А я ведь верил тебе, брат...
До самого последнего момента верил.
До того момента, как увидел восьмиконечные звезды на твоих плечах...
Мирный. А ведь царапнуло где-то внутри, царапнуло! Я не забывал твоего родного города никогда. Как и всего того, что с тобой связано.
Помнишь ли ты, к примеру, как мы с тобой познакомились? Нет, точно не помнишь. А я вот помню...
Ты с матерью переехал в наш дом и стал жить в квартире этажом ниже. Знакомиться с тобой я не пошел, хоть ты и был моим сверстником. Не принято это в столичных многоквартирных домах. Да и охоты особой не было. Я не любил и не хотел общаться со сверстниками, а они, надо сказать, отвечали мне взаимностью. В школе и дворе многие обходили меня стороной. Это и понятно... Все ребята поняли, что я не привык пасовать перед трудностями и не лез в карман за словом или делом.
Впрочем, учился я хорошо. На мои драки и проблемы со сверстниками учителя не обращали внимания. Как и на твои проблемы, когда ты только перевелся в наш класс.
Тебя избили в первый же день в школе из-за щегольской замшевой курточки и портфеля, привезенных тебе дядей из Америки. В своей жестокости подростки, порой, бывают даже хуже взрослых людей. С советских времен ничего не поменялось и даже теперь дети избивают друг-друга ради забавы и издевательства.
Так мы и познакомились, помнишь, Вадик? Я вел тебя домой избитого, с порванным портфелем и курткой. Ты оказался стойким и не плакал, как девчонка, хотя и "зарядили" тебе очень сильно.
Поневоле я тебя даже зауважал. Спокойный и уравновешенный светловолосый мальчуган. Мы шли рядом и молчали. Каждый из нас не знал, как начать разговор.
Я шел рядом с тобой, подкидывая носком ботинка грязноватые комья снега, смотря себе под ноги и пряча кулаки с содранными костяшками пальцев в синие, школьные брюки. Ты шмыгал разбитым носом и был не более многословен, чем я.
- У тебя мама-то дома? - отмер вдруг я, сам не зная зачем и почему.
- Не-а, на работе, - прохрюкал ты из-за разбитого носа и подхватил из сугроба чистый снег, прикладывая его к лицу.
- Я Стас, кстати, - протянул я тебе руку.
- Вадик, - попытался ты усмехнуться.
Так и познакомились.
Помнишь? Да уж, какое там помнить! Когда на весах дело твоей жизни и статус, на который ты, чистый, как агнец, перед законом, не мог бы даже претендовать.
Ты мечтал стать вором "в законе"? Нет, абсолютно. Тебя веселило то, что ты чист перед законом, проворачивая такие дела за спиной ментов.
Ты мечтал вернуть бизнес? Да, безусловно. С самого первого дня, как только Зотов унизил тебя и разрушил все, что ты любил. Все то, что ты строил годами, потратив весь талант, все силы и возможности.
Знал бы ты, как паршиво мне было, когда ты ушел. Единственный, кому я всецело доверяю. Не друг, а брат... Брат! Это гребаное чувство вины...
Господи, за что мне это?
Ведь если бы я не связался с Зотовым, то он не отыгрался бы на тебе. Ты не потерял бы все, что имел. Не сбежал бы из столицы. И не стоял бы сейчас на коленях предо мной, умоляя о прощении...
Ты врал мне. Видя, как мне важно найти убийцу Леры, врал мне. Но...
И она врала мне. Врала долго и беззастенчиво, пользуясь тем, что я уязвим и болен. Пользуясь тем, что я поверил в чудо и в то, что у меня есть семья. Своя семья и свой ребенок. Пользуясь тем, что я схватился за нее, как за последнюю соломинку.
Твое ли вранье хуже или ее? Сомнения... Впервые в жизни меня одолели сомнения, связанные с тобой. Раньше я никогда не сомневался в тебе. В твоей правоте. И в том, что тебе можно верить.
Нет, не верю! Ты не мог меня предать! Только не дружбу, которая длится больше тридцати лет!
Должны быть веские причины, очень веские... Правда же, Вадик?
Вот ты обхватываешь мои колени и утыкаешься в них лицом. Я никогда не видел такого выражения ужаса и раскаяния на твоем лице. Даже тогда, когда ты впервые угнал и ничто иное, как мой любимый велосипед.
Все верно, ты не знал, что тогда, в доме Вересовых, будет и Лера. Ты не мог этого предугадать, как и то, что они прикажут не оставлять свидетелей. Они... Кому же ты, дурак, вверил свою судьбу? Неужели бы мы не смогли бы ничего придумать? Если бы ты только рассказал мне все... Верно, ты не мог рассказать. Я так заигрался в героя, что ничего и не замечал. Я так... Страстно хотел быть нормальным после всего, что было... Что оставил тебя разгребать проблемы, которые сам и создал. Не по-братски это, не по-братски...
Тебе угрожали? Тебе? И ты испугался? Что за бред? Да когда ты чего боялся?
О... Теперь понятно! Бывшая жена и сын у них... Твоя семья... Твой сын...
Теперь я все понял. Ради своего единственного ребенка, если бы он у меня был, я бы пошел на все...
Чтобы сохранить ему жизнь...
***
Стас медленно опустился на колени рядом с другом и их взгляды встретились. Голубые, словно весеннее небо, глаза Вадика слезились. Он рыдал, как ребенок. Стас провел по своей щеке ладонью, с удивлением ощущая влагу на ней. Он плакал... Так же, как и его брат.
- Вадик, ну чего ты? Я тебя давно простил. Поднимайся!
Карпов поднял друга и положил руки ему на плечи.
- У тебя есть сутки на то, чтобы исчезнуть из России и больше никогда не возвращаться сюда. Ты понял?
Стас крепко вцепился пальцами в плечи друга, пристально смотря в его глаза, словно ища в их ответы на все свои вопросы.
***
Через час Вадим уже садился в самолет вместе со своей девушкой. Билет до Лондона в один конец...
