Мгновения до безумия

редкий Мэйв Уайли смотрела в толпу и видела только Его. Он будто выбивался из этого маскарада маскулинной озабоченности и пошлого невежества. Словно соткан из чего-то неземного, простая фигура притягивает цепкий взгляд. Кажется, кроме нее этого (почему-то?) никто не замечает. На лице не дергается ни один мускул. Лишь привычная полуухмылка, молчаливая жажда увидеть размытую ухмылку в ответ. Это дает силы для следующего порывистого вздоха, силы смотреть Ему в глаза и не показывать весь ураган эмоций, выбивающий из привычной колеи, выворачивающий наизнанку. А Он лишь широко улыбается и глупо хлопает своими огромными глазами. Сука, его глаза. Голубое свечение из светлых отголосков души. Такие по-детски распахнутые, огромные, такие, что всю душу видно насквозь. И она видит. А Он не понимает. Такой глупый, юный мальчишка, невероятно наивный и действующий на ощупь. Отис Милбёрн, какой же ты глупый. Ссутуленные плечи неуверенной походкой приближаются к ней, и от осознания того, что Отис Милберн идет сюда, желудок делает сальто. - Привет, Мэйв Уайли, - С такой теперь уже родной иронией, что от одного саркастичного взгляда хочется стиснуть и никогда не отпускать. – Слышала, что на следующем уроке биологии будет контрольная по размножению? – Смеется. – Уж мы-то с тобой теперь точно сдадим. Кстати, Лили опять ставит новый мюзикл, Эрик хочет пробоваться на роль, представляешь, я не верю, я так горд за него... Мэйв жадно впитывает каждый вздох, каждое нелепое движение чересчур длинными руками. Она не слышит, какую ерунду бормочет Отис, она лишь старается уловить каждый миг. И лишь теперь понимает, как ей его не хватало. Он непреодолимо отдаляется, меняется, может быть, даже взрослеет. А ведь она не заметила, что за лето он стал... Сексуальным? Конечно, не в том смысле, как, к примеру, Джексон. Нет, его притягательная ухмылка и офигенная харизма это совершенно другое, при чем тут Джексон. И Нет, она никогда больше не будет сравнивать Его с Марчетти. Слишком он не такой. Глаза – словно небо после дождя, тонкие губы, с вечной полуулыбкой, ссутуленные плечи. Грёбанный редкий экземпляр. Пора занести Отиса Милбёрна в Красную Книгу. С ярко красной пометкой на пол страницы «ОСОБО ОПАСЕН!!» А Отис все нёс какую-то чушь, про Эрика, про терапию, и лишь подрагивающие запястья выдавали напряжение. Редкий... Нет, не так, единственный. И Мэйв Уайли принадлежит ему. Навеки.