Сорванная месса

      

***

— Ну, что же, друзья мои… — медленно проговорил невысокого роста и молодой мужчина, одетый в джеллабу и шаровары с накинутым поверх шёлковым халатом, сняв с головы тюрбан, и растрепал рукой от морального напряжения свои вьющиеся чёрные волосы. — Катрин, я думаю, что эта новость тебя очень обрадует. — Абу, добрый друг, не томите же! Что с моим мужем? — в нетерпении и страшном волнении отозвалась золотоволосая женщина, сидящая на мягкой подушке перед низеньким столиком, заставленным напитками и яствами. — Да, друг Абу, не томите нас! Что вы узнали? — с трудом стараясь перебороть тревогу и страх, отозвался со стороны балконной двери черноволосый мужчина в чёрном колете и такого же цвета штанах с сапогами. — Арно, Катрин, я попрошу вас хранить спокойствие. Тем более что причин для страха у вас нет, — поспешил Абу развеять опасения своих гостей. — Я провёл очень тщательный осмотр, Арно. И никакой проказы у тебя нет. Это болезнь, которой даже заразиться нельзя от одного к другому, вот только у неё название такое, что язык поломаешь с непривычки. А лечить её очень легко. — Так у Арно правда нет никакой проказы? — просияло от восторга и облегчения лицо Катрин. — Абу, неужели его жизнь вне опасности? — Именно так, Катрин. Опасения мессира Арно были напрасны, а вот ты оказалась права на все сто, — мягко уверил Абу Аль Хайр Катрин в том, что ему удалось выявить во время медицинского осмотра её мужа. — Друг Абу, так у меня правда проказы нет? И моя болезнь никак не передастся Катрин, нашему с ней сыну, нашим с ней близким? — всё сильнее и сильнее сияли радостные огоньки в чёрных глазах Арно, возвращающего себе присутствие духа. — Будьте спокойны, мой друг. Ею никак нельзя заразиться от одного к другому. Можно остановить дальнейшее её течение, и она никогда более вас не побеспокоит. Я уже наблюдал и лечил такое, — спокойно развенчивал Абу все оставшиеся у супругов Монсальви опасения. — Так что вы можете ничего не бояться. И хорошо, что Катрин вас за шкирку сразу ко мне вытянула, иначе драгоценное время было бы упущено. — Этому всему есть одно логическое объяснение: это же Катрин, — с ласковым восхищением пошутил Арно, многозначительно глядя на Катрин. Сама же молодая женщина то бледнела и качала головой, возводила глаза к потолку и в молитвенном жесте заламывала руки, вполголоса возносила благодарности Всевышнему и Деве Марии, то звонко смеялась во весь голос серебристым смехом, то срывалась в рыдания и благословляла её с мужем общего друга Абу. — Катрин, я вижу, столь счастливое потрясение для тебя непосильно? — обеспокоенный Абу подошёл к Катрин, опустился на колени перед занятой ею подушкой и обхватил её голову, поглаживая виски молодой женщины. — Ох, Абу, я в порядке, правда… Я так счастлива, что весь путь проделан не напрасно… Мой муж не болен никакой проказой, его болезнь излечима, и он вернётся в наш родной дом живым и здоровым, рядом с малышом Мишелем будет его отец, а у матери Арно — её сын… И любимого человека у меня ничто и никто не отнимет… — проговорила в страстном и радостном возбуждении Катрин, иногда всё же смеясь и плача. — Катрин, ведь всё теперь будет хорошо, — подал голос Арно, отойдя со своего места, и подойдя к сидящей на подушке и обнявшей себя за плечи Катрин, истерика которой от потрясений последних месяцев по-прежнему не прекратилась. — Ты была полностью права, и я счастлив, что тебя послушал, что приехал к Абу… — мужчина мягко взял руки жены в свои, став мягко их растирать и гладить, крепко прижимая их к губам. Ни с чем не сравнимая отрада владела им, что он, наконец, может прикоснуться к любимой женщине, обнять как можно крепче и поцеловать без боязни заразить смертельным и мучительным недугом. Все эти проявления ласки к жене, которые Монсальви так мечтал себе позволить все три месяца их путешествия до Кордовы и дома Абу, смогли отвлечь Катрин от окончательного впадения в бездну истерики. Она опомнилась, растерянно похлопала густыми ресницами и медленно переводила взгляд то на мужа, то на Абу. — Катрин, что же ты?.. Ведь теперь всё будет хорошо. Абу сказал, что сможет меня вылечить, и со мной нет ничего опасного, — успокаивал Арно приходящую в себя