Глава шестая. Мои тети, дяди и друзья!
1. Мобэй-цзюнь. Дети подобны коробочкам-головоломкам с бесконечными ходами. И вот, когда ты думаешь, что близок к разгадке, судьба бьет тебя по лицу и ласково машет белым платочком, а следа разгадки не видно даже за семью небесами. Так и с демоническими детьми. Маленькие дьяволята дерзковатые, обожающие пособачиться, и с лёгкостью строят козни друг другу. Но когда перед ними возвышается могущественный демон — они, поджав хвосты, низко кланяются и убегают, сломя голову, будто на их хвосте сидит сам дьявол. Для демонических щенков жестокие игры, что ласка матери. Природа наградила их жгучей выносливостью, прямолинейностью, но обделила и граммом совести — они с легкостью высказывали всё, что вздумается, не брезговали добиваться желаемого, используя подвешенный язык или отточенную до мастерства хитрость. И человеческие детеныши были чем-то похожи на демонических щенков, с одним лишь «маленьким» отличием — люди были хрупки, словно хрусталь, тронешь — разобьется в мельчайшие осколки; они скулили от легкой боли; некоторым же было просто плевать на всё. Они тоже съёживались от страха, сжимались в маленький комочек перед могуществом; истошно плакали, и это было заложено в их крови. Человеческие дети были как полевые цветы в огромном саду, каждый отличался друг от друга своей особенностью, в то время как демонические щенки, все как один, почти не обладали искрой индивидуальности, но все же мелкие искринки иногда проскальзывали в глазах, отличая одного от другого. Отсюда и его проблема с подобранным с улиц человеческим дитём его господина. Мобэй-цзюнь детей не понимал. Находить с ними общий язык — не умел. Но теперь его господин завел себе щенка, своей выносливостью и озорством ничем не уступающего демоническим бесятам. К его глубокому сожалению, ему оставалось только смириться. Щенок был принцем. И когда он уже не знал, что и делать, его пара предложила подарить что-нибудь. Все любят подарки, что говорить о детях. Вот только все пошло наперекосяк. Он много лет жил на два Царства — Царство Демонов и Царство Людей. И за столько лет он понял одно — люди любят животных, многие даже заводили их в качестве домашних питомцев. И он принес мальчику щенка Адской Гончей. Но стоило ребенку встретиться глазами с гончей, как он истошно закричал, вскарабкиваясь на дерево. В отличие от других детей, он терпеть не мог собак! Мобэй-цзюнь подумал, что если Ло Бинхэ увидит, как его сын в ужасе вцепился в дерево из-за Адской Гончей, что он принес, тот точно казнит его на месте. Демон вернулся на следующий день, весь в ожидании, что из-за неудачного подарка мальчик в ужасе сбежит от него. Но нет. Вместо этого маленький принц попросил ледяного демона побольше рассказать ему о том, где он взял такую страшную собаку, и есть ли подобные ей? — Я ненавижу собак, а эта была такая страшная и странная! Я еще никогда таких не видел! О, а в том месте, откуда ты ее взял, водятся такие же страшные монстры, как она? Пожалуйста, пожалуйста, расскажи мне побольше! — заинтересованно попросил мальчик. Его глаза засияли мириадами звезд, когда он потянул Мобэй-цзюня за рукав. Сначала демон хотел отказать. Как он уже говорил, он не знает, как вести себя с детьми. С мальчишкой особенно. Как это понимать? Он вроде боится собак, но в то же время хочет узнать о них побольше! Как странно. В итоге он согласился, потому что хотел связать себя с ребенком, который однажды сменит Ло Бинхэ. — Так что это была за странная порода такая, и где ты ее взял? — Адская Гончая из Царства Демонов. — Такая страшная! А чем она отличается от обычной собаки?! — Она плюется огнем. — Круто! А в Царстве Демонов есть еще такие странные существа? — Да. — Какие?! — Лунные носорог-питоны. — Вау! А как они выглядят? — Как носороги со змеиными языками. — И все? — А что еще? Он не понимал, что от него хочет ребенок. — Они больше обычных носорогов. С болезненным стоном мальчик шлепнулся на землю, прижавшись к ней лицом. — Ты так плохо описываешь