Вот ты козёл, Ржавый

Башка, чертыхаясь, запнулся о порог квартиры, нарочито-шумно закрывая за собой дверь. Он был полон жгучего гнева, вырывающегося из его нутра. Он не знал, куда себя деть, голова нескончаемо гудела, точно тонкие оконные стекла, резонирующие от мощных порывов морозной вьюги. Хотелось в кровь разбить руки, разрушить квартиру, перелопатить всю твердь земную, перестрелять всех очкастых пидоров, живущих на планете. Хотелось причинять боль, лишь бы не чувствовать её внутри себя.

Чем это он не устроил Ржавого? Они же с юношества знают друг друга. Конечно, тот жеманный пидорок такой яркий, блестящий, должно быть, приятный на ощупь, парфюм у него сладкий, голос соблазнительно дребезжит нескромной чувственностью. Д-а-а, видать, все эти цацки и ослепили Ржавого, что он совсем ополоумел. Мудак.

А Башка? Башка ему кажется предсказуемым, потертым, утратившим былое сияние, по сравнению с этим очкозавром. Но ведь это все напускное, фальшивое, неправильное, Башка-то уж точно знает.                                      Миша идёт в душ, дабы смыть с себя грязь вчерашнего дня. Это ж надо было так набухаться?

Долго он рассматривал себя в зеркале, пытаясь найти в себе что-то такое, чего нет у того слащавого. Смугловатая естественная бледность, горящие лихорадкой солнечно-зеленые глаза с разводами бензина и коньяка, характерно тонкие, но припухлые губы, красноватые тени под глазами и взъерошенные смоляные волосы - все это казалось Башке таким безобразными, неприятным, диким, что он с досадой отвернулся, шустро перешагнув за бортик ванны. Совсем не то.                                      Закончив мытье, Башка переоделся в свою привычную домашнюю рубашку, накрахмаленную, идеально выглаженную, натянул красивые чёрные брюки и начищенные до блеска туфли, приведя в порядок свои торчащие во все стороны волосы.

Вот теперь он чувствует себя по-настоящему комфортно, и как бы он не отмазывался перед Ржавым тем, что его матушка постоянно заставляет так одеваться, сам получал эстетическое удовольствие от хождения по дому в таком виде. Да и мешковатая одежда гопника ему никогда не шла, но чтобы не стать жертвой дворовой гопоты, он сам решил ей стать, ведь как говорится: "Лучшая защита - нападение". И жаргон ему этот полутюремный, полубосяцский совсем не по душе, но нужно же держать планку, сохранять свое фальшивое амплуа чёткого пацанчика.

Он любил Достоевского и стихи Есенина, он обожал читать в оригинале Гюго и Александра Дюма, ему была чужда глупость, но он с треском и тяжким потугами натягивал её себе на свое умное начитанное лицо, эту ужасную маску невежественности.

Бывало, что в компании Ржавого у него прорывалось что-то умное и даже ученое, но Башка после этого всегда осекался и все переводил в шутку, ведь он боялся, что предстань он перед ним в своём истинном обличии, Андрей перестанет с ним общаться. Самое обидное, что в белоснежной рубашке и с зализанными назад волосами он как раз смахивал своей утонченностью и фешенебельностью на того очкозавра. Только утонченность последнего была следствием неудовлетворенности собой, она была искусственная, а не врождённая, как у Миши.

Вот теперь Башка действительно запутался. Почему же Ржавый не уважает в нем, в Мише, его естественную изысканность, а манерность, цветистость и прочая безвкусная мишура того пидорка приводит его в экстатический восторг, и помешай Башка Андрею испытывать это чувство благоговения к ложной красоте, как он готов выломать своему лучшему другу руки и разбить нос? Действительно. Мудак.                                      Башка открыл футляр и достал блестящую палисандровую скрипку, затянув пронзительно высокую минорную ноту, с которой начиналась мелодия. Она была исполнена чувствами томительной любви, и при каждом крещендо, сердце у Миши больно замирало. Столькое он готов был для него сделать, столькое готов был создать, столькое разрушить, а он... Козёл. Неблагодарный.                                      В дверь раздался звонок. Башка услышал его только на пятый раз, так как сильно увлёкся игрой. Ворчливо бубня себе под нос, держа скрипку в одной руке, а смычок - в другой, он лениво зашагал к входу. Открыв дверь, он увидел Ржавого. Он стоял напротив Башки с бутылками пива в обеих руках, виновато-нахохленный, с потупленным взглядом, с каким-то ребяческим раскаявшемся видом.                                      - Ну я...типо...это...не прав был... - проговорил он, будто школьник, получивший двойку. - Погнали в кино, Башка.                                      Миша был тронут искренностью друга, хотя и не подавал вида. Он нахмурился и серьёзно посмотрел исподлобья на Андрея.

Вдруг он закрыл перед лицом Ржавого дверь. Выдержав до конца невозмутимое выражение лица, он пулей пустился переодеваться, бросая в несвойственной ему небрежности вещи на пол.