жену. — Мы вместе вернёмся в Овернь, к нашему Мишелю и маме, к друзьям, ещё и Абу за собой утащим к нам погостить, — Арно дружески подмигнул врачу, и челюсть Абу была близка к тому, чтобы познакомиться с выложенным дорогой плиткой полом. — А меня спросить не судьба, нет, могу ли я быть утащенным к вам погостить? — в шутку возмутился Абу Аль Хайр. — У меня тут своя жизнь, работа и пациенты, преподавание в университетах. На кого мне всё это бросать? — В любом случае, друг Абу, я и Арно будем очень рады вас видеть у нас в гостях. Ведь вы протянули нам руку, — по-дружески и мягко Катрин улыбнулась врачу. — Катрин, извини меня за нескромный вопрос: что случилось с твоими волосами? Когда мы с тобой виделись последний раз, они спускались ниже талии, — с сожалением заметил Абу. — Я их остригла. Они мне мешались, возни с уходом за ними просто безумно много, — смутилась Катрин, немного покраснев, и потупила взор. — Ай, врунья бессовестная, — шутя, упрекнул Арно жену, совсем легонечко ущипнув её за кончик тонкого носика, за что Катрин игриво шлёпнула его по руке. — Катрин волосы остригла и приделала их к своей вуали, чтобы отдать мне перед моим уходом в лепрозорий после отпевания. Но, так получилось, что Катрин меня с моего отпевания похитила и затащила к вам. И отдала свои волосы мне, чтобы я меньше страдал от невозможности обнять эту вредную занозу — когда я ещё считал себя больным проказой. — Арно, Катрин твоя — это такая вредная заноза, без которой ты, дубина, жить не сможешь, — с добродушным ехидством поддел мавританский врач своего друга. — Так что люби, цени и наслаждайся, что столь замечательная женщина — твоя жена. — А я разве возмущаюсь? Я и так благодарю Всевышнего, что когда-то Катрин со своим дядей меня нашла у Фландрской дороги, что стала моей женой. Вот уж точно два самых лучших события в моей жизни, — Арно зашёл за спину жене и крепко поцеловал в макушку, ласково потрепал её отросшие за три месяца ниже подбородка волосы. — Причёску мне портишь, несносное создание! — с напускным недовольством Катрин обеими руками принялась в шутку отбиваться от мужа, не прекратившего своё занятие. — Арно, отхватишь ведь у меня… — Это называется «пустые угрозы», — Арно всё же оставил в покое кокетливо хихикающую Катрин. Руки его переместились на её плечи, массируя их. — Что ты мне сделаешь? Вот что? — Буду тебя домогаться самым грязным способом в спальне наедине. Проказы-то у тебя никакой и в помине нет, — ехидно отозвалась Катрин. За всем этим с улыбкой наблюдал Абу, добродушно посмеиваясь над ласковой супружеской перепалкой своих друзей. — А знаете, что, любезный друг Абу, что меня в поведении Арно с этой мнимой проказой взбесило больше всего? — неожиданно помрачнело лицо Катрин, вдруг сердито взглянувшей на сникшего от такой её реакции Арно. Затем серьёзный взгляд фиалковых глаз Катрин остановился на Абу. — Вместо того, чтобы сразу со мной своими опасениями поделиться, эта ходячая катастрофа разыграла трагедию на четыре акта, выделывая из себя чёртова короля драмы! — Катрин, так ведь я же за это просил у тебя прощения! Мы с тобой это обсудили, ты не помнишь? — откровенно опешил Арно от столь резкой смены настроения жены, подскочившей с насиженной подушки. В руки Катрин схватила лютню. В голову Арно закрались сомнения, что Катрин вряд ли собирается спеть какую-нибудь балладу под аккомпанемент музыкального инструмента, скорее Арно посещала мысль, что эта лютня окажется разбитой у него на голове. — О, Арно, я всё прекрасно помню, — злобно процедила сквозь зубы Катрин. — Ну-ка, что из этой истории я не знаю? — с опаской поинтересовался Абу, всё же забрав лютню из рук Катрин. — Катрин, дорогая, только не лютню. Мне её подарил один мой пациент из Венеции, — чуть тише попросил доктор молодую женщину. — О, друг Абу, мой муж натворил всего-то ничего, — угрожающе прошипела Катрин, подходя к мужу, лицом к лицу с ним, Арно отступал спиной вперёд от неё, искренне недоумевая. — Даже внимание на этом заострять не стоит. Чуть не довёл меня до сердечного удара, разыграв представление, что он бросает меня с ребёнком ради своей змеюки-кузины Мари! И всё, чтобы оттолкнуть меня от него, тогда как мне он мог спокойно всё рассказать о