Пепел в ладонях

5 апреля 2018 Рокси могла бы поклясться, что до тридцати пяти понятия не имела о похмелье. Она выпивала бокал мартини после завтрака, бокал во время ланча и ещё один вместо ужина, оставаясь таким образом всегда слегка навеселе и в полной работоспособности. О, двадцать лет назад всё вообще было так легко! Сколько было идей, вдохновения, внимания, открытий... Звонок будильника резанул по мозгу, как циркулярная пила. Рокси застонала, схватила адский прибор в руки. Выключить или переставить ещё на десять минут попозже? От боли, причиняемой этим мерзким звуком, уже глаза заслезились. Нет, всё же выключить его будет меньшим злом. Она щёлкнула кнопкой, со стуком поставила будильник на полку над головой, после чего сжала ладонями виски. Нет, определённо, вчера она приняла лишнего. Через полчаса, после душа и нанесения косметики, Рокси решила, что выглядеть свежее ей уже не светит, и отправилась сварить себе кофе. Но для начала — покормить этих иждивенок. Кошки уже вертелись под ногами. Четыре чёрные, три обычные. Рокси любила чёрных, но в последнее время не могла пройти мимо брошенных котят. Сорок кошек. Начало. Подумав об этом, она невесело усмехнулась. Когда-то её такая участь не пугала. Рокси помнила себя юной, беспечной, легко флиртующей, нравящейся абсолютно всем, и... равнодушной к отношениям. Психология была её единственной страстью. Ночи без сна, университет, аспирантура. Вот только совершила она, по мнению своих научных руководителей, роковую ошибку, выбрав в качестве основного направления аутизм. Дескать, зачем копаться в диагнозе, различие которого с шизофренией минимально? Рокси боролась. Доказывала. Отстаивала. Написала много хороших работ. Добилась и... осталась всё равно ни с чем. Её труды признали, но они в результате оказались невостребованы в те далёкие времена. Аутисты и их родственники, возможно, сказали бы ей спасибо, но скорее всего и не заметили, её открытия не изменили их жизнь. А спонсорам нужна была искра, изюминка в её исследованиях, которой не случилось. И Рокси опустила руки. И если бы не Джейни, трудно представить, что бы с ней теперь стало. Подруга, эта милая занудная Крокер, храни её Господь, устроила Рокси работать психологом в свою школу, где та до сих пор и прозябает. Кофеварка работала хоть и громко, но распространяла умиротворяющий запах размолотых зёрен, и мысли продолжили развиваться и двигаться в том же направлении. Вернуться бы назад. Рокси смогла бы преодолеть упрямство, она бы послушалась руководительницу и избрала бы более перспективное направление... В памяти всплыл тот семинар, где говорилось, что в будущем одной из насущных проблем станет гомосексуализм. Несколько одногруппниц Рокси живо схватились за эту тему. Одна сейчас вроде как даже ректор в университете, а ещё две владеют обширным центром психологической помощи гомосексуальным семейным парам. Рокси сжала зубы от вновь запульсировавшей под черепной коробкой боли. Нет. Всё случилось так, как случилось. Она не умела подстраиваться и проскальзывать в каждую щель и не стала бы предавать свою идею. Даже сейчас, после таких оглушительных неудач, Рокси не могла изменить себе. Но одного она себе не могла простить. То, что утром Рокси варит кофе только самой себе. Что кровать всё ещё односпальная, а квартира — всё та же маленькая студия с балконом. Что она, бывшая такой желанной и всеми любимой, теперь обращает внимание на мужчин второго сорта и первым делом смотрит, есть ли у них кольцо на том самом пальце. Вот как раз последняя попытка и выбила её из колеи. Рокси уже хотела выбросить грёбаные характеристики учеников в окно, настолько они ей надоели, когда Джейни, с озорно поблёскивающим взглядом и хитрой улыбкой, прокралась в её кабинет, закрыв дверь у себя за спиной. Как оказалось, подруге не терпелось сообщить, что у них в школе новый учитель. Дирк Страйдер, вообще-то, математик, но на полставки будет вести у старшеклассников информатику. И он, кажется, холост. Рокси отнеслась к этому, для начала, скептически. Воображение тут же нарисовало ей толстого разведённого лысеющего айтишника-неудачника, а Джейни, похоже, считает, что ей уже и такой сойдёт. Но подругу было не остановить, и на следующем уроке Джейн чуть ли не впихнула Рокси в компьютерный класс. Грёбаный бог! Этот Страйдер на полном серьёзе был горяч. Высокий, подтянутый, натуральный блондин с лёгкой небритостью, он