Влюбить в себя дьявола за 168 часов

      Громовержцы не сразу заметили пропажу Лаксуса. Так уж вышло, что периодически он пропадал где-то по барам просто потому, что хотел это сделать. Особенно часто это происходило раньше, ещё до его изгнания. Поэтому, встретив на вокзале Бикслоу, ребята разделились: Фрид отправился в любимое заведение мага молний, чтобы отыскать его и вернуть домой, а Эвергрин повела Повелителя душ отдыхать.       Девушка не задавала глупых вопросов, не спрашивала, как чувствует себя Бикс. Она знала, что ему паршиво и тяжело. В конце концов, он не на экскурсию ездил и не на отдых; он навещал могилу матери и родную сожжённую деревню. Бикслоу рассказал о своей утрате лишь однажды, после — настойчиво игнорировал все вопросы и говорил, что ему давно уже всё равно.       На самом деле за маской безразличия скрывалась глубокая детская обида, скорбь и травма. У мальчика в один вечер было всё: уютный дом, полный любви, понимания и заботы, родители, которые смотрели друг на друга так, словно переживали трепет первого свидания. Утром домашнее тепло растворилось, потому что мама неожиданно скончалась от разрыва аппендикса, а отец, не прошло и пары дней после смерти мамы, исчез, оставив маленького мальчика на крыльце монастыря. Бикслоу лишился всего резко и одновременно. Наверное, из-за этого было ещё сложнее свыкнуться с тем, что он оказался просто беспризорником и сиротой.       Маленькому Повелителю душ, как и любому ребёнку, было трудно смириться с тем, что он не нужен родителям. Он верил: папа поймёт, что совершил ошибку и вернётся. Бикслоу думал, что простит ему это, если он действительно заберёт его из этого кошмара. Но он всё не приходил и не приходил, а ожидание превращалось в нескончаемую пытку. Тогда мальчик принял одно из самых сложных решений в его жизни: он сбежал из приюта, вернулся в родную деревню — и наткнулся лишь на обгоревшие, обугленные остатки деревянных домов.       Его тёплый, уютный дом и всё, что он знал и любил, было похоронено под грудой обугленных брёвен. Кажется, его сердце перестало биться именно там, а он просто продолжал волочить своё существование дальше, стараясь зачем-то выжить в приюте. Он начал ненавидеть отца, который, по мнению Повелителя душ, не любил его никогда, а лишь считал обузой в отношениях с женой.       Для Бикслоу с тех пор семья — бессмысленное слово, а любовь вроде недуга или страшного проклятья, от которого совершенно точно надо избавиться, ведь, как он убедился, когда был ребёнком, ничего хорошего всё равно не будет.       Мужчина до сих пор продолжал жить с этими чувствами и обидами, уезжая из Магнолии на могилу матери хотя бы раз в год. В остальное время он вёл себя непринуждённо, но лишь потому, что Громовержцы, Лаксус и «Хвост Феи» — действительно его новая жизнь, которая, к сожалению, не могла исцелить его травм, преследовавших его из прошлого.       Эвергрин очень сочувствовала и переживала, хотела бы помочь волшебнику, но попросту не знала как. В конце концов, пока он сам не отпустит своё прошлое, его сердце будет запечатано наглухо, из-за чего он не сможет жить полноценно, не растрачиваясь на переживания и старые раны.       Дома она велела Бикслоу поесть и тот впервые за несколько лет сделал это покорно, не пытаясь вести бесполезный спор. Вероятно, он просто был морально и физически вымотан после этой поездки. Девушка уложила бы его спать после чересчур позднего ужина, если бы не вернулся Джастин. — Ну что там? — спросил Повелитель душ. И хотя по его уставшему и безразличному голосу нельзя было сказать, он переживал не меньше других. Ведь они все вместе чуть было не потеряли его. Дважды.       Маг письмён только раскрыл рот, чтобы сказать то, что было на самом деле, но Эвер закашлялась, привлекая его внимание. Девушка искоса посмотрела на Бикслоу, как бы намекая Фриду, что если он не даст ему уйти отдыхать, то это будет последний день зеленоволосого. Да, Эва могла устроить ему адскую жизнь. — Он попросил дать ему ещё немного времени, — на ходу соврал Фрид, показав, насколько сильно ему не нравилось то место, куда ему довелось сходить только что. — Ну, вы же знаете сколько всего и сразу на него навалилось: пост мастера, ссора с Люси… — Ну да, — покорно согласилась Эвергрин, делая вид, что она сопереживает несчастному магу молний. Нет, она правда сочувствовала ему, но он не был маленьким мальчиком, за которым надо следить и проявлять излишнюю опеку. — Тогда, думаю, тубу надо пойти спать, — обратилась волшебница к Биксу.       