***
Второй визит Лилит наносит уже после рождения ребёнка. Она появляется ночью в пустой спальне Зельды. Спеллман не спит лишь по счастливой случайности — хотя одолевающую её бессонницу вряд ли можно назвать таковой. По той же случайности в постели Зельды сегодня нет вудистки, которая стала частым гостем её спальни. Лилит не издаёт ни звука, а лунный свет едва освещает центр комнаты, поэтому, когда Зельда выходит из душа и слышит тихое «Хэй», она невольно вздрагивает. — Нечестивый Сатана, — вырывается у Зельды, но она успокаивается и выдыхает, встретившись взглядом с Лилит. Спеллман откидывает назад влажные волосы, которые прядями падали на лицо, а теперь холодят спину. Шёлковая ночная сорочка уж точно не греет и открывает слишком много обнажённой кожи. Не то чтобы Зельда привыкла стесняться этого, но отчего-то с Лилит она всегда чувствует некоторую неловкость от той интимной обстановки, в которой они периодически оказываются. Она хочет найти халат и укрыться от того голодного взгляда, что Лилит бросает на неё. Спеллман это определённо нравится и льстит, но вызывает и чувство, которое она могла бы описать как страх, если б была более смелой, чтобы признаться в своих ощущениях. С Мари у неё не возникает ни неловкости, ни страха — лишь удовольствие от того, какое впечатление она производит на неё. Мари не привыкла сдерживаться в выражении симпатии, говоря и показывая, какие эмоции вызывает в ней Спеллман, её не отталкивает ни закрытость Зельды, ни сложности женщины в выражении собственных чувств. Мари приходится ловить мельчайшие проявления заботы и внимания, исходящие от Зельды, чтобы понимать заинтересованность женщины в ней. Вероятно, секс тоже можно принять за проявление интереса. — Мне больше нравилось, когда вы называли меня «Моя Королева», но я не настаиваю. — Лилит выходит из тени и подходит чуть ближе. — Вы… — Зельда обращает внимание на отсутствующий живот, который уж точно должен быть, учитывая срок беременности. — И как всё прошло? Никогда не наблюдала беременность у демонов, хотя на моей памяти бывали очень странные вещи. — Ну, я чувствовала себя бодрее и спокойнее, когда он оставался внутри. Я как раз хотела, чтобы вы или ваша сестра поколдовали над каким-нибудь снадобьем для восстановления сил. Если вам удастся адаптировать его к моей сущности. Зельда сдержанно кивает и немного хмурится, всматриваясь в голубые глаза, в которых прежняя сила скрывается за завесой усталости. Кажется, будто Лилит не спала уже много лет, разрываясь между руководством адом и ребёнком. — Что ж… — чувствуя неловкость, нарушает тишину Зельда. — Что вас сюда привело? Она вспоминает их последнюю встречу — они не очень много разговаривали, лишь сидели в комфортной тишине, будто узнавая друг друга без слов. Зельда знает, что дала слабину, позволила чувствам выйти наружу, но Лилит не осудила её — лишь приняла. — Я ведь обещала экскурсию по аду. Не хочу, чтобы вы потерялись и тем более были убиты. Порталы могут работать нестабильно, — поясняет Лилит и, осматривая Зельду с головы до ног, будто впервые за ночь, приподнимает бровь. — Порталы могут работать нестабильно в руках шестнадцатилетних подростков, — хмурится в ответ Зельда, скрещивая руки на груди, словно пытаясь скрыться от взгляда Лилит. — К тому же выгляжу я не очень подходяще для прогулки. — С этим я могу помочь. Или, может, у вас есть планы на эту ночь? — Лилит переводит взгляд на оставленное на прикроватной тумбочке этническое ожерелье, явно принадлежащее Мари. Зельда следит за взглядом Лилит и мысленно проклинает Мари за то, что та оставила свою вещь в её спальне. Они были близки, да. Её семья узнала о том, что между ними что-то происходит, когда Мари начала периодически завтракать вместе с ними. Спеллманы никогда не говорили об этом с Зельдой, прекрасно зная, какую реакцию получат в ответ, хотя наверняка обсуждали. Вопросов было слишком много, особенно поначалу. Эмброуз, утверждающий, что их тётя Зи не умеет заводить друзей, поэтому Мари — это что-то большее. Хильда, втайне надеющаяся, что сестра действительно начала встречаться с Мари, «обычный человек, который ей нужен после истории с Фаустусом». И Сабрина, долго верящая в то, что Зельда и Мари просто подружились после борьбы с язычниками. Спеллман не делала из её отношений тайну, но никто и никогда не смог бы застать её за проявлением хоть сколько-нибудь