Возрастной ценз

В ресторане заказали банкет на тридцать два человека в честь юбилея строительной фирмы. Чону необходимо организовать по безукоризненному разряду, потому он третий час сидит замурованным в своём кабинете и не вылезает в зал, составляя программу и подгоняя под меню, утверждённое и переданное ему шеф-поваром. Жопа затекла. У меня уроки в 15:30 закончатся Забери 13:07 Школа «Сэнгван», 2 корпус 13:07 Чонгук сначала не врубается в «забери». На территории парковка 13:07 Жди там 13:07 Умеет Тэхён вовремя разрядить обстановку! Чонгуку его и не доставало для полного отвала задницы! Сколько этот мелкий негодник молчал? Неделя с малым успешно миновала, Чонгук тешился предположением - про него забыли. Ага, разбежался; и не время останавливаться, ибо, кажется, скоро придётся бежать до машины и заводить двигатель. Тц! Отныне Чонгук будет бесплатно подрабатывать личным водителем! Супер! Эй! 13:09 Не игнорируй 13:09 Я же вижу - ты читаешь 13:09

С чего ты взял, что у меня есть машина? 13:09

Ключи видел 😏 13:09 Какой наблюдательный, чтоб его...

Я на работе, Тэхён, и не смогу тебя ниоткуда забрать. 13:09

Мне посрать 13:09 Отпросись 13:09 Пиздец наглость. Сжимает в кулаке ручку.

Допустим. Я приеду, но зачем? 13:09

Всё тебе расскажи 13:09 На данном их краткая беседа не продолжается. Чонгук бесится и тяжёлыми шагами идёт разминать жопу в зал к посетителям. Время проносится молниеносно и без происшествий - все гости уходили сытыми и довольными. Удалось наплести вранья хозяину заведения и освобождённо — на часик — ехать к юному шантажисту. Чонгук отчасти не верит, что делает это. Не прельщает в вероятном будущем быть до смерти избитым отцом мальчишки, после непременно получив посылочкой приглашение на судебное разбирательство; за обвинения, которые над ним висят, последует полный крах жизни без возможности восстановления. «Суд, девяносто девять процентов, встанет на мою защиту», - Тэхён чертовски прав. Чонгук не трус, да вряд ли рискнёт проверить на практике свою однопроцентную удачу. Слишком высока цена. Слишком здорово обходится случайный секс. Очень интересно получается: отхватить не плохо бы глупому ребёнку за наплевательское отношение, только на грани краха оказывается именно Чонгук, не наоборот... Если задуматься, чем его рандомный выбор партнёра на ночь отличается от Тэхёнова? Возрастом?.. Как-то возраст не спасает его от имеющихся и потенциальных последствий. Случайный секс - он в любом возрасте случайный секс, Чонгук от Тэхёна ушёл лишь по возрасту, не по ответственному отношению. Оба одинаково хороши, и так уж выпало - отгребает — попутно учится той самой ответственности — Чонгук. Он же должен за компанию научить и точно такого же «удачно»-подвернувшегося безалаберного партнёра. Опаздывает не критично. Его головная боль стояла дутым воробушком на свободном парковочном месте, разговаривая с какой-то девочкой. Завидев въезжающее авто, Ким прищурился и распознал через лобовое стекло, попрощался и двинулся к дверце типа да, это моё, да, это за мной. Девочка пошла дальше по парковке и нырнула в чью-то машину, тут же вырулившую к выезду. - Опоздал, - умеренно хлопает дверцей под озвучку упрёка. - Охранник, - мрачно оправдывается Чон. - Кое-как договорился с ним. Я ведь в душе не знаю, в каком ты классе, и у меня нет специального пропуска. Видимо, он решил, что террорист или похититель не разъезжает на Рендж Ровере, хотя вроде... - Позвонил бы мне, и я бы всё устроил для тебя, хён, - с налётом высокомерия; закидывает портфель назад, стягивает шапку и чуть расстёгивает молнию огромной куртки, противно упирающуюся в горло. - Я на первом году старшей школы - теперь знаешь. Поцелуешь? - насколько позволяет салон, обращается корпусом к мужчине. Прямо напротив учебное здание. - ... - Хочу, чтобы поцеловал, - капризно-требовательно. - Нет, - мерно стучит пальцем по рулю. Тук, тук, тук, тук... - Целуй. От милого вопроса до прихоти до безапелляционного приказа - подобно умеет исключительно Тэхён. Чон однобоко ухмыляется. Тэхён всегда не представляет опасность, ластится, по-детски важничает, не вспоминает про шантаж,.. Всегда сначала идёт мирным путём, однако сказать ему «нет» - сразу меняет тактику, не оставляя выбора. Чонгука вырывают из обмозговывания очевидных наблюдений чужие холодные руки, зацепившиеся удавками вокруг шеи. Ёжится от контраста температур. Его — к сожалению? Ой, хватит драмы! — не душат, наклоняют к себе и ждут. Целует. Чонгук целует, толку упираться? Прилегает к заранее приоткрытым для него губам, выдыхает горячим - греет, не то будто льдышки, аки в детсадовской молодости, пососать удумал, гладит языком, смачивая сухость тёплой слюной, посасывает по отдельности для верности - добивается окончательного отогрева, и наконец проникает между. Язык-то у гадёныша горячий, отогревать не надо, но Чон и его не упускает - всасывает, а Тэхён тихонько стонет, открывает рот шире, позволяя взять глубже, вместе с тем греет уткнувшийся в щёку красный нос. В общем, использует Чонгука в качестве обогревателя по полной. Заканчивают, громким чмоком оглашая разъединение. Тэхён весь засветился. Глаза так и блестят-блестят-блестят, Чонгука ослепляет, отворачивается. И губы красные блестят. И щеки в румянце больше не от мороза. Довольный приласканным котом. Красивый, подлец, сил смотреть нет. Пленит же. - Поехали к тебе, - предлагает, диктует - не вычислить, тон умиротворённый, странно-срединный. Откидывается макушкой на кресло. - У меня работа, Тэхён, я должен вернуться. Говори, куда тебя отвезти, и поедем уже. - Ты не отпросился до конца дня? - вылупливается. - У тебя всё просто, - хмыкает трактовкой «дети такие дети». - Работу за меня кто сделает? - ... - скатывается вниз по спинке. Лицо максимально расстроенное. До поры до времени. - Поехали к тебе. - Тэхён- - К тебе на работу. Поем хоть. Это будет наше первое свидание, - смеётся. - ... - в ответ никак не комментирует, молча выруливает с парковочного места. - Родители не воспитывали, - прерывается, отвлёкшись на дорогу, - например, клеиться ко взрослым мужикам нельзя? - Поговорим о моих родителях? - вновь посмеивается. - Пристегнись, - внезапно подмечает отсутствие ремня безопасности. - Да, па-ап, - послушно выполняет. - Или папочка? - Чонгук... Чонгук