***
Деревня, на которую сегодня планировалось нападение, находилась на границе с Канрё. Многих это заставляло сомневаться в успехе операции, но Винх твёрдо был уверен, что всё пройдёт гладко. Если стража и заявится, они её просто перебьют. Жители деревни уже давно спали, небо заволокли тучи, делая и так мрачную ночь ещё темнее. Если бы не факелы, то инквизиторы с трудом отыскали б нужную дорогу. Когда недалеко показались чёрные очертания домов, они остановились. — Действуем по плану, — лидер четвёртого отряда развернулся к остальным. Его звали Анго. — Сейчас, когда первый отряд швырнёт факелы в сено, мы влетаем в деревню. Те, кто с факелами, сжигайте дома, форсы, помогайте им. На остальных же уничтожение жителей. Рэйдэнши, на тебе, как ты помнишь, ещё и дисциплина, — Анго кинул взгляд на молчаливую фигуру сбоку от себя, — Теперь следим за всем. Долго следить не пришлось. Первый отряд, как только дошёл до точки назначения, тут же поджёг стоги сена. Огонь высоким столбом поднялся вверх. Операция началась. Факелы пробивали стёкла, оказывались в домах, обнимали пламенем вещи. Форсы помогали им в этом. Вскоре вся деревня озарилась оранжевым светом, стало заметно теплее. Инквизиция не просто так носила это название. Подобно древней организации, они сжигали всё, неугодное им, до тла. Жители в панике выбегали из своих домов, искали спасения, но находили лишь смерть. Женщины, дети, мужчины — трупы всех полов и возрастов усеивали землю. Молодая девушка в своей же комнате загорелась от факела, дом обуял огонь, родные слышали её крики, но никто не мог попасть внутрь. Им приходилось просто смотреть, как девушка медленно умирает, обугливается, источает отвратительный запах горелого мяса и истошно вопит, катаясь по полу. Несколько маленьких детей выбежал практически с мясорубки, но в последний момент острый меч отсёк их головы одним мощным ударом. Полетели брызги крови, а их мать, бежавшая сзади, в отчаянии и безумии закричала. Крик оборвался, когда острый кинжал пронзил её грудь и прошёлся вниз, вскрывая ещё живого человека. Несколько мужчин с мальчиком едва переступили порог дома, как всех троих проткнуло огромное дзамбато и отбросило трупы в сторону. Хаотично, быстро и пугающе кровь, отрубленные головы и внутренности орошали землю и дома, стены и людей. Крики и свист оружия наполнили горячий воздух, следом потянулся металлический, солёный запах, знакомый каждому инквизитору. — Быстро! Сюда! — прокричал староста деревни, пытавшийся спасти хоть кого-то. Несколько людей кинулись к дому с тайным проходом, где он стоял. Одного по пути убили выстрелом, остальные же под градом пуль из Ци побежали ещё быстрее. Когда, казалось бы, спасение было так близко, перед тоннелем возник мастер тени, мгновенно пустивший отравляющий газ, из-за которого невозможно было разобрать, что происходит. Раздался взрыв, — син бросил бомбу — и проход завалило камнями и частями когда-то бывшей задней стены. Дом начал опасно клониться. Нескольких людей завалило под обломками, в том числе и сина. Верхняя часть его тела осталась свободна, поэтому он пытался выбраться самостоятельно, но эти попытки не давали результатов. Староста оказался около дома вместе с двумя мужчинами, они уже собрались помочь выбраться тем, кто уцелел во взрыве, но путь им преградил ван с секирой. Сбоку раздалось грозное шипение — лин с угрожающего вида котом были готовы броситься в бой. Шерсть на спине животного встала дыбом, оно хищно скалилось, издавая глухое рычание. Последним к ним подошёл мастер кунг-фу: молодой шэн, совсем