Тайны и загадки Парижа.

Перевалило за полдень. Небо скрывали густые, серые тучи и без конца шёл дождь. По улицам Парижа в спешке сновали закутанные в плащи и накидки люди, ища себе хоть какое-то укрытие. Четверо друзей стояли пол навесом одного из трактиров, ожидая окончания дождя. — Как этот дождь не вовремя - проворчал Портос. — Успокойтесь, друг мой - Атос положил руку на его плечо. — Я уверен дождь скоро закончится. Молодые люди разговорились, но неожиданно посреди их разговора откуда-то из тумана послышался мерный и гулкий колокольный звон. — Колокола Нотр дам - тихо произнёс Арамис, глядя на очертания собора, скрытого туманом. — По моему слишком рано - сказал д'Артаньян. — Разве вы не наслышаны о таинственном звонаре Нотр дама, который жил в соборе много лет назад? - спросил друга Атос. — А что с ним случилось? - с плохо скрываемым любопытством спросил гасконец. — Его сожгли на костре двадцать лет назад - мелодичный голос Арамиса на секунду заставил мушкетёров замолчать. — Полно вам, друг мой - Портос положил свою сильную руку на плечо юноши. — Это всего лишь старая легенда. — Да - согласился Атос. — Это легенда, и ей действительно около двадцати лет. — Однако, никто и никогда не видел этого таинственного человека, что в те годы звонил в колокола Нотр дама. — В те годы в городе напевали песни, обрывки которых временами слышались с колокольни - вдруг вмешался трактирщик. — Однако, кто бы не спросил старого архидиакона кто же живёт на колокольне его собора он ничего не отвечал, и никого не пускал туда. — Дождь закончился, господа - сказал Портос. — Пора возвращаться к делам. — Вы правы, Портос - Атос в мгновение ока оказался верхом на лошади. — А вы куда, Арамис? - он обернулся на уходящего друга. — Я обойду парижские кварталы - ответил тот. — Не волнуйтесь, я буду в порядке - он мягко улыбнулся друзьям, и свернул в один из кварталов. Молодой человек несколько часов присматривал за порядком в самых излюбленных дуэлянтами местах, за это время успев отчитать нескольких нарушителей королевского эдикта, и передать их в руки королевской стражи. Дело близилось к вечеру, и мушкетёры начали порядком волноваться за друга, периодически выходя из дома и осматривая улицу. Наконец, Атос накинул поверх камзола плащ и сказав друзьям оставаться дома ушёл туда, где по словам капитана де Тревиля должен был караулить их друг. Арамис тем временем покончил с караулом и медленно пошёл по левому берегу Сены куда глядели глаза. Неожиданно, мушкетёр уловил слабый колокольный звон, похожий на слова старой легенды. — Un nouveau matin réveillera Paris — Carillon De Notre-Dame — Pêche et bar de marché — Dans le carillon de notre-Dame - тихо, почти шёпотом пропел Арамис. Однако, едва заметив на крыльце одного из зданий старого человека прекратил петь и подошёл к нему. — У вас что-то случилось? - спросил молодой мушкетёр, коснувшись плеча человека и тот неожиданно поднял на него покрытые белой пеленой глаза - Арамис едва не отшатнулся... Из-под капюшона ободранной монашеской накидки на него смотрело лицо старого Архидиакона из легенды. Однако, едва молодой человек успел осознать хоть что-то как старик исчез, а мушкетёр наконец понял куда пришёл. — Не может быть - с фасада здания, на него смотрели статуи и горгульи с широко раскрытыми глазами и Арамис словно под гипнозом зашёл внутрь старого собора. Убранство его столь поражало красотой и изяществом, что у молодого человека перехватило дыхание. Он осматривал старые иконы и фрески, всё больше вспоминая о легенде и при этом воспоминании сердце мушкетёра сжималось от боли. В конце-концов он набрался смелости и подойдя к завешанной картине, сдёрнул с неё плотную ткань и сердце его ухнуло глубоко в грудь: с портрета на него смотрел епископ Фролло. Неожиданно, вокруг послышались голоса людей, Арамис услышал ту самую мелодию. — La ville était vêtue d'un brouillard de minuit — Au pied de la cathédrale Notre-Dame - голос молодого человека задрожал, при словах старой легенды. — Tranquillement glissé quatuor gitans — Sur la rivière près de notre-Dame — Mais le couvercle claqué dans le piège, — Quelqu'un marchait sur les traces gitanes. — Dont le bras en acier est lourd — Comme des cloches... — De la cathédrale notre-Dame - голос мушкетёра дрогнул настолько сильно, что казалось он вот-вот сорвёт голос, но он продолжил тихими шагами идти вглубь собора Нотр дам, придавая своему голосу различный темп. — Était le juge Claude frollo — Pour lutter contre le péché est né. — Un seul en soi — Il n'a pas remarqué le vice - при звуках колокольного звона Арамис повернул лицо туда, откуда доносился звук и в глазах его застыли блестящие слёзы. — La vie innocente est déchirée par un fil — Sur les Marches de notre-Dame . — L'âme doublement vous avez décidé de noircir — Sur les Marches de notre-Dame - неожиданно, слабая тень промелькнула перед глазами мушкетёра и скрылась в стенах старой колокольни. — Tu peux te mentir autant que tu veux, — Et croire ses propres mots, — Mais chuchoter l'excuse, —Ne pas cacher les méchants des yeux — Des yeux de la cathédrale notre-Dame - молодой человек стоял на колокольне, сжимая верёвку огромного колокола, но услышав шаги обернулся, тут же увидев перед собой Атоса. — Друг мой - молодой граф подошёл к нему, положив руку на плечо. — Где ты был? — Мы волновались за тебя. — Атос - прошептал молодой человек, глядя в глаза друга. — Я видел его - глаза мушкетёра засияли от слёз. — Вы видели то, что осталось от звонаря Нотр дама? - не понимающе спросил Атос и молодой человек кивнул. Через некоторое время мушкетёры вышли из старого собора и направились к своему дому, как вдруг снова послышался колокольный звон и Арамис обернулся на колокольню Нотр дама: в окне горел слабый свет свечи, сквозь который проступали очертания сгорбленной фигуры, звонящего в колокола человека.