просто ничего. Он действительно не знает, как реагировать на многие реплики несовершеннолетнего засранца. - Мне нравится, - задумчиво ошарашивает. - А тебе? Я не против попробовать. Буду звать тебя вместо «хён» «папочка», ум? Меня это, м-м, возбуждает. - ... - возбуждает его, блять... Чонгук смыкает челюсти, в черепе рой завертевшихся мыслей, среди оных авось затесалась положительно отозвавшаяся, её не спешат спасать из вороха и озвучивать. Ни_ког_да. Впереди двойная сплошная, он концентрируется на ней. - О'кей, - Тэхёну, на минуточку, ни к чему согласие, он самостоятельный мальчик. - О чём мы? Родители. Поверь, воспитывают они меня, - подбирает слово, - железно. И в их воспитании вообще не предусмотрено «клеиться к мужикам». Это я... сам. - Тебе шестнадцать. Не рановато ли ты сам? - Я взрослый, - трамбует строгостью, в сравнении с предшествующим тоном. - И прекрасно понимаю, чего хочу, чего - нет. Девушки не привлекают. Совсем. Ни их сиськи, ни жопы,.. Буэ, - передёргивается для большей красочности. - Ты не пробовал, ты не можешь утверждать наверняка. - Х! - скалится в улыбке. - Зато я пробовал член, - опускает ладонь на Чонову брючную ширинку, - и мне зашло. На всю длину. - ... - откуда в этом ребёнке залежи разврата? Чонгук едва не подавился. Даже он себе такие фразочки отродясь не позволял. Тупо в шоке. В привычном состоянии рядом с Тэхёном, вернее. Руку с хозяйства не отнимает - чем бы его пассажир ни тешился, поиграется и бросит. - Пробовал, не пробовал - это бред, - развивает тему по-деловому, степенно. - То же самое - сказать гетеросексуальному парню с девушкой: чувак, ты не можешь утверждать, что не гей, потому что ты не пробовал с другим парнем. Сечёшь? В теории это вполне верная схема, но на практике так мало кто проверяет свою ориентацию. Ну? - вопросом «я прав?». Ким, на удивление, прав, логика жирным шрифтом. Чонгук с позором капитулирует, правда вслух признаться - значит косвенно согласиться с тем, что Тэхён в свои соплятские шестнадцать вправе с уверенностью заявлять о сексуальной ориентации и лезет к нему, Чонгуку, выходит, тоже обоснованно. Взамен: - Убери руку. Да! Да, Чонгук не выдержал, ибо харэ Тэхёну его лапать! На самом-то Чонгук банально злится, Тэхён вечно умудряется припирать его в угол словесно. - ... - смеётся задорно. - Какие мы нежные, - издёвкой, тем не менее убирает. - Давай, - кусает губы, - тогда меня потрогай. - ... - Чон не рыпается, будучи снова мастерски загнанным. Честно, Тэхён его порядком заколебал. Показать бы место... Для сего известен единственный бесхитростный способ. Дозвольте - и он нагнёт в коленно-локтевую, эта мелкая сучка пикать разучится... Тэхён напрашивается на жёсткую дёру за болтливый и не наученный разговаривать со старшими вежливо язык. Чонгук держится. Оба знают, где место. Оно под ним, под Чонгуком. Кое-кто, по крайней мере, стопроцентно знает и всеми конечностями за, Чонгук вот знает и ломается целкой в обмен с Тэхёном. - Ну и зря, - кокетливой мягкостью подытоживает на очевидный отказ. По-иному: «много упускаешь, дурак». У мужчины в геометрической прогрессии растёт желание заткнуть. Во все дырки - дабы с гарантией. - После того звонка матери, как ты выкрутился? Она же думает, ты действительно ревел и что-то случилось. - А, ну, - ковыряет шов куртки, - мама, естественно, рассказала отцу. Они восприняли... Короче, подумали, что то, что я не ночевал у Чхэын — ты видел её сегодня, она моя подруга ещё со младшей школы, — вот... не ночевал у неё, а был в клубе - это то, из-за чего я так убивался. - ... - приподнимает брови, мол, серьёзно? - Созвали семейный конгресс... Наказали, - возносит взгляд под цок, - но, - посмеивается, - при том похвалили. - ... - вновь скептично приподнимает брови, мол, серьёзно?! - Типа мне стыдно за мой поступок, мне хватило мозгов понять, что ездить в клуб и врать - это плохо, я осмелился им во всём признаться, раскаиваюсь и бла-бла. Конец. А, нет, взяли клятву такого больше не вытворять, иначе будет хуже. Конец. - Ум, - не грезит толковать родителей Тэхёна. Наивные? Недогадливые? Доверяющие своему сыну, раз столь легко простили? Тэхён часто их обманывает? Или наоборот редко? Из короткого рассказа не определить их личности и отношение к отпрыску. - Наказали сильно? - ... - пронзает с хитринкой. - Не важно, - увиливая. То бишь есть скелеты в шкафу. - У вас вкусно в ресторане? - Попробуешь. Любишь китайскую кухню? - тормозит на светофоре. Почти приехали. - Относительно. Лучше нашей, корейской, ничего нет, - жмурится, предвкушая мяско какое. В животе уркает. - А ты, хён? - Далеко не всё люблю, но в целом. Советую хрустальное мясо. - У, медузы, - тянет сведуще. - У вас рыбный ресторан с вышкой? - Вышка - да, рыбный - нет. Ты разбираешься в ресторанах? - глядит в боковое зеркало заднего вида, сворачивая на перекрёстке. - У-у, - отрицательно. - Медузы чаще всего в рыбных китайских ресторанах, потому я и спросил. И высшую категорию ресторан без медуз не получит. - Озвучил факты - и утверждаешь, что не разбираешься. - ... – хохотнул, замялся. - Я-я бывал в ресторанах, поэтому немножечко шарю. Нам долго ехать ещё? - Уже, - выворачивает руль на стоянку. Припарковались; Тэхён любопытно вываливается наружу, пока его «водитель» гасит мотор и забирает телефон с документами из полочки в панели. Ресторан люксовый, Тэхён идентифицировал бы с ходу и по вывеске, и по парадным дверям с массивными витиеватыми колоннами, олицетворяющими драконов. - Хыннён*, - читает иероглифы в названии. - Чёрный дракон. - ... - ему кивают. Вместе идут к зданию, которое является жилым домом в двенадцать этажей. Внутри приемлемый полумрак и фонарики-фонарики-фонарики - традиционно китайские, большие и маленькие. Внимание подростка с них перекочёвывает на декорный фонтан с водопадом посередине холла. - Здравствуйте, - девушка-хост кланяется Тэхёну как посетителю, тот совершенно прослушал, занято осматриваясь. - Мистер Чон, Вы вернулись, здравствуйте, - кланяется начальнику. - Здравствуй, Шу Чан. Посади, пожалуйста, его, - красноречиво смотрит на зависшего над искусственным прудиком Кима, - на незабронированный стол и передай официанту, - весь заказ на меня. - Хорошо, мистер Чон, - направляется к клиенту, Чонгук за ней; ребёнок вовремя оборачивается со