вещи! — Так Вам нужно больше описаний? — Да! — крикнул Вэй Ин. Ледяной демон на мгновение задумался, пока Вэй Ин успокаивался и усаживался прямо перед ним с немного грязноватым от встречи с землей лбом. — В отличие от обычных земных тварей, у них рты располагаются вертикально. А когда они высовывают языки, лицо делится пополам. По обе стороны головы есть глаза, поэтому, когда они открывают рот, они ограниченно видят. — Вау! Как же я хочу увидеть их! Расскажи еще! Еще! Когда ледяной демон продолжил, он заметил возбужденный блеск в глазах ребенка. Мальчик широко улыбался, светясь от счастья. Мобэй-цзюнь готов был поклясться, что глаза Вэй Ина и правда сияют мириадами звезд детского восхищения. Странное тепло расцвело в его груди, как от улыбки Шан Цинхуа. Хотя он и не мог напрямую спросить у Ло Бинхэ, но, кажется, ледяной демон понял, почему его Лорд забрал ребенка с голодных улиц. То, с каким благоговейным трепетом без капли страха в глазах, даже зная, кто ты, это маленькое существо смотрит на тебя — просто невероятно. Он почувствовал, как зудят уголки губ, но подавил улыбку. Мобэй-цзюнь хотел такого же.ХХХ
2. Лю Цингэ. — Выпрями спину! Ноги шире! С такой стойкой ветер снесет тебя быстрее, чем враг доберется! — Да, бобо! — горящий энтузиазмом мальчик быстро исправился, но даже так его стойка была далеко от идеала. Около двух дней назад к Лю Цингэ подошел Шэнь Цинцю и попросил научить Вэй Ина боевым искусствам. До меча малыш еще не дорос. Бог Войны же сказал ему, что ребенку его возраста давным-давно пора ощутить тяжесть меча, но его Бессмертный товарищ, похоже, так не считал. Боль — мощный учитель, поранившись однажды, мальчик научится правильно обращаться с оружием. Он спросил, почему Ло Бинхэ не стал учить сына, но Шэнь Цинцю отмахнулся и кратко ответил: «демоническая сила» и «в отличие от Ло Бинхэ, шиди Лю строгий учитель». Бессмертного с полным запасом духовных сил немного задели его слова, но все же он согласился (вот и повод почаще наведываться на пик). Ну… с техникой у Вэй Ина было… неважно. О стойке… лучше промолчать. Но каждый раз Лю Цингэ видел, как тот весь дрожит от нетерпения. Буквально всем телом. — Перенеси весь свой вес в центр тела, не опирайся только на одну ногу, иначе упадешь. Правильная стойка — основа всех боевых искусств, и если он этого не усвоит, то свалится в самый разгар битвы или, того хуже, сделает из себя легкую мишень. Лю Цингэ вздохнул и попытался понятно объяснить ребенку на простом языке. Вчера Бессмертный напряг память и попытался вспомнить, каково это — вновь учить кого-то. Сколько лун назад он в последний раз тренировал учеников? Иногда, путешествуя по миру со своей сестрой, он давал парочку советов заклинателям или простым людям, горящих желанием постоять за себя. Да, на его пути встречались и юные «ученики», но еще никогда он не брал в ученики ребенка младше двенадцати лет. И тут… восьмилетний малыш свалился ему как снег на голову. Мальчик встал в стойку (пусть и весьма корявую, но пока сойдет). Подойдя к ребенку, Лю Цингэ встал рядом в более изящную стойку. — Сегодня я научу тебя пятнадцати основам. Пять ударов руками, пять — ногами, и пять блоков. Не отлынивай после моего ухода. Чем больше практики, тем лучше результат, понял? — Да! — Тогда не будем терять времени. Солнце медленно прощалось с бескрайними просторами. Тренировка подходила к концу. Целый день Вэй Ин, под присмотром Лю Цингэ, раз за разом отрабатывал пятнадцать основ, пока не научился правильно бить. Измученный ребенок повалился на траву. Он… заснул? — Бобо, прошу тебя, смилуйся надо мной, — заскулил малыш, приглушенным травой голосом. — Я не выдержу еще одной такой тренировки. Лю Цингэ вздохнул: — Выдержишь. — Нет! Бессмертный замолчал, понимая, что с ребенком лучше не спорить, а особенно с приемным сыном Шэнь Цинцю и Ло Бинхэ — самой упертой парочкой на земле. Он собирался было сказать Вэй Ину сесть поудобней, когда увидел, что мальчик пошарил руками в своих рукавах. Маленькие пальчики