Бледный Принц

      Белый балахон, который тянется по холодному полу, а сзади идёт маленький рыцарь, крепко сжав рукоять гвоздя в своей маленькой лапке. Он не напряжён, потому что знает, куда и с кем идёт.       Привыкший к хладнокровию со стороны отца, сосуд покорно выполняет поручения Короля. Тоже самое место, просторное, белое. Те же самые бледные цветы, что цветут и не засыхают, хотя их вряд ли поливают. Сверху лианы, что нависают над каждым жуком, который находится во Дворце. Маленький рыцарь хорошо притворялся, хотя чувствовал покалывание в области груди при виде создателя. Страх оказаться в той Бездне был страшнее всего, хотя что могло быть страшнее объятий отца? Такие теплые, пропитанные любовью и нежностью по отношению к полупустому существу. Иногда они случались просто так, без какой-либо надобности. Это страшно.       Дарил ли он эти объятия, сладкие слова и прочую нежность другим? Даже при виде собственной жены, странной ветви, он никогда не одаривал ее такими объятиями и поцелуями: поцелуй в руку, пару ласковых слов и все. Больше ничего, хотя мысль о том, что он ей даёт что-то больше, чем все это — сводила с ума и приводила в истерию. Такую тихую, без голоса и слез, как могло показаться. Да и если бы у сосуда были все эти обыденные нужды, как тот же голос, он никогда не проронил бы ни капли слез, даже бы не кричал от боли. Лишь иногда в собственной белой постели, когда мысли съедали разум. Тогда и ткань пропитывалась черными слезами, из-за чего появлялись черные пятка и одеяло становилось черным. Не полностью, но достаточно темным.       У рыцаря и Короля не было разговоров на эту тему. Черв просто приносил чистые вещи раз за разом, ничего не говоря. Хотя так хотелось, чтобы он услышал и почувствовал его боль.       Стоя у края той самой зловещей Бездны, пустые и черные глазницы смотрели вниз, опустив голову. В какой-то степени он был рад, что именно он остался жив, и что именно он находился с Королем. Сосуд не хотел, чтобы его променяли на кого-то другого. на ещё одного фальшивого       Рыцарь старался быть достойным, старался быть лучше любого живого или мертвого существа. Что это за чувство, когда ты не хочешь, чтобы к твоему Богу кто-то подходил? Он чувствовал каждый чертов день новые и новые эмоции, не это ли ошибка?

***

      Полый перестал долго задерживаться в доме, что достаточно сильно напрягало отца. Перестал и вовсе смотреть на Короля, обходил стороной братьев, либо же других прислуг.       Был обычный вечер, сыновья и отец сидели за столом, попивая теплый чай, который согревал от прохлады. В последнее время в городке стало гораздо прохладнее, чем обычно. Это можно было и понять не только по усиленному ветру, но и одёжке других жуков.        В дом прошел старший, бросив странный взгляд на Черва, будто подзывая его. Вскоре сосуд зашёл в свою комнату, оставив дверь приоткрытой. Король будто замер, потому что вовсе не ожидал такого. Пока он сидел, то братья просто попивали чай, будто ничего и не изменилось, будто так и должно быть. Вскоре отец привстав, сказал: — Я скоро вернусь, — заявил создатель и, оставив полупустую кружку на столе, ушел. Два брата лишь переглянулись, пожав плечами. Они не особо хотели лезть туда, куда не просят, хотя у младшего ещё сильнее разгорелось любопытство.       Открыв ту самую скрипучую дверь, Черв бросил свой взор на всю комнату. Тут было темно, пыльно, явно никто не убирался, шторы были задвинуты, а на кровати расположился сам рыцарь. Он сидел, но когда создатель вошёл, тот поднял свои пустые глазницы на него, просто уставившись. Все мышцы в теле Бледного напряглись. Черв знал, что Полый никогда не сможет навредить ему, но сейчас почему-то…не так? — Что с тобой в последнее время? — уверенно произнес создатель, хотя внутри творился полный хаос. Медленно подойдя к сыну, их взгляды устремились друг на друга.       Сосуд не мог говорить, поэтому ответить на заданный вопрос не сможет. Да и нужно ли? Черв понимает его без слов, хоть даже сейчас он не в силах угадать, что творится на душе у сына.       Приподняв лапку, Король нежно взял за маску Полого. Стал поглаживать, прижимать к своему белому балахону, будто прощаясь навсегда. Сосуд прикрыл глаза, и как бы растворился в нежности, а сам, своей единственной лапкой, приобнял Черва за талию, посадив на свои длинные и крепкие колени. Рыцарь был холодным (!). Король подался вперёд, обвив уже двумя руками за маску, будто гладя, как новорожденного котенка, который хотел согреться от холода. Тихое урчание издавал сосуд, явно успокоившись, но чуть крепче прижал к себе отца. — Если так и будет, то я надеюсь, что тебе станет легче, — прильнув к щеке сына, последовал лёгкий поцелуй. Разве сейчас нужно о чем-либо задумываться?