сплошной улыбкой вместо лица. - Это же карпы кои! - выкрикивает чересчур громко и подскакивает к своему спутнику. - Парчовые карпы! Инь и Ян! - Не ори. - Существует более восьмидесяти пород кои, представляешь? - взвинченно выпаливает, вцепившись в Чонгуков локоть, аки клешнями, пока сам Чонгук ненавязчиво вёл его за хостом. - Японцы, конечно, постарались, хах. Они показали цветных карпов впервые на выставке в Токио в двадцатом веке. Был фурор, сейчас их разводят все, кому не лень, - послушно падает на диванчик из кожи. - Только это очень сложно, дохрена нюансов, список стандартов внешнего вида, милипизерное отклонение - всё, «брак». - … - Чонгук поражённо давит неловкую улыбку. - Ты и в рыбах немного шаришь? - Я смотрел про них программу, про карпов этих. Люблю животных, природу, - избавляется от куртки. - За теми двумя я лично ездил к заводчику, выбирал, - зачем-то делится данной информацией. - Да? - Да. Ладно, Тэхён, я ушёл работать. Меню несут, куртку заберут в гардероб, заказывай любое, алкоголь тебе не продадут - не пытайся. С поджатыми губами то ли из-за известия об алкоголе, то ли из-за «ушёл работать» остаётся один. Заскучать не успевает — он и не стремился, — официант вручил обещанное меню; целеустремлённо долистал аккурат до блюд от шеф-повара, метнулся и по другим разделам. Позванный обратно парень записал продиктованное в блокнот, удалился. Для розжига аппетита и скрашивания ожидания принесли мини-роллы с капустой, грибами, соей. Тэ уплёл махом. Дальше попросил услугу чайной церемонии: специально обученный человек устроил профессиональное «представление» правильного заваривания чая. Следом из раскалённой печи подоспела натёртая золотым мёдом утка по-пекински, в полноценном величии, ибо на уточнение официанта о граммах он без лишних раздумий ляпнул: «Целую утку. Всю мне. Я голодный». Воспользовавшись советом, не запамятовал и о хрустальном мясе — так в Китае величают медуз, те прозрачные... — Тэхён не раз ел, для него не в новинку; суп с потушенным — недолго, чтобы не стало совсем резиновым — мясом с чесноком в остро-сладком соусе, мясо при какой-либо обработке меняет цвет, в Тэхёновом бульоне оно коричневое, и всегда жуёшь - на зубах хрустит. Десертом нежнейший манговый мусс. Благодать. Многовато? Молодой растущий организм. Уелся до противной тяжести в животе, расплющился по дивану, втыкая в телефон. Аж дважды ехать по ресторанам в планах не предусматривалось, но коль уж вышло - грех было не ухватиться за шанс наведаться к хёну на работу. Хён, кстати, на него забил, пропав где-то, ни слуху ни духу. Тэхён периодично сканирует помещение - вдруг появится пропажа, порывается найти, хотя с Чонгуком, без Чонгука - не грустит, у него заслуженный отдых от выстраданных школьных уроков, родителей, гор домашнего задания, бесчисленных репетиторов. Социальные сети успешно компенсируют отсутствие некоторых дядь. Тэхёну пёрфект. Он самостоятельный мальчик, помните? - Счёт, пожалуйста. - М, простите, мистер Чон велел оформить весь заказ на него. - Х, - усмехается. Вон оно, оказывается. Ему, несомненно, приятно, что в их — ха, ха, ха — первое свидание его мужчина готов за него заплатить, однако ж незачем, Тэ не ради обеда за чужой кошелёк, ему — не открытие — не нужны Чоновы деньги, своих предостаточно. - Я сам оплачу. Принесите, пожалуйста, счёт. И куртку. - Понял, минутку, пожалуйста. Расплатившись, ушёл. Чонгук стоически не обращает внимание на стулья (в обоих смыслах - не грезит опуститься ни на один и стоит), ибо дома сидеть сил нет, Чонгук-таки протёр зад в кабинете — поразительно, штаны без дыры остались, — составив программу банкета от и до. И за сим делом упустил своего, в какой-то степени, персонального гостя. Можно было бы написать или позвонить, да зачем утруждаться? Ушёл и ушёл. А как ушёл, так и придёт - за шапкой и портфелем, трусами и серёжкой. Утка - пальчики оближешь, Чон никогда не сомневался в поварах на их кухне. Нет, он не подъедает за клиентами, но Тэхён, глупая, расточительная малявка!, заказал целиковую и едва прикоснулся к ней! Поклевал бочинку. Когда постучалась Шу Чан и сообщила, мол, тот мальчик, с которым Вы пришли, расплатился и ушёл, - Чонгук сбито выбрался в зал, дабы убедиться. Количество заказанного убило, особенно логичное: Тэхён везде понадкусывал, ничего до конца не съев. Сумма в чеке — Чонгук меню разбуженным ночью наизусть отчеканит — не маленькая... Попросил завернуть ему эту несчастную утку домой. Собственно, стоит и ест. Мысли именно о несовершеннолетнем недоразумении. То ведь побывало на его работе - пробралось в жизнь сильнее?.. Чонгук не видит в этом трагедии. Ну был Ким на его работе, и? Уйма людей были и будут на его работе, ресторан на то и ресторан. Плюсом Тэхён не стремился заранее, намеревался к Чону на квартиру, «чтобы» - история умалчивает, догадаться не сложно. Поэтому спокойно повёз его в «Хыннён». Ужин тревожит звонок. Если честно, Чонгук не рассчитывал. - Привет, - захлопнув за собой дверь, кладёт руки на плечи, проникновенно заглядывает в глаза и нетерпеливо прижимается в поцелуе. У Чонгука же руки грязные, не обнимает, но охотно включается в поцелуй, резко прервавшийся по инициативе зачинщика. - Ум, кушаешь. Кушал? - причмокивает. - Что-то знакомое, - заинтересованно лезет в чужой рот. Чонгук усмехается сквозь, через контакт заражая и партнёра. - Эй? Реально знакомый вкус. Не смейся, - шуточно стукает и давит на загривок. Чонгук под Тэхёново изучающее мычание невольно сравнивает с их поцелуем в машине. - Ты же с улицы? - Подожди-подожди, я ещё не… - протестующе дёргает на себя, ему не даются. - Губы не холодные. - Меня подвезли. И скоро увезут, я ненадолго, потому, - возобновляет нуждающеся, будто сто лет не виделись. Старший не против, поцелуй - самое безобидное в желаниях его шантажиста. - Не понимаю, - раздосадованно; узрев собравшуюся в уголке слюну, чмокает поверх уже сомкнутых Чоновых губ, по факту слюнявя вдобавок отпечатком, и, лизнув — опять слюнявя, — избавляет от укромно накопившегося. Чон, вырвавшись из плена, завернул в ванную вымыть руки: - Ты за портфелем и шапкой? Они вон, на тумбе. - О, - распахивает трещалку, - я и не помнил про них. Тэхён такой Тэхён. Да, Чонгук потихоньку начинает прикидывать, какой он. Из ванной хозяин апартаментов