Неподалеку от особняка Тин:
— Кто это..? - Флори попросила водителя остановиться. — Госпожа Тин, это может быть опасно. — но девушка уже не слушала и покинула автомобиль. У высокой ограды, присев на корточки сидела черная тень, которую в темноте не так просто распознать. Фонарик на телефоне помог. — Мама? — быстро добежав, Фло присела на корточки напротив женщины и увидела её покрасневшие от слез глаза. — Госпожа Тин, вернитесь в машину. — приказал водитель, на что получил серьезный взгляд в ответ. — Мам, что произошло? На тебя напали? — осматривая мать, Тин громко добавила — Принеси воды! — Флори... — заплаканный голос раздался очень тихо. — Мам, я здесь. Все хорошо. Тебе нужно встать, до дома осталось ещё чуть-чуть. — мужчина принес бутылку воды, которую девушка сразу хотела отдать матери. Видя дрожащие руки, пришлось самой открыть и дать сделать пару глотков. — "Впервые вижу её в таком состоянии. Что-то явно случилось. Она даже назвала мое имя по-другому." — Не волнуйся, езжай домой. Я позже приду. — Ты рихнулась? Я тебя не оставлю! — Нет, доченька, тут холодно, а ты в одних джинсах и кофточке. — Ты себя видела? Ты вообще в платье тут сидишь. Сейчас. — она поднялась на ноги и подошла к водителю. — Найди плед и ещё одну бутылку воды и поезжай домой. Об увиденном никому не слова, иначе последствия для тебя будут плачевными. — Мужчина в черном костюме выполнил просьбу и уехал дальше по дороге, через метром тридцать сворачивая налево. Фло укрыла женщину и села на траву. — Почему ты осталась? — Странный вопрос. Ты ведь моя мама. — Я не была тебе хорошей матерью. — Что поделаешь, — улыбнулась она в ответ — все мы не идеальны. — Ох, даже не отрицаешь. Я помню этот взгляд. Как будто это было вчера. Ты стояла в свой первый день в компании, держала меня за руку и сказала, глядя прямо мне в глаза: "Ты такая занятая, мамочка, но моя любовь к тебе меньше точно не станет". Флори, прости меня. — "Она прозрела что ли? Если оно так, то надо попробовать наладить контакт." Мам, я знаю, что ты любишь меня, что твои действия и решения всегда во благо мне. Пойдём домой, там тепло, твой кабинет, комната, папа. — Я не хочу туда возвращаться, особенно в кабинет. Всё напоминает мне о Чжисопе и я просто... — Отце Джексона? — Этот мерзавец облил меня грязью сегодня. Как он мог? — Знаю, что может будет неприятно это вспоминать, но что он сказал? — Я прокручиваю его слова уже час где-то. Ты никогда не сможешь заполучить то, что хочешь, потому что ты этого не заслуживаешь... Почему? Где я совершила ошибку? Он сказал это со злости, потому что я отобрала лучшего инвестора. Он ненавидит меня. — Не мне ведь надо учить тебя тому, что люди совершают ошибки. Какими бы мои слова ни были ужасными, но мы обе друг другу подпортили жизнь, верно? — Тут скрывать нечего. Что есть, то есть. — "Вот же... Ладно, забуду, что услышала это. Она точно не настроена на согласие в сторону Джексона." Скажи, ты правда хочешь, чтобы я вышла замуж не по любви? — Я не хочу, чтобы ты совершила мою ошибку, Флориана. Но также не хочу, чтобы ты была вместе с этим выродком Джексоном. — Фло невольно сжала кулачки. — Джексон не является своим отцом. В любом случае, про какую ошибку ты говоришь? — В своё время я полюбила одного человека — взор женщины устремился на чистое, усыпанное яркими звёздами небо. — Когда ты мы так же как с тобой сидели на траве и наблюдали за небосводом. Он был очень умён, рассказывал и учил меня тому, как нужно искать созвездия. Одно мы придумали сами и назвали его Ксефиа́но. — *читается как Ксэфиано* — Он однажды сказал: "Звёзды Ксефиано никогда не померкнут, пока мы живы." — Ты до сих пор любишь этого человека? Я могу помочь найти его, мам? — Это уже много лет не требуется. — Он умер? — Для меня — да. — То есть он жив. Погоди, а как же папа? Я ничего не понимаю. — И не поймёшь. Ты ещё слишком мала, чтобы это понять. — Мы впервые разговариваем по душам вот так, а ты утаиваешь от меня многое. Потом удивляешься, почему я молчу и не говорю ничего. — Я прекрасно всё это осознаю. Не думай, что я ничего не вижу и не слышу. — Тогда расскажи. Давай обсудим твою студенческую и школьную жизнь. Ты ведь никогда о ней не рассказывала. — Хорошо, как пожелаешь. — женщина укрыла дочь пледом, прижимая к себе ближе. — Когда я была в твоём возрасте, твой дедушка мне говорил. — она изменила голос на более низкий — Ты не добьешься успеха, если будешь собой. — Он знал о твоей любви? — Больше скажу, он ее поддерживал. Говорил, чтобы я не отпускала этого человека никогда, но я отпустила. Это произошло сравнительно недавно, лет десять-двенадцать назад. Наши пути разошлись, а какие были планы. — Что случилось? — Предательство