ни разу за занятие не улыбнулся, но в его манере речи был такой лёгкий налёт сарказма, который с первых же минут очаровывал не только школьниц, что слушали нового симпатичного учителя с открытым ртом. Рокси смотрела на них с плохо скрываемым весельем, в основном от того, что сама себе тогда их напоминала. Жесты, почерк, одежда — всё выдавало в мистере Страйдере творческого, рассеянного человека. То и дело он вставлял такие штучки, которые дети уж точно бы не поняли, специально для Рокси, и она его не разочаровывала, прикрывая рот, чтобы не засмеяться в голос. После урока она подошла к нему и представилась. Дирк не проявлял в знакомстве инициативы, но она была готова ему это простить. После непродолжительного флирта они уговорились о встрече в субботу вечером. Выходит, у него всё-таки никого нет! Две недели Рокси чуть ли не летала над землёй. Она даже не выпила ни бокала шампанского за эти дни и купила абонемент в спортзал. Конечно, червячок грыз её изнутри: ну не может быть всё так хорошо. Но разве она не заслуживает счастья? Хотя бы короткого? Подумав, она отбросила сомнения. Что ж, даже если у них ничего не выйдет, эти ощущения, появившиеся в ней впервые за много лет, стоят того. Но чего она не подозревала, так это того, что счастье будет уж слишком коротким. Рокси и Дирк отправились на третью по счёту встречу, и она предполагала, что наступило самое время позвать его к себе домой. Если, конечно, он не предложит этого сам. Вечер прошёл хорошо, они взахлёб болтали на все темы подряд, Рокси обнаруживала в своём спутнике всё больше идеального. Может, его недостаток — инфантильность? Или девушки его избегают из-за того, что он чёртов гик? Или его подруга его бросила, и ему не хватает смелости начать всё сначала? Последнее предположение нравилось Рокси больше остальных. Дирк подвёз её до дома. Когда автомобиль остановился возле подъезда, а он начал прощаться, Рокси решила, что наступило самое время. Она отстегнула ремень безопасности, повернулась к нему и попыталась поцеловать. Быстрое "нет" и ладонь, слегка упёршаяся ей в плечо, остановили её. А следующие слова были и вовсе как ведро льда, опрокинувшееся над её головой. Гей! Боже! Весь вчерашний остаток ночи, который Рокси потратила, напиваясь, она вспоминала это и начинала дико хохотать. Ну конечно! Стоило догадаться, что настоящий мужчина таким очаровательным быть просто не может. Как она теперь будет встречаться с ним в школе? А как скажет Джейн? Понюхав кофе, Рокси поняла, что её стошнит, если она хлебнёт этого варева, больше похожего на бокал нефти, так что вылила его в раковину. Она просто не могла и не хотела вспоминать, что тогда, двадцать лет назад, Рокси сама не видела разницы в том, чтобы заигрывать с парнем или с девушкой, и хотя с последними так ни до чего серьёзного и не дошло, она допускала эту возможность. Но теперь большего гомофоба, чем Рокси Лалонд, нужно было ещё поискать.

***

Гамзи просто толкнул дверь кабинета школьного психолога и застыл на месте. Психолог, высокая блондинка в строгом белом костюме и розовом шарфе, тоже замерла, закрывая спиной шкаф, как будто только что там что-то спрятала. — Тебя стучаться, что ли, не учили? — не очень-то и ласково поинтересовалась она. — Простите. Я зайду позже, — хрипло отозвался подросток и сделал шаг назад. "Позже" означало в понимании Гамзи "никогда". Он снова начал прогуливать и не мог точно сказать, что в ближайшее время появится тут ещё раз. Да и вообще, как ему только пришла в голову дебильная идея пойти к грёбаному психологу? Он уже всё просрал, так зачем изображать пай-мальчика? Хотя... что-то в нём ещё удерживало надежду, что разговор с кем-то взрослым поможет. Практически, он не знал ни отца, ни матери, но иногда словно бы скучал по ним, по их заботе и благоразумию, которые Курлоз и Меулин не могли ему дать. Учителя вечно повторяли, что ученики всегда могут обратиться к школьному психологу, если их что-то волнует. Если есть что-то, что вы не можете спросить у родителей, говорили они, спросите у мисс Лалонд, она никому больше не расскажет. И вот теперь Гамзи чувствовал себя полным кретином, что решил проверить эти слова. — Не, постой. — Она кивнула на кресло напротив своего стола. — Присаживайся, давай поговорим. Гамзи всё равно порывался уйти, но когда мисс Лалонд достала из шкафа, из другого, не из того, где рылась, когда он пришёл, кружки и плитку