1,5 года назад меня изнасиловали. На втором курсе мы с группой арендовали коттедж и как следует выпили в честь окончания сессии. Бокал, второй, пьяные танцы под «********» и прочую хрень, мешали коктейли, жарили шашлыки. Спать отправились только под утро. Не помню, как и где я улеглась, зато в голове до сих пор сохранилось ощущение чьих-то холодных рук, которые лезут под одежду.
Правда. Правда, что секс без согласия это дерьмо полное… особенно когда спросить забыли у тебя.Мою сестру задушили и изнасиловали на парковке. В своё оправдание мне больше нечего сказать.
Я испугалась и панически обдумывала, что же делать. А он продолжал: — Ну что ты, дурочка, плохо слышишь? Я ведь могу тебе и слух подправить! Например, ушко отрежу. Все не так просто в нашем мире. Твоей «неплохой для девочки» силы и примерных знаний о самообороне, из постов «удели этой записи пять минут и спаси свою жизнь» не хватит, не заблуждайся. Я не говорю, что вера в спасение — чушь собачья. Она здорово пригодится, когда вся та дезинформация, которой ты зачитываешься в интернете, не оправдает потраченного на нее времени. Локтем по виску? Простая связка с захватом на удушающее? Болевые точки, жизненно важные органы, каналы, чакры и вся прочая ересь? Думаешь, этот урод не умеет уклоняться? Хорошо выучила? Имеешь опыт шуточных спаррингов с парнем? Легла сегодня спать со спокойным сердцем. Что ж, это не значит, что ты в безопасности. Будь наготове, ори во все горло, зови на помощь, палец не шея, пускай режет, деньги не жизнь — отдай все, что есть… — Пап, ради бога, выключи этого истероида, — девушка поморщилась и выругалась, — Уши заложило уже от его ора, я и так знаю, что жить вредно и тяжело… — Бессовестная, я за тебя волнуюсь и обучаю элементарной технике безопастности, — медлительный с виду мужчина с ухоженной кудрявой бородой исподлобья взирал на своё почти совершеннолетнее дитя, — Иди теперь рот с мылом мой, — качает головой. — Па-а, ты ведь знаешь, что дети только повторяют за взрослыми? — забавляясь, осклабилась девушка, — В моем случае без вариантов — услышала от тебя, — она стала вертеть головой и задорно смеяться. Мужчина вздохнул, почти страдальчески, скрипя суставами, поднял своё грузное, большое тело с продавленного кожаного кресла. Размытая картинка с серьезным морщинистым мужчиной вдруг исказилась, а потом и вовсе исчезла. — Все. Я выключил, теперь свободна, — громогласным резким тоном объявил отец, занятый чтением очередной библиотечной потертой книги, — а ну брысь, а то темнеть скоро начнет, — отец шумно выдохнул. — Не обижайся, пап, я ведь обожаю, когда ты ругаешься, честно! Ты выглядишь таким… — девушка набрала в легкие воздух, подбирая слова, — строгим! Но я то знаю какой ты, папа, мягкий и пушистый, совершенно безобидный. Похож на Тоторо! Да, ты — Тоторо, папа! — она радостно захлопала в ладоши, восхищаясь своей мыслью. — Брысь, говорю! Иди к друзьям, пока не передумал! — он выкатил глаза, раздул ноздри, пытаясь подтолкнуть Вивиан к мысли исчезнуть с его глаз долой. — Уже бегу! — девушка спорхнула с ковра и приземлилась на коленки своего отца, звонко поцеловав его в волосатую щеку, и убежала на улицу, прихватив с собой клатч на цепочке. — И ещё кое-что. Ви обернулась с такой же жизнерадостной улыбкой. — Ты… выглядишь изумительно, крошка, порезвись там как следует, — напутствовал папа с немного грустной улыбкой. Вивиан помедлила с ответом. — Да, конечно! — и снова смех. — И будь дома в 11! Не забывай о фильме! — Ладно, ладно, я ушла! — входная дверь хлопнула. — Тц… Тоторо… Усмехнувшись, мужчина задумчиво почесал подбородок, на секунду прислушался… тишина… как же редко в этой тесной квартирке ничего не стучит, не смеётся, не гремит, не болтает… совсем здесь не слышно тишину… она здесь редкий гость. Нежеланный, незваный гость этот. Хмыкнув себе под нос, толстяк стал раскачиваться в кресле. Взад, вперёд, скрип был тихим и размеренным. Вскоре он аккуратно закрыл и положил книгу на стол, встал, прогнулся в пояснице, освободив ее от застоя, похрустел шеей и вышел на улицу. Курить не хотелось. Пыль кружила свой замысловатый танец в тусклом свете окна. Сломанное кресло выкинули. Назад папа Вивиан уже не вернулся…Глава Первая. Как делать нельзя.