мальчишка, с испуганным взглядом и неуверенностью в движениях. Он заслонил собой путь к отступлению старосты, но, казалось, что особой преграды он этим не сделал. Лин уже собирался отдать команду коту атаковать, но ван остановил его: — Стой-стой. Сора у нас новенький, пускай он добивает. Пройдёт обряд посвящения, так сказать, — его губы искривились в ухмылке. Глаза Соры округлились от ужаса, он стоял, беспомощно глядя то на инквизиторов, то на старосту, не зная, что делать. Не этого он хотел, вступая в организацию. Если б он только знал, чем именно они занимаются. Сора пытался что-то выговорить, но изо рта вылетали лишь неясные звуки. — В чём проблема? — раздался новый голос позади них. Холодный, мёртвый тон, неспешная речь и аура мрака, идущая от голоса — все знали, кто это. Из темноты, куда не доставало пламя огня, вышла высокая фигура, облачённая в чёрный. Длинные фиолетовые волосы свисали за спиной, местами измазанные в кровавой жиже, но всё ещё отражающие синими и розовыми бликами попадающий на них свет. Лицо не выражало ровно ничего, кроме безграничного равнодушия. Острый, лишённый жизни и эмоций взгляд крепко вцепился в говорящих. Рэйдэнши остановился около них, глядя то на одного, то на другого. — О, Рэйдэнши, какая неожиданность, — попытался улыбнуться ван, держа старосту за шкирку, чтобы он не сбежал. — В чём проблема? — медленно повторил он, смотря на Сору, будто и так зная ответ. Тот съежился под взором этих розовых глаз. «Они… Как у мертвеца», — невольно мелькнула мысль. — Мне нужно… Убить этого мужчину, — кое-как выдавил Сора. — Ну, и? — Рэйдэнши приподнял одну бровь, сощурившись. Сора вздрогнул, не решаясь сказать. Он понимал, что за неповиновение в Инквизиции следует жестокое наказание, но не мог просто взять и убить ни в чём не виновного шэна. Его взгляд упал на старосту, затем испуганно, умоляюще зацепился за вана с лином, но что те могли сделать? Сора глубоко вдохнул и затрясся мелкой дрожью, всем телом. — Не могу… Просто не могу, — он поднял полные отчаяния глаза на Рэйдэнши. — Ты знаешь, как карается отказ убивать? — он завёл руки за спину. Тот не успел ответить или даже подумать, как у его лба оказался чёрный пистолет, который окружила плотная тёмно-фиолетовая аура. На мгновение она ярко засветилась, выпуская пулю, наполненную энергией тьмы. В последнее мгновение глаза Соры расширились, а затем плеснула кровь. Пуля прошла насквозь. Бездыханные тело его мешком рухнуло на землю, а лин и ван замерли, шокированные. Рэйдэнши направил пистолет в сторону старосты. Выстрел. Мужчина упал замертво. Рэй не стал убирать пистолет и поднял всё такой же равнодушный взор на инквизиторов: — Кто-нибудь ещё не может убить? — он слегка задрал подбородок кверху, вертя оружие в руках. Котовод с котом и дестром несколько секунд молчали, глядя на труп буквально пару секунд назад живого юноши. Перед ними убили их друга. Если они сейчас скажут хоть слово поперёк, то и их застрелят. Заваленный син еле слышно попросил о помощи, Рэй, не глядя в его сторону, выставил пистолет и застрелил его: всё равно у него явно сломаны ноги, он был бы бесполезен на службе. Именно поэтому Рэйдэнши ненавидели и боялись одновременно, когда его назначали ответственным. Инквизиторы отрицательно качнули головами на поставленный вопрос и поспешили удалиться. По дороге лин глухо пробормотал: «Чудовище». Рэй резко, но лишь слегка повернул голову в их сторону, опуская оружие обратно в кобуру на пояснице. Пару мгновений проследив за солдатами, он направился по своим делам. Кажется, один из жителей пытался сбежать через лес. Надо разобраться.***