шоколада, он всё-таки сел, бросив пыльную сумку на пол. Нависло тягостное молчание. Гамзи не знал, с чего начать, а психолог не торопила его. Мисс Лалонд нажала на кнопку электрочайника и бросила в чашки бумажные пакетики. Она выглядела уставшей, но внимательной. Наконец, спустя несколько минут женщина спросила: — Как учёба? — Нормально. — Я бы даже сказала, хорошо, по сравнению с прошлым... да что там прошлым годом, всеми твоими годами обучения. — Чё? Откуда вы знаете? — Гамзи занервничал. Без грима он и так чувствовал себя голым, а тут ещё психологиня, оказывается, откуда-то о нём наслышана. Мисс Лалонд беззлобно хохотнула, заливая в чашку Гамзи горячую воду: — Думаешь, так трудно запомнить тысячу детей? — А чё, нет? — Поверь мне. Уж те, кто не был у меня ни на одном плановом разговоре — мои любимцы. Мне за вас регулярно прилетает от директора и школьной комиссии. Гамзи поднял на неё взгляд от завораживающе крутящихся струек пара из кружки. Но мисс Лалонд не сердилась, на её лице была улыбка, и он тоже ухмыльнулся в ответ. — Ага, я забываю о них. — Всегда есть что-то поинтереснее, точно? Гамзи пожал плечами, натянул на ладони рукава толстовки, чтобы не обжечься, и взял кружку в руки, нахмурился: — Ага, раньше. Щас мне всё то не интересно. — А что интересно? — Ну... не это самое. Не гребучие вписки и дурь. Мисс Лалонд согласно кивнула: — Звучит отлично. А конкретная цель-то есть? — Неа. Не люблю дурацкие цели. Люблю свободное плавание. — Можно свободно плыть к цели, — сыграла словами психолог и аккуратно, чтобы не пролить чай, тронула краем кружки кружку Гамзи. — Кем бы ты хотел быть после школы? Мальчик откинулся на спинку стула и задумчиво отхлебнул из кружки. — Кондитером. — Вау. Я ожидала услышать что-нибудь типа рок-звездой. — Не. Я ни на чём не играю. — А торты хорошо готовишь? — Не пробовал ещё. Теперь они уже оба засмеялись. 7 апреля 2018 — А можно пробовать уже? — Нет, подожди, пусть остынет. Рокси поставила торт в холодильник. Будущий кондитер, которого Рокси позвала поэкспериментировать у себя дома, поскольку у Гамзи давно отключили газ, успел за один этот час порезаться, обжечься и проткнуть руку яичной скорлупой, так что был отстранён и играл с кошками. Рокси искоса смотрела на него, подмечая то одну черту, то другую. Парень неплохой, добрый. Рот бы, конечно, с мылом помыть... На контакт идёт хорошо, рассказал уже о рисовании и о новом фильме, который видел на днях, но о том, что касается семьи и прошлого, молчит, как рыба. — Классные у вас кошки. — А у тебя нет домашней зверушки? — Неа. Мне некогда было. — А теперь заведёшь? Гамзи пожал плечами. — Я хотел взять котёнка у кошки Тавроса. — Это твой друг? — Да. Ответ показался Рокси каким-то загадочным, и она спросила как можно участливее: — Из той жизни? — Нет. Наоборот. Настроение Гамзи стремительно менялось. Он вёл себя с Рокси как со старой знакомой, но в то же время тактично, с уважением. Как она поняла, для него ничего не стоило завести нового знакомого за час, боль же ему приносили старые связи. Как, похоже, та, которой они сейчас ненароком коснулись. Работа психолога чем-то сродни работе детектива, тоже нужно по одной распутывать ниточки, по кусочкам собирать картину. И один из таких ключевых кусочков теперь был у неё, что можно считать поводом для гордости. — Хочешь пока телик посмотреть? У меня есть попкорн. — Бля, конечно. 12 апреля 2018 — Закончил? — Нет ещё. Гамзи сидел над плановым тестом на ассоциативные способности с лицом роденовского мыслителя уже час. — Там быстро надо отвечать. — Да щас. Рокси улыбнулась и покачала головой. Гамзи торчал теперь здесь по нескольку часов в день. Сперва это раздражало, но когда Рокси поняла, что злится из-за того, что при Гамзи ей стыдно прикладываться к бутылке, раздражение прошло. Видно, эта странная дружба между одинокой алкоголичкой и маргинальным подростком помогает им обоим в равной степени. Рокси раскрыла школьную газету, которую подобрала в столовке. — Смотри, школьный бал, — она откусила яблоко, которое держала в руке. — Ты пойдёшь? — Неа. Не люблю танцы. — Звучишь, как десятилетка. Может просто боишься пригласить девчонку на танец? — Не боюсь. Просто не хочу ни с кем из них танцевать. — Ага. Так всё-таки хочешь, но не с ними. А с кем? Гамзи вдруг замолчал, даже умудрился выронить ручку. Опять эти перемены. — Гамз? — С... одним человеком, который не сможет.