поискали сперва в одном, а потом в другом. Так ничего и не найдя, Вэй Ин странно замер. — Нет! — истошно завопил он, вскакивая на ноги. Вся усталость вмиг испарилась. — Я потерял его! — с безумными глазами мальчик отчаянно замотал головой, оглядываясь по сторонам. И Лю Цингэ заметил, что ребенок вот-вот расплачется. — Что потерял? — Веер! Он точно сын Шэнь Цинцю. Все еще сомневающийся, что Вэй Ин приемный сын этой парочки, Лю Цингэ добавил еще пунктик в пользу к теории о мужской беременности. Глупо, да, но за всю жизнь он повидал немало странностей, так что мужская беременность — только цветочки. — Где ты его потерял? — Не знаю! — Вэй Ин подбежал к нему и маленькими ручками вцепился в его одежды, зареванными глазами печально уставившись на дядю. — Бобо, пожалуйста, помоги мне найти веер! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Это мой первый подарок от отца, я так не хочу его потерять! Он умоляюще посмотрел на дядю, и с каждым мгновением Лю Цингэ было все труднее сопротивляться этим щенячьим глазкам. Он ни за что не признается никому, но Вэй Ин — восхитительный ребенок. С неохотой вздохнув, он поднял Вэй Ина на руки. Глаза мальчика ярко засверкали и, улыбнувшись, он крепко обнял ошеломленного Лю Цингэ. — Спасибо, бобо! Лю Цингэ расслабился, и с удовольствием прижал мальчика покрепче. — Пойдем поищем твой веер. В конце концов, они нашли его.ХХХ
3. Шан Цинхуа. Вэй Ину десять. С двумя ударяющимися друг о дружку глиняными горшочками, насвистывая веселую мелодию, Шан Цинхуа в приподнятом настроении поднялся на пик Цинцзин. — Интересно, братец-огурец заценит вино? — ухмыльнулся он. Бессмертный недавно побывал в небезызвестной родине «Улыбки Императора» — городе Цайи в Гусу, прикупив парочку горшочков с вином, как предлог поговорить со своим товарищем-переселенцем, в тайне мечтая, чтобы Шэнь Цинцю вусмерть напился. Когда-то давным-давно заклинатели и демоны закатили бомбезную вечеринку с морем алкоголя. И как же странно было наблюдать за тем, как Мистер-невозмутимость — Пиковый Лорд Шэнь — напивается. В пьяном угаре его братан был самим воплощением честности; правильно говорят, «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке», хоть какое-то развлечение в их скучной бессмертной жизни. И с той самой вечеринки тот поклялся больше не пить. Но Шан Цинхуа, как его верный друг и товарищ, «любезно» описывал в красках его выходки. Раз за разом. А Шэнь Цинцю, словно ласковый кот, всю ночь цеплялся за Ло Бинхэ, не отпуская от себя ни на шаг. Вскоре писака дошел до бамбуковой хижины. Хм… слишком тихо. Когда Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю усыновили Вэй Ина, о присущему пику покое можно было только мечтать. Смотались, что ли? Совсем недавно они удачно слетали на Пристань Лотоса, и даже обзавелись новыми друзьями с ребенком возраста Вэй Ина. Умотали в гости? — Шушу, что ты здесь делаешь? — выглянул из соседней двери Вэй Ин, с любопытством разглядывая дядю. — О, Вэй Ин, ты здесь! — радостно воскликнул Шан Цинхуа, подходя к племяннику. О, а это еще одна причина, по которой писака пришел к своему старому другу: с тех самым пор, как они поняли, что два романа слились воедино, а Вэй Ин был тем самым Магистром Дьявольского Культа, он очень заинтересовал автора. Шэнь Цинцю уже догадался, что его сын — главный герой нового романа. Но Шан Цинхуа сбило с толку то, что роман начался со смерти этого самого главного героя. Какого черта Вэй Ин умер в первой же главе? Инсценировал смерть и надул всех? Но да ладно, хватит об этом. Вэй Ин сейчас здесь, перед ним, и лучше бы ему не игнорировать своего племянника. Странно, но Вэй Ин выглядел… расстроенным? Но каждый раз, когда он приходил в гости, широко улыбающийся мальчик, словно маленький заводной ураганчик, вертелся вокруг. Шан Цинхуа прищурился и заглянул в комнатку, увидев, над чем так кропотливо трудился племянник до его прихода. Напротив стола Шэнь Цинцю то тут, то там валялся ворох разбросанных бумажек, а возле стола лежали стопки