Холод

Снег хлопьями падает на поле для квиддича, замёрзшее озеро, на башни Хогвартса, создавая белое полотно вокруг. Так красиво, когда он сверкает и блестит в лучах утреннего солнца. Уже середина января, и зимние каникулы не за горами. Жизнь Луны Лавгуд вернулась в прежнее русло: она снова стала замечать пропажу обуви, улыбаться всем, смотреть на мир с тем самым неописуемым восторгом. Краски опять начали просачиваться в её рутину сквозь трещины стресса и депрессии. Девушка любила зиму. Это время года напоминало о матери. Они часто играли в снежки и лепили холодные фигуры волшебников. Даже после её смерти Луна не возненавидела морозную пору, она представляла, что мама с ней, держит за руку, легонько толкая в снег и падая вместе с ней, валяется на пушистом покрывале, хватая ртом кристаллики льда, так непохожие друг на друга. «Ты мой ангелочек», — часто говорила ей мама, когда девчушка звонко смеялась и лучезарно улыбалась. В лучах зимнего солнца она и правда была похожа на маленького ангела. У Малфоя же совсем другая история. Он стал часто приходить в Выручай-комнату. Просто садился напротив зеркала Еиналеж и тешил себя мыслями о возможном будущем. Их будущем. Всё мечтал, что они с Луной будут идти по школе, сжимая руки друг друга, представлял, как нежно она будет обнимать его в постели, выкрикивая своим мягким голосом его имя, грезил о том, что после школы у них будет семья. Что, блять, Драко Малфой, с тобой стало? Сопливый идиот, — ругал себя парень каждый раз, когда мысли заходили слишком далеко. А случалось это очень часто. Прошло две недели, настали каникулы. Практически все дети уехали на эти пару недель домой, но некоторые всё же остались. Причины были разные: кому-то было некуда ехать, кто-то исправлял оценки по школьным предметам, а кому-то просто не хотелось ехать. Малфой и Лавгуд входили в число последних. Луна просто не хотела ехать домой из-за отца. Ксенофилиус в последнее время стал менее адекватным, чем в прошлые года; девушка стала его побаиваться. Драко же остался из-за Луны, когда услышал от кого-то из слизеринцев, что полоумная Лавгуд остаётся на каникулы. Он хотел чаще видеть запавшую в душу девушку, её волосы, белую кожу, платиновые глаза. В учебное время виделись они не очень часто, разве что в Большом зале, и то когтевранка постоянно садилась спиной к парню и всегда незаметно уходила, когда его внимание приковывала к себе Паркинсон или Нотт, а не её спина. Случайные встречи в коридорах Хогвартса происходили редко из-за составленного старостами школы расписания. Но Малфой бродил по каменным лабиринтам в надежде встретить её. Снова и снова. Настал первый день каникул. Можно ложиться, когда хочешь, просыпаться позже, чем на учёбу, сбивая режим дня к чёрту. Но даже несмотря на это, Малфой не опоздал на завтрак в Большом зале. Сильнее всего он хотел застать там Лавгуд, но биологические потребности также никто не отменял. Войдя в Зал, Малфой опешил. В столовой стояло всего два небольших стола: один — для преподавателей, другой — для оставшихся учеников. Из последних на завтрак явились всего пять, включая Малфоя. И Луну Лавгуд. — Здравствуйте, Мистер Малфой, присаживайтесь. Думаю, вы последний, кто решил посетить нас в столь ранний час, — поприветствовал Дамблдор, директор школы волшебства. Возможно, ему давно пора покинуть этот пост, чтобы заместо него встала МакГонагалл или даже Снейп, но старик упрямится, отшучиваясь тем, что ещё молод и в самом расцвете сил. Слизеринец лишь коротко кивнул, садясь за стол напротив Луны. Заметил, что она отвела взгляд, уткнулась в тарелку, лишь бы не видеть его стальных глаз. Таких же холодных, как эта зима. Малфой очень умело скрывает свои эмоции, что сильно помогает поддерживать статус потенциального альфа-самца и принца факультета. Но никто не знает, что творится у него на душе. Даже он сам. Только представьте Драко Малфоя, который будет плакать кому-то в плечико из-за безответной любви. Завтрак прошёл тихо, никто ни о чём не разговаривал. Даже Дамблдор молчал, что совсем не похоже на него. Вдруг Луна встала из-за стола и, полушёпотом сказав: «Спасибо», вышла из Большого зала. Ей было некомфортно находиться под испепеляющим взглядом Малфоя, думала, что если просидит там ещё хоть минуту, то кроме кучки пепла от неё ничего не останется. У парня был порыв вскочить и побежать за ней, но, подождав примерно секунд пятнадцать, он лениво поднялся, зачем-то окинул взглядом всех присутствующих и направился к выходу. Когда дверь за ним бесшумно закрылась, Малфой стал взглядом искать девушку, чьи волосы, казалось, впитали в себя весь солнечный свет. Луна вот уже собиралась поворачивать в другой коридор, но голос парня её остановил: — Стой, — раздалось по, кажется, всему замку. Дёрнулась, остановилась, но не повернулась. Не хотела видеть его снова. Эти глаза, черты лица, руки, которые иногда теперь снятся в кошмарах. Он подошёл к ней, тихо, словно по воздуху прошёлся. Шепнул на ухо: — Повернись ко мне, — получилось более нежно, чем ожидал. От неожиданной близости Лавгуд шарахнулась и резко обернулась, слегка шлёпнув волосами по его плечу. В глазах было удивление и небольшой испуг. Нет! Хватит об этом думать и вспоминать тот день. Всё закончилось, сейчас всё