Белые лилии

      Глаза широко распахнулись.       — Что..?       Рена обрывисто вздохнула, не веря собственным ушам. Чувство такое, будто её ударили чем-то наотмашь. Будто над ней пошутили. Будто над ней в очередной раз поиздевались. Сердце вдруг забилось быстрее, а в голове закружились сотни мыслей, которые могли бы хоть как-то помочь осмыслить ситуацию или найти какой-то логический ответ на то, что она сейчас услышала.       Могли бы, но всё было без толку.       — Леви, — произнесла Рена совсем тихо, — ты понимаешь, что это значит?       Но он лишь скептично вскинул бровь и помотал головой. Иначе и быть не могло. Признаться, реакция Рены обескуражила, поэтому он неуверенно спросил:       — Это должно что-то значить?       — Идём ко мне в кабинет, — сказала она, резко вскочив с места. — Прямо сейчас. Там всё расскажу.       Рена обошла недоумевающего Леви и принялась натягивать на себя форменные брюки.       От прежнего её спокойствия не осталось и следа. Осознание накрывало огромной разрушительной волной, что заставляла задыхаться в потоке мыслей.       Аккерманы. Аккерманы. Аккерманы.       Большинство было истреблено приказами короля ещё много лет назад. После подобных чисток маленькая их часть смогла укрыться от гнёта глубоко под землей. В гнилых трущобах, где им пришлось забыть о том, кем они являлись на самом деле. Умирая от голода и болезней, увядая, словно цветок без солнца, некогда могущественный род оказался на грани вымирания.       И вот сейчас их потомок стоял перед ней. Такой же, как и она — ничейный сын, покинутый всеми и брошенный на удел судьбы. Каково же совпадение, что они встретились. Какова же ирония, что, не зная о происхождении, их всё равно тянуло друг к другу, будто невидимыми нитями.       Говорят, несчастье сближает. Но оказалось, что Рена и Леви были близки всегда.       За каких-то пять минут Рена привела себя в порядок и, не забыв нацепить на себя привычную непоколебимость, двинулась с Леви на выход. Шаги гулко отдавались под потолком, а по коридорам гулял утренний сквозняк, подгонявший их вперёд. Однако Рена и без того уверенно и быстро следовала на второй этаж.       Леви ничего не оставалось, кроме как оставить все интересующие вопросы на потом и просто идти за Реной по пятам. Его пугала мысль, что она что-то знала. У них с Алроем была одна схожая и до невозможности дурная черта — сказать нечто важное, такое, что бьет под дых, а потом морить ожиданием, вынуждая пожирать себя догадками. Благо сегодня Рена всё же решила над ним сжалиться. Сказала, что ему нужно взглянуть на записи её отца.       Оказавшись наверху, они было почти дошли до кабинета, однако в каких-то двух шагах от него Рена вдруг остановилась. Вовлеченный в свои раздумья, Леви даже не сразу заметил, что оставил разведчицу позади. Он обернулся.       — Что такое?       — Дверь приоткрыта, — её голос дрогнул. Сглотнув ком, что подкатил к горлу, Рена осталась на месте и добавила: — Я всегда запираю кабинет на ключ.       Подойдя к проёму, Леви немного нагнулся, чтобы рассмотреть замочную скважину. Она была абсолютно цела, а значит, дверь не взламывали. Взглянув сквозь щель приоткрытой двери, Леви вдруг замер. А после переменился в лице, когда рассмотрел то, что было внутри.       — Будь здесь, — бросил он Рене, прежде чем войти.       Но она не послушала. Сорвалась с места и за ничтожную секунду также оказалась на пороге собственного кабинета. Глаза в ужасе остекленели.       Погром.       Внутри был настоящий хаос.       Рена увидела то, что когда-то давно снилось ей в самых страшных кошмарах. Та картинка, что отпечатком осталась в памяти — выдернутые ящички шкафа, опрокинутые книги, вырванные страницы, бумаги на полу.       В ушах вдруг начало звенеть. Рена перестала понимать, что с ней происходит.       Леви же аккуратно ступил вперёд, добираясь до стола, где должен был лежать деревянный ларец с дневниками Марлона, однако он ничего не нашёл. Ящик был пуст.       Рена слышала его голос, словно из-под толщи воды, и медленно закрыла глаза в попытке взять себя в руки.       А когда открыла вновь, то увидела перед собой подвал своего дома. Наступил миг, когда сознание унесло её далеко в прошлое. Образы настоящего наложились на воспоминания, и определить реальность стало невозможным. Перед глазами вмиг возникли схожие предметы и звуки. Чувство тревоги накрыло с головой.       