книг. Хм… кажется, он понял. Но все равно спросит, чтобы убедиться, так сказать. — Почему ты дуешься? Где твои родители? — Папа с отцом ушли в деревню. Я хотел пойти с ними, но меня наказали за то, что я вырыл ловушку и бобо упал в нее. Шан Цинхуа хихикнул, представив упавшего в ловушку Лю Цингэ. Он бы все отдал, лишь бы посмотреть на его шокированное лицо. — Помочь? А давай-ка сжульничаем, а, племяша? — Давай! Шан Цинхуа бездумно положил два горшочка с вином недалеко от двери, принимаясь за переписывание текста. О, кто как не он понимал всю боль переписывания текстов, в прошлой жизни он так настрадался от этого со своим романом! Работа кипела, Вэй Ин не умолкал ни на минуту, взволнованно рассказывая о совершенствовании, занятиях по боевым искусствам с Лю Цингэ, о тренировках на бамбуковых мечах с Ло Бинхэ, бормоча что-то о том, что хотел бы уже поскорее получить меч и полететь на нем, как родители. Шан Цинхуа молчал, Вэй Ин прекрасно говорил за них обоих. А Бессмертный внимательно слушал об отдельной от родителей комнатке, в которую Вэй Ин вот-вот переедет. В голосе малыша проскальзывало жгучее недовольство и капелька недоумения. Мысли автора постепенно отправились в свободное плавание. Как же странно жить в мире, в котором все знаешь наперед: места, героев, и то, как устроен мир, только для того, чтобы все его знания канули в лету! Шан Цинхуа словно читал новый роман, с одной лишь поправочкой — он сам оказался в этом мире, а не листал страницы книги. И судя по первой главе Магистра Дьявольского Культа, роман сплошь пропитан печалью и трагедией. Ради его племянника и всех тех, кто заботится о нем, они изменят его судьбу, не дадут увязнуть в судьбоносной пучине отчаяния и трагедии. Все в твоих силах, братец-огурец, выложись по полной! — Шу-ИК-шу, что ты *ик* такое принес? Как вкусно~ Твою ж мать. Бессмертный настолько погряз в своих мыслях, что совсем забыл о вине. Вэй Ин больше не сидел рядышком, а покачивался у самой двери, где Цинхуа оставил два злополучных горшочка с вином. Наверное, поняв, что на него не обращают внимания, Вэй Ин выпил один горшочек. Бумажная красная крышечка валялась рядом с мальчиком на земле. С довольной улыбкой и пьяным румянцем, Вэй Ин склонился над стоящим на его коленях сосудом с вином. Итак…что же ему делать? Бежать или молиться? Если Ло Бинхэ не убьет его, всего лишь избив до полусмерти, то Шэнь Цинцю точно добьет! Может, он еще успеет уничтожить улики и сказать, что Вэй Ин принял какое-то сильнодействующее лекарство от простуды? Да хоть что сработает! Любая отмазка! — Солнышко, мы вернулись! Он труп… точно труп. Пожалуй, стоит припасти парочку солнечных и лунных росистых цветочных телец и для себя.ХХХ
4. Ша Хуалин. — Маленький Лорд*, у меня кое-что есть для тебя. — Что, гугу? Ша Хуалин чуть не взвизгнула от счастья от обращения малыша. Сын Лорда считал ее своей семьей. Она так польщена! Демоница счастливо улыбнулась, опускаясь перед ним на колени, и протянула малышу крошечную коробочку. — Спасибо, — поблагодарил ее ребенок, забирая коробочку. Вэй Ин медленно распаковал подарок. С красными щечками он достал свой подарок, отбрасывая коробочку. Странное чувство пронзило Вэй Ина при виде длинной алой нити, по ощущениям больше похожую на ленточку или необычайно гладкую веревку. — Ленточка? Но гугу, у меня ведь уже есть ленточка. — Я знаю, маленький лорд, но это не обычная ленточка, а вервие бессмертных. Оно может перекрыть поток духовной энергии. По его растерянному взгляду демоница поняла, что маленький лорд ничего не понял. Мысленно мальчик, наверняка, задавался вопросом, почему гугу подарила ему такой странный подарок. — Повернись, — попросила она, взяв вервие из рук малыша. Вэй Ин кивнул и повернулся. Девушка ловко развязала ленту в его волосах, повязывая вместо нее вервие бессмертных. — На всякий случай. Вервие не длинное, но даже такой маленький кусочек спасет жизнь. Если на моего маленького лорда нападут — просто повяжи мой подарок вокруг запястий нападавшего, это