тёплых чувств к Мари. Такова её натура, но она могла вынести любопытные взгляды семьи, когда они с Мари спускались к завтраку. Но Лилит… Почему-то Спеллман не хочет, чтобы она вообще знала о её отношениях. Зельда твердит себе, что не доверяет Лилит, что она может использовать это против неё, но знает, что это лишь полуправда. — Никаких планов, — резко отвечает Зельда. — Чýдно. Лилит подходит ближе и щёлкает пальцами. Волосы Зельды мгновенно становятся сухими и лежат привычными волнами на плечах, а шёлковая ночная рубашка заменена на классическое чёрное платье. Лилит проводит рукой по светлым прядям, будто поправляя идеально уложенные волосы. — Позволите? — Лилит протягивает руку ладонью вверх. Зельда слишком долго недоверчиво смотрит на демоницу, прежде чем взять её за руку. Их мгновенно окутывает пламя, комната исчезает, оставляя перед глазами Спеллман лишь красную пелену огня и Лилит, ухмыляющуюся реакции Зельды. К горлу подкатывает тошнота, а перед глазами сквозь ярко-красную пелену предстают смутные очертания леса. Спеллман клянётся, что больше никогда в жизни не будет телепортироваться вместе с Мадам Сатаной.***
Лилит отсутствует чуть меньше часа и входит тихо, чтобы не побеспокоить ребёнка, если тот вдруг спит. Картина, которая предстаёт перед её глазами, заставляет её невольно улыбнуться. Она замирает, наблюдая, как Зельда держит на руках Каина и корчит ему странные рожицы, а ребёнок лишь улыбается и тихо смеётся. Лилит определённо оставит в памяти эти моменты, чтобы позже поддразнивать Спеллман, которая обычно усиленно придерживалась образа Снежной Королевы. — Хорошо проводите время? — Лилит прислоняется к дверному косяку и ухмыляется. Ей кажется поразительным, что Каин ведёт себя совершенно спокойно в руках Зельды и даже радуется. — Давно вы здесь? — Её голос звучит немного испуганно. — Ну что вы, мисс Спеллман, — серьёзно начинает Лилит, подходя ближе. — Я пришла секунду назад и не видела, как вы портите свою репутацию. — Полагаю, именно так и нужно вести себя с детьми, — угрюмо произносит Зельда, передавая Каина в руки матери. — Эти существа как своего рода антистресс. У них всё хорошо и нет взрослых проблем, сложных отношений и кучи разных дел. — Лилит внимательно и серьёзно смотрит в светлые глаза мальчика, словно ожидая от него ответа. — Ты смотришь на них и забываешь обо всём. — Не слишком ли сентиментально для вас, Моя Королева? — хмыкает Зельда, хотя готова согласиться с каждым словом Лилит и отдать что угодно за то, чтобы испытывать это чувство спокойствия постоянно, питать любовь к маленькому существу, которое ещё ничего не сделало в этом мире и заслуживает лишь безусловной любви. — Расскажете кому-то и пожалеете. — Мне это невыгодно. Управлять ковеном с сентиментальной Королевой Ада в качестве божества, должно быть, затруднительно. Лилит смотрит на самодовольное выражение лица Зельды и лишь улыбается, вспоминая, как та минутой ранее строила Каину гримасы. Ребёнок выглядит совершенно спокойно и лишь зевает, протягивая вверх кулачки. Лилит начинает его укачивать, надеясь, что сегодня наступит тот самый чудесный день, когда ей удастся проспать дольше, чем два часа. Её демоническая сущность давала ей преимущество, но даже у неё уже заканчивались силы. — И что за важное дело привело вас в ад, мисс Спеллман? — тихо спрашивает Лилит. — О… — Кажется, словно Зельда и вовсе забыла, что у неё был предлог, чтобы сбежать от надоевшей рутины. — Я думаю, нам стоит создать что-то вроде новой Библии, заняться чтением сатанинских текстов, переработать их и представить новую нечестивую Библию ведьмам. Учитывая кончину Люцифера, смею предположить, что ваше правление адом продлится значительное время. — Не думаю, что ведьмам и колдунам столь необходимо бумажное подтверждение моей власти. Я позаботилась об этом, вы ведь знаете. Спеллман отчётливо помнит, как Лилит явилась ей во сне немногим позже своего первого реального визита. Ей и всем сатанистам в одну ночь. Помнит окутывавший её страх, у которого, казалось, не было причины, помнит растерзанное тело Люцифера и Лилит на троне, её речи и властность голоса. — У нас должны быть новые ритуалы, правила, молитвы. Нельзя всё оставить прежним после такого переворота. Люди, должно быть, в растерянности. Особенно те, чья вера в Сатану была невероятно сильна. Мне нужно вас уговаривать создать полноценную религию? — Если