хорошо. — Малфой, — сказала она непроницательным тоном, вернув себе спокойствие и ясность ума. — Почему ты не уехал? От её слов всё перевернулось. Парень почувствовал, как жизненные силы покидают его. Последняя фраза была произнесена так, будто Лавгуд уже имела какие-то планы, но из-за присутствия Малфоя в школе они нарушались. — Мне нельзя остаться? — почти шёпотом. Если бы она услышала в его голосе то, что он сам понять не может, как бы расценила это? Ответа на его вопрос не последовало. Они стояли так минут пять, тридцать, час, вечность... Луна была так красива, так чиста, но так недоступна. Драко и так корил себя за то, что сделал с ней, радуясь, что со временем она вернулась в своё прежнее состояние. — Мы, — подала голос, — не с того начали. Я не хочу, чтобы подобные ситуации происходили со мной, да и вообще с кем-нибудь из нашей школы. Малфой, пожалуйста, оставь меня, — в голосе слышится отчаяние. Девушка не знает, отвяжется ли парень от неё совсем или, найдя и наигравшись с другой жертвой, снова будет мучить её. Или так и будет терроризировать своим присутствием, прожигающими взглядами. Собой. Он молчал. Внезапно схватил её за запястье и последовал к дверям, что вели на улицу. На ходу призвал две зимние мантии, небрежно кинув одёжку поменьше Лавгуд. — Куда ты меня ведёшь? Снова молчит. — Малфой? — Узнаешь, — бросил парень чуть раздражительно. Ему не хотелось, чтобы девушка задавала лишних вопросов касательно место их направления. Запретный лес. Вот он. Снег блестит и переливается всеми цветами радуги; деревья укутаны снежными шубами; кое-где пробиваются солнечные лучи, создавая приятную, радостную атмосферу. Луна не могла отвести взгляд от этой красоты. Парень всё ещё держал её за руку, но она как будто и не замечала этого. На душе стало тепло от воспоминаний о маме, так хотелось раствориться в них. — Вау... — единственное, что произнесла она. Драко крепче сжал её руку, передавая импульсы в ладонь. У него же было некое удовлетворение, потому что девушка вся светилась, и это не ускользнуло от его взгляда. Лавгуд по инерции отпустила его и потеплее завернулась в мантию. Набрала снег в ладони, и даже он казался тёплым, несмотря на холодную пору. — Сыграем? — поинтересовался парень, перестав тупо пялиться на белокурую девушку. Она посмотрела на него с нескрываемым восторгом и удивлением. Неужели сам Драко Малфой предложил ей побросаться друг в друга снегом? Скажи кому — не поверит. — Я так давно не играла в снежки, — завуалировано согласилась Луна, глядя на безоблачное небо, щуря глаза. — Победитель загадывает желание проигравшему, — произнёс Драко, лепя комок из снега. Не успела девушка хоть что-то возразить, как до неё долетел снежок, от которого она еле увернулась, а затем и весёлый голос слизеринца: — Мы уже начали, Лавгуд. Спрятавшись за ближайшее дерево, она взяла снег в руки, и он полетел в ствол ели, за которой укрывался Малфой. Пора переходить в наступление: Луна вышла из своей скромной баррикады, прикидывая тактику парня. Его логику было невозможно понять, поэтому она решила действовать инстинктивно. Слепила ком и, подкравшись к той самой ели, уже собиралась кинуть его. Но Драко там не оказалось. Вдруг что-то прилетело ей в бедро, справа. Она повернула голову: Малфой сидел на корточках и даже не пытался прятаться. Луна хотела запустить в него снежок, но не успела. Всего в три шага он оказался в нескольких сантиметрах от неё и, чуть толкнув когтевранку назад, сам упал за ней в сугроб, так как девушка ухватилась за его плечо. По округе раздался хохот, сочившийся искренностью. Он впервые слышал её смех. Он такой мягкий и заразительный, что Малфой сам невольно улыбнулся, смотря на девушку. Глаза в глаза. — Ты проиграла, Лавгуд, — констатировал парень, всё ещё не отрывая взгляда от серого океана, что бушевал в её радужках и зрачках. Он подался вперёд и поцеловал её. Нежно, медленно исследуя своими губами губы девушки, парень ощутил, как её рот приоткрылся, пропуская его внутрь. Осторожно протиснул язык меж аккуратных зубов, начиная изучать каждый миллиметр этой влажной теплоты. В Лавгуд что-то вспыхнуло. Возбуждение, страсть, охота. Она постепенно начала отвечать на поцелуй и, когда их языки столкнулись друг с другом, из горла вырвался тихий стон. Малфой начал отстраняться, явно удивлённый данным жестом, но девушка не хотела этого. Обвила его шею руками, не давая уйти. Ей казалось, что если это мгновение сейчас закончится, то больше подобного не произойдёт. Снег попал за шиворот, ноги промокли у обоих, уши замёрзли, но было настолько плевать на эти мелочи. Когда воздух стал заканчиваться, Луна наконец отпустила его. — Холодно уже, — произнесла она чуть хриплым голосом. Губы стали алыми от мороза и недавнего поцелуя, пальцы почти не гнулись. Драко понял её без лишних слов. Помог подняться, отряхнул от снега. До замка они шли, ничего не говоря. Кажется, он снова закрылся от всех. Такая мысль пришла в голову девушки, когда она заглянула в его глаза. В них снова была ледяная сталь, которую нельзя было никак прочитать. Не было той теплоты, с которой Малфой смотрел на неё минут пятнадцать назад. Уже после того, как пришли, Малфой позволил себе расслабиться, увидя, что белая макушка скрылась за поворотом.