перекроет поток его духовной энергии и поставит его в невыгодное положение, — последним штрихом Ша Хуалин завязала «ленточку» в его волосах. Алое вервие было намного длиннее его старой ленты, концами ниспадая почти к самой земле. Когда он чуть подрастет, длина будет в самый раз. Вэй Ин повернулся к гугу и потянул за подарочек. — Спасибо! — Всегда пожалуйста, — ловко выудив из рукава еще одну ленточку, Ша Хуалин предвкушающе улыбнулась. Мурашки табуном пронеслись по спине ребенка. — А теперь, позволь своей гугу, как когда-то и Лорду Ло, показать тебе парочку приемчиков по завязыванию узлов.ХХХ
5. Лю Минъянь. Лю Минъянь, скрестив ноги, нежно расчесывала волосы сидящему на ее коленях маленькому племяннику. Сердитый и усталый ураганчик смирно сидел в объятиях девушки. Бессмертная ласково напевала, тщательно следя, кабы не «вылупились» петухи* среди шелка волос. — Зачем ты меня расчесываешь? Я больше не маленький мальчик! — Знаю-знаю, — улыбнулась она сквозь полупрозрачную вуаль, нежно поглаживая ребенка по голове. — Но ты плохо расчесываешься, вспомни-ка, на чьей-то голове было так много петухов, что и по пальцам не сосчитать? Давным-давно, орден твоего отца славился своими безупречными учениками, ну-ка, посмотри на себя, с твоей лохматой шевелюрой ты бы опозорил их, — мальчик громко застонал и упал на колени. Девушка победно воскликнула: она победила! Если даже ее брат не может переиграть ее, то куда уж ребенку? Но зато ее брата очень легко переубедить, особенно тому, кто ему нравится. — Ты всё? — Нет, — спокойно ответила она, ласково проводя расческой по шелку волос. — Еще немного, — впрочем, зря она так старается. В девяносто девяти процентов из ста, Вэй Ин опять ринется бегать вокруг пика или пойдет тренироваться, растрепав волосы. Тихо напевая себе под нос, Лю Минъянь наслаждалась коротким уютным моментом. — Как только я закончу, то покажу тебе, как сделать парочку талисманов, идет? — Да! А тебе понравилась моя ловушка для Бобо? — невинно спросил мальчик. Девушка фыркнула, вспоминая тот день. Это было так неожиданно. Вот они только-только приземлились возле бамбуковой хижины, как Вэй Ин мигом бросился к брату и сестре, вцепившись маленькими пальчиками в одежды Лю Минъянь, попросив их найти потерянный веер. Ее наивный брат беспрекословно согласился, расспросив малыша, где он потерял веер. Вэй Ин повел их в уединенный уголок бамбукового леса, показав место, где, как он сам думал, он его выронил. Лю Цингэ пошел проверять и… свалился прямо в ловушку Вэй Ина. Лю Минъянь попыталась сдержать смех, но ее все равно прорвало, как сломанную плотину. — Очень! — весело рассмеялась она вместе с Вэй Ином. «Какой же у меня хитрый племянник» подумала она, расчесывая его волосы. Мало того, что ее племяшка слыл тем еще озорником, так он еще был до умопомрачения красив. Ему всего десять, а он уже обещал вырасти прекрасным заклинателем с милым личиком. Девушка улыбнулась, гадая, сколько же сердец он разобьет. — Я все! Итак, племяшка, время талисманов!ХХХ
6. Три секунды. — Ну же, Вэй Ин, собачки милые! — Они страшные! — спрятавшийся за деревом мальчик разглядывал невинно смотрящую на него Жасмин. Невинная снаружи! Но коварная внутри! Цзян Чэн вздохнул. Боги знают, какая попытка помочь Вэй Ину понять, что собаки — не зло. Вэй Ин с родителями часто навещали Пристань Лотоса, и за столько лет его друг стороной обходил собак! Цзян Чэн уже устал их прятать! — Тебе родители разве не говорили смотреть в лицо своим страхам? Как ты победишь их, если не будешь бороться? Вэй Ин показал язык. Как смеет его лучший друг использовать слова родителей против него самого! Мертвецы — одно, НО собаки — совсем другое! Да он бы лучше встретился с лютым мертвецом или призраком, нежели с собакой! — Я не пойду плавать с тобой, пока ты не попробуешь, — Цзян Чэн скрестил руки на груди и жестом подозвал Жасмин. Собака радостно гавкнула и послушно села рядом с хозяином. Вэй Ин уставился на нее. Если бы только папа с отцом были здесь, они бы