семенит к одиноко остывающему ужину. К нему присоединяются. - Она, ну точно! - тычет на утку. - Угу. Ты почему сто, сто шестьдесят грамм не заказал? - поднимает взгляд и ступорится. Лекция об экономии автоматически передвинулась на когда-нибудь попозже. - Мелочиться? - отмахивается. Подтягивается на барный стул напротив Чона. - Нравится? - без труда замечает изменения во взгляде. - Куда подевалась школьная форма? - вопрошает деланным безразличием. Ему в общем-то правда плевать, он скорее удивлён увидеть Кима в бордовом свободно-струящемся костюме. Снова эта гадина не сопоставляется с малолеткой. - Мне идёт, хён? - любопытно стреляет вспышкой из-под прямой, разделённой надвое пробором чёлки. Клянчит комплимент? О'кей. - Идёт, - сухостью. - Я красивый? - Красивый. - Верно, не будь я для тебя красивым, ты бы не подошёл ко мне в клубе и не оттрахал после. - ... - пофигистично жуёт. Наивный ребяческий вывод, ибо спать легко и с тем, кто тебе не очень или вовсе не привлекает внешне. Даже так Тэхён прав, ибо для Чонгука он красивый и он ого-го привлекал и продолжает привлекать, не взирая на возраст. Горькая правда. Они оба о ней знают. - И куда ты? - В ресторан. С родителями. Им там просто... - Ты сам счёт оплатил. - Угу. - Сумма была большая. Кто твои родители? Серёжка - «не смей выкидывать или ещё чего; она дорогая». Айфон последней модели. Школьная парковка; у каждой ли образовательной школы парковка? Оплаченный счёт на кругленькую сумму; карманные деньги(?) - слабо верится. У Тэхёна явно не бедная и не среднестатистическая семья по уровню заработка. Цель - не растранжирить карточку Чонгука дорогими запросами, его никогда не интересовали деньги. - ... - Не скажешь? Это секрет? - Хах, нет, не секрет. Мне наоборот выгоднее сказать тебе - меньше сопротивляться будешь. Сопротивляться? Чонгук ему девочка в юбке, которую домогаются у стенки? - И? Говори тогда, - Чонгуку важно знать, с кем он имеет дело за спиной Тэхёна. - Папа в политике, мама - ректор университета. Без какой-либо конкретики: какой пост у отца, в каком мать университете. Однако яйца с дрожью поджались. У родителей Тэхёна не то, что связей много, они сами - связи. Раскройся всё, Чонгук сядет на несколько лет не просто насильником детей, на него повесят вдогонку поезд с тележкой, уж такие родители постараются... Блять. Блять! Его эмоции считываются красочно. - Не переживай, хён, - мурлычет. - Не нужно мне отказывать - и всё будет хорошо. Я же не прошу чего-то невыполнимого. Лучше назови мне своё расписание, чтобы я был в курсе, когда ты свободен, когда нет. - Обойдёшься, - поднимает тарелку с уткой и убирает в холодильник. В него навряд ли теперь влезет еда. Отказывает вслед угрозе, что отказывать нельзя. Браво! Благо великодушный Ким Тэхён такие «нет» принимает. - Ну хёо-он, - завыл. - Надо, чтобы не вышло, как сегодня. - ... - перегибается через преграду — узкую столешницу — и сокровенно вышёптывает по слогам для особо одарённых: - О-бой-дёшь-ся. Тэхён притаился охотником, мечась от глаз до губ, туда-сюда, туда-сюда, и рывком к добыче цапнул за нижнюю губу; Чонгук отлетел от него знатно и с позором. Дышать. Не беситься. Десять, девять, восемь, семь... Сомкнув челюсти, сковывался не лупить ремнём хитро осклабившегося и посмеивающегося сучонка по заднице. - Хёо-он, - спустя заминку в их увлекательном диалоге, - я поехал после ресторана угадай куда. - ... - да посрать. Безучастно наливает себе воду. Губа ноет. - В океанариум! Мне так понравились твои карпы и мне так захотелось ещё каких-нибудь рыб посмотреть, я и поехал, - вещает радостно, наблюдая за мужчиной, севшим на стул и устало облокотившимся на стену с закрытыми веками. Тэ принял по-своему - его слушают, вот и стартанул: - Там были электрические угри! И скаты! Я их потрогал руками! Скатов. Они гладкие, скользкие, прикольные. Но их дофига за день народ трогает, у некоторых, м-м, покров стёрся. Короче, сверху покраска? стёрлась, понял, да? Жалко ужасно. Я бы запретил эту фигню. Ещё была океаническая барракуда, она длинная, с зубами. Ты знал, они обычно кучкуются в стаи и окружают мелких рыбёшек? И жрут-жрут-жрут-жрут-жрут. Случаи нападения на людей были! Но это скорее фи, редкость. Ещёо-о, ещё, ещё, ещё- Чёрный паку! Эта рыба она и пиранья, и не пиранья, охренеть, а? Вернее, она не пиранья, их часто путают. Ест улиток, фрукты, червей, злаки, насекомых. Сама такая пло-оская, лепёшечка такая!.. Кажется, Тэхён обмолвился а-ля по списку обо всех обитателях океанариума. Бросался из крайности в крайность, от рыбы к рыбе, по пути вытекающе затронув и пингвинов, и мух!, и медведей... Также Тэхён взболтнул, что тысячу раз был в том океанариуме, сие не объясняло, как он умудрился без единого подглядывания в интернет кидаться видами разных рыб и вводить в краткий экскурс о них с приправой из собственных впечатлений, характеристик и умилительного пищания. Он, случайно, не метит в будущем в... ихтониста? Ихтениста? Чонгук чисто из интереса наверит. А, блять, в ихтиолога. Уж простите, Чонгук не разбирается во всём этом, максимум Чонгука - заказать медуз, морских окуней, кальмаров, крабов, креветок, устриц в ресторан. Вернёмся к Тэхёну. Тэхён... Ему кто-то позвонил, оборвав речь об аксолотле — Чонгук, между прочим, проникся и с радостью бы дослушал. Да, он слушал. Может, слишком устал, может, Тэхён и в этом плане смог его завлечь, покорить... — и мальчишка засобирался, ушёл. *** Чонгук закрывал дверь - утром, отправляясь на работу, в голове отчётливо раздаются три щелчка нижнего и два верхнего замков. Мелькает прохожая мысль вызвать полицию, на то она и прохожая - Чонгук не выуживает телефон из пальто, заходит и превращается в слух - тишина, нарушаемая слабыми отзвуками включённого телевизора из спальни. Отчего-то не страшно; не разуваясь мышкой «подкрался» до двери да дёрнул, распахивая. Вот уж новость. Чонгук уставился взглядом а-ля олень в свете фар. Единственный, кто не растерялся, - развалившийся на хозяйской кровати Тэхён, тут же откинувший айфон, вскочивший и стремительно подлетевший с: - Ну наконец-то, - закупоривая неуспевшее высказаться охреневание. Чонгук отстраняется. - Тэхён, ты как- - Меньше слов - больше дела, - грубостью; настойчиво впечатывается в губы, руками пробирается под