Скорее бы уже кинофестиваль!

Сентиментальности занимают верхние позиции в списке того, что Канамори терпеть не может. Все её чувства максимально рациональны, а излишняя эмоциональность лишь сеет хаос. Именно поэтому Канамори в Киноклубе гордо занимала позицию единственной здравомыслящей участницы. Продюсер? Этого слова было недостаточно, чтобы описать её обязанности. Разве простой продюсер сможет успокоить Асакусу на полпути к очередной безумной затее? Разве даст вовремя щелбан, который опустит её с небес на землю? Именно поэтому, проснувшись наутро после рокового дня договора, она осознала, насколько странно себя вела. Дрожащий голос, ужасный жар по всему телу, глупые поступки... Господи, ну и стыд. Канамори надеялась, что на всё это повлияла усталость от работы над проектом, или же то была почти кромешная темнота комнаты, будто готовая поглотить и скрыть все самые тёмные секреты, полуулыбки, румянцы... Или же пора было признать, что девушка совершенно растерялась от этих новых чувств. Но это бы означало, что рациональность Канамори даёт сбой, чего быть не могло, а потому это обязано было быть влияние злых чар Мидзусаки на неё. Определённо, дело было в этом. С тех пор девушка решила подходить к этой ситуации более стратегически. Поэтому договор был просто отличной идеей. Теперь, даже если Мидзусаки что-то такое попробует, Канамори сразу распознает тёмную магию. Наверное, Мидзусаки не делает это специально, ведь она вполне могла привыкнуть использовать свой модельный шарм и харизму при общении. С другой стороны, она вполне могла посчитать Канамори "крепким орешком" и попытаться добиться от неё того же восхищения, что и от других. Ладно, вот это уже бред. Вряд ли она могла учудить подобное. В любом случае, после договора Канамори была готова отразить её новые попытки... что бы это ни было. Неважно, чего модель пыталась добиться, главное, что это мешало Канамори идти к своей заветной цели - к заработку. Так что она взяла себя в руки и... И поняла, что готовиться было не к чему. Мидзусаки больше не предпринимала никаких подозрительных действий. Более того, она стала даже какой-то слишком осторожной. Но это было к лучшему. Теперь гораздо легче будет держать дистанцию и её новые резко вспыхнувшие чувства затухнут назад. Именно так Канамори думала первую неделю. Однако она недооценила свою влюблённость. Общение двух подруг практически сошло на нет, и тогда в высокой девушке вдруг разыгралось любопытство. Ей часто без причины хотелось знать, чем Мидзусаки сейчас занята, как прошёл её день, или вообще завести какой-то разговор. Если первое можно было преподнести, как заинтересованность в результате работы, то с остальным всё как-то слишком плохо было. Чтоб его. Она бы не сказала, что это сильно её выбивало из привычной колеи, но тем не менее, для Канамори это было тревожным звоночком. Может, это часть плана Мидзусаки - вызвать интерес игнорированием? Тогда глупо полагать, что Канамори на такое поддаётся! Она, может, и повела себя один раз так, что вспоминать стыдно, но манипуляции - её профессиональная сфера, так что она не попадёт в ловушку даже в условиях не до конца знакомых ей чувств. Да, воспринимать это, как соперничество даже легче. Она была уверена, что справится. И не страшно, что периодически Канамори с интересом поглядывает на модель, пока никто не видит. Только вот все её планы были разрушены в тот же миг, когда Мидзусаки рассказала о том, что её тревожит. Они и правда практически ничего не обсудили, но в соперничестве это играло ей на руку, ведь она могла в любой момент расставить нужные ей границы. И вот, когда этот момент настал, она была совершенно сбита с толку. Мидзусаки выглядела крайне неуверенной. Только сейчас Канамори подумала, что для Мидзусаки было бы стратегически лучше сразу узнать про личные границы девушки и искать так называемые лазейки. Значит, это не было хитрым хладнокровным планом по завоеванию Канамори, или же было слишком нехитрым планом. Взглянув на модель, она снова почувствовала подступающую неуверенность, а сердце начало колотитьтся в разы быстрее. Но на этот раз она была ко всему готова. Она уже обсуждала личные границы с Асакусой, достаточно было представить, как близко подруга находится, и оценить, насколько это было комфортно. Однако представив на том же месте Мидзусаки, она вновь почувствовала лёгкий жар на лице. Кажется, её снова переполняли чувства, и надо было быстро от них избавиться. -Я не знаю. Она очень удивилась от своего же ответа, но это было