Бикслоу казалось, что его мнение сейчас вообще не учитывалось. Мужчина быстро понял, что его друзья что-то недоговаривают, но не мог быть в этом уверенным, ведь его не было последние несколько дней. Возможно, Дреяр и в самом деле был очень сильно встревожен и обременён событиями, которые недавно случились. — Ладно, — согласился Повелитель душ и пошёл к лестнице.       Эвергрин облегчённо выдохнула, радуясь, что одной заботой и беспокойством будет меньше, а потом пошла следом за мужчиной, чтобы помочь ему поудобнее устроиться и уснуть.       Пока Фея занималась тем, что строила из себя мамочку или старшую сестру, мужчина решил, что можно подключить к поискам ещё и Люси. Возможно, она даже могла знать, где находился убийца драконов. И поэтому Фрид пошёл домой к волшебнице, но и там его ждала пустота.       Маг почти запаниковал, но вовремя взял себя в руки: если они пропали вместе, то бояться нечего. Вдвоём они смогут позаботиться друг о друге. Хотя Джастин тут же вспомнил инцидент с Альянсом, когда и Хартфилия, и Дреяр чуть было не умерли. И как после этого быть спокойным?       По дороге домой Фрид немного успокоился и вернул себе прежнее хладнокровие. Не факт, что они в опасности или нуждаются в помощи; неизвестно даже, вместе они или каждый сам по себе. Возможно, это просто неудачное стечение обстоятельств, совпадение — не более.       Верилось едва ли. — Люси тоже нет, — сказал Эвергрин волшебник, когда Бикслоу уснул и они принялись за мозговой штурм на кухне. Говорили шёпотом, чтобы ненароком не разбудить друга. — Эти двое… — злобно шикнула Эвер, у которой уже не оставалось никакого терпения снисходительно относиться к выходкам блондинов. И откуда они только находят все эти неприятности?       Джастин и Эвергрин могли бы сорваться с места и начать как самые настоящие собаки перерывать весь город, чтобы найти следы пропавших друзей. Но нужно ли было это делать сейчас? Не было никаких доказательств, что они были вместе и в опасности. А вдруг они просто отправились каждый по своим делам. Каждый же может спокойно воспользоваться вокзалом и уехать по своим делам.       Громовержцы не знали, что им делать. Искать их — неплохое решение, но довольно поспешное. Учитывая то, как эти двое в последнее время вели себя, кидаясь из крайности в крайность, из-за чего всем стало очевидно, что они влюблены, Люси и Лаксус вполне могли пойти на тайное ночное свидание. В таком случае вмешательство посторонних будет губительным.       Но также не стоило опускать и того факта, что блондины не раз за последнее время оказывались в опасной для жизни ситуации. Фрид, вернувшись к спокойствию и рассудительности, призывал подождать хотя бы до утра, а Эвергрин предлагала обыскать Магнолию. В конце концов, если они и в самом деле на свидании, то ничего не мешает Громовержцам тихонько уйти.       Джастин задумался. Эвер говорила разумные вещи и была права. Бездействие может убить магов.       Приняв такое решение, Громовержцы в том составе, в котором могли, отправились на поиски Лаксуса и Люси. Поскольку было за полночь, вариантов оставалось немного: большинство заведений было уже закрыто, если не считать парочку баров, дома терпимости, гостиницы, вокзала и парка.       Начало было положено с гостиницы, потому что была ночь, и если эти двое хотят провести время вместе вне дома, то лучшего места найти нельзя. Но на ресепшене их разочаровали, сказав, что никого с такими фамилиями не заселялось ни сегодня, ни последние несколько дней. Магам оставалось только поблагодарить на удивление бодрого молодого человека и пойти по улице вперёд, попутно заходя во все открытые бары. — Девушка, не хотите ли составить нам компанию? — освиснул Эвергрин какой-то нетрезвый мужчина, играя бровями. Он развалился на лавке и хлопал по свободному месту рядом с собой, пока его собутыльники жадно пытались допить пиво, чтобы тоже что-нибудь сказать.       Эва лишь окинула их презрительным взглядом, что, очевидно, не очень понравилось незнакомцу, который злобно фыркнул и с большим трудом поднялся со своего места, чтобы подойти к волшебнице. — Куколка, ты вообще знаешь, кто мы такие? — начал давить своим пьяным авторитетом мужчина, пытаясь показать превосходство над девушкой, но Фея, которая возле входа ждала Фрида, который пошёл поискать блондинов, даже бровью не повела на слова этого пьяного человека. — Эй, да как ты можешь меня игнорировать?       