Сладунька про инхороев
Дисклеймер 1: автор сознательно клал хер на реалии Эарвы. Дисклеймер 2: хэппи пёзды ^^Два существа, созданные для секса... Что будет, если они полюбят друг друга? (Фикбук-батюшка, неточная цитата)
– Тук-тук. – Кто там? – Ауракс. – Ауракс ху? – Это же про тебя шутка, олень. Ауранг вздохнул, нехотя встал с постели и открыл брату дверь. За окном (воображаемым, потому что окон в Мин-Уройкас не было) стояла осень, деревья были красные и золотые, теплые дни постепенно сменялись космосом ледяным, и Ауранг, так и не привыкший до конца к чуждому миру, все глубже впадал в инхоройское подобие депрессии. Последние дни он провел, запершись в своих покоях, и никто не мог наверняка сказать, какими отвратительными непотребствами занимался предводитель войск Голготтерата. Вот и сейчас, впустив Ауракса, он вернулся на свое одро и безысходно завернулся в плед. – Хуя ты приуныл, – ласково прошипел Ауракс, – на тебе аж лица в лице нет. Лицо Ауранга мало что выражало по жизни, а лицо во рту лица действительно выглядело довольно-таки приунывшим. – Ладно, ща я тебя развеселю, – зловеще пообещал Ауракс. – Смотри что у меня есть. Из кармана (не спрашивайте) он достал пакет со странными клочками чего-то белого, потянулся к стоявшей в углу машине, нажал на какие-то кнопки. Машина с душераздирающим скрежетом выплеснула из себя в черные чашки дымящуюся жидкость. Ауракс закинул в какао зефирки, поставил две кружки на прикроватный столик и забрался к Аурангу под одеяло. – Давай поней попалим, – предложил он на отвратительном языке инхороев. Ауранг с помощью Текне провел необходимые приготовления, и гладкая панель в стене напротив кровати заиграла яркими красками. По экрану побежали разноцветные картинки, и мерзкий голос на языке инхороев затянул песенку под чуждую этому миру музыку. Ауранг задумчиво отхлебнул какао, а потом крепко обнял брата и прижался щекой лица во рту к щеке лица во рту Ауракса. – Не унывай, браток, – нежно прошептал Ауракс. Шеонанра наконец смог оторваться от замочной скважины и бессильно сел на пол, прислонившись к прохладной стене. Он не раз бывал в покоях Ауранга, и Ауранг, даже после всего что между ними было, всегда сгонял его со своего покрытого мягчайшим покрывалом ложа. Шеонанра в общем-то всегда подозревал, что на этом ложе творятся вещи столь страшные, что даже он, ко многому привычный, не в силах был бы их вынести, и вот, пожалуйста. – Потому что никогда дитя порока не полюбит непорочное созданье, – вспомнились слова Айенсиса. Айенсис был как всегда прав – не полюбит, под плед не пустит, какао не нальет. Изголодавшийся маленький друг позвал его. Шеонанра дрочил и плакал, подглядывая в щелочку, как два инхороя, обнявшись, пьют дымящуюся коричневую жижу со склизкими белыми комками и смотрят движущиеся говорящие картинки про цветных лошадей.