пальто, стягивает с плеч. - Тэхён! - гаркает, оторвав сильно лезущего в лицо нежданного гостя за подбородок. - Ты как здесь оказался? - Зашёл, блять, как ещё-то? Чонгук немного сбивается от отзеркалившегося, неожиданного гонора. И мата. Прежде Тэхён ни разу себе не позволял подобного. В губы настойчиво долбятся, языком с напором трут по сомкнутым зубам - не попрошайничают, требуют доступ. - Тэхён, - наперекор чужим попыткам. Названный, разочаровавшись в снятии пальто, идёт отличным путём - хватается за ремень, начинает выуживать кончик из шлёвок, одновременно тянет за пряжку, крутя их обоих местами - старший оказывается спиной к кровати; Тэхён напирает бульдозером, в конечном счёте заваливая на матрас и подушки. Чонгук и в бешенстве, и в ахуе, причина второму всплывший вопрос: откуда в этом малолетнем дохляке столько силы?! - Ты- - Прости, вторгся к тебе, - произносит отнюдь не раскаиваясь, восседает сверху, смотрит свысока - Тэхён, наверное, любит так. - Ты как зашёл? - ловит тонкие пальцы, шарящие в его ширинке. - Ключи, - якобы объяснил. - Какие ключи? - сильнее сдавливает вырывающиеся ручонки. - Тц! Может, трахнешь меня, потом мы поговорим? - нагло вздёргивает брови. У Чона шкала терпения стремительно — вжу-ух — катится вниз при гложущей бесперспективности: по сути, у него за пазухой пусто в арсенале против разошедшегося ребёнка - ни наорать по самое не балуйся, ни поставить в угол, ни выгнать вон, ни послать на чей-нибудь другой хуй, ни ударить для профилактики ремнём, ни отказаться. Кромешное ничего. Одна злость пирует, набирая обороты. Злость - единственная оборона. - Какие ключи, я те- - Взял из тумбочки в коридоре вчера. Дубликат(?). Очуметь. Он рылся в ящиках? - Кто тебе разрешал? - ... - усмехается. - А ты думаешь, я буду спрашивать? Чонгуку по-новому доходчиво показывают его место. - Вернул. Быстро. - ... - выше вздёргивает подбородок, хотя и без того задрал чересчур, руки-таки выдёргивает. Возомнивший сучонок, печёт приструнить. - Трахни меня - верну. Просто же, да? Наипростейше. По мнению Тэхёна. У него-то вообще ноль забот и осознания влекомых последствий. Провозгласится невинной жертвой. Ему весело, прикольно. Молокосос с играющими гормонами. Подросток ждёт дальнейшего от мужчины, получает трату времени, ибо тот лишь голову отворачивает на не задёрнутое шторами панорамное окно. Тэхёна в угол не поставить, зато Тэхён ставит туда по регулярному алгоритму, по-иному - Чонгук не знает, что делать. Трахнуть - опасно, не трахнуть - опасно; замкнутость всему виной. Выбрать меньшее из зол?.. Мальчишка не из терпеливых, без колебаний берёт инициативу в свои руки, губы: придавливается плавно - бёдра, животы, грудные клетки, и вполне мягко целует, сбавив того болючего напора. Чонгук отстраняет за плечо - и это служит спусковым. - Да что?! Что?! Что не так?! - выпрямился обратно, ударив по прессу, аки по столу, под собой. - Что?! Я много прошу?! Тебе сложно?! Я, блять, всё делаю, а ты ломаешься! Думаешь, не заявлю в полицию?! Заявлю, блять! Не беси меня, как все они! Трахни! Я- Спусковой не исключительно для мальчишеской внезапной истерии. У Тэхёна явно плохое настроение, возможно - ему его испортили, о каких-то «они» же упомянул, впрочем, не то важно, важно - Тэхён в свою очередь успешно испортил настроение эффектом домино. Затыкает целой ладонью и копирует - выпрямляется, весомо процеживая: - Орать дома у себя будешь. Родителям. Ясно? - свободной рукой разбирается с пуговицей школьных брюк и с заеданиями неаккуратно расстёгивает ширинку. Злость - не исключительно оборона, отличное топливо для действия. Тэхён ляпнул недавно... Член пробовал и ему зашло? Замечательно, Чонгук снова организует — точь-в-точь ебучему банкету — по высшему разряду, с маленькой поправочкой - Тэхёну зайдёт, на всю длину, но в сей раз ему не понравится. Вывел, блять. Напросился. - Вставай, раздевайся. Уставились друг на друга. Тэхён ощутимо проигрывает авторитету взрослого, под команду успокаивается и каменеет. - ... - посмел присмиревши слезть на пол, только когда ему освободили рот. Мужчина за ним: пальто, блейзер и рубашка валятся грудой, галстук на матрас, ботинки, носки слетают с пяток, слаксы, нижнее бельё; ложится, подкладывая подушку под спину. Мальчонка внимательно наблюдал и попутно кусал губы, принял залавировавший по нему взгляд, не выдержал - разорвал контакт и уткнул свой куда-то в ноги. Весь такой боле не активный, не воинствующий, передавший контроль и толику растерявшийся; доступный, доверившийся - коснись и всё, весь твой; голый, одна золотая цепочка оформляет проступающие ключицы. Чонгук прикасается - поощряет оседлать, подтягивая на себя рукой аккурат под ягодицей; Тэхён забирается — прежде, чем сесть, сдаёт пониже — попой ровно на пах. Ёрзает капельку да замирает травоядной животинкой в суицидном предвкушении, когда её сожрут. Чонгук без слов или пояснений, согласия использует галстук: заводит за спину и стягивает узлом запястья. Тэхён не шелохнулся, пусть по выпученным окулярам определённо не был готов. Тем не менее не препятствует. Неужели не струсил? Согласен? Позволит? Глупый ребёнок... - Ну? - на секунду замолкает интригой. - Без растяжки или сам? - ... - фильтрует, беззвучно хлопает ртом. - А? Без? - Да, - безразличием. - Нет, я-не-не-без, - поспешно выпаливает. Слава тебе, хоть в отношении чего-то мозги у него функционируют. - Значит сам себя растянешь? Отлично, - переносит вес на левый бок и стукает ящиками тумбочки в поисках презерватива и смазки. Последнюю милостиво вкладывает в фиксированные за спиной пальцы. - Приступай. - Я- Я не умею, - сжёванными губами сжёванное признание. - ... - приподнимает брови. Клеиться ко взрослым дядькам зато умеешь, да, Тэхён? Люби и саночки возить, ты же взрослый мальчик, сюси-пуси исчерпались. - Самое время учиться. Давай-давай, - похлопывает по ляжке. - Или расхотел? - Нет, я щас. Сделаю. Щас, - Чонгук не видит, но догадывается, что тот возится с крышкой. И не понимает, что с ним так обращаются специально... Святая наивность, в вопросах постели стопроцентно. Старший же берёт выложенный из пальто телефон. Тэхён медлит основательно, ему страшно, он правда никогда не пробовал растягивать себя, он вообще ничего до Чонгука не пробовал. Это второй полноценный секс