прогнали злую собаку, и тогда бы они с Цзян Чэном пошли поплавать! Но его родители разговаривали с Цзян Фэнмянем и мадам Юй. Первое впечатление об отце друга было… плохим. Ему жутко не понравилось, как какой-то незнакомец потянулся к нему, поэтому-то он еще долго присматривался к нему. И Цзян Фэнмянь вроде как оказался неплохим человеком. Просто их знакомство оказалось одним сплошным недоразумением. Вечно хмурая и мрачная, как Мобэй-цзюнь, мадам Юй ему совсем-совсем не нравилась. Женщина всегда ходила темнее тучи, сердито нахмурив брови, но Вэй Ин видел, как смягчалась она с Цзян Чэном и Цзян Яньли. Она и правда любила своих детей. А значит, неплохой человек. Но всё равно пугает до чертиков! Как же он хотел, чтобы его родители были здесь. Вэй Ин просто хотел поплавать со своим другом, разве он много просил? Видя, что Вэй Ин не намерен и шагу ступать, Цзян Чэн вздохнул: — Хорошо, если на три секунды прикоснешься к ней, мы пойдем плавать. При одной только мысли, что ему придется тронуть собаку, он содрогнулся. Кончики пальцев слегка закололо. П-прикоснуться к ней? Тронуть собаку? Да ни за что! — Да ладно тебе! Всего лишь три секунды! Три секунды, всего лишь три секунды. Но как же страшно! Отец всегда говорил ему, что если он хочет стать сильнее, нужно побороть свои страхи. Если он не победит сейчас — в будущем будет сложнее. Но ему всё равно! Как же ему побороть страх перед собаками? Ладно, если его укусит собака, папа прогонит ее! Но… ему хотелось, чтобы отец похвалил его. Всего один разочек… ничего ведь страшного? — Если она меня укусит, я брошу в нее листья! — Жасмин — хорошая! Она не кусается! — Это ты так думаешь! — Вэй Ин вышел из своего укрытия и осторожно подошел к Жасмин. Собака послушно сидела, высунув язык, не отрывая от него взгляда… словно смотря сквозь душу! Дрожащими руками мальчик коснулся указательным пальцем ее лба, затаив дыхание. Собака всё так же смотрела на него, тяжело дыша. Это всё, что слышал Вэй Ин, сквозь бешеный стук сердца. 1… 2… 3… — Всё! — закричал он, убирая руку с ее лба. Мальчик на всех парах бросился в своё убежище, пытаясь стереть собачий запах с указательного пальца. Помытьпомытьпомытьпомыть. Он тронул собаку. Он ТРОНУЛ собаку!!! Фу-фу-фу! — Какой же ты еще ребенок. Вэй Ин показал язык другу.ХХХ
7. Старый ученик и больничный. — Хм… — Что-то не так, Учитель? Шэнь Цинцю покачал головой и закрыл шкаф. — Бумага закончилась. — Завтра куплю, сегодня я пообещал Вэй Ину потренироваться с ним на мечах. Бессмертный хмыкнул: так не пойдет, бумага-то ему нужна сейчас, иначе как он будет завтра заниматься с Вэй Ином? Даже если малышу это не нравилось, каждое утро он шел на урок к отцу. — Я сам схожу. — Учитель, я с тобой. — Нет, ты же пообещал сыну, что потренируешься с ним, — ответил мужчина, легонько ткнув мужа веером, когда тот попытался последовать за ним. — Не волнуйся ты так, обещаю, что скоро вернусь, — демон хотел было запротестовать, но обещание есть обещание. В последнее время в Царстве Демонов царил хаос: демоны и монстры бастовали; не жалея сил, высказывая всё, что думают о жалких людишках, готовясь к войне. Они и правда заварили кашу, которую Ло Бинхэ и расхлебывал, постоянно отлучаясь в Царство Демонов, пытаясь поставить на место зазнавшихся тварей и навести порядок в своих владениях. Люди и демоны давным-давно игнорировали друг друга, и Ло Бинхэ с Шэнь Цинцю просто мечтали, чтобы те и вовсе не пересекались, и не устраивали войны направо и налево. — Просто будь осторожен. — Хорошо, — бессмертный нежно поцеловал мужа в щеку и помахал на прощание ошеломленному супругу. Подумать только, даже после стольких поцелуев у этих двоих все еще перехватывало дыхание друг от друга. Бессмертный отправился в маленькую деревушку у подножья хребта Цанцюн, быстро разыскав нужный магазинчик, и уже было собирался отправиться домой, как его кто-то остановил. — Мастер Шэнь*? Услышав старый титул, Шэнь Цинцю обернулся, разглядывая невысокого (даже ниже самого Бессмертного) пожилого