Горе потери. Склизкое и холодное, острое, как кинжал, но длинное, тягучее. Мерзкое в общем. Тяжелое бремя, которое не свалишь с плеч. Ты обречён страдать, пытать себя, рыдать, забываться… алкоголь или наркотики, впрочем, неважно. Если хоть что-то приносит облегчение, то ты хватаешься за эту ниточку к спасению, пускай и ведущей в никуда, в еще больший хаос и бедлам полнейший, но это приносит облегчение. Ты такой: «Вау, круто, я смог, наконец, отвлечься, прекрасно. Дайте две, нет, лучше три. Скорейшая смерть? Четыре. Дайте четыре». Размышления о суициде неизбежны. Даже если тебе, подросток, так ненавистна глупая мать со своими: «Волосы не крась, не кури, лобок — ага — не брей, может ещё и трахаться перестать? Это же моя работа! Ну нет, это уже слишком». Куда же завела мысль автора? Да туда же, куда и нашу прекрасную главную героиню, приятно пахнущую молодую особу, прямиком в тупик. Всё на той улице выглядело ой каким неприветливым (об этом как раз предупреждал тот дядька, которого заставлял слушать папа), но Вивиан было не до этого… Три месяца она почти не выходила из дома. Опустевшая квартира теперь не умиляла, не вызывала приятные чувства. Лишь ностальгия и боль. Тупая боль и ностальгия. Тупая ностальгия и боль. Боль. Боль. Боль… лишь боль и серая пелена. Краски ее мира потухли. Серые окна, их пейзаж, ничуть не живописней, серые мыши — люди, кошки, собаки, голуби, лавочки, деревья, листва, дорога, машины, пыль, солнце. Солнце, и то серое… Мир сер и пуст, а кипящая в нем жизнь не кипит — бессмысленно существует… — Запах папы отсюда никогда не выветрится, — тонкий голосок разбил серую стенку, ее осколки ещё долго звенели в голове Ви, — Я… прости, но бабушка… — Что?! — Вивиан, как-будто очнувшись от собственного резкого тона, сильно вздрогнула. Пакет зашуршал в руках у Тарео, гадкого мальчишки, что прервал единение Ви с духом отца. Мальчика, что принёс глупые пирожки. Милого малыша, что заставил ее вернуться на Землю, восстановить ее цвет и осмыслить мир, и… остановиться. Всхлип. Она повернула к нему голову. Тарео плакал. — О, Господи Иисусе, прости, братик. Иди сюда, дай обниму! Она распахнула руки в извиняющемся жесте и жалко улыбнулась. На ней был огромного размера отцовский кашемировый свитер, в котором ее бледное тело буквально утопало. «Перманентные объятия»… очень точное название. Мальчик забрался под свитер, и они утонули в запахе, объятиях отца. Свитер впитывал слёзы, и они представляли, будто папа вытирает их и начинали плакать ещё сильнее. Печаль съедала их, жгла изнутри, ставя клеймо на каждом, о котором не смогут забыть. Они будут помнить. Вечно. Тень спустилась на город S, забирая все заботы, горечи, стирая прошлый день, все его события — и радостные, счастливые, которые останутся навсегда в сердцах, и не очень. Перед ночью все равны. Она — негласный палач, ночью никто не помнит, кто он, что и как сделал, каков чин и сколько душ в подчинении.***
Этот бар был странным. Выпивка — хорошая, но атмосфера… пугающая, да. Можно подумать все клиенты этого заведения пришли сюда излить душу, порыдать на мокром плече бармена, выпить вкусного пива. Но нет. Справа — уголовники, слева, традиционно… скажем, тоже… не очень хорошие люди. И какой черт (а это действительно был он) занёс в его окрестности Вивиан? Вивиан отнесла спящего Тарео, измученного слезами, к бабушке в квартиру. Положила на диван, поцеловала в лоб, завела будильник и укрыла пледом. Вышла она из квартиры где-то в половине четвёртого. Город был прекрасен в половине четвёртого. Она прикрыла глаза и… растворилась в утреннем амбре большого города. Бензин, мокрый асфальт, свежесваренное