в его жизни, будет точнее, надо растянуть себя - и будет. О'кей. Он справится, он должен. Отступать и поджимать хвост - не в его жизненной позиции. Скреплённые руки, конечно, не подсобляют. Неудобно. Открутив крышку, роняет куда-то, выдавливает много и роняет за компанию и тюбик; обмазывает все руки, смазка равно крем. Взгляд сам приворожился к лицу партнёра - немой зов к поддержке, ответного не следует, кое-кто задротит в экран. Это неприятно, но о'кей, Тэхён не маленькая ноющая малолетка, чтобы залить слезами. На пробу трогает; не сказать, что до этого он не контактировал со своим задним проходом, ибо подтирал туалетной бумагой, мыл, прочищал, и сегодня впишет новый пункт в копилку достижений. На ощупь туго, оно и не ноу-хау, скользко из-за геля. Расслабиться. Знакомство с самим собой продвигается на ступень - по миллиметру вводит средний палец, концентрируясь на ощущениях. Нормально. Не больно, странно. До конца Тэхён не суёт, рискует надавить на стенку. Нормально. Чонгук спокойно листал ленту Твиттера. Фоновая картина манила сильнее, пришлось призвать всю выдержку и изображать отстранённость. Тэхён элементарно достал и вынудил. Будет знать, как предлагать себя, буквально насильно всучать с громогласным ором. Чонгук неблагородный, помните? Тэхён ребёнок - неизменно, неизменно и то, что он не переставал привлекать Чонгука. Энтузиазма втягивать себя в это дерьмо дальше нет, Чонгука, увы, не спрашивали. Да и, высказываясь Тэхёновым, польза ломаться? Шантаж дышит в затылок, член стоит - дурак будет отказываться. Стоял бы, не уместись Тэхён на его хозяйстве, суть - кровь не прилила, хлынула напором. Тело Чонгука тоже не спрашивало самого Чонгука, и сокрушаться, проклинаться, обвиняться в смертных грехах и прочее он не будет - встаёт значит встаёт, для него как для мужчины беспокоиться нужно на противоположное. К тому же и впрямь без шансов: худой, по-подростковому тонкий, юношеский, открытый — для него, для Чонгука, — языкастый и заводящий, чёрт бы его... Сраные малолетки! Чонгук в его возрасте песок жрал, не по клубам шастал! До костяшки - успех! Тэ мысленно ликует. Не сложно почти, больше страха, чем реальной проблемы. Изнутри чуть-чуть распирает слабой наполненностью, непривычно. Во время их первой ночи, когда мужчина растягивал его, боль появилась на третьем и вполне сносно утихла, то бишь бояться нечего, да? И не учитывает - у мужчины опыт, тот постоянно отвлекал от генерального процесса: целовал, говорил похвалу, ласкал по коже. Нынче же самостоятельность и ни грамма из перечисленного. Чон внезапно отлипает от устройства — Тэ подзагорелся, — тянется за спину, щупает его руки и между половинок. Отстраняется, обтерев испачкавшуюся в гелистой консистенции кисть об одеяло, переключившись на телефон. - Второй добавляй. Ты уже долго с одним возишься. Тэхёну бы встать и уйти, гордости же не занимать, но на то он и не дорос ещё - не отличает, чего позволять можно, чего - нельзя. Всё принимает; крути-верти, связывай, затыкай, лапай,.. его, на всё согласен, всё готов, без протестов. Не знает, достаточно ли подрастянул для второго, он новичок, не приноровился, потому, повозюкав в проходе средним, слушается и толкается указательным. Вопреки прогнозу - больно — морщится в лице, — терпимо, пообвыкнуть, выделить организму минуточек, дабы подстроился. Нормально. Не уводит глаз от Чона, допытывается, и ему наконец-то удаётся - хён соединяет траектории их взглядов — пялятся баранами, — Тэхён подсобрался весь да заострился, мол, вот я у тебя какой, наслаждайся, тебе же нравится, да?, нравится... Впихнул до костяшки. Больно... Челюсти стискивает, усмехается. Он сделает, он справится, он взрослый, ему не сдалась помощь и он не станет плакаться. Нормально, всё нормально. Чон ведётся на перезагрузившуюся сучковатость, мерит от разведённых коленей, по висящему невозбуждению, совершает остановку на выпирающих косточках, прокладывает необхоженную дорожку к глазам. Ковыряется там у себя, «неграмотно», провально - член отлично демонстрирует, Тэхён и не обязан иллюстрировать в прямом эфире профессиональные навыки, не обязан уметь в общем, в паре всегда учатся либо оба, либо учит наиболее компетентный, так и учи, Чонгук, иначе в скором придётся лечить повреждённый анус. Телефон уступает главную роль, устраняясь третьим-лишним. Мужчина включается в процесс, занимая руки другим: обхватывает, подтаскивая на себе повыше для комфорта — с паха смещается вес, автоматически легче без прессующей эрекцию тяжести, — вынимает Тэхёновы пальцы и возмещает собственными. Узко очень, растягивать и растягивать, даже с основой преподать мальчишке урок. Чонгук не благородный, но и не урод порвать его. В Тэхёне вмиг улетучиваются напряжение, сосредоточенность, разглаживается красивое лицо, в знакомых руках по-настоящему расслабляется, потому как теперь не страшно. Теперь не нормально, теперь и-де-аль-но. Улыбается по-слабому мягко и смотрит иначе из-под полуприкрытых век - поволокой, неизменное - сверху, со скрывающейся дерзкой жилкой. Вперемешку с выдохом испускается какой-то чересчур скромный, не по-тэхёновски целомудренный стон, и, словно недовольный им, Чонгук вытаскивает пальцы назло сокращающейся вокруг них, покидающих, мышце; Ким пыжится на долю и быстро догадывается, концентрируясь не на том, что отыскивают тюбик смазки, выдавливая, а на торсе под собой, мускулам, шее с проступающими изгибами. Пальцы возвращаются, Тэхён пригибается, ложится весь в скрученной позе и целует горло, кадык, смещается правее, целует, целует, целует... Чонгук в их первую ночь делал так, правда не делает сейчас. Не беда, к чему печалиться, проблем-то, пф, решение элементарное - Тэхён будет ублажать Чонгука. Сковывающий галстук не способствует, Тэхён не жалуется и не пасует перед трудностями, вместо - упёрто присасывается пылесосом. Его не отталкивают. По простате. Подушечки в глубине активно жмут, жмут, жмут... Из-за положения не комильфо такое проворачивать, ведь железа со стороны живота, Чонгуку же самое оно работать с противоположной стенкой, однако они с Тэхёном оба упорные. Кстати о последнем: вынужденно прерывается от своей новой задачи, высоко простанывая в ухо. - Ещё. Ещё ему, хах. Ваше желание - закон. Безымянный прилагается по чуть-чуть. Тэхён