***
Я резко распахнула глаза полные ярости и увидела его… Человек, что ударил меня в той комнате… Парень из школы… — Ли-и-иви. Наконец проснулась, как спалось? — Какого хера тебе надо, сволочь? — Как грубо. Ты как была сукой, так и осталась… — Я не буду повторять… — А я и не прошу, стерва… Неужели ты забыла кто такой твой Макс? Ха-х, да не поверю. Меня тоже не помнишь? Я там тоже был тогда. Два года назад. В школе. Неужели ты влюбилась в этого придурка? — Никогда! — О, Оливия! Да ты выросла. Тот грубиян больше тебе не нравится?! — Он никогда мне не понравится! Пошёл нахер! — А как же записки, что ты подкладывала ему в портфель? Как записи в твоём дневнике о том, как сильны и безответны твои чувства? Как… — Заткнись, урод… Это в прошлом. Глупая детская симпатия! — Ну да, ну да…вспомни, как тебе было морально больно, когда он бил тебя и смотрел своим ужасным взглядом. Ли-и-иви… Детка. Ты никогда его не забудешь… Он - твои самый страшный кошмар и единственный… — Хватит… Закройся! — Лив, почему ты такая тупая. Как ты сама любишь делать себе больно, дура!***
Я провела в комнате около суток, сидя с поникшей головой и уставившись в одну маленькую трещину на полу своим взглядом. Я была полна таких трещин. Мне было так плохо. Я не могла ничего сделать. Силы, как будто покинули меня. Я не смогла дать тому отпор, когда он ударил меня по лицу несколько раз… Всё медленно рушится… Прошлой ночью я поняла, что скоро мои нервы сдадут. Я поняла, что силы иссякают, и я ничего не могу сделать. Когда-то такая сильная и дерзкая… Я хочу уйти… Мне больно… Снова вспышка. Бах! Я очнулась в том же месте, освещённом непонятно откуда взявшимся светом. На мне была та же одежда. Не удивительно. У меня больше и нет… Картинка снова начала проявляться, я узнала это место. Оно. То самое место… — Оливка! Идём есть, — послышался знакомый голос сзади - это Макс. Я вспомнила. Это… Это было, когда Макс узнал, что нравится мне и сам признался в своих чувствах. Я была очень счастлива и не заметила подвоха в тот момент. Это было уже в конце 9 класса. Мы встречались. Он сам предложил мне. — А-э-е, иду! Я подбежала к Максу, и мы отправились в кафе. Мы сидели и болтали ни о чем. Но вдруг сзади, удивительно тихо, подвалили ребята, что часто задирали меня. Те самые. — О, Максик. Вижу вы хорошо проводите время… — сказала тоже та самая стерва, обняв Макса за плечи и чмокнув в щёку. Моему удивлению и растерянности не было предела. — Скажи ты ей уже. Не трать время зря. Сегодня у нас с тобой м-м-м… дела вечером. — Макс, о чём она? Что такое? — Да бля, дурочка, ты никогда мне не нравилась, я проспорил да и просто решил пошутить над тобой. Правда здорово вышло? А-ха-х, ты никогда не понравишься мне или кому-то ещё! Такие как ты не достойны быть и общаться с людьми. Сгинь. Бомжи-иха-а… В тот момент всё рухнуло. Я будто резко утратила возможность функционировать. Застыла на одном месте и всё. Взгляд пустой и полный разочарования. — Пошли, оставь ты эту бомжиху, — сказал кто из их компании, вылив на мою голову стакан с остывшим кофе. Последнее, что я увидела это Макса, который обернулся в мою сторону, с мерзкой улыбкой, но странным неоднозначным взглядом, который насторожил меня… Картинка снова поплыла. Вспышка. Бах! Я проснулась.***
— Ливи, детка. Подъём! - … — Вставай, кро-о-ошка… Эй, ты чего подохла что ли? — сказал парень, наклоняясь к моему лицу. В тот момент мои руки уже были свободны. Раз. Два. Три. Она с лёгкостью ударяет ему рукой по шее, применяя один приёмчик из боевых искусств. Он упал без сознания на пол. — Нежданчик, сука… Девушка встала, убрав кудрявые локоны с лица, которое так напоминало лицо убийцы из типичного хоррора. Взгляд был пустой, холодный, словно безжизненный. Не было ясно, что она чувствовала тогда; глаза не показывали ничего. Блёстки, что были в них до произошедшего недавно, исчезли, словно последние искорки костра, который залили водой. Всё, что говорило о том, что она ещё жива, это шоколадный цвет её глаз, который был насыщенный как никогда. Ливи была в ярости. Ей было больно. Эта боль пожирала её медленно. Пожирала изнутри. Как паразит. Она была полна злости. Хотела… Хотела снова увидеть Макса, но не чтобы обнять или поговорить, а именно потому, почему Фредди Крюггер являлся за своими жертвами во сне. Оливия нашла ту дверь, которую открыла, прежде чем потерять сознание. Она не стала скромничать: вынесла дверь с ноги. Макс всё ещё был там. — Оливка! — Заткнись… Девушка безжалостно зарядил кулаком в лицо парня. — Что ты… Зачем? Почему? Ещё удар. — Хватит! И ещё. По лицу Макса уже стекали струйки крови. Оливия остановилась. — Зачем ты делаешь это, дура… — Ты ещё меня спрашиваешь, чёртов сукин сын! Дайка подумать… Помнишь… Девятый класс. Девушка с чёрными кудрявыми волосами и в рубашке, как моя. Или точнее быть… Потаскуха, бомжижа… Припоминаешь такую? — О чем ты…? — Конечно, помнишь, ведь я этого не забуду никогда! Как бы ни старалась… — Нет, ты это… — Да, я та, которую ты заставил отсосать у себя, потом публично унизил, сказав, что не любил меня, а просто играл. Что никто… никто не полюбит меня! — Лив, я не… Не хотел… - говорил Макс, глядя на лицо Оливии, которая потеряла способность доверять и чувствовать. — Пошёл ты нахер, урод. Лучше бы я тогда не помогала тебе, лучше бы я никогда не встречала тебя, лучше бы я убила себя, чем ещё раз поверила тебе. Ты — отморозок. Такие как ты не достойны быть и общаться с людьми. Исчезни. Сволочь, — абсолютно холодно сказала Олив, уходя из комнаты. — Нет, Лив, пожалуйста, не уходи. Освободи меня. Прошу прости, я не… Не хотел… Оливия! Пожалуйста! Помоги! Я люблю тебя! Стой, умоляю…***