мужчину с морщинистым лицом, длинным шелком белоснежных волос и мантией того же цвета. Светло-голубые облака украшали нижний край мантии и ленту на лбу. И Шэнь Цинцю узнал этого человека, но не по внешности, а по пылающему огню жизни в глазах. — Лань Вон? — попробовал Бессмертный Глаза старика просветлели, и он широко улыбнулся. — Мастер Шэнь, сколько лет, сколько зим! — обрадовался Лань Вон, почтительно поклонившись. — Да, — ответил бывший Пиковый Лорд с поклоном. — Может ли этот человек быть настолько дерзким, чтобы занять у Бессмертного Шэня немного времени? Мы так давно не разговаривали… Шэнь Цинцю посмотрел на бумагу в своих руках и подумал о своей оставшейся в полном одиночестве семье на Пике. Он надеялся, что небеса не рухнут, когда он вернется. В это время Ло Бинхэ, наверное, уже во всю тренировал сына. Если он минуту другую поговорит со своим бывшим учеником, ничего же не случится? — Конечно. Вот так они и оказались в маленькой гостинице, в которой остановился Лань Вон. Он рассказал ему, что повел своих учеников на ночную охоту, и решил ненадолго остаться. Им принесли чай, и они немного посидели в тишине. — Как поживает этот бывший ученик? — наконец, спросил Бессмертный, с наслаждением делая глоток жасминового чая. — У этого Старейшины все хорошо, но он не думает, что «бывший ученик» совсем подходит ему. После ночной охоты, когда я отделился от своих братьев-соучеников, Вы и Ваш муж спасли меня от назревающей бури. — Я все же обучил тебя парочке приемов совершенствования. В этом столетии я обучил всего лишь двух людей, ты был одним из них. Возможно, я и не многому научил тебя, но все же был твоим учителем. Ты один из немногих, кто знает, что я — Бессмертный. — Благодарю Вас, Мастер Шэнь, это честь для меня. Могу я спросить, кем был другой ученик? Неужели он пришел после меня? — Да. Около пятидесяти лет назад, спустя пять лет после твоего ухода, — Шэнь Цинцю потер подбородок, пытаясь вспомнить старого ученика. Он вспомнил, что тот был юн и по-детски высокомерен. Они с Ло Бинхэ нашли его раненым. Ученик быстро пришел в себя и остался у них, как ученик Бессмертного. Странно, но он никак не мог вспомнить его имя. Насколько он помнит, этот ученик, совсем как Ло Бинхэ, привязался к нему, хвостиком следуя по пятам, чем сильно раздражал демона. Спустя год он пропал, и они больше никогда не слышали о нем. Бессмертный со Старейшиной мирно беседовали, Лань Вон рассказывал, что происходит в мире и чем он занимался после своего ухода. Шэнь Цинцю подумывал еще ненамного задержаться, надеясь, что Ло Бинхэ и Вэй Ин справятся и без него часок-другой. ~После ухода Шэнь Цинцю~ — Вэй Ин, пора вставать, — Ло Бинхэ постучал в дверь построенной пару дней назад комнатки сына. Перед тем, как ее строить, он стократно убедился, что комнатка далеко от их с учителем домика. Больше им с учителем никто не помешает. — Вэй Ин? — еще раз постучал он. Но никто не ответил. Мальчик был лежебокой, он любил с утра пораньше поваляться на кровати, притворяясь спящим. Но с учителем и демоном такого не прокатывало. Вздохнув, Ло Бинхэ открыл дверь и посмотрел на своего сына, свернувшегося калачиком в постели, плотно завернувшись в одеяло. Подумать только, совсем недавно он весь горел от нетерпения от тренировки с папой, а теперь пролеживал бока. — Солнышко, — позвал демон, откидывая одеяло. И паника тут же захлестнула демона. Мелкие бисеринки пота скатывались со лба сына, а на щеках расцвел слабый румянец. И, кажется, Вэй Ин дышал через рот. Его сын заболел. Ло Бинхэ никогда раньше не ухаживал за больными детьми. — Вэй Ин, — крикнул он, опустившись на колени рядом с кроватью, и приложил руку ко лбу сына. Горячий. Его малыш заболел! — Папа, — слабо пробормотал десятилетний мальчик. — Мне так плохо. Сердце Ло Бинхэ бешено заколотилось. Боги, чтожеемуделатьчтожеемуделать? Уголком одеяла он вытер пот со лба сына. Так, ему нужны полотенце и немного холодной воды. Да. И парочка одеял. Демон метался по дому, собирая нужные вещи. Новые