хнычет, ибо, естественно, подразумевал не то. Конкретизируйте, дети, называется. Естественно, Чонгук понял правильно, да не подписывался потакать этой мелкой занозе. Обойдётся. Блять, нет, не обойдётся. Три - слишком, лучше скрасить. Ким на нём вздрагивает, сдавливает ногами по бокам и немощно зарывается носом между Чоновой шеей и подушкой. Ему распирает и рикошетит в набухший член, влажно, жарко и подкипает, чтобы обняли, - месиво, короче. Третий палец - не сахар, Тэхён убеждается дважды и мужественно терпит. Так же неосознанно стремится отвлечься поцелуями, куда взбредётся. Пробует засосы и негодует - ни хрена, не то, красные пятна проступают, но, несостыковочка, растворяются. В смысле?! Почему? Разве нужна какая-то особая техника? Всосал, подержал и всё, не? Тэхён не отчаивается, всасывает, наверное, слабо? Вгрызается в плечо и экспериментирует, Чонгук тупо его подопытное тело. От опытов спустя время отвлекают безжалостно расширяющие грани пальцы. Раздвигаются внутри, прощупывают каждый миллиметр запретно-интимного, прут глубже, ввинчиваются в его задницу... Жжёт. Тугость поддаётся с трудом, всеобщим терпением - Чонгук кропотлив и осторожен, Тэхён просто Тэхён, сдавшийся зацеловать до меток и бездействующе пристроившийся на своей горячей «подстилке». Постыдные чвоки перебивали бурчащий на задворках телевизор. - Тэхён, - зовут. Внезапно пусто. - Поднимайся. Приказ, правда помягчевший и усмиривший пыл. Растяжка она вообще такая, предоставляющая минуты подумать, успокоиться, идущая всем на пользу. Колупания с презервативом и смазкой милостиво даруют Тэхёну дольку отдышаться. Садится и предвкушающе глядит через плечо, будто видит. Видит-не видит, бесспорно чувствует: головка упирается, мнёт собой вход и продирается в плотность. Заполненность - это не из приятных поначалу. Тэхён склоняет подбородок, жмурится, старается не сжиматься, пусть рефлекторно оно неконтролируемо само получается, и как бы ни было - Тэхёну при том-сём вау, охрененно, нравится... Тут и весь секрет - дабы нравилось, остальное приложится. Член прошёл на немного и назад... Вперёд… и назад... Пронизывает всей длиной и замирает внутри... Тэхёну доставляет принимать в себя, не сразу с телесных ощущений - необходимо снести неприятные составляющие нахождения полового органа в твоём не половом органе; Тэхёну всегда в кайф сознанием, ему по душе, когда его ведут, когда руководят надёжные руки, когда его хотят и берут. Он убедился в их первый раз, он жаждет ещё и получает - толчок, толчок, толчок... набирающие амплитуду, грубеющие, разгоняясь. Чонгук не уводил взгляд от вида перед собой. На себе. Пять стадий принятия? С промахом в торг, отрицание и депрессию, но злость же была? - была, и само принятие на лицо - имеет Тэхёна на своих коленях. Имеет во всех смыслах. Блять?.. Уголовная статья. Суд. Решётка. Блять! Вбивается жёстче; сучоныш скулит и корчится. Ему явно не очень, да чего там, он же у нас на всё согласный, подставляющийся, вот и не требует нежнее, помедленнее. Принимает как дают. У Чонгука в планах и не значилось пылинки сдувать. Оттрахает эту мелочь… по-взрослому, встать не сможет и до совершеннолетия передумает ноги раздвигать. Орёт-стонет. Это Чонгук ещё не приступил к «по-взрослому». Тэхён и ничего, покачивается себе, запрокидывает вертлявую голову - то туда, то сюда, то в бок, то полукруг очертит,.. не угомонится. И стонет. Он громкий - не новость. Регулярно норовит соскочить, не потому, что больно, потому, что перебор хорошо всмятке со сладкой, лёгкой болью из-за характера секса. В их первый раз было по-другому... Механически дёргает стеснёнными галстуком конечностями и хнычет, ведь неудобно, опереться бы, не подстраховывай его мужчина - завалился бы. Того самого мужчину его косвенное нытьё не волнует. - Спину держи и прекращай зад уводить, - шлёпает по округлости — спелый фрукт, — после с наслаждением сминая — выжать сочность, раздоить мякоть — до обеспеченных синяков на утро. - ... - скалится гримасой. Сам бы попробовал! Спину ему держать, ага! За свой зад ответственным не назначался! Препирается сугубо в мыслях, в реальности же выпрямляется по струночке и вбирает резкие толчки, не увиливая кверху. Чонгук не должен быть им недоволен... Тэхён будет стараться. Чонгуку должно нравиться, не иначе! Из уретры течёт, накапливается на Чоновом животе. Не сучоныш, сучка настоящая. Её только ебать, тем более сама подсовывается. Чонгук и не скупится, плюсом, не входящим в лаконичное и конкретное «ебать», засматривается. Красивый. С прилипшей ко лбу от пота чёлкой - красивый; раскрасневшийся - красивый; перебоями дышащий - красивый; с текущим членом и членом Чонгука в заднице - красивый. Не придраться. С рёбер перекочёвывает на бёдра, с них на ляжки до коленей. Гладко. И пах, и анус, везде. Слишком гладко, ни волосинки, ни отросточка. Не придраться. - Ты брился? - ... - реагирует морганием. - А-а(?), - то ли переспросил, то ли простонал нестабильно. - Бреешься весь? - для наглядности проводит по лобку тыльной стороной ладони. - Ла- - обрывается, сглатывает — кадык выступает, — облизывается, - лазерная эпиляция. Поэтому безукоризненно гладко. Чонгук бы спросил, мол, родители в курсе? Идиотски и ситуация не располагает. Сколько Тэхёну выделяют денег в пользование? Его расходы надзирают? Или родителям без разницы, не жалко? Судя по нахождению в дорогом ночном клубе, чека в «Хыннён», лазерную эпиляцию всего тела - нет, Тэхёна деньгами не ущемляют и не требуют отчёта по расходам. Избалованный ребёнок. - Бля-ать, - впервые его тембр падает до баса. Чонгук давно подметил диапазон голоса, в соплячные-то шестнадцать говорить прокуренным мужиком - переходный возраст наградил. Вспоминая, Тэхён крайне редко им «пользуется», обычно щебечет мальчишеским. Хлопок - ударил по без того эксплуатируемой заднице. Мальчишка шикнул вкупе со стоном, издав некий свистящий звук. - При мне не смей выражаться. Чонгук не против мата, банальная вредность, нечего шмакодявке распускать свой язык при нём. Маломальские границы приличия, уважения Тэхёну не лишним соблюдать. Чонгук бесспорно многое ему позволяет, в превалирующей степени из-за положения вещей: выгода не с ним, балом правит не он; к слову, скептицизма на угрозы, сомнений, что Тэхён х-птьфу и вуаля поделится об