Он поднял руку, собираясь то ли загнать свою «жертву» в угол, то ли ударить её, но его остановил Джастин, который брезгливо осмотрел пьяницу с ног до головы и, не желая прикасаться к нему руками, ударил его по ладони рукоятью шпаги. — Разве не видно, что девушка не настроена на свидание? — прищурился Фрид, а потом обернулся к подруге и продолжил: — Их здесь нет, да и теперь я понимаю, что и не могло быть. Лаксус никогда не зашёл бы в этот рассадник нечисти. — Ты прав, — согласилась волшебница, усмехаясь. — Ты как раз вовремя, иначе бы я превратила этого идиота в камень.       Громовержцы собирались уходить без скандала, но пьяница явно не собирался оставлять то, что его проигнорировали. И тогда Эва со вздохом, словно ей было крайне лениво тратить на это время и энергию, приспустила очки, обращая назойливого ухажёра в камень. Его друзья испугались, что их может ждать та же участь — опустились перед волшебницей на колени, принося извинения.       «Так-то лучше», — подумала Фея, после чего вздёрнула подбородок и поспешила на выход. Фрид, который вышел следом за подругой, усмехнулся, думая о том, что нет ничего лучше, чем девушка, которая может постоять за себя самостоятельно.       Инцидент немного разозлил Громовержцев, ведь им пришлось тратить бесценное время на то, чтобы заставить невезучего мужчину оставить их в покое. И они решили, что лучше в такой случае сперва пройтись по парку, ведь там вероятность встретить кого-нибудь в такое время крайне мала.       Прогуливаясь по пустым аллеям парка, магам казалось, что они бесполезно тратят время. Пока они пытались найти Лаксуса и Люси, с ними могло что-нибудь произойти. Тогда Фрид запоздало подумал, что можно было бы использовать те поисковые письмена, которые помогли им найти Хартфилию в лесу. Но теперь, чтобы воспользоваться им, придётся вернуться домой, найти какие-нибудь вещи пропавших друзей. Громовержцы приняли решение, что сделают так, если не найдут их в парке.       Эва уже потихоньку начинала подавать невербальные знаки, что она устала и хотела бы хоть немного отдохнуть. Фрид ловил их и думал, в какой именно момент ему необходимо предложить подруге сделать небольшую паузу, но молчал, потому что и Фея не сказала ни слова. Парк был почти что пройден, и Джастин принял решение, что они сделают паузу, когда закончат здесь.       Девушка зевнула и потёрла глаза, чтобы прогнать сон, который постепенно подкрадывался к ней. Потом волшебница пригляделась к дереву с ленточками, потому что ей показалось, что там как-то очень странно лежит земля. Там что-то валяется? — Пошли проверим у розового дерева, — предложила Эвергрин.       Маг письмён, не имея других идей, согласился и ускорился, чтобы быстрее достигнуть этого пристанища возлюбленных. Было уже больше часа ночи — нужно было торопиться.       Громовержцы переглянулись, словно хотели узнать, думают ли они сейчас об одном и том же, одолевают ли их схожие чувства. Лаксус и Люси, которых они искали по всему городу, о жизнях которых они так беспокоились, здесь, под розовым деревом, держаться за ручки и спят в объятиях друг друга? Сперва маги облегчённо выдохнули, потому что с их друзьями ничего не произошло, но потом Фея взорвалась: больших усилий ей стоило в тот момент не начать кричать и проклинать спящих волшебников.       И как они могли так беспечно уйти на ночное свидание и даже не оставить никакого намёка на то, что они в полном порядке и за их жизни можно не переживать? Их эгоизм и простодушие выводили из себя Эву, которая тут же развернулась, чтобы пойти домой. Тут, в парке Магнолии, с ними наверняка ничего не случиться.       Фрид на всякий случай начертил несколько защитных символов, а потом поспешил за подругой, которая мыслила правильно и разумно: эта парочка поступила крайне глупо и эгоистично, не оставив им даже два слова на бумажке. Это, в принципе, не так уж и сложно, а Громовержцам меньше убитых нервных клеток.       Находясь в таком непонятном состоянии, друзья вернулись домой и, желая с самого утра встретить Лаксуса с обвинениями в чрезмерных жестокости и беззаботности, утроились на диване в гостиной: Эва положила голову Фриду на плечо, а он — ей на голову.       В таком положении их утром обнаружил Бикслоу. Мужчина удивился тому, что его друзья не отправились спать по своим комнатам. Но вместе с тем он ощущал атмосферу недосказанности, которая осталась с ночи. Повелитель душ чувствовал, что Фрид недоговаривал, но не стал спорить с Эвергрин хотя бы ради того, чтобы спасти жизнь зеленоволосого мага.       