кофе, батон хлеба, машины, машины, машины… проехал поезд. Ммм… только напечатанная газета, шуршание страниц, фу, он плюнул, чтобы перелистнуть страницу. Смрад помойки, там сдохла жирная крыса, пахнет чем-то… кислым и… порыв ветра унёс запах прочь. В пять утра город только просыпается, он лениво потягивается, протяжно зевает, листает Инстаграмм и… начинается беготня. Раннее утро. Сверху заря, снизу роса и холодная трава, дремлющая в еле заметной туманной дымке. Персиковый, оранжевый, приглушённый красный, розовый, охра, дайте подумать… все ясно, ультрамарин и сиреневый — их все-таки больше. Вивиан рассмеялась. Качель гнусаво застонала, нехотя приходя в движение. «Холодно? Да. Ну тогда иду домой, к бабушке, все расскажу, попрошу совета. Хотя… пожалуй, нет». Вивиан шла по дороге, противоположной той, которая вела к родному подъезду. Тревога. Только о ней она теперь могла думать и как от нее избавиться. — Эй, малышка! Привет, что тут одна делаешь? — хорошо накативший мерзкий мужик с головы до ног рассматривал девушку, добавляя всевозможные устойчивые выражения, которые должны были как-то позитивно подействовать на девушку, но, увы и ах, Вивиан проигнорировала все зоркие замечания незнакомца в адрес ее фигуры. — Ты глухая, я не понял? — Да, извините, — ответила Вивиан. — Ты что, издеваешься, гадкая девчонка?! Хочешь по-плохому поговорить с добрым дядей? Так давай! — мужчину всего передернуло, его конечности изогнулись в неестественных углах, глаза полезли на лоб, а затем и вовсе вывалились из орбит с кошмарным, противным шлепком. Страх прохладными щупальцами обволок Вивиан. Монстр. Тревога. Чувство неизбежного. Тудум, тудум, тудум — назойливый стук в ушах. Крик о помощи. — А… тебе папа случаем не говорил, что беззащитным красивым девочкам не стоит ходить ночью одной? Вивиан обернулась. Существо молниеносно подпрыгнуло к Вивиан, но та отскочила и кинулась прочь. Она бежала переулками, дворами, страх не сковывал, побуждал Вивиан к действию. Адреналин кипятил кровь. Она, опасаясь, глянула через плечо. Никого. Что ж, единственная хорошая новость на данный момент. Вивиан заблудилась в самом опасном районе города. Запах мела. Пугающие тени. Отдаленный пьяный смех. Харки. Блевотина. Кровь. Откуда-то сверху что-то капало. Вивиан вздрогнула. «Вот дура!», — пугаясь каждой тени, кричала про себя девушка. И как назло мобильник сел, вот ведь! Находят же время. Оставалось лишь одно — спрашивать у прохожих. «Господи, и кто здесь в четыре утра из адекватных людей будет делать?», — А ведь адекватных людей и вправду кроме неё не было. — Извините, — отчаявшись, Вивиан подошла к темному силуэту в конце такой же темной улицы, — не подскажите… — А разве… папа тебе не говорил, что с чужими нельзя РАЗГОВАРИВАТЬ??? — воняющая чёрная масса фонтаном забила из горла уже знакомого мужчины. — Ик! — все, что смогла выдавить из себя Вивиан, когда почувствовала холод чёрной жидкости на обветренной щеке. Мужчина играючи схватил Вивиан за шею такой крепкой хваткой, что сломать ее позвоночник, казалось, не доставит особого труда. Этот монстр был очень силён. Даже слишком. — Раз папа не смог, то… мне придётся НАУЧИТЬ ГЛУПУЮ ОВЕЧКУ ЭТИМ НЕСЛОЖНЫМ ПРАВИЛАМ))), — булькающее существо снова приняло облик человека и стало резкими грубыми движениями разрывать одежду Вивиан. Он был потным, от него разило дешевым алкоголем и табачным перегаром. Трясущиеся волосатые руки, капающая омерзительная слюна, Боже, неужто ты забыл о Вивиан? Она не кричала, не вырывалась. Приступ ослабил ее сознание, притупил страх. Лишь слёзы и странное чувство незаполненной пустоты, зияющей дыры в душе. Теперь. Больше ничего. Ей было… все равно? Серый переулок. Серый похотливый выблядок. Серый… кто-то. Но нет. Он не серый. Он… странный… кто он? Мысли Вивиан улетучились далеко далеко. Ни одна ракета не летает на такой высоте, так что и нам там делать нечего. Ее слабые ноги подкосились. И она***