Душа его пела, а сам он превозмогал себя, чтобы не закричать. Две минуты Мише хватило на переодевание, однако ему не хотелось, чтобы Ржавый подумал, что у него нет гордости и он после первых извинений, как доступная шлюха бросается ему в объятья. Он решил потянуть время.                                      "Пусть подождёт, козёл. Будет знать, как заглядываться на очкастых пидоров. Пусть думает, что я размышляю над тем, простить его или нет." - подумал Башка, посмотрев в дверной глазок.

Стоит. Ещё бы ему не стоять. Печальный. Как пёс побитый. Башка ухмыляется, тихонько облокачиваясь спиной о дверь.

Через минут пять, за дверью раздаётся громкий голос.                                      - Ну емае, Башка, ну че за трагедия, внатуре! Выходи, а?                                      Очень сильно хотелось что-то колкое ответить, но Миша вовремя сдержался, чтобы Андрей не узнал, что он сидит под дверью. Будто он не знает.                                      - Я никуда не уйду, пока ты не выйдешь! Э-э! Але! - Ржавый несильно стукнул кулаком по двери, все ещё ощущая свою вину.                                      Башка на цыпочках засеменил в свою комнату, прихватил обувь. Натянув кеды, он громко и медленно зашагал в сторону двери, недовольно открывая дверь.                                      - Ну погнали. Че зря приходил? - после этих слов Ржавый так засветился, только это все равно не то.                                      Всю дорогу напряжение висело над ними, Башка делал маленькие нервные глотки пива, а Ржавый всеми силами пытался разрядить обстановку.                                      - Ну а я ему БАХ, а он Н-А-А прямо с поворота, а я такой ХОБА, секретный удар, значит, и он уже уработанный, внатуре!                                      - Угу. - Башка таинственно ответил, скрывая хитрую полуулыбку и игривый взгляд красивых глаз цвета утреннего июньского бутона, покрытого белым пушистым налётом нежности.

Андрей заметил эту странность, задумчиво замолчав. До кинотеатра они дошли, не обронив больше ни слова.                                      Фильм был довольно захватывающий, но Башка никак не мог унять напряжение внутри. Рядом с ним сидел увлеченный просмотром Ржавый, сложно было представить, о чем он думает.

Как насчёт того очкозавра? Неужели он оборвал с ним связь или они все же обменялись телефонами? Миша не решался спросить. Что же это такое сегодня было? Сложно ответить. Наверное, просто странное стечение обстоятельств и все. А кстати, куда делся тот, что на Ржавого похож?                                      В кармане олимпийки завибрировал мобильник. Башка недоумевающе достал его. На номер пришло сообщение от некого Данилы, имя которого почему-то было добавлено в его контакты. Да что вообще вчера было, емае?!                                Д: Хай, Мишель. Мне дико неловко, но я забыл вчера у вашего друга дома сумочку. Не могли бы мы встретиться?                                      Башка уже начал печатать что-то вроде: "Да пошёл ты, петух", однако вовремя остановился. Мысль о том, что заведи он дружбу с этой женственной пародией на Ржавого, отомстит таким образом Андрею, буквально осенила его.                                      М: Завтра вечером в парке в 6. И чтобы без дружка.                                      Д: Окей. Сенкс, май френд.                                      Башка закатил глаза. Деревенщина.                                      М: Откуда у тебя мой номер?                                      Д: О май Гад, ну вы же вчера мне сами его дали.                                      Башка задумался. Разве такое возможно?                                      М: Сам?                                      Д: Оф корс, это была ваша инициатива.                                      М: А сам куда укатил?                                      Д: Я попросил вашего друга вызвать мне такси. Светлейшей души человек, однако, буду с вами откровенен, я не привык спать в "таких" условиях. Это совсем беспонтовбл.                                      "Базар фильтруй" - подумал Башка. Он нашёл странным эту открытость от постороннего ему человека. Кажется, он ему доверяет, однако до фамильярности не опустился. Да что вообще вчера сука было?!!!                                М: А дружок твой почему не свалил?                                      Д: На него это не похоже, но, кажется, ваш френд понравился ему, как собеседник. О май гад, но ведь они такие разные! Просто кошмар! Я не ревную, просто очень сюрпрайзед.                                      - Че ты там делаешь? - Ржавый косо посмотрел на друга.                                      - Да так, с телычей одной переписываюсь. - нехотя ответил Башка.                                      - С телычей? Нишутя, ты Казанова, внатуре! - Ржавый заржал на весь зал, скрестив закинутые ноги на спинку переднего кресла, и весело потягивая пивасик.                                      "Посмотрим, как ты будешь смеяться" - подумал Миша, не сдерживая коварную улыбку и движение пальцев, печатавших кое-что, что Ржавому точно уж не понравилось бы.                                      М: Может отметим наше знакомство в баре?