулся, словно похвалив за успехи. И от этой улыбки почему-то снова словно пробило током, который сошел волной по телу и сконцентрировался в паху. Стыд и возбуждение накрыли до горящих румянцем щек и дрожащих рук. Ангел взмахнул двумя пальцами и рядом с ним материализовался еще один небольшой светлый столик, на котором размещалась загадочная и такая же светлая коробка. От ее вида стало не по себе еще больше. — Ты молодец, Кроули. Будь добр, встань на постели на локти и колени. Такого с ним определенно никогда не случалось. Кроули пробовал разный секс, любил его, но это было слишком. Слишком осознанно, выверено, чисто. По-ангельски. Он ощущал себя так, будто они и правда сейчас в Раю, будто это действительно его первый раз, будто не существует сейчас ничего за пределами этой комнаты, созданной для соития ангелов, которое осуществляется по предварительному письменному заявлению и после месяца ожидания благословения. — Ангел, я… — Тшшш, дорогой. — Азирафаэль приложил палец к губам, давая понять, что и сам все знает. — Сделай, что я прошу. Я не причиню тебе вреда. Я же ангел.       Он объяснял это таким тоном, будто говорил с несмышленым ребенком. И Кроули дрожал все больше, отдаваясь собственной иллюзии, с такой хирургической точностью созданной этим интерьером. Он чувствовал, как все сильнее тянет между ног нарастающее возбуждение, но впервые за века он стеснялся на это посмотреть. — Итак… — Изящная рука приглашающим жестом указала на постель.       Кроули повиновался. Он коротко кивнул и резво забрался на белоснежное покрывало, принимая смиренную коленно-локтевую позу. Тело все еще словно сковывал страх, но отказаться было выше его сил. Предвкушение исполнения заветного желания, прокатывающееся по позвоночнику мурашками прямиком к члену, перекрывало все. Демон прикрыл глаза, представляя, что Азирафаэль сейчас раздевается, шурша одеждой, буквально пара мгновений, и он почувствует его вес на постели, как он упирается коленом в мягкую перину, забирается, накрывает его собой, целует между острых лопаток и… И ничего из этого не произошло. Вместо этого мягкая ангельская ладонь погладила его по щеке, заставив открыть глаза и посмотреть.       Азирафаэль действительно освободил себя от пиджака и жилета, и закатал рукава идеально отглаженной голубой рубашки. По всему его виду было понятно, что он приготовился к серьезной работе, а никак не к развлечениям. — Позволь, мой дорогой.       На руках Кроули мгновенно застегнулись мягкие наручники на липучках, с бежевыми оборками и белыми атласными бантиками, словно манжеты, соединенные серебристой цепочкой. В их внешнем виде и намека не было на жесткость или попытку удержать, хотя вырваться из крепкого захвата было нелегко. Воистину Азирафаэлевские. И демону не нужно было даже ничего напоминать о Бастилии, для того, чтобы его уши мгновенно вспыхнули от смущения. Все его ожидания уже были превышены, потому что чего-чего, а наручников так сразу он не ожидал. — Вот так, прекрасно. — Ангел, словно удовлетворенный своей работой, дернул за цепочку и одним движением закрепил ее на изголовье кровати, давая себе больший доступ к любимому телу и одновременно уменьшая свободу движений Кроули.       Тот и так уже, впрочем, замер как загипнотизированный, лишь изредка, скорее инстинктивно покачивая бедрами в попытках хоть как-то коснуться собственного возбужденного члена. Ласковые пальцы ангела пробежались по его бедру и тут же оставили, позволяя снова потеряться в ощущения и прислушаться к тихому шороху и звяканью чего-то металлического за спиной. Обернуться и рассмотреть не получалось, из-за крепко скованных рук, и демон как раз едва расслабился, когда Азирафаэль снова появился перед ним, присаживаясь на край кровати и что-то пряча в руке за спиной. Он смотрел на Кроули ласково и любовно, но демон слишком хорошо видел нехорошую «чертовщинку» в светлых глазах и не смел шевелиться, чтобы не спугнуть и одновременно не разозлить. Демон лишь тяжело дышал и не отводил взгляд, чувствуя как теплая ладонь легко скользнула к его груди, погладила, пригрела. Уверенные пальцы провели по соскам, чуть потирая и сжимая каждый поочередно.       Долгожданные прикосновения к одной из самых чувствительных зон на теле, заставили Кроули прикусить губу и тихо выдохнуть, подставляясь под ласку, чтобы показать, что да, вот так, так правильно и хорошо. Но Азирафаэль совсем не нуждался в его наставлениях, не сейчас.       Общую тишину комнаты разрезало первое за этот вечер громкое шипение. Не будь Кроули самим собой, он, наверное, закричал бы и прикусил собственный язык. Соски обожгло резкой болью, по члену от этого словно ударило током, и контраст ощущений вдруг стал таким сильным, что демон выгнулся дугой и широко распахнул глаза, выдыхая тихие проклятия. Болезненный жар медленно расползался ниже по груди и только через минуту, Кроули опустил голову и обнаружил на сосках соединенные золотистой цепочкой, точь-в-точь как на часах ангела, черные зажимы. — Блять, ангел, что ты творишшшь….- он снова выгнулся, сводя бедра, в попытке хоть немного сжать свой стояк, который теперь был уже болезненным. — Не сквернословь, Кроули. Будь хорошим демоном.       