Наизнанку

      Жёсткий порывистый ветер трепал волосы и развивал полы строгого чёрного плаща. Максим стоял на крыше Убежища и смотрел на город, раскинувшийся у его подножия. Радиус расчищенной от завалов, баррикад и просто мусора, территории уходил вдаль, стремясь достигнуть горизонта. Пока это у него ещё не получалось. Но скоро, Максим был уверен, обязательно получится.       Максим с тяжёлым вздохом вспомнил, как разгребались завалы. Добровольцы продвигались вперёд буквально по сантиметрам. Было страшно. Никто не мог поручиться, что из окна уцелевшего дома не откроет автоматный огонь какой-нибудь отчаявшийся, потерявший всё человеческое, повстанец. А однажды отряд добровольцев наткнулся на схрон оружия. Его охраняла взведённая граната, прикреплённая к запорному механизму двери. Только счастливый случай - граната, как позже объяснил один из бывших военных, хорошо разбирающийся в подобном оружии, имела заводской брак, довольно часто обнаруживающийся в определённой партии - сохранил жизнь рабочим.       Были и приятные сюрпризы. Например, в подвале одного из уцелевших домов обнаружилась группа людей. Они были истощены, напуганы, нуждались в медицинской помощи. Но они были живы.       Шум подъезжающего лифта Максима не встревожил. Хотя город ещё оставался местом, плодящим опасность, всё же повстанцы вряд ли бы решились напасть на хорошо вооружённое и способное зубасто огрызнуться Убежище. К открывшимся дверцам Максим даже не повернулся. Он хорошо слышал шаги. И они были ему знакомы. Дождавшись, когда человек остановится на почтительном, но довольна близком расстоянии, Максим спросил:       - Что-то срочное?       Он не любил, когда его прерывали в чрезвычайно редкие и оттого бесценные минуты отдыха, и секретарь, по-идее, должен был это прекрасно знать. Но бывают новости, которые совершенно невозможно игнорировать.       - Вы просили незамедлительно информировать вас о происшествиях на Побережье, сир.       Максим резко - всем телом - развернулся, неосознанно подбираясь.       - Докладывайте.       Видимо, в его глазах отражалось что-то такое, возможно жёсткое, а может и жестокое, что заставило секретаря вытянуться по армейской стойке "смирно" прямо-таки в идеально напряжённую струну. Он протянул Максиму тонкую чёрную папку, украшенную лишь маленьким золотым государственным гербом. Внутри было всего два официально и строго выглядящих бланка с донесениями. Максим нетерпеливо вчитался в текст, торопясь и одновременно боясь пропустить что-то важное. Секретарь застыл в ожидании. Дочитав второй лист, Максим выдохнул и вдруг осознал, что всё это время задерживал дыхание. Подняв взгляд от бумаг, Максим с облегчением отослал секретаря. Он обернулся к городу. Но расслабленное состояние к нему не вернулось. Донесения были не такими уж плохими, если подумать. Сообщалось об очередной замеченной субмарине и об успешном её отпугивании - вовремя открытый заградительный огонь не позволил судну приблизиться к берегу, заставив развернуться и убраться восвояси. Потерь среди личного состава защитников Побережья не было. Максим прикрыл глаза. Сердце колотилось, как попавшаяся в ловчий силок птица. Ему пришлось мысленно напомнить себе, что новости, которую он так боялся узнать, не было. Ничего ужасного не произошло.       Пора было возвращаться к работе.       Максим, проигнорировав лифт, направился к лестнице. Для него спуск и подъём по ней не был физической нагрузкой, его тело было способно и привыкло к куда большему. Другое дело, что загрузить его в достаточной мере удавалось крайне редко - бумажная и представительская работа не располагала даже к тренировкам в спортзале. Но Максим всё же старался выкроить хоть какое-то время на упражнения, боясь, что такими темпами он погрязнет под очередной кипой документов, требующих самого пристального и срочного внимания, и не сможет из-под них выбраться.       Лестница была широкой и абсолютно пустынной. Шаги гулко отражались эхом. Максим шёл машинально, погружённый в воспоминания.