***

      Ничего не будет, как прежде. Это и идиоту понятно, верно?       В Грязьмуте можно было услышать резню и звонкий смех маленьких жучков, которые играли в различные игры. Несмотря на ситуацию, многие жуки вернулись обратно в «заброшенный город», коим он назывался когда-то. Теперь тут было не так тихо, но это не означало, что городок перестал быть прекрасным. Тоненькие лапки, что звонко пробегали мимо Зота, который сидел на лавке, что-то бормоча себе под нос (что?), нервно перебирая лапки.       Да, неожиданно было увидеть своего создателя спустя долгое время. Тем более, слухи о его смерти тут же развеялись. Наконец-то Зот оглянулся и осознал, что сейчас здесь, в Грязьмуте, полно живых жуков. Нет, не тех, кто погиб и заразился чумой — а самые настоящие, те, которые чувствуют и говорят. Теперь этот городок не чувствовался столь одиноким, как раньше. Хотя есть и плюсы в этих орущих личинок — Серый Принц вновь может разглагольствовать свои повести, и в этот раз все его будут слушать.       Вот только Зота напрягает то, что несмотря на его высокомерие, в нем чувствовалось что-то ещё. Что-то… родительское? После встречи с Королем он и вовсе потерял себя. Молчал, сидя на лавочке, изредка что-то проговаривая. Специально тихо, чтобы посторонние уши даже не смели подслушать. Принц достаточно давно не вытаскивал своего «жизнеуносящего», возможно из-за того, что в Королевстве уже попросту не найдешь достойного врага.       Хотелось подойти и поговорить с отцом, рассказать обо всем, что случилось, просто выплакаться. Но его гордость и думать о таком не позволяла. Они — мать и отец, которые бросили его. Он никогда не смеет показать свои эмоции. Никогда. Значит так и будешь страдать, маленькая тля?       Лапки дрожали, а рядом села та жучиха, имя которой принц уже давным-давно забыл. — В-все х-х-хорошо?.. — с дрожью проговорила та. Сосуд (?) явно возмутился от таких слов. С какой стати у него все должно быть плохо? У Зота всегда все прекрасно… но не сейчас.       Он уже было хотел ответить грубо, самодовольно, впрочем, как обычно. Но тут принц и осознал, что лапы его действительно дрожат, а сам он смахивает на испуганное дитя, которое кто-то запугал. — мгх. — что-то вновь пробубнил тот. — все отлично, как и всегда. — первый раз в жизни его ответ звучал даже…спокойно? Дева даже не дернулась, а лишь ласково улыбнулась. Бретта возилась с ним так, будто она нянька, присматривающая за ребенком, которого оставили родители. Хотя в каком-то смысле часть этого являлась правдой. — Точно все х-хорошо? — Да точно, точно. — ответил Зот, но уже чуть более нервно. Он не любил, когда ему задают лишние вопросы.       Жучиху явно не удовлетворил такой ответ, поэтому чтобы разбавить неловкую ситуацию, та решила чутка соврать. Ложь не всегда вредит, верно? — Я слышала, ч-что где-то в Перепутье появился н-новый рыцарь и… — не успев продолжить предложение, ее тут же перебивают.  — Где?! — резко подскочив, не дожидаясь ответа, сосуд (?) тут же устремился к колодцу.       Бретта хихикнула и поняла, что ее маленький план сработал. «Хотя бы отвлечется» — тут же промелькнуло у нее в голове.