своей беде без страха, что я от него отвернусь! Абу, за такое убить мало! — Знаешь, Катрин, я бы тоже за такое убил твоего мужа, будь на твоём месте, — проронил Абу в замешательстве. — Только постарайся его убить после того, как я окончу программу лечения, у меня там всё расписано. Помимо программы лечения физического, у меня для вас обоих есть программа культурная — с вашего согласия буду брать вас обоих вольнослушателями в университет на мои лекции. — Абу, вы на чьей стороне вообще? Если Катрин меня сейчас прибьёт, вы потеряете друга и благодарного пациента, — совсем невесело ёрничал Арно, понимая — расстановка сил не в его пользу, надеясь таким способом остудить гневный пыл супруги, чьи нежные руки тянулись пожать ему горло. — О нет, Арно, я тебя не убью. Так, придушу немножечко, ну и по башке тресну чем-нибудь! Глядишь, мозги на место встанут! — Катрин бросилась бегом за мужем, рванувшим от неё к лестнице, ловко лавируя между низенькой мебелью и подушками в комнате для приёмов в доме Абу. По пути она прихватила маленькую скамеечку для ног, обитую мягкой подушкой. — Ну, получишь ты у меня за то, что всю душу из меня и твоей мамы вытряхнул своей мнимой проказой! Раньше к врачу обратиться при первых подозрениях — язык ведь отвалится, как и признаться жене! — яростно кричала Катрин вдогонку убегающему от неё Арно, умудряясь довольно успешно его преследовать. Скамеечка для ног всё же отягощала маневренность Катрин, потому она её небрежно бросила вблизи лестницы. — Катрин, я же извинился! — прокричал Арно, ловко увернувшись от запущенного ему в голову глиняного горшочка, который упал и раскололся на несколько частей. — Не по голове только, Катрин! Это моё больное место! — Это твоё пустое место! Извинился он! А нервы мои истрёпанные остались! — выпалила негодующе Катрин, нагнав мужа внизу возле лестницы на первый этаж, и схватив его за шиворот одеяния. Бесконтрольно она наносила ему удары по тем местам, куда могла достать при её невысоком росте — по спине, по плечу, по шее и кое-как доставая до щеки. — Ты никак осатанела, женщина! Хватит уже вот этого всего! — Арно, стараясь держать под контролем раздражение, крепко перехватил тонкие запястья Катрин. Удерживал надёжно и крепко, при этом стараясь не причинить боли своей хваткой. Катрин это не остановило — теперь её ноги, обутые в сапоги, наносили хаотичные удары в голень обеих его ног. — С тобой Дева Мария месяц-другой поживёт — ещё не так озвереет! — нашлась Катрин с ответом, пытаясь вырваться от мужа. Хватка Арно между тем переместилась на плечи молодой женщины. Вот он встряхнул жену за плечи. Без агрессии и несильно, но достаточно, чтобы она пришла в себя. — Ну, лучше тебе стало, как выплеснула гнев? Высказала всё? Или ещё что припомнишь? — спокойно задал вопрос Монсальви своей супруге, волосы которой растрепались и щёки раскраснелись от гнева, этим же гневом пылали потемневшие фиалковые глаза Катрин. — Тупица! Болван! Идиот! Дубина! Кретин! Мозгов как у ракушки! — выкрикивала ему в лицо Катрин, силясь вырваться. — Да, всё вместе взятое! Потому что люблю такую вот ведьму как ты! — выпалил ей с такой же интонацией Арно, обняв Катрин, и не дав ей времени на то, чтобы высвободиться, и треснуть его ещё чем-нибудь, что Катрин явно очень хотела сделать. Но от такого неожиданного поворота событий она затихла, готовые слегка придушить мужа руки бессильно опустились вдоль её тела. — Так, а ну прекратили в моём доме разборки оба! — бегом спустился к ним вниз отошедший от испытанного потрясения Абу. — Вы что тут оба устроили, Аллах Всевидящий… Эх, всё же в вас те юноша и девушка времён гостиницы во Фландрии сохранились… Надеюсь, с годами у вас прибавилось ума… Вы бы прошли уже в отведённую вам спальню — и там грызлись и мирились сколько влезет… — Друг Абу, скажите, вы сегодня читаете лекции? — неожиданным вопросом огорошил Арно врача. — Да, лекция одна после полудня в пять. А что? — с лёгким неверием в услышанные слова, Абу Аль Хайр посмотрел на Арно. — Я и Катрин там будем. Остудить мозги после сегодняшнего… — на выдохе слетела фраза с губ переведшего дух Арно. Катрин в смущении молча кивнула Абу, мягко отстранившись от мужа, и пригладив растрёпанные волосы.