Тогда Рена резко почувствовала, что воздуха для полноценного вдоха уже не хватает. Запах дыма и гари снова драли горло, вызывая сбивчивый кашель.       Она была заперта в крошечном подвале, откуда уже не было выхода. Снаружи слышался шум, неразбериха из мужских хриплых голосов. Кто-то кричал пошевеливаться и покинуть поместье. Голос Алроя разобрать никак не получалось.       Рена невольно прикрыла уши.       бам.       Бам.       БАМ.       Это стук её сердца? Или это полицейские заколачивали дверь, что вела в подвал?       Дым, снова хлынул чёрный дым, что начал просачиваться сквозь щели. В мыслях творился настоящий хаос — главное не смотреть вниз. Не опускать взгляд. Не смотреть. Там были её убитые родители. Их кровь медленно растекалась по полу, впитываясь в деревянные половицы.       Шум отовсюду, что-то громко падало снаружи, и этот грохот отдавался эхом в ушах. Дышать становилось все труднее. В подвал уже начал проникать огонь. Он быстро охватывал разбросанные по полу бумаги — те люди сделали это намеренно. Чтобы пламя быстрее распространялось.       Страх и паника постепенно овладевали разумом. Языки пламени пожирали все вокруг. Трудно дышать. Рассеянный взгляд хаотично метался по подвалу из стороны в сторону. Лишь бы не смотреть вниз. Только не под ноги. Голова начала кружится, мешая трезво мыслить. Дышать. Как же трудно.       Пламя перекидывалось на письменный стол, отчего дыма становилось в разы больше. Горели книги. Горела бумага. Всё вокруг сгорало дотла.       Она сгорала заживо.       — Рена, посмотри на меня.       Резкий вдох.       Пламя исчезло.       Словно всё вернулось на изначальную позицию. Это не подвал. Это её кабинет в Легионе. Все полки и ящики были вытрушены, на полу разбросаны различные бумаги.       — Смотри на меня.       Чужой голос затерялся в белом шуме, который как наваждение звучал в её голове.       Руки начали дрожать. Зрачки ненормально сузились, а на глазах непроизвольно выступили слезы. Ходить ходуном начало уже всё тело, и в какой-то момент Рене показалось, что ноги её больше не держат. Она сделала неуверенный шаг назад, уперевшись в дверной косяк. Воздуха начало не хватать. Ноги окончательно отказали и Рена начала медленно скатываться на пол.       Но окончательно упасть ей не дал Леви. Подхватив её в последний момент, он с опаской опустил взгляд на руки — холодные, бледные и судорожно трясущиеся.       Леви обхватил её лицо ладонями, и когда Рена почувствовала тепло пальцев на своей коже, она смогла сделать полноценный вдох.       — Дыши, только медленно, — произнес Леви, после чего снова обернулся на тот хаос, что творился за его спиной. — Давай выйдем в коридор, слышишь? Поднимайся.       Рена заторможенно кивнула. Ухватившись за его плечи, она приложила немыслимое количество сил, чтобы встать на ноги. Но они вовсе не слушались, словно перестав быть ей подвластными. Благо Леви взял Рену под руки.       Оказавшись за пределами кабинета, та ужасающая картина все ещё стояла перед её глазами. Рена смотрела куда-то в пустоту, парализованная страхом. Сердце колотилось так, словно оно вот-вот норовило выпрыгнуть из груди. Такое было с ней впервые. Моменты прошлого часто преследовали Рену в кошмарах, но ещё никогда она не видела их наяву.       За последнее время многое на неё свалилось: пропавшее досье, встреча с Алроем, разодранный портрет отца, смерть Марка… Руки Рены снова задрожали. Выровнять сбитое дыхание не получилось. Вместо этого к горлу подкатил очередной приступ.       Прикрыв рот тыльной стороной ладони, она отвернулась, и одинокий коридор заполонил судорожный кашель. В этот момент Рена почувствовала, как на её лопатки опустилась чужая рука. Легким касанием Леви прошелся выше к подрагивающим плечам.       Увиденное в кабинете напомнило то, что он недавно увидел в сгоревшем подвале. Леви не хотел, чтобы Рена на это смотрела. Чувство злости внутри закипало, однако сейчас это было не к месту. Слышно выдохнув через нос, Леви мысленно посчитал до трёх, беря эмоции под контроль. А после повернулся к Рене, что тоже понемногу стала приходить в себя.       — Что ты видишь? — вдруг спросил Леви.       Всё ещё борясь со сбившимся дыханием, она смогла отреагировать не сразу.       — В смысле?       — Опиши то, что ты видишь.       Рена медленно моргнула и опустила взгляд вниз. Догадалась, что Леви пытался делать. Сделав очередной глубокий вдох, она постараюсь сконцентрироваться на реальных вещах. На том, что её окружало. На действительности, а не воображении.       — Деревянный паркет. Из ясеня, кажется.       Затем Рена оглянулась по сторонам. Этот коридор вёл вглубь здания, где находились кабинеты других командиров, а пройдя чуть дальше и свернув налево — лестничный пролёт, спустившись по которому можно было выйти на задний двор.       — Керосиновые лампы, открытое окно, — продолжала перечислять Рена, параллельно делая глубокие вдохи.       Ладонь Леви всё так же успокаивающе гладила её плечи.       — Хорошо. Видишь паутину в углу? Вот там, вверху? — он вынудил Рену посмотреть на потолок. — Завтра хорошо будет заняться здесь уборкой, согласна?       — Да… — невнятно протянула она. — Наверное.       Переведя взгляд на Леви, Рена показала тем самым, что пришла в себя. Терять время сейчас никак нельзя. Нужно было немедленно доложить обо всём командору.

***

      Эрвин был напряжён. Сидя во главе стола, в привычной обстановке он вовсе не чувствовал себя достаточно осведомлённым, чтобы поддерживать ведущуюся в его же кабинете дискуссию. Это действовало на нервы. Взгляд невзначай зацепился за лежавшее на краю стола письмо, которое он получил вчерашним вечером. Оно было скреплено неизвестной печатью, а имя отправителя скрывалось за незамысловатыми инициалами «А. А.». Догадаться, кто он, не составило командору особого труда. В коротком изложении, состоявшем из одного предложения, была просьба о немедленной встрече с ним и господином Лореном. Ранним утром, когда по штабу ещё не разгуливают разведчики.       И вот, откинувшись на спинку кресла и нервно постукивая пальцами по краю поверхности письменного стола, Эрвин находился в компании двух заядлых курильщиков, что своим дымом провоняли весь его кабинет. Открытые настежь окна не особо способствовали улучшению ситуации, да и Эрвин уже почти привык.       Справа от него взад-вперёд расхаживал господин Лорен, крутя массивный перстень на пальце — делал он так всегда, когда погружался в раздумья. Слева же — находился никто иной, как сам Алрой Адлер.       Это было первое столкновение Эрвина с ним. Чутье подсказывало вести себя предельно осторожно в присутствии этого человека. Украдкой Смит наблюдал за ним, пытаясь выискивать в нём схожие черты с его небезызвестной семьёй. Взгляд Алроя был тяжелым. За ним скрывалось легкое презрение и решимость достичь своих целей любой ценой. Мастерски перекидывая главенство разговора на себя, он показывал свою проницательность и уверенность. Так, как когда-то делал это одиннадцатый главнокомандующий. Эрвин удивлялся и в то же время чувствовал, что каждый его шаг должен быть обдуманным.       Облачившись в непривычную для него армейскую форму, Алрой сидел в соседнем кресле и выжидающе наблюдал за Шоном. Хоть между ними и была колоссальная разница, однако они оба — члены Военной Полиции. Бывшие или нет, роли особой не играло. Они вели известную лишь им одним игру, а потому, по прошествии недолгого времени, Эрвин внезапно начал ощущать себя здесь лишним.       — …подбивая итоги, — подал голос Шон. Он выпрямился и подошёл к креслу. Руки опустились на спинку, отчего та издала скрипящий звук. — Оказывается, что всё это время ты был на нашей стороне, но по каким-то причинам не можешь открыто выступать против Рейсса. Ты хочешь сам разобраться с ним в ближайший месяц и просишь меня воздержаться от вмешательства.       — Именно.       — А с чего ты решил, что я соглашусь?       Алрой вздохнул и потянулся к пепельнице, чтобы затушить очередную докуренную сигарету.       — Я ничего не решал. И не просил, — вернувшись в изначальное положение, он сложил руки на груди. — Это простая констатация факта. Я — самостоятельно решаю проблемы, созданные мной и моим дядей. А вы — не лезете мне под ноги.       Серые глаза впились в него двумя иглами.       — Не забывайся, Алрой. Моего влияния в кругу знати будет достаточно, чтобы сменить власть.       — Нет, не будет. Твоё влияние ограничивается лишь кучкой чиновников и высокопоставленных солдат, что сползаются в игорные дома. Или деньгами, которыми ты пичкаешь разведчиков, чтобы те плясали под твою дудку.       Эрвин нахмурился, намереваясь вмешаться, однако Алрой продолжил:       — Я отчасти могу тебя понять — желание отомстить за Марлона стало для тебя безумной идеей, однако такой подход не приведёт ни к чему хорошему. Не тогда, когда ты даже не способен поймать человека, что изрезал его портрет. А знаешь, почему всё так? Ты недооцениваешь Рода Рейсса, — Алрой придвинулся вперёд, отвечая Шону тем же взглядом. — Так же, как это делали те, кто сейчас давно повешены, застрелены или гниют в тюрьмах. Даже если Марлон когда-то и поделился с тобой секретными знаниями, их всё равно окажется мало, потому что для короля вы все словно слепые щенки, избавиться от которых ему не составит труда.       Усмехнувшись, Шон опустил голову. Пару секунд он молча смотрел на тёмный паркет, анализируя услышанное.       Давно уже никто не позволял себе разговаривать с ним в подобном тоне. Однако… почему всё обернулось именно так? Много лет назад он и подумать не мог, что окажется в такой ситуации. Что ему действительно захочется рискнуть всем из-за человека, которого уже давно не будет в живых. Что ему в очередной раз придётся иметь дело с Адлерами. Но Алрой не был похож на них. Шон убедился в этом, когда впервые взглянул на него. Тогда он почему-то сразу вспомнил о Марте. И о том, что почувствовал, услышав от Марлона о её смерти. Он считал, что всё началось именно с неё. Может быть, это действительно так.       Шон сделал за свою жизнь слишком много неразумных поступков. И ему всегда недоставало смелости. Будь то для того, чтобы принять важное решение, взять ответственность или озвучить то, что сидело глубоко внутри. Он хотел, но не успевал. Для него каждый раз оказывалось уже слишком поздно.       Задумчиво прикусив губу и оценив слова Алроя, Шон медленно покачал головой, словно отказываясь признавать, что слышит его. Однако он слышал. И знал его историю. Шон чувствовал огромное раздражение от того, что видел в нём молодого себя, не способного, как он думал, здраво оценить положение.       — Иного я и не ожидал от тебя, — проговорил свои мысли Шон уже вслух.       Алрой лишь устало выдохнул.       — Всё гораздо сложнее, чем ты себе представляешь.       — Так просвети. Ну же, попробуй, — губы растянулись в привычной улыбке. — После всего, что ты творил эти пять лет, ты думал, что сможешь просто заявиться сюда и ставить условия?       Но Алрой и не думал уступать:       — Этот спор — трата драгоценного времени. Однако своим нахождением здесь я делаю тебе одолжение.       — Одолжение? — вскинул брови Шон.       Раздавшийся в кабинете настойчивый стук прервал их.       На одно короткое мгновение воцарилась тишина. Эрвин облегчённо выдохнул, так как ситуация явно выходила из-под контроля. Стоило ему набрать в рот воздуха, чтобы сказать «войдите», как входная дверь резко открылась, плевав на разрешение командора.       — Эрвин, есть серьёзный разго…       Рена так и замерла на пороге. Она сделала робкий шаг назад, словно увидела нечто страшное. Будучи похожей на загнанного в угол зверька, заприметившего опасность, она тут же захотела сбежать, однако врезалась плечом в Леви, что вошёл в помещение вслед за ней.       Обстановка, накалившаяся за одно мгновение до предела, вот-вот грозила перерасти в настоящую катастрофу.       — Что он здесь делает? — тихо произнесла разведчица.       Она обвела взглядом всех присутствующих, остановившись на своём брате. Та же ненавистная полицейская форма. Тот же вид. Руки вновь затрясло. Чувство такое, будто к ней вернулось то помешательство, которое овладело ею каких-то пять минут назад.       — Пытаюсь спасти ваши головы, — ответил Алрой, а после вдруг помрачнел, когда взглянул Рене за спину.       — Я обращалась не к тебе.       Почувствовав возможность выиграть преимущество, Шон добродушно вмешался:       — Мы обсуждаем наши дальнейшие действия.       — Вновь без моего ведома? — голос Рены дрогнул. — Серьезно?       