Госс прорывался через кусты, спотыкаясь, падая, опять поднимаясь и продолжая бежать. Одежда его и волосы измазались в грязи и крови, в глазах стоял ужас, а дыхание сбилось напрочь. Только бы выжить. Только бы выжить. Только бы сбежать. В каждом дереве и каждой тени он видел врагов, шарахался от всего, из-за туч на небе толком не разбирая дороги. Дышать стало больно, и он остановился, оперся об ствол дуба и попытался перевести дыхание. И не сразу уловил дуло на виске, а, когда осознание пришло, Госс истерично взвыл и отпрыгнул в сторону, но выстрела не последовало. В темноте сложно было понять, кто перед тобой, но человек обладал высоким ростом и длинными волосами. — Хм, — издал незнакомец. Раздались медленные шаги. Кажется, он шёл к Госсу. — Какая встреча. По одной лишь фразе Госс понял, кто перед ним. На секунду он впал в оцепенения и стал двигаться назад, не веря собственным глазам. Луна вышла из-за туч, освещая фигуру перед ним. И, чем больше становилось видно, тем в большее неверие впадал Госс. — Рэй? — произнёс он тихо и остановился. — Ты… Ты один из них? Он знал Рэя ещё давно, они были друзьями. Когда-то он спас Госса от нападения волков, с тех пор они иногда виделись и весьма весело проводили время. Тогда он был полным жизни, улыбался, лучился добротой и желанием помогать, но сейчас перед Госсом был совершенно другой человек. Восковая фигура, мертвецки бледная, до ужаса худая, с таким же неживым, холодным выражением лица и взглядом. Рэйдэнши хмыкнул при вопросе, криво, горько ухмыльнулся и задрал голову вверх, на появляющиеся звёзды: — Конечно, я один из них. Кем мне ещё быть? Быть с вами, предателями? — он резко опустил голову вниз, глядя полными ненависти глазами. — Никогда. — Предатели? — тот непонимающе уставился на друга. Кажется, вопрос взбесил Рэйдэнши. Он слегка опустил голову, тень легла на верхнюю часть его лица, глаза сощурились, кипя холодной злобой, губы сжались в тонкую полоску, а руки потянулись к пистолетам позади. Он произнёс тихо, хрипяще, вкладывая в каждое слово огромный смысл: — Да. Предатели. Ты, как и все вы, притворяешься невинной овцой, строишь из себя хорошего, хотя готов свято верить в любую ложь, которую скажет ваша Гун Махэ. Так же вы поступили с моим дядей? Солдаты Ун оклеветали его, а вы и были рады поддержать. Особенно ваша Махэ. Даже разбираться не стала, — голос его задрожал от еле сдерживаемой ярости. — Так вот что? — Госс опустил плечи, думая. — Рэй, никто никого не предавал, те солдаты убили Арэту, потому что он и правда… — Умолкни, мразь! — по лесу пронеслось громкое эхо голоса и выстрела. Пуля попала в дерево. Рэйдэнши сильно трясло. — Я не желаю слушать твою ложь! «Потому что», «Потому что», «Потому что»! Вы всегда находите какое-то лживое «Потому что»! — он поднял голову и скрипнул зубами, заговорив очень тихо. — Я не верю ни единому слову. Солдаты империи убили моего дядю, просто потому что им показалось, что он делает что-то не так или перешёл им дорогу. Признай это уже! — под конец он снова перешёл на крик. — И вы все поверили этим мразям, считая их правыми! Вы оправдывали их! Всегда оправдывали! И вы все должны сдохнуть! Я вступил в Инквизицию, чтобы вы все наконец сдохли! Голос сорвался от подступившего к горлу комка. Рэй глубоко вдохнул, всё ещё трясясь всем телом, и уставился куда-то в землю, не выпуская пистолеты из рук. Госс стоял, не зная, что сказать и что сделать. Он понимал чувства друга, но не знал, услышит ли он его