Азирафаэль запустил пальцы в рыжие вихры, чуть натягивая, и немного поиграл другой рукой с цепочкой на груди, заставляя демона крупно дрожать и перестать оказывать всякое сопротивление. Было очень непривычно видеть его таким, сейчас совсем растерявшего всю свою уверенность и язвительность, и ангел обнаружил, что вид подчиняющегося Змия заводит ничуть не меньше, а может даже и больше, принося странное удовлетворение самой его сущности. Можно, конечно, было оставить все эти игры, и дать себе и Кроули желаемое, и Азирафаэль поначалу так даже и хотел, но теперь…теперь он увидел, что растянуть удовольствие стоит того.       Ангел снова вернулся к небольшому столику, на котором он разложил приготовленные для этого вечера приобретения и, собрав все необходимое для этого этапа, самого основного, вернулся к постели.       Кроули все так же стоял на коленях, изнывая от дикой неудовлетворенности. У него ныли руки, член, соски, даже зад, не получивший до сих пор должного внимания. Демон начинал закипать, потому что если ангел только дразнится, то он прекратит эту игру, вырвется и тогда… — Оох… Дьявол, наконец-то…       Влажные от смазки пальцы Азирафаэля прошлись прямо между ягодиц, слегка оглаживая и надавливая, проникая внутрь только на фалангу, но изголодавшемуся демону было хорошо и от этого. Он подался бедрами назад, намекая на то, что он не против сильнее и не против прямо сейчас, но вместо пальцев, легко оставивших его тело, внутрь проскользнул смазанный металлический шарик. Следом еще один, чуть больше, и еще. Кроули вздрогнул от неожиданности, чуть сжался, но следующий шарик, еще чуть больше, не позволил этого. Его уверенно протолкнули внутрь, минуя всякое сопротивление мышц, и сразу следующий, с металлическим звоном и легкой вибрацией столкнувшийся с предыдущим прямо внутри. Осознание и чувство подчинения накрыли демона с головой, вырывая очередной гортанный стон. Он никогда не чувствовал себя так развратно, грязно и восхитительно. Ангел, его ангел, тяжело дышащий, возбужденный, сейчас стоял позади него и методично, открыто растрахивал анальными бусами, готовил для себя. — Дьявол бы побрал тебя и твою фантазию…- Демон едва дышал, когда игрушка погрузилась целиком. Он и представить не мог, что Азирафаэль устроит такое, когда предлагал ему себя. — Я же…сказал…не сквернословь… — ангел непривычно хрипло проговорил это.       Кроули охнул. Жесткие пальцы вцепились в его ягодицы, сдавливая, прижимая, заставляя игрушку внутри пройтись с нажимом по простате. Он затрясся всем телом и тихо, просяще застонал, дернув цепочку наручников до хруста деревянной спинки кровати. Все тело сводило сладкой судорогой, все еще недостаточной, чтобы кончить, но держащей на грани пика.       Хлесткий шлепок резко обжег до боли. По телу прокатилась новая волна резкой боли сменившейся бешеным жаром, отдавшимся в ноющих и зудящих сосках. Дрожь расколола Кроули. Край был перейден, и демон вытянулся в струну на бешено дрожащих бедрах, кончая с громким криком и пачкая постель. Он быстро обмяк, опустив голову, смотря на то, как его член вздрагивает и пульсирует, без единого касания. — Пожалуйста, Азирафаэль…- голос сорвался окончательно. Кроули со стыдом сморгнул с глаз проступившую влагу.       Ангел сзади дернулся. Его вдруг накрыла волна нежности и жалости к демону, которого он так измучал. Он быстро вытащил игрушку и бросил ее на пол, вздрогнув от громкого глухого удара и последовавшего громкого облегченного вздоха. — Прости, ох… Кроули, прости, я…       Азирафаэль взмахнул рукой, убирая наручники и зажимы, подхватил едва не упавшего Кроули и перевернул его на спину. Тот был взмокший, красный, растрепанный, а на смуглом лице явственно выделялись две светлые полоски от пересохших слез. «Вот же дурак! Вот знал же, зачем!» — корил себя ангел, зацеловывая хищную родную улыбку, солоноватую от пота шею, синяки, оставшиеся на сосках от зажимов. — Прости, прости, дорогой, я же говорил…- Он шептал это почти лихорадочно, совсем забыв о себе, о своем возбуждении и о том, что все еще непозволительно одет. — Ангел. Помолчи.       Демон прочистил горло, чтобы говорить чуть четче. Сейчас мельтешение Азирафаэля было совершенно ни к чему, сейчас хотелось помолчать, полежать, отдышаться и, может быть, покурить. Кроули чувствовал себя великолепно. С ним давно не случалось такого яркого, разрывающего изнутри удовольствия. Ангел превзошел сам себя. — Ты был великолепен, иди сюда.       Их взгляды, наконец, встретились. Кроули потянул ангела на себя, крепко целуя и опуская уверенную руку к ширинке его брюк. Член был просто каменный и выскальзывал из руки, сочащийся смазкой. Жилистая ладонь сжала крепко, привычно и двинулась пару раз вверх-вниз, зацепляя чувствительную головку. Ангел затрясся в сильных объятиях и, прикусив демону нижнюю губу, излился на его бедро, жмурясь до боли, и сразу падая на него как-то отчаянно, словно ныряя в бездну, а на деле лишь тыкаясь носом ему в грудь. Кроули рассеянно и блаженно перебирал пальцами светлые кудри.       Они лежали безмолвно минут пять, переводя дыхание и осмысливая все произошедшее. Кроули первым унял дрожь, Азирафаэль первым зашевелился. Он тряхнул головой, и в норму пришла не только спальня, но и они сами. Спустя еще минуту, демон заявил: — Я знаю, что ты прохвост, Азирафаэль. Я не принимаю сегодняшний раз, потому что твой член я так и не получил. Ты мне должен. Праведного возмущения в ответ не последовало, ангел тихо улыбался.