правдой. От того, что она наконец ответила, стало полегче. Теперь, пока Мидзусаки не начала расспросы, есть время на то, чтобы собраться с мыслями. Канамори увидела, как на лице модели промелькнуло облегчение, но тут же оно сменилось на до боли знакомую эмоцию. Это была её уверенность, при чём та, которая сопровождалась обычно плохой идеей. В этот момент они с Асакусой были очень похожи. Но почему сейчас? Ответ на незаданный вопрос поступил раньше, чем Канамори успела подготовиться. Мидзусаки резко сократила расстояние между ними. Пусть они и не касались друг друга, но девушка успела невольно затаить дыхание. Она даже не смогла скрыть свою растерянность. Очень обидно, что Канамори надо стараться, чтобы держать себя в руках рядом с моделью. В любом случае, это всегда было для неё допустимой дистанцией, и, если бы сейчас она ответила иначе, стало бы подозрительно. После её кивка случилось то, чего Канамори опасалась. Мидзусаки решила зайти дальше. Это уже точно было полноценным вторжением в её личное пространство. Она чувствовала, как их тела соприкасаются. Если подобное поведение раньше раздражало девушку, то теперь реакция была совсем новой. Она вся пылала, как в тот раз. При этом она совсем не чувствовала раздражения. Даже напротив, она поймала себя на мысли, что была бы не против, чтобы Мидзусаки всегда сидела так близко. -Так тоже. Блин, блин, блин. Это уже даже не смешно. Слова формировались в предложения быстрее, чем она успевала подумать. Её чувства практически полностью перехватили контроль. Пора было с этим заканчивать. На следующий её шаг ответит, что это перебор. А какой будет её следующий шаг? Её нездоровый интерес смешался со стратегическим подходом, и она начала представлять возможные исходы, что ввело её даже в большую краску, чем раньше. Плохая идея. Канамори слишком много думала, этим она сама себе рыла могилу. Когда Мидзусаки схватила её руку, она наконец смогла ответить нормально и отстраниться, пусть и не без дрожи в голосе. От этого Канамори снова прочувствовала контроль над ситуацией. Девушка понадеялась, что эта неловкая ситуация подходит к своему завершению, и решила пойти умыться, чтобы хоть как-то успокоить горящую кожу лица, но не тут-то было. Объятья? Ну, это ведь дружеский жест. Хотя у неё это и не было в привычке. Она уже и сама запуталась в границах и не хотела об этом думать. Канамори почему-то очень вымотал этот разговор. Она просто пожала плечами. Стоило отказать, конечно, ну да ладно... Не пострадает от одного объятья. На самом деле девушка чувствовала, к чему её разум её подталкивает. Ей было тревожно, странно, она злилась на собственную глупость, но не могла сопротивляться. Такое у неё точно было впервые. Мягкий встревоженный взгляд Мидзусаки как бы говорил, что, если Канамори этого не хочет, то может сказать прямо сейчас. Только вот на девушку повыше это сработало в другую сторону; лицо Мидзусаки всегда было такое эмоциональное. Модель была как открытая книга. Это поражало и завораживало. Тёплые руки обвили тело Канамори. Где-то глубоко внутри зародилась идея о том, что, может быть, стоит всё же поддаваться на эти импульсы почаще, что это не так страшно, что до этого она так и сделала и всё было (относительно) в порядке. Мидзусаки стояла неподвижно уже довольно долго. Кажется, дольше, чем это предполагалось у друзей. Канамори не хотела, чтобы она уходила. Ей было тяжело это признать, но все её планы по защите себя от неизвестных чувств рушились на глазах, и она вернулась к началу. Теперь она даже не знала, как вести себя дальше. Канамори ничего не понимала. Она не знала, сколько времени они так стояли, но потом её уведомил звук открывающейся двери о том, что сейчас было время разорвать объятья. Девушка сделала это на удивление быстро, впрочем, так же поступила и Мидзусаки. Успев на секунду на неё взглянуть, Канамори прочитала на лице модели отчётливый ужас. Наверное, она выглядела точно так же. Когда высокая девушка обернулась на Асакусу, то краем глаза увидела Доумеки, которая подозрительно щурится. Пока что решив это проигнорировать, она села и пробежалась взглядом по столу, выискивая бумаги, нужные для сегодняшнего собрания. Только её сердцебиение замедлилось до нормального уровня, как Мидзусаки подсела к ней вплотную. Высокая девушка с удивлением на неё посмотрела, хотя чего тут удивительного? Канамори пожинает плоды своих же трудов. В любом случае, пока она решила оставить всё так. Проигнорировав не очень проницательное замечание Асакусы, она приступила к делу.