твой дедушка не предугадал. Он считал моего спутника кем-то вроде ангела. По его меркам, этот парнишка должен был добиться много в жизни. — И добился? — Если бы не я, то добился бы уже давным давно. — Он хоть жив? — Да, не стану же я настолько безумной, что убью человека? Его наказала жизнь, ну и я в том числе. Однако, этот придурок соизволил! Чёрт, ругаться при тебе не хочу, Флориана. — она погладила дочь по голове. — Запомни только одно, враги повсюду. Люди только и ждут, чтобы откусить тебе руку или вгрызться в шею. — "Ксэфиано... Предательство... Дедушка..." — А папа знает о твоей любви к другому человеку? — Навряд ли. Мы тщательно скрывали её. Конечно, ещё до появления твоего отца. — А как вы скрывали? — Мы забавлялись на последних партах. Иногда этот засранец позволял себе больше, чем можно было. — Мам, ты злилась в тот момент, когда узнала, что мы с Джексоном... — Я была вне себя, Флори. Мне было непонятно одно, как? Мы с детства настраивали вас как врагов, а в итоге это породило чувства. Я надеюсь, они у тебя пропали? — Постепенно я забываю о Ване. Может быть это влияние Минхо. "Надо усыпить бдительность". — Ох, Минхо неплохой парень, ещё и старше тебя. По нему видно, что преданный, поэтому я не беспокоюсь. — Я не уверена, что смогу его полюбить, как ты любила. — Ты справишься, я ведь справилась с твоим отцом. — она улыбнулась, даже слегка посмеялась. — Печально, что любовь заканчивается. Ты ещё молода и справишься с этим, потому что ты — моя дочка. От воспоминаний хочется плакать вновь и вновь. До встречи с твоим отцом, я и думать не могла о других мужчинах. Это было табу, которому я следовала и следую. — Ты не изменяла папе? — Нет, зачем? Если бы я хотела чего-то нового, я об этом открыто говорила. Разнообразие всегда у нас было. Знаешь, школьные годы это ничто по сравнению с университетом. Когда ты учишься на следующем этапе, взросление проходит медленнее, но тем оно и прекрасно. Можно уловить каждую секунду. Порой было так, что время длилось слишком медленно и хотелось его перемотать, чтобы боль ушла быстрее. Как твои дела со сном? Помню, мы ходили к психологу. —"Ты опомнилась, хоть и прошло восемь месяцев с последнего посещения". Всё уже намного лучше. — Тогда, думаю, надо идти спать. — Тин старшая кое-как поднялась на каблуках и в итоге сняла их к черту, посылая куда-то в кусты и оставаясь босиком. — Ты не боишься заболеть? — Не переживай. — укутывая вставшую с земли дочь в плед, ответила Шиан. — "Почему всё так запутано? Я понимаю о ком она говорила, я предполагаю, кто это, но в это сложно поверить. Она так беззаботно идёт по камням, пошатываясь, что хочется поддержать. Я и не знала, сколько ты пережила всего. Ты даже не знаешь об изменах отца. Однако, ты все равно продолжаешь диктовать свою, несбывшуюся жизнь. Ты хочешь уберечь меня от своих неудач, ограждая от любви, как оградила когда-то себя." Ночь не давала покоя. Хотелось связаться с Джексоном, но нельзя. Слова матери не покидали голову, а ответы на вопросы отца создавали мыслительное давление в сознании Вана. Все прояснилось с каждым днём всё больше и эта ночь была воистину нужной. Знаете, Джексон и Флори могли просто пройти мимо них, оставить наедине со своими мыслями, пожирающими изнутри. Но какими бы ни были их родители, это не значит, что нужно отворачиваться. На то или иное действие всегда есть причина и сегодня они её почти нашли. Уставившись в потолок собственное комнаты, Ван понял, что проиграл игру с отцом, а Флори осознала боль, которую испытала её мама. Остаётся один вопрос. Как это всё решить мирным путём?***
Джексон, — окликнул его Минхо. — Привет. Весь день тебя искал. Как дела со справками и документами? — Почти закончили. Прости за такую просьбу, но ты можешь поискать компромат на этого врача? — Ван переслал третьекурснику сообщение с данными о мужчине. Получив их, Чхве нахмурился, отвечая: — Хм, я постараюсь, но не обещаю. — Как Домин? Она в порядке? — Да, спасибо, что предупредил на счёт Матери Флорианы. Заметь она нас, плану был бы конец. Мин слегка была удивлена нашим внезапным уходом. Весь вечер расспрашивала об этом, но потом угомонилась, когда я сказал, что просто возбудился. — Возьму на заметку. — парни посмеялись. — Скажи ещё вот что. Зачем профессор Гранд был в том ресторане? — Насколько я понял, он назначил встречу с нашими родителями. Только двум из родителей. — Вопрос остаётся тем же. Зачем? — Явно не только для того, чтобы сказать об их никчемности. Кстати, ты Флори не видел? — Она у Домин. Сегодня приехала с утра и сказала, что хочет побыть с подругой. Я настаивать и запрещать не стал. — Хорошо. — Я передам ей, что сегодня вечером будет первое собрание тех, кто