сейчас. — Рэй, слушай… — Убью тебя. — Что? — Я убью тебя, ты будешь символом начала моей мести. Он не успел сообразить, как Рэй, маниакально улыбнувшись, выстрелил из двух пистолетов. Чёрно-фиолетовые пули полетели вперёд, оставляя за собой такого же цвета хвосты. Госс пригнулся, и они попали в ствол, пробили его насквозь и остановились лишь в следующем дереве. Понимая, что диалога не выйдет, Госс встал на ноги и понёсся дальше, петляя между деревьями и кустами. Позади послышался звук, будто бы кто-то расстёгивал молнию на куртке: Рэй использовал гарпун. Острый конец гарпуна жадно впился в ствол, стрелок подтянулся вверх, занял устойчивую позицию на ветке, открывая себе больший обзор и мигом помрачнел — гнев сошёл на «нет», оставив лишь холодную ненависть и расчётливость. Ему ничего не стоило попасть по бегущему, но хотелось растянуть удовольствие. Хотелось убить медленно. Рэйдэнши открыл огонь по своей цели, намеренно промазывая, давая ложную надежду. Госс бежал, закрыв голову руками. Сердце бешено билось, а в душе бушевала сумятица чувств. Почему? Почему его друг просто не может выслушать? Чёрт возьми. Рэй тем временем грациозно перелетел на другое дерево, прицелился и одним точным выстрелом поразил ногу жертвы. Тот, вскрикнув, рухнул на землю. Рэйдэнши равнодушно хмыкнул, спустился на гарпунах вниз и стал медленно подходить, наблюдая, как Госс пытается подняться и на одной ноге ускакать от него. — Ты такой жалкий, дружок, — он казался почти белым в свете луны, волосы отливали насыщенным сине-фиолетовым цветом. Госс смог встать и теперь в ужасе пытался уйти. Рэй сократил расстояние между ними до трёх метров и выстрелил ещё раз, только теперь в другую ногу. Госс снова закричал от боли и повалился на живот, закашлялся от удара. Он попытался ползти сквозь сухие ветки и грязь, но внезапная вспышка боли заставила остановиться и заорать. Рэйдэнши поставил свою ногу на его простреленную конечность и теперь вдавливал пулю ещё глубже. — Больно? А мне не больно? Это я тут должен орать, знаешь ли, — голос его звучал тихо, слишком спокойно. Он убрал ногу и вновь достал пистолеты. — Этого мало, чтобы окупить его смерть, — выстрел. — Твоей смерти мало, — ещё. И ещё. Госс отчаянно извивался, дико крича от невыносимой боли, его сильно трясло. — Вы все должны сдохнуть. Лишь тогда я смогу сказать, что окупил его смерть. Рэйдэнши дёрнулся, затем наступил на голову некогда своего друга и медленно начал переносить на неё вес, вдавливая кричащего в грязь и землю лицом. — Хватит орать. Тебя никто не услышит и не спасёт. Думаешь, кто-то решится подойти к нам? Не будь таким глупым, — и снова выстрелы. На этот раз в локти обеих рук. Вместе с криком Госс кашлял: вдыхал куски земли. Он начинал задыхаться. Рэй поджал губы от этих отвратительных звуков и направил на него пистолет. Выстрел в шею, спину, в руку. В конце концов, Рэй стиснул зубы и отошёл немного назад, складывая два пистолета вместе. Тёмные ауры вокруг них слились в одну, вокруг Рэйдэнши один раз обернулся фиолетовый дракон, а затем такой же густой цвет слился из двух дул воедино, образуя шар. Из него вылетел тёмный сгусток, пулей влетевший в голову Госса. Раздался противный хруст, затем чавканье, а следом кровь и остатки мозгов забрызгали ближайшие деревья. Кровавое месиво вместо головы жертвы медленно растекалось. Тело пару раз дёрнулось в конвульсиях, а затем замерло. «Слишком быстро. Мне нужно делать это медленнее». Рэй убрал оружие обратно, развернулся и направился обратно к деревне. Кажется, на сегодня они закончили.