вы не заметили, мисс Спеллман, у меня есть несколько важных обязанностей, которыми я не могу пренебречь, — шипит в ответ Лилит, а затем укладывает чудом уснувшего Каина в колыбель и выходит вместе с Зельдой из комнаты. — Вам придётся найти время! — не отступает Зельда, останавливаясь в полуметре от Лилит. — Надев эту чёртову корону, вы также взяли на себя ответственность. Не только за ад и их созданий, но и за сатанинские ковены. И, может, задача у вас посложнее, чем у Люцифера, ведь вам нужна преданность Его соратников, но у вас нет выбора. — Не забывайтесь, мисс Спеллман. — В её тихом голосе отчётливо звучат стальные нотки, и Зельда на мгновение опешивает, словно на самом деле забыла, с кем разговаривает. На пару секунд ей показалось, что она позволила себе лишнее, но затем Спеллман лишь вновь хмурится, не отступая от надвигающейся на неё Лилит. — Мне всё ещё ничего не стоит уничтожить в мгновение ока как вас, так и вашу семейку, если вы будете продолжать в том же духе. Я не потерплю такого пренебрежения. — Я пытаюсь помочь вам этого избежать. Нельзя быть такой беспечной и надеяться, что пугающего явления во сне будет достаточно для поклонения вам. Зельда удивляется собственной дерзости. Может, она и верила в лучшие качества в Лилит и рассчитывала, что ей сойдёт с рук её выходка, но эта женщина всё ещё могла её напугать и заставить поверить в серьёзность намерений. — И за что мне это наказание? — устало выдыхает Лилит, а Зельда лишь удивлённо приподнимает бровь. — Спеллманы, — поясняет она таким голосом, словно это самый очевидный ответ. Лилит задевает Зельду плечом, когда проходит мимо, направляясь к камину. Внимание Спеллман привлекает бутылка виски. Такое же стоит в её кабинете в академии и явно ей понадобится, чтобы пережить этот день. — У меня есть кое-что для вас. Зелье. — Спеллман достаёт склянку и подходит к Лилит. — По флакону раз в два дня будет достаточно. У меня с собой три. — Тогда, полагаю, вы планируете вновь прийти на следующей неделе? — вскидывает бровь Лилит. — Может, это не то, что вы мечтали услышать, мисс Спеллман, но я чертовски устала и нормально не спала… боюсь даже считать, сколько времени. — Я могу остаться, — вырывается у Зельды. Лилит смотрит на неё удивлённо и недоверчиво. Зельде кажется собственное предложение крайне глупым, но она продолжает: — Я присмотрю за ребёнком, если вы найдёте мне пару интересных книг. Порыв возникает совершенно неожиданно для неё самой, но Спеллман действительно хочет, чтобы с ковеном всё получилось как нельзя лучше, а для этого ей нужна Королева, полная сил. Да, определённо дело именно в этом, а не в пухлых розовых щёчках и невинной завораживающей улыбке. Лилит хмурится, явно с опаской относясь к такой инициативе. Чисто логически она не может найти подвох, но страх пожирает изнутри, не позволяя полностью доверить своё дитя. Спеллманы — чуть ли не единственный род, который был более гуманным в ковене, отказываясь от поедания смертных и всех жёстких традиций. Вместе они дважды прошли через свержение Люцифера, и у Лилит не было ни одной причины не доверять Зельде. Зельде, которая так самозабвенно играла с Каином и искренне радовалась его улыбкам. — Хорошо, — наконец произносит она после длительного молчания. — Вы отвечаете за него головой. Вы ведь уже перестали красть детей и завели новое хобби, не так ли? Зельда закатывает глаза на претензию, но другой реакции она и не ожидала. Лилит показывает на несколько стеллажей с книгами в гостиной, позволяя выбирать любые из сакральных текстов, какие не найти в земном царстве. Пальцы Зельды медленно скользят по ветхим корешкам, впитывая энергию, хранящуюся в книгах. — Я… Я буду в спальне, если понадоблюсь, — отвлекает её Лилит. Она всё ещё не уверена, что хочет довериться Зельде, но вспоминает, что Каин радостно реагировал на неё, а он весьма тонко мог чувствовать отношение к себе и опасность. — Хотите сказать, что не попытаетесь меня снова убить, если я вас разбужу? — улыбается Зельда, но Лилит молчит, и ей ничего не остаётся, кроме как кивнуть, соглашаясь со словами своей Королевы. Лилит удаляется в спальню в дальнем конце гостиной, а Спеллман устало выдыхает, направляясь в детскую. Она устраивается в удобном кресле возле ночника и уже через час не считает свою идею помощи столь прекрасной, вспоминая, как мало и беспокойно сама спала в последний