заявлен на олимпиаду. Домин в курсе, так что долго они сидеть не будут. Возможно, она сама и передаст ей о собрании. Проконтролируй, чтобы пришла, потому что последствия ты знаешь, какие будут. — Само собой. Занятия прошли скучнее, чем ожидалось. Видеть что девушки нет в аудитории так навевало воспоминания, когда Тин прогуливала уроки в школе. Она поднималась на крышу, ложилась и старалась уснуть, но это не помогало. События лагеря изменили всё. Обоим стало понятно, что друг без друга банальный, но такой нужный для организма сон стал недосягаемым. Будто ты плывешь дистанцию, а до бортика, чтобы сделать поворот и продолжить, расстояние увеличивается с каждым гребком и вдохом. Соревнования перестают радовать, словно те люди, которых ты видишь на трибуне, когда делаешь короткий вдох, ускоряются. Азарт от заплывов пропадает, а в месте с ним и запал тухнет. Тяжело было и на тренировках. Тренера первые забили тревогу на счёт состояния этих двух, на тот момент, детей. Благодаря внимательности тренера Пака, Тин Шиан и Ван Чжисоп хотя бы узнали о проблеме. Раньше Джексона и Флори ставили почти в одни заплывы на прикидках. Пак явно видел от этого прогресс, а в глазах подопечных явный признак борьбы. Он знал о том, что эти двое поссорились из-за родителей, поэтому перестал их ставить рядом: если было свободно три дорожки в бассейне, то он обязательно ставил их так, чтобы между ними была одна, потому что из-за других пловцов им меньше видно друг друга; в конце концов перевел Джексона в старшую команду. Однако, результат лучше не становился. В один момент, когда тренер Чон делал обход по комнатам, тогда ещё Флори первый раз за долгое время оказалась в одной кровати с Ваном, он не до конца понял всё, потому что было темно. Но в тренерской Пак явно дал понять, что Тин нет в её комнате, как бы не прикрывала её Домин. Соседка ведь дочь этого тренера - её ложь он знает. Тогда то и было принято решение о наблюдении за Ваном и Тин. И вот, когда на лице девушки заметно пропала бледность, когда она значительно лучше себя чувствовала, было принято решение о переводе в старшую группу. Конечно, какое-то время они наблюдали ещё за ними, но потом всё-таки согласились с мнением тренера Чона об объединении этих двоих в одну группу. В одну из ночей, когда Фло уже спала в отдельной комнате с Ваном в обнимку, туда заглянул тренер Пак и особого, скажем даже так, должного удивления на его лице не было. Тренерский состав даже сделал ставки, когда это произойдёт и случится ли вообще. Что бы не случилось теперь, Джексон и Флориана решили идти до конца. Признак взросления? Может быть. Признак протеста в адрес родителей? Навряд ли. Признак сильной взаимонуждающейся любви? Конечно. Сколько лет должно быть человеку, чтобы осознать всю ценность любви, сокрытую в одном человеке? Каждому по-разному. Кому-то требуются года и он только к сорока или пятидесяти понимает всё, а кому-то не больше шестнадцати лет с момента рождения. Хочу ещё обратить внимание, что у нашей парочки чуть слабее, но развито чувство безысходности по отношению к спорту. Что это значит? Как бы они не хотели оставить спорт, в частности плавание, им это не удастся. Яркий пример тому — побуждение Джексона, обращённое к Тин, чтобы сходить поиграть в баскетбол на перерыве между парами месяцем ранее. Как бы они не старались оградить себя от спорта, банальный велосипед, баскетбол на улице, даже ходьба пешком от дома до университета и обратно, в совокупности дают неотвратимое и, в какой-то степени, неосознанное желание быть в движении. Олимпиада — рубеж понимания своих пределов и умений, потому что нет такого человека, который умел бы всё. Или есть? Один? Два? Это было бы слишком невероятно для них, как-то даже не реалистично. Признаю, существуют люди, которые по чуть-чуть умеют что-то делать в одном, другом виде спорта, но не во всех сразу и не в совершенстве. Если профессионал видел бы игру в баскетбол Флори и Джексона, то посмеялся над их техникой, также и в других видах спорта. Невозможно быть везде лучшим, твой статус даст трещину, стоит тебе один раз только ошибиться — эту истину всегда говорили тренера своим подопечным. Не очень такое подбадривание духа, но почему-то это помогало. Всегда важно слово тренера перед заплывом, оно ключевое в моральном состоянии спортсмена, как и сейчас. — Всем вечер добрый. Меня зовут Шин Бонпаль. Я главный среди кураторов вашего факультета и по совместительству преподаватель физической культуры. Давайте определимся сразу, кто чувствует в себе не уверенность, слабость или это всё вместе, то я быстро подниму ваш настрой. С завтрашнего дня, вы неполностью освобождаетесь от занятий и начинаете подготовку к Олимпиаде!