одеяла, огромное ведро с холодной водой и пять полотенец. Он завернул сына в одеяло и положил мокрое полотенце на лоб Вэй Ина. — Учитель, где же ты? — заскулил мужчина, положив подбородок на кровать. — Разве ты не говорил, что скоро вернешься? Учитель, я не знаю, как ухаживать за больным ребенком, — демоны редко болели, что говорить о Бессмертных. Максимум — больное горло. И никакой лихорадки! Демон жалобно заскулил. Он так хотел помочь своему ребенку, но не знал, что делать. У них были лекарства, Ло Бинхэ даже знал, какие нужно дать Вэй Ину, но сколько? Ложку? Две? А если он даст слишком много, и это только навредит сыну? Ему срочно нужна книга по уходу за детьми! Когда учитель был рядом, он и не думал, что подобное ему когда-нибудь понадобится, но сейчас… он, как и в прежние времена, будет усердно учиться у своего учителя! Ло Бинхэ открыл глаза, почувствовав мягкие кончики пальцев на лбу. Вэй Ин сонно смотрел на него, потирая демоническую метку. — Папа… ты демон? Ло Бинхэ не смог скрыть своего удивления. Демоны — весьма щекотливая тема, они не знали, как бы лучше рассказать про них сыну. Поэтому-то Ло Бинхэ и удивился, когда Вэй Ин догадался. Они никогда не говорили о демонах при нем. — Как ты узнал? — он крепко сжал руку своего сына, нежно посмотрев на него, и положил голову рядом с его. — Цзю-цзю (Мобэй-цзюнь) как-то сказал мне, что принес Адскую Гончую из Царства Демонов. Он совсем-совсем не боялся этого уродливого пса, вот я и подумал, что он считал ее обычной собачкой. И тогда я подумал, что он, наверное, тоже из Царства Демонов. У него на лбу похожая на твою метка, хоть и синяя. Так ты и правда демон? Ло Бинхэ болезненно вздохнул. — Да… да, но папа демон только наполовину. Моя мама была человеком, а отец — демоном. Ты боишься меня?.. Вэй Ин медленно покачал головой. — Нет, — ответил он, перекатываясь на бок, чтобы получше рассмотреть папу. — Когда другие презирали меня и смеялись надо мной, вы с отцом помогли мне и даже приняли в семью. Никто никогда не заботился обо мне… кроме вас. Никто не хотел помочь мне. Но не вы. Ты мой папа, как я могу бояться тебя? Слезы покатились по щекам демона. С тех самых пор, как они приняли в семью Вэй Ина, он избегал этой темы. Ло Бинхэ слышал, что в Царстве Людей гуляли старые сказки о демонах и их ужасных злодеяниях; о том, как они едят плохих детишек; насколько отвратительные они существа, с большими клыками и рогами. Он думал, что Вэй Ин видел демонов страшными тварями, но как же он ошибался. Полудемон плакал, прижавшись губами к макушке сына, тихо всхлипывая. Он нежно обнял ребенка, стараясь не задушить. — Я люблю тебя, — прошептал он. — Обещаю, что всегда буду рядом с тобой. Обещаю, что всегда буду защищать тебя и любить. — Я тоже люблю тебя, папа. Ближе к вечеру Шэнь Цинцю вернулся домой и застал спящего в постели сына Ло Бинхэ и Вэй Ина, погруженных в приятные сновидения. Бессмертный заметил нездоровый румянец на щеках мальчика, и достал нужное лекарство, поставив на стол, и сел рядом с кроватью, положив голову на живот Вэй Ина. Мужчина вытер слезы Ло Бинхэ и поцеловал обоих. Он ни за что бы не променял этот момент ни на что другое.ХХХ
Экстра: Вкусовые Пристрастия — Отец! Пожалуйста, попробуй мою рисовую кашу! Папа показал мне, как ее готовить! Шэнь Цинцю замер в замешательстве, смотря на приготовленную сыном еду. Почему она такая красная? Новая специя? Бессмертный взял свою ложку, обмакнул ее в блюдо и поднял, чтобы попробовать. Ему показалось, что у него во рту взорвался вулкан. Мужчина яростно закашлялся и смял ложку в руке, выплюнув немного каши. — Учитель?! — Что *кашель* ты туда положил? Вэй Ин наклонил голову. — Я подумал, что вкус был каким-то не таким, и решил добавить немного специй, дабы придать моему блюду больше вкуса. О, я думаю, что на этикетке было написано «красный перец чили». Это самое красное, что я когда-либо видел! И я положил всё, что у нас было, в кастрюлю! — Бинхэ * кашель * пожалуйста, спрячь все* кашель * специи на кухне!