их связи красочным враньём, никогда не возникало, он экспансивная, зажиточная козявка, величающая себя взрослым человеком, на деле же и близко с таким не стоявшая. На признание себя ребёнком тоже нужен возраст — речь не о цифрах, — Тэхёну и до него, аки до небес. - ... - усмехается. - А то..? - вызовом. Видимо, Чонгук нежен с ним... Ошибка самого Чонгука. Недооценил. Тэхёна, блять, только драть. Вдавливает стопы в матрас, приподнимает бёдра — вместе с ними договорившегося мальчишку — и наотмашь растрахивает хлюпающую дырку. Мальчишка взвыл. Для него всё ново, это - перебор, натурально рванулся соскочить, ему, не-а, не позволили, безжалостно насадили до упора. Поздно убегать, лез - наслаждайся. Кричит под эмоциями. Задыхается. Подскакивает периодично, еле балансирует. Не просит прекратить. Чонгук понимает, - Тэхёну нравится. Пиздец. Им обоим- Стонут в унисон. -нравится. Засранец. Гадина. Тэ падает плашмя, будучи без церемоний нагнутым за шею. Зубы противно сталкиваются, всем не до них, стукайтесь на здоровье, н а с ч а с т ь е; языки своё дело знают - переплестись в хаосе из желания, слюны и жара. Из уголка Тэхёнова рта случайно бежит сгусток - мокро и грязно, из Тэхёновой задницы так же случайно выпадает член, старший тормозит бёдра, не спешит всадить, занято ублажая другое не менее девственное место, ибо целуется подросток на двоечку с натяжкой. Прикусывает. Чон рычит и взаимно вгрызается, чтобы неповадно было, и в разгар обрывает, отодвинув за подбородок до выпятившихся по-сочному красных-красных, блестящих губ. - Поработай-ка сам, - хрипит, подгоняя шлепком по излюбленной части. Повторять ни к чему, Тэхён услышал, Тэхён резво разогнулся выполнять. Послушный, изгаляется угодить, удовлетворить своего партнёра. Связанными, ослабевшими руками кое-как находит и направляет в себя твёрдую плоть, опускается, вбирает. - Тебе хорошо? - принимается раскачиваться вверх-вниз, фактически ёрзая по стволу. - Хорошо со мной? Я всё правильно-? Опять волнуется об одобрении. Прожигает слезливыми, уставшими глазами. Щенок. У Чонгука нет выдержки снести эти детские доверчивость, отдачу, искренность, потому закрывает веки, концентрируясь на происходящем по уровню локации гораздо ниже, чем всякие там проникновенные глаза; широко раскрытыми ладонями таки одобряюще проводит по напряжённым бёдрам туда и сюда, да кто будет различать, как он там где провёл, Тэхён данный жест не трактует, он не нанимался соображать что-либо без слов, они не в тех романических отношениях и знакомы мизер для подобной телепатии экстра-избранных; мимика сама преображается, примеряя выражение «заплачу». Не в этой жизни. Тэхён не будет плакать. Ушлёпский день! Все в сговоре его доводят! И задвигался резче, рвано, без темпа. - Хочу кончить. Можно мне кончить? - проканючил. Мужчина распознаёт вопрос с задержкой, ему таких прежде не задавали. Чёртов Ким - абсолютно неведомое в его жизни, в сексуальной жизни, поперёк абсурдности, тоже. - Потерпи, - не приказывает, просит. Младший слушается. Вверх-вниз, вверх-вни- фак! Щедро зарядил по простате - чрезмерно; вскрикнул, поддался вперёд и напрочь слетел с члена, потеряв равновесие, кое-как не рухнув на Чона: съехав одним коленом - и благодаря этому удержавшись. Надыхивается жадно. - Тш, аккуратно, - его подлавливают за талию. В проходе раскалено, в паху ноет страшно, Тэхён устал и сдаётся. Чонгук давит вернуть, надеть недоразумение обратно. То взбрыкивается принимать в себя и вовсе обессиленно ложится, соединяя вместо члена и ануса дикие стуки их сердец. - Не могу, - скулит. - Поясница болит. И ноги уже затекли. И руки. Молодец, Чонгук. Довёл ребёнка! Это и замышлялось, но Чонгук идентично устал и идентично чисто по-человечески хочет кончить, вымыться, с вероятностью в восемьдесят процентов выпить чая, лечь спать и отключиться до следующей жизни. Освобождает запястья и, не церемонясь, не дав размять, переворачивает их, занимая возвышающуюся позицию. Тэхён не зря любит быть сверху - ему идёт, на равных ему идёт и под; Чонгук вкратце оценил более осмысленным вниманием, нежели ночью после клуба. Они теперь постоянные любовники?.. Да-нет-нет-да? Поэтому невольно примеряется к партнёру «придирчивее», совмещает личность Кима с его образом под собой, тот приобретает привилегии, он больше не мальчик на одноразовое пользование, с которым переспать и забыть, у него есть характер, манера поведения, увлечения, у них некое совместное времяпрепровождение, разговоры, узнанные крупицы поверхностной информации. Отныне не незнакомцы, про любовников Чонгук пока думать открещивается — ему в обязательном порядке требуется время проанализировать, побеситься и на себя, и на Тэхёна и к чему-то худо-бедно прийти, — они просто однозначно кем-то стали друг для друга, кем-то больше, чем ночью после клуба. Потом. Не сегодня. Не сейчас. Сейчас Чон доведёт начатое до логичного конца, а прочее завтра; втискивается — Тэ сжимается не критично — меж ягодиц, возобновляет поступательное, оно сложнее - мальчишка продолжает сжиматься, и это... восхитительно. - Блять, - шепчет простуженно, кренясь и укрывая собой, - ты охуенный, - сквозь зубы, необдуманно, само собой. Тэхёна из предобморочного состояния вырвало с корнем, распахнул эти свои невыносимые глаза до пределов, не верит. Послышалось? Жмётся, закидывает немного задеревеневшие руки за шею, царапает спину и перманентно всхлипывает подобием стонов. Верит! Чонгуку нравится! Ему с ним, с Тэхёном, хорошо! На радостях принялся невпопад подмахивать бёдрами навстречу, сбивая установленный мужчиной ритм. Тот не прокомментировал, встал и ненавязчиво придавил ладонями, дабы не рыпались. Разрядка вот-вот, на подступе... Тэхён кончает, стоит его незначительно коснуться, помять яички: обильно изливается себе на живот, затапливая пупок, дополняя сгустки предэякулята; последним он за весь акт испачкал и Чонгука, у коего подтёками спустилось до волосяной дорожки. Сам не отличился - у Тэхёна из прохода течёт, чавкает при каждом толчке, смазка и Чонгуковы выделения; кажется, презерватив порвался. Чонгуку не до того, трахает Кима сквозь оргазм и дотрахивается до своего, доводя перфекционистом до совершенного опустошения. Выходит, переступает через чужую ногу и валится на пустую часть кровати. Тотальный...