Химе кровавого клана

Я — лишь шаг в сторону, Я — лишь дыхание в воздухе, Сегодня потеряю свою веру. (Джен: Сегодня я не удержусь на краю.) Я — просто человек, Не сверхчеловек. (Джен: Я не сверхчеловек) Кто-нибудь, спасите меня от ненависти! В наушниках надрывается Jackie-O, чиби Итачи покачивается в такт песни, а я, чуть припрыгивая, скачу по знакомой дороге из школы. Вот прошёл последний классный час в этом году, на дворе зима, каникулы, Новый год! Чтобы полюбоваться украшенными улицами, я свернула на длинную дорогу. От новогодних лавок пахло чем-то ароматным, тучная продавщица, щурясь, улыбалась и торговала печатными пряниками. Новогодний запах глинтвейна ласкал ноздри. Я учуяла разнообразные запахи пряностей, они так и манили купить моё любимое какао с корицей. — Просто еще одна война, еще одна семья разделена. Сегодня уйдут остатки моей веры.… Всего лишь один шаг с обрыва — Очередной обычный день в нашем мире, — подпела я. Неделю назад я накопила на сумку с изображением любимых героев — Саске и Наруто. Кто-то может сказать, что странно быть в 17 лет преданной анимешницей, да и к тому же настолько повёрнутой на одном конкретном аниме, но я такая. Наш город был маленький, анимешников в нём было под стать размеру, никто даже сходки не устраивал. А вот самовыражение с помощью атрибутики — это пожалуйста! — Мне нужен герой, чтобы спасти мою жизнь, мне нужен герой в трудные времена. Спаси меня в нужное время, спаси меня в нужное время. — на последней фразе я начала чуть ли не пританцовывать. Ограничилась щёлканьем пальцев, и то только чтобы проходившая неподалёку компашка одноклассников не начала слишком активно на меня коситься. В моём классе и вообще в социуме у меня не было проблем с общением, точнее, я бы сказала, что это «не для всех». Я всегда была энергичной и склонной творить всякую дичь, поэтому у меня и была репутация «накуренной». — Герой, который будет бороться за справедливость, который поможет нам выжить. Мы бьемся за наши жизни. И мы не готовы умереть, — пела я себе под нос. Перед зеброй со мной стояли дедушка и его внук лет пяти. Большие глаза восторженно пялились на значок с изображением Леви. Похоже, это будущий анимешник! Я шутливо отдала честь мальцу. Он радостно улыбнулся в ответ. Вы когда-нибудь видели радость на лице маленьких детей? Такую чистую, незамутнённую житейскими трудностями и проблемами? По-моему, нет ничего красивее, чем детская беззубая улыбка. — Герой, который будет драться за слабых, который заставит их поверить… У меня есть Герой. У меня есть Герой, и он живет во мне. Красный свет отсчитал свои секунды, и мы двинулись к противоположной стороне дороги. Свет фар ослепляет, шины автомобиля горячат асфальт, от противного лязга тормозов можно оглохнуть. Единственное, что я успела сделать, это изо всех сил толкнуть вперёд дедушку и того мальчика, чтобы они не попали под колёса. Меня ударило в правый бок и отшвырнуло в сторону. Последнее, что я помню, это голос в наушниках: Я буду бороться за справедливость, Сегодня я говорю это моему разуму, И если он убьет меня сегодня Я буду готова умереть. Герой, который не боится отдать свою жизнь, Герой спасет меня в трудное время.