раз. Каину нет и полугода, поэтому просыпаться среди ночи по пять раз — его средняя норма. Бутылочка, что оставила Лилит, утоляет голод малыша, а укачивания и тихие напевания Зельдой «Twinkle twinkle little star» очень быстро помогают Каину снова уснуть, а Зельде — вернуться к чтению. Ближе к утру она перестаёт бороться с усталостью и отдаётся сну. Её будит тихий плач Каина, и когда Спеллман открывает глаза, то видит Лилит, уже успокаивающую ребёнка, взяв на руки. — Ш-ш-ш, — ласково шипит в ответ Лилит, надеясь, что эти звуки его успокоят. — Не буди мисс Спеллман, дорогой. Она провела с тобой целую ночь. Зельда невольно улыбается и, пытаясь встать, роняет книгу, лежащую на коленях. Громкий звук заставляет её вздрогнуть, а Лилит — обеспокоенно повернуться. — Доброе утро, — с неловкой улыбкой произносит Спеллман. — Я не слышала, как он проснулся? — Нет-нет, всё в порядке. Я просто пришла его проведать. — Лилит звучит несколько сумбурно, будто действительно боясь, что Зельда будет чувствовать вину. И продолжает, ничуть не менее смущённо: — Спасибо. — Каин чудесный, всё в порядке. Я совсем не против. Неловкое молчание затягивается. Зельда переводит взгляд с ребёнка на Лилит, всё ещё считая эту сцену непривычной. Она вспоминает все те моменты минувшего года, когда её посещала мысль, что в чём-то Лилит действительно заботится о Сабрине и уже привязалась к ней. Эти мысли Зельда быстро выкидывала из головы, возвращаясь к воспоминаниям о том, к чему привела помощь с экзорцизмом и путешествием в лимб. Не позволяла себе думать, что Лилит можно доверять. Мысль довериться хоть кому-то звучала слишком опасно. Тем более — когда речь шла о Королеве Ада. — Мне пора, — тихо произносит Зельда, будто и вовсе надеясь, что её не услышат, а Лилит переводит на неё удивлённый взгляд. — Как я могу выбраться отсюда? — Я телепортирую вас. Домой? Зельда кивает и закрывает глаза, когда Лилит подходит ближе, — она не хочет вновь видеть ослепляющее красное пламя, от которого кружится голова, а к горлу подступает тошнота. Спеллман чувствует чужое дыхание рядом и тёплое прикосновение к ладони. Лилит берёт её руку в свою, мягко сжимая, и от этого горячего прикосновения в животе появляется непривычное тянущее чувство. Зельда невольно хмурится, пытаясь выкинуть эти ощущения из головы. — Встретимся через неделю? — Её голос звучит удивительно мягко, вопрос почти похож на просьбу. Спеллман выдыхает вместе с тихим «Да», срывающимся с её губ, а затем слышит столь же тихое «Спасибо», прежде чем её захватывают языки пламени, а перед глазами возникает яркая светлая вспышка. Она оказывается в холле, словно только что вошла через дверь. Перед глазами всё ещё стоит светлая пелена, но она проходит гораздо быстрее, чем при прошлом перемещении, а к горлу не подкатывает тошнота. Часы показывают ровно шесть утра. В другой раз она направилась бы прямо в душ, чтобы к половине восьмого спуститься на завтрак полностью собранной. Но приятная постель слишком сильно манит, поэтому Зельда лишь смывает в ванной макияж и переодевается в ночную рубашку. В своей комнате в постели она видит Мари, явно уснувшую случайно, пытаясь дождаться Зельду. Спеллман ложится рядом, а затем мягко касается её губ своими и желает сладких снов. — Хэй. — Мари открывает глаза и рассеянно смотрит на Зельду, сонно пытаясь соотнести все мысли. Она касается пальцами скул Спеллман, мягко проглаживая. — Меня впустила Хильда, предложила дождаться тебя. Ты только вернулась? — Она обращает внимание на то, что комнату понемногу начинает наполнять утренний свет, прорываясь через хмурое небо Гриндейла. — Да, уже около шести, — тихо отвечает Спеллман, наслаждаясь тёплыми прикосновениями. — Где ты была? Я писала, — мягко спрашивает Мари. Её голос перестаёт быть сонным. — В аду. Там не ловит сотовый, — усмехается Зельда, а затем вспоминает, что и вовсе оставила телефон в академии. — Всю ночь? Мне стоит начать ревновать, mon chou? Её голос звучит игриво, но во взгляде чувствуется, что она действительно обеспокоена этим вопросом. Зельда лишь улыбается и вновь притягивает Мари для поцелуя, уже не столь мягкого, а более горячего. Её язык скользит по губам, дразня и словно требуя разрешения войти, а пальцы мягко вплетаются в тёмные волосы. Объятия Мари тёплые и нежные, а поцелуи Зельды — всё более глубокие и страстные. — Ты коварная женщина, Зельда Спеллман.***