***

      Полый резко проснулся от очередного кошмара. Его до сих пор преследует его прошлое, хотя все уже давным-давно закончилось. Тут же осознав, что сейчас он находится в постели, а в его объятиях заточен его же отец, сосуд чуть успокоился. Он дома, сейчас не стоит переживать из-за пустяков. Да и с каких это пор кошмары стали так часто посещать его? Возможно это все из-за недавнего чувства, которое он ощущал уже несколько дней, если не недель. Чувство быть ненужным, он боялся, что Черв вновь посчитает его лишь лишней тратой времени. Такое было ещё в детстве, хотя сейчас… все изменилось.       Услышав какое-то мяуканье, которое было в зале, рыцарь аккуратно привстал, боясь разбудить своего создателя. Накинув на себя свою накидку, а точнее уже рваное тряпье, которое явно стоит заменить, сосуд пошел в зал. На диване сидел лишь младший брат и…еще какое-то странное существо. Уже полностью заинтересовавшись, рыцарь подошел к довольно мягкой спинке дивана и, облокотившись, стал внимательно наблюдать.       Существо, словно такое он видел уже когда-то тогда, в детстве, только выше и старше, да и голос был…скажем так, тоже старше. (Но явно не лучше) Это существо имело хвост и рога, как у маленького черта. Ещё он явно имел кошачьи привычки, раз тёрся об младшего братца так старательно, так и выпрашивая ласки, чтобы будто и погладили по головке. Увидев Полого, это существо напряглось. А ведь действительно, чувство встречи… где-то уже видел…да.       Младший вопросительно посмотрел на того, а потом уже на брата. Видно, сам не ожидал увидеть его. Помахав лапкой, он начал рыться в своей маленькой и старой сумочке, ища что-то. Тем временем, существо и старший уже обменялись не такими уж и дружелюбными взглядами.       Братец достал амулет, а там и до в каком-то смысле пустой головы рыцаря дошло, что это — явное Дитя такого странного жука, словно кошмар, который выглядит как старый жук.       Дитя зарылось в синюю накидку сосуда, кот, ей богу. Свернувшись калачиком, он уснул на коленках брата. Выглядит довольно мило со стороны, если не задавать вопросов, почему младший решил надеть этот амулет лишь сейчас. Хотя к чему все эти подробности?       Немного посмотрев на это милое зрелище, рыцарю наскучило, а после он и направился на кухню. Кажется, что в доме становится все теснее и теснее, если не брать в расчет бумаги создателя, которых становится все больше и больше. «Почему ему уже просто не восстановят Дворец?» — он тут же наругал себя за такую глупую мысль. На восстановление уходят труд и силы, а уж тем более такого большого здания. На данный момент нужно думать и вовсе не о Дворце. Сосуд хотел порадовать отца и что-то приготовить, но подойдя к кухонному столу сразу осознал, что готовить-то он не умеет. Если бы нужно было показать Королю некоторые ловкие манипуляции с гвоздем — тут сосуд явно знает свое дело, но если попросить что-нибудь приготовить — лучше умереть, чем признавать свою никчемность в этой сфере.       Разбив пару яиц* в отдельную чашку, сосуд тут же поставил и сковородку, чтобы не терять время. Создатель может проснуться в любую секунду, а если и проснется увидев, как его единственный дом горит — Бездна рыцарю обеспечена без каких-либо поблажек. От таких мыслей становилось тошно, но действовать нужно быстро. Полый не знал сколько масла стоит добавлять, а сколько — нет, поэтому делал все наугад. Это как рулетка, только ещё и на выживание, и собственные моральные ценности. Рыцарь закинул в сковороду яйца и стал ждать. Он особо не разбирался в том, сколько и как ждать, поэтому тоже старался ничего не испортить. Тут на зло в дом кто-то постучал, кому неймётся в такое ранее время? Верно, Полому.       Сосуд быстро открыл дверь, а его взгляд сразу упал на красную и до боли знакомую накидку. Это была Хорнет — сестра, правда не очень и родная, но он все равно ее любил, ведь она являлась частью его семьи. В своих лапках она держала какие-то бумаги, а на них было что-то написано достаточно ровным почерком. Разбирать что там Полый не хотел, да и настроения не было. — Я пройду? — сказала та и, будто назло знает же, что рыцарь не может ответить, быстро зашла в дом.       Она тут же сморщилась. — Что за запах гари? — неровно сложив, а точнее даже кинув бумаги на стол, та резко отправилась на кухню. Конечно, у Полого нет носа, он не может чувствовать запахи. Но ведь у Хорнет тоже нет… Хотя разница какая? Может и чувствует как-то, не его дело.       Паучиха тут же убрала сковороду с плиты, а там и до дыма недалеко оставалось. Она осматривала недояичницу брата, который вместо свежих яиц, жарил тухлые. Видно, не заметил, хотя простить можно. — Ты идиот, Полый. — сказала та и достала новую сковороду.       В итоге яичница сосуда была выкинута, от чего стояла некая обида. Он ведь старался! Морально, в крайнем случае. Сестра ловко управляла ножом, резала ещё что-то, попутно кидая к уже свежим яйцам. Брат лишь сидел и наблюдал, а там присоединился и младший со своим дружком на голове. Главное, чтобы эта странная зараза, имеющая кошачьи привычки, не съела весь завтрак.       К концу «кулинарии» стоял достаточно аппетитный запах. Времени прошло достаточно, а брат только зря переживал. Этот завтрак уже уплетали младшие. Хорнет, явно довольная своей работой, сидела на стуле, положив лапку на лапку. Видимо, ждала отца, чтобы отдать те странные бумажки. Только сейчас Полый подметил, что «потерянный» ещё не вернулся. Может, бродит по Королевству, а может и ещё что-то. Он переживает, хотя знает, что сосуды умереть-то и не могу, даже если захотят.       Послышались маленькие шаги, а ещё больше отца выдавал скрипучий пол. Да, этот дом явно не в лучшем состояние, но что есть — то есть. По крайней мере не на улице живут. — Что за чудный запах? — спросил Черв достаточно мягким и спокойным голосом. Да, если сравнивать тот голос, что был когда-то, то сейчас гораздо лучше. (Или не страшно хотя бы) — Полый приготовил завтрак, конечно, не без посторонней помощи, но все же, — ответила сестра. Зачем она врёт?       На это Король лишь улыбнулся. Его не так просто обмануть, хотя сейчас не ясно, поверил ли он в эту ложь, либо притворяется.       Обменявшись каким-то бумагами, сестра все-таки ушла, а Черв стал внимательно читать бумаги, выданные ею. Больше всего Полого сейчас волновало лишь одного — исчезновение собрата.