Как же ей всё это надоело. Хотелось взвыть от осознания, что её окружают эгоистичные самонадеянные индюки, которые дальше своего носа видеть не способны. Они были так заняты разработками планов ведения войны с Рейссом, что не заметили, как он только что поставил им шах и мат.       — Эрвин, — Рена в надежде посмотрела на него, — да ты хоть знаешь… в кабинете. Там погром.       — О чём ты? — не сразу сообразил он.       Король убьёт их. Всех до единого.       Паника стремительно преобладала над здравым смыслом. Рене показалось, что ноги вновь подкашиваются. Она понимала, если не взять себя под контроль — приступ повторится. Ещё и в присутствии всех. Какой позор. Глаза вдруг защипало.       — Давай ты присядешь, — предложил Эрвин, предпринимая попытку хоть как-то разрядить обстановку.       Алрой и Шон в это время притихли. Появление Рены должно было кардинально поменять их риторику. Смит догадался — в её присутствии они не станут разбрасываться теми речами, которыми позволяли себе говорить ранее.       Потянувшись за графином с водой, Эрвин налил её в стакан и протянул Рене, когда она всё же согласилась сесть на место господина Лорена. Растерянность играла с ней злую шутку. Это там, за Стенами она всегда оставалась солдатом с холодным расчётом. Здесь и сейчас было всё по-другому. Рена едва ли справлялась с истерикой.       — Леви, ты был там? — обратился Эрвин. — Что произошло?       — Ночью кто-то пробрался в кабинет Рены и выкрал записи её отца. Там перевёрнуто всё вверх дном.       Предпочтя держать дистанцию, Леви остался около прохода. Он изучающе впивался в лица каждого, готовясь анализировать реакцию.       А она была яркой.       Эрвин с Шоном переглянулись, и тогда по выражению их физиономий стало ясно, что до них наконец дошло. Если дневники Марлона оказались в руках короля, то это конец.       — Твою же мать, — сквозь зубы выругался Шон.       Сделав пару глотков воды, Рена слышно выдохнула и повернулась к Эрвину.       — Я запирала дверь на ключ.       Леви кивнул в такт её словам, подхватив:       — Следов взлома не было. Похоже, что дверь открыли запасным ключом.       Это в очередной раз подтверждало то, что по штабу разгуливал подсыльный. За ночь дежурные не докладывали ни о каких нарушениях.       Шон вдруг поймал взгляд Алроя на себе. В отличие от остальных — он был абсолютно спокоен. Подпирал рукой голову и всем видом показывал своё безразличие к происходящему.       — Это то, о чём я говорил тебе, — вдруг усмешка медленно расплылась по его лицу.       Потянувшись в карман за зажигалкой, он подпалил очередную сигарету в абсолютной тишине. В глазах Алроя читалась его победа. Шон же чувствовал, что ещё немного, и он вцепится ему в глотку.       — Излишняя самоуверенность порой приводит к полному краху, тебе ли не знать? — продолжил он, выдыхая облако дыма. — Я буду выражаться на понятном для тебя языке. У тебя на руках далеко не все карты. Ты можешь попытаться играть ими, но тебя обхитрят прямо как сейчас.       — О чём ты? — Рена перевела внимание Алроя на себя.       В этот момент лицо его всё же смягчилось, и он заговорил с ней почти так же, как в детстве:       — Пока что тебе не о чем переживать, орлёнок, — от взгляда не ускользнуло, как Рена вздрогнула, стоило ему использовать старое прозвище. — В твой кабинет пробрались, однако найти ничего не смогли. Погром служит этому доказательством.       Раскрасневшиеся глаза округлились от удивления.       — Записи Марлона у меня. Ещё с того дня, как ты, Шон, — Алрой посмотрел на него, — приволок меня в карцер.       Всё оказалось довольно просто — представиться полицейским стоявшему на посту в тот вечер дежурному. Соврать, что он расследует дело об инциденте с портретом. Выпытать у него нужный кабинет под предлогом необходимости опросить всех командиров. Дальше — банальное везение.       Шон с силой сжал челюсти, чтобы не обронить пару ласковых слов. Он действительно облажался.       Взгляд Алроя пронзительно скользнул по лицу Рены, и тогда она тоже обо всём догадалась. Стоило ей тогда услышать, что её брат находился в штабе, как она резко сорвалась вниз, совсем позабыв о вечном правиле держать кабинет на замке.       — Но откуда ты узнал о них? — отозвалась Рена, чувствуя, что уже на грани.       — Я знал о них всегда. Ровно так же, как и Рейсс. Эти бумажки стали для него последней каплей пять лет назад, — делая очередную затяжку, Алрой помедлил, прежде чем вновь затронуть эту тему: — Рена, твоих родителей мне пришлось убить именно из-за них.       Она прикрыла веки. Дрожащими пальцами коснулась лба, почувствовав холодные капельки пота на висках. Это был удар по больному. Жестокий и меткий — как раз в его стиле. Рене стоило бы пропустить всё мимо ушей, однако она не смогла. Слеза предательски упала с намокших ресниц, когда она вновь посмотрела на Алроя.       — Ясно.       Рена произнесла это с неожиданным для себя смирением. У неё попросту не осталось сил. Она больше не злилась на себя из-за того, что никак как не могла унять тот шторм, бушующий внутри всякий раз, когда ей приходилось видеть своего равнодушного палача. Рена боялась его, но не могла отрицать ту болезненную привязанность, которую невозможно было усмирить. В его присутствии она ощущала тени прошлого и собственную беспомощность. Но даже в такие моменты отблеск в знакомых глазах давал малую надежду на исцеление. Она нуждалась в Алрое так же, как и он в ней.       Эрвин и Шон одновременно уставились на неё. Леви, молча наблюдающий за всей этой сценой, также не удержался от удивлённого взгляда в её сторону. Они могли бы ещё долго упираться, полагаясь на собственные силы, однако Рена успела осознать, что без помощи Алроя им всё же не обойтись.       Как бы парадоксально это не звучало, но он спасал её. Уже дважды.       Затянувшуюся тишину, повисшую в командорском кабинете, нарушал лишь тихий ход механических часов, которые словно намекали на то, что времени почти не осталось. Им всем необходимо было спешить.       — Ты знаешь, кто стоит за беспорядками в штабе?       Рена глубоко вдохнула, прежде чем наконец задать этот волнующий вопрос. Для этого ей пришлось собрать остатки смелости в свой слабый кулак и ещё раз взглянуть в глаза напротив.       Выдержав этот тяжёлый взор, Алрой на удивление отрицательно покачал головой.       — По правде говоря, я рассчитывал, что вы разберётесь с ним самостоятельно.       — У нас есть несколько подозреваемых, — впрягся Эрвин. Встав из-за стола, он подошёл к окну и несколько секунд наблюдал за слоняющимися на заднем дворе солдатами. А после вновь обернулся к Алрою. — Но мы не можем посадить их под стражу или приставить круглосуточную слежку. Это спугнёт цель, даже если мы в конечном итоге окажемся неправыми.       Рена невольно поджала губы и с силой сцепила руки в замок на своих коленях. Пыталась унять нарастающую дрожь. Исподлобья глядя на своего брата, она пыталась прочесть хоть какие-то эмоции на его лице, однако выходило плохо. Быть может, Алрой размышлял над тем, что оставленный погром в кабинете выглядел крайне странно. Едва ли пробравшийся захотел оставить после себя столько следов. Если только это не было ощущением полной безнаказанности.       Или же попыткой предупредить.       — Придётся действовать в любом случае, — голос Алроя побудил всех оживиться. — Как бы не хотелось это признавать, но, судя по всему, следующей мишенью станешь уже конкретно ты, Рена.       Слова пронзили её, словно удар тока, заставив осознать, что она столкнулась с самым неприятным сценарием, который могла себе представить. Рена сразу же поменялась в лице. Леви напрягся.       Самое страшное — каждый про себя согласился с мыслью Алроя.       — И что делать прикажете?       Сохранив спокойный тон, по крайней мере, насколько это было для неё возможным, Рена повернула голову в сторону Эрвина. Его реакции она ждала сейчас больше всего.       — Пока всё не уладится, я могу распорядиться и отправить тебя с отрядом в другой штаб. Скоро туда должны прибыть новобранцы из восточного подразделения.       — Который в нескольких милях от Стохесса?       Кивок. Следом Рена переключила внимание на Алроя.       — Что скажешь?       Словив её взгляд на себе, он лишь на секунду задумался. Если ситуация будет вынуждать его вмешательства, он сможет быстро добраться до этого места.       Чего бы ему это ни стоило.       — Хорошо.       — Значит, так и поступим, — внезапно подал голос Шон.       Его согласие всех удивило. Однако иного выбора уже не было.