***

Первым чувством за сегодня стало удивление. Тому, что я проснулась без желания лечь спать. Открыв глаза, я увидела незнакомый мне потолок. Так это жёлтое марево нельзя было назвать даже с натяжкой. Знаете, то чувство, когда просыпаешься в гостях или отеле и недоумеваешь пару мгновений, пока сознание соединится с памятью и подскажет твоё местоположение? Такое я испытывала и с удивлением обнаружила, что не знаю, где нахожусь. Как сильная и независимая личность, я решила провести дозор и с этой целью испуганно приподнялась на локтях. Какое-то золотое пространство. Ни пола, ни потолка… Только золотое… что-то знакомое… А, вспомнила, где видела похожую ерунду. Как раз в «Наруто», когда Нару беседовал со своими родителями. Следующим объектом исследований была я сама. Я осмотрела своё тело, все конечности были на месте, но я почему-то была босая, зато моя повседневная школьная форма как никогда раньше была чиста. — Здравствуй. — О, привет! Давно не виделись, как там твоя… Стоп. Это кто? Я механически ответила на приветствие, моё лицо застыло в удивлении. От того, что я поздоровалась со Смертью. И от того, что я поздоровалась со Смертью. Не уверена, что Смерть кто-то встречал дружелюбно, что ж я была первой. — Я Богиня Хель, Шинигами, Бог и Аид — называй как тебе будет угодно. Моя миссия — проводить тебя в последний путь и для этого я отвечу на все твои вопросы. Постойте-ка, я… умерла? Истерика подкатила к горлу. Нос защипало, а в горле собрался горький клубок. Жизни я хлебала достаточно, были даже радости в виде шерсти Маркиза, моей единственной настоящей любви и кота. За живых я не беспокоилась, за родителями присмотрит брат, а друзьями до гроба я обзавестись не сумела. Но… я слишком мало жила! Невыразительная женщина в чёрном, как ночь в лесной чаще, балахоне приближалась ко мне. Я видела силуэт мамы, та протянула ко мне руки, которые не были идеалом из рекламы кремов. Они были мамины. Шинигами дотронулась мне до лба и… улыбнулась. Пропали все тревоги, мир приобрёл фиолетовый оттенок, я будто под гипнозом смотрела в жёлтый мир. Я посмотрела на Шинигами, на лице спокойствие всех коров Индии. Ясно-понятно. Без волнений, подруга. — Ты прожила бесцельную жизнь, не примкнув ни к одной из сторон. Такие, не выбравшие между добром и злом, должны вечно следовать за пустым знаменем в преддверии Ада, — ровно и медленно сказала Смерть. Я опять поддалась старой доброй панике: — Протестую! А как же «ОСТАВЬ НАДЕЖДУ, ВСЯК СЮДА ВХОДЯЩИЙ» и так далее по списку… Где прелюдии?! Я не была к этому готова! — возмутилась я. — Занятный человек, — туманно сказала Шинигами и улыбнулась во второй раз. И снова мы ловим дзен… Хотя, учитывая серьёзность лица Смерти, может и не дзен… может и не ловим… а может, это и не аскорбинка была… По-моему, это заклятье имеет наркотический эффект. Где книга жалоб? Шинигами снова заговорила: — Однако ты спасла одну невинную душу и доброго человека. Поэтому ты сможешь отправиться в Рай… — Нет, так не пойдёт, — я дослушала Смерть и прикинула перспективы, заговорив деловым тоном: — Послушайте, мы обе знаем, что в Раю мне не место… По моим прикидкам мне там абсолютно нечего делать, да и рано. Поэтому не хочу. — Ты права. Ты мало прожила на том свете и твой час ещё не пробил. Ты проживёшь ещё одну жизнь, где всё будет зависит от тебя, — это прозвучало как приговор. — Ты сказала, я могу задавать вопросы… В какой мир я отправлюсь? Кем я буду? Какая там эра? Сколько мне лет? — Я засыпала Смерть вопросами. Пусть я и считалась дурочкой, но спрашивать дельные вещи могла. — Будущие данные выбраны с учётом личностных качеств, — спрашивать ещё раз не пришлось, Шинигами продолжила. — Ты дитя Узумаки. Только импульс от ушей пришёл к мозгу, как мне захотелось расцеловать и убить себя фейспалмами за былую «яркость». Шинигами продолжила: — Ребёнок-наследник рода, перспективен и обладает большими запасами энергии. Перед глазами возник образ властной и доброй красивой женщины — Кушины. Я расплылась в блаженстве от будущей роли. — Мне, что-то причитается? — Алчная часть меня вовремя вспомнила о «фишке» перерожденцев — дары Богов. — Для твоей безопасности в новом мире я дарую тебе одну способность. Я задумалась. Иметь шаринган или бьякуган наследнице рода Узумаки — конфуз для будущих родителей. Я Узумаки — всё моё при мне: живучесть змеи подколодной, красота гробовщика, чакры как терпения окружающих… Мана! Вернее, её контроль и количество! Количество и качество! Все фанаты знают, что достичь прогресса в том и другом возможно тренировками длинною в жизнь — невозможно. — Хочу идеальный контроль над энергией. — Хорошо. Меня окутало синее пламя и как только всё закончилось Шинигами сказала: — Поторопись, твоё тело скоро родится. Стоп. Младенец? Мы так не договаривались! Комната завертелась, пространство волчком набирало обороты. Меня будто вещество перемешивали в пробирке. Жёлтая смесь продолжала раскручиваться все быстрее, от неё разлетались ошмётки материи, будто она была слеплена из нагретого пластилина. На миг показалось, что всё закончилось, но в следующий квадрат жёлтого пространства — моя опора провалилась в пустоту. Я летела вниз по трубе, оказавшейся поездом, в окнах мелькали столбы и пейзажи, бешено стучали колеса. С воем и гулом траектория моего падения перестала быть вертикальной, и теперь я мчалась как на американских горках в кабине прозрачного лифта по рельсе на наружней стене небоскреба. Ныряла вверх и вниз, вправо и влево, периодически закручивалась штопором в межгалактической матрице. Тут уж мой вестибулярный аппарат окончательно сломался, и я отключилась с одной мыслью: Я по уши в дерьме. Шинигами улыбнулась в третий раз. Лена Селезнёва, семнадцать лет. Обычный смертный, девушка со своими тараканами в голове, творческая масса только в ночное время суток… Всё обычно, с разницей в одну новую жизнь бесполым младенцем. Скажу, что не определилась