— Эй, ты, живая? — Ммм.? — голова была тяжелая и чертовски болела, видимо, упав на асфальт, сильно ударилась. Девушка немного приподнялась и схватилась за шею. Цела. Вся лишь в синяках, грудь голая и неприятно саднит. Ощупывая разбитую бровь, тонкая струйка крови залила пол-лица, Ви, наконец, взглянула на своего спасителя. Он моргнул. И их взгляды встретились. Разряд тока пробежал по всему телу: сквозь вены, артерии, жилы, разлился нежданным тёплом в груди, отзываясь приятной судорогой. Он был высокий, только что вышедший из цепких объятий сумерек. Статный, мускулистый, широкие плечи, узкие талия и таз, что за картинка! Ви окинула его прекрасное тело невидящим взглядом. Сильные руки, длинные пальцы… — Я… почти… о, Боже… — хрипло протянула испуганная девушка. — Классно выглядишь, кстати, — будто скучающе бросил отпрыск тьмы. Вивиан не обратила внимание на это замечание. — Ты же… тот самый сумасшедший из додзе знаменитого героя? Везет же мне сегодня, — инстинкт самосохранения у девушки совершенно отключился, — Меня тоже убьешь? — Я убиваю только жалких героев, недостойных жизни и… ущербных личностей, посмевших раскрыть на меня свой грязный рот. Он подошёл к бездыханному телу, сел рядом с ним на корточки, стал раздирать плоть руками, словно в намерении найти что-то. — Что ж, хоть кто-то в этой жизни вершит по-настоящему праведный суд, матери могут спать спокойно…— садясь, простонала Вивиан. Незнакомец прямо посмотрел на девушку, хищнически наблюдая за ее страданиями. Глаза блеснули, и он в одну секунду оказался рядом с Вивиан. Она и испугаться не успела. Приступ. Резкий судорожный вздох — и ее взгляд перестал нести смысл. Брови медленно поползли наверх, вынимая лишние мысли из головы. Теперь ее рассудок пуст, душа чиста, а глаза и все вокруг обратились в мутную серость. Один миг, и нечто поблескивает в руках у спасителя. Но он не серый? Кто он? — Твоя сумка, шутница? — Да… — Сколько тебе лет? — Восемнадцатый год недавно пошел. — Хм… так ты ещё совсем малявка… что у тебя с лицом, кстати? — А что у меня с лицом? — Вопросом на вопрос отвечать невежливо, не в курсе? — он все пристальнее смотрит ей в глаза, хочет найти в них ответ, — Я ведь не слепой. Пять минут назад ты, соплячка, рыдала и пускала пузыри из носа, а сейчас и бровью не ведёшь, болтая с охотником на героев. — Это болезнь — в ее словах металл. — Ясно, — не удовлетворившись ответом, парень встал и выпрямился, не разрывая с Вивиан зрительный контакт. — Можно кое-что спросить? — ей было совсем не страшно. — Попробуй. — Ты охотишься за героями из своих личных интересов или… — Или, — резкий тон, пресекающий любые попытки зайти за черту, — Или ты бегом бежишь домой… или меня ничего не останавливает на один раз изменить своим принципам. — Да, спасибо… — она медленно поднялась, опершаяся на холодную кирпичную стену. — Эй, стой, стой… я не спасал тебя, ясно? Не путайся, — он вплотную подошёл к девушке, слегка нагибаясь к ее израненному, испачканному кровью лицу, — Тебе просто повезло, малая, а теперь вали домой. Пришедшая в чувства Вивиан долго бежала без оглядки, сквозь кварталы, улицы, переулки. Уже успевшее встать солнце слепило ее, когда она выбежала из злополучного района, мысленно давая клятву больше никогда туда не возвращаться. Но… подсознательно, она подозревала, что ей снова предстоит встретиться со своим «спасителем»…