Но сейчас утро, а значит, что он имеет право знать, что скрыли от него Громовержцы. Мужчина усмехнулся, взял с полки книгу, раскрыв её где-то ближе к середине, поднёс к уху Фрида, который спал более чутким сном, чем девушка, и резко захлопнул её. Джастин сразу же выпрямился, дёрнув плечом, на котором спокойно спала Фея, из-за чего она тоже проснулась. Маг письмён завертел головой в разные стороны, чтобы попытаться определить, кто посмел нарушить его сон, рефлекторно прикасаясь рукой к поясу, пытаясь нащупать там шпагу. — Бикслоу, — выдохнул волшебник, словно рассчитывал увидеть кого-то другого. Такая реакция друга немного огорчила Повелителя душ, который принялся играть обиженного мальчика, родители которого больше любят младшего брата, а не его. — Я расстроен, — прикасаясь к глазам, словно вытирая слёзы, заговорил Бикслоу, но успокоился, когда словил на себе неодобрительный полусонный взгляд Эвы. — Ладно, почему вы спали тут?       Бикс пошёл к полке, чтобы поставить книгу на место, а Фрид принялся объяснять другу ситуацию, которая сложилась ночью. Сейчас он уже не вкладывал так много эмоций, как в собственные рассуждения по дороге домой; Джастин пытался понять, почему Дреяр так поступил: либо от недостатка доверия, либо от собственной глупости, рассеянности и самовлюблённости.       Повелитель душ слушал рассказ Громовержцев с такой усмешкой, словно ожидал чего-то подобного от Лаксуса и Люси. Впрочем, наверняка знать было нельзя, ведь последние несколько дней его не было — он пропустил немало событий, которые, как полагают маги, оказали большое влияние на то, что их друзья спали в обнимку в парке.       После небольшого перекуса Громовержцы отправились в коридор, собираясь дожидаться магов у самого порога: Бикс подпёр собой стену, Фрид сел на ступеньках, а Эвергрин удалось занять мягкий пуфик. Всё то время, что они ждали влюблённых голубков, ребята рассказывали Повелителю душ о том, что происходило, пока его не было.       Они ждали уже больше часа, но даже не догадывались о том, что Лаксус, который с удивлением обнаружил что может утром проснуться, ещё около получаса наблюдал за тем, как спит блондинка. Он, конечно, немного испугался, что могло произойти что-то непредвиденное — проверил, есть ли дыхание у девушки. Она и в самом деле просто спала.       Улыбка сама собой появилась на лице убийцы драконов. Невероятно: если бы не этот ужасный договор, который загнал их в такие рамки, он никогда бы не подумал, что может влюбиться в эту девчонку. Впрочем, думать об одном и том же было ни к чему. Разве что маг молний вспомнил вчерашние слова заклинательницы о том, что они похожи. Дреяр был шокирован тем, что девушка была права. Должно быть, Хартфилия часто была права; и в том, что это судьба — тоже.       Вскоре волшебница проснулась. Она, кажется, была поражена этим куда больше, чем новоиспечённый мастер. Очень долго водила большим пальцем руки по ладони Дреяра, чувствуя, что он тёплый. Она была одновременно и растеряна, и смущена. Это выглядело так мило и непосредственно, что Лаксус улыбнулся.       Полежав ещё немного, свыкаясь с мыслью, что они оба живы, волшебники решили, что пора вернуться по домам. — Лаксус, — обратилась блондинка к мужчине, когда они были почти у самого её дома. К удивлению заклинательницы, Дреяр вызвался провести её, что было довольно непривычным для девушки: как ей помнится, из её прежней команды никто не делал этого, если, конечно, они не собирались зайти к ней домой. — А должны ли мы сказать Бикслоу про его отца? — Нет, — тут же ответил маг молний. Он говорил решительно и уверенно, что заставляло Хартфилию верить в то, что решение мужчины единственно верное. — Он сделал это, чтобы спасти Бикслоу. Он ранил себя, заставил своего сына ненавидеть и презирать его. Думаю, ему потребовалось много лет и большая смелость, чтобы пережить это, смириться, — Лаксус подошёл к крыльцу у дома волшебницы, поставил ногу на первую ступеньку, но не стал подниматься. Девушка же, напротив, прошла две ступеньки, чтобы было удобнее разговаривать. — Он проделал большую работу, поэтому давай будем уважать чужой труд и беречь их обоих. — Конечно, — охотно согласилась Люси, у которой и в мыслях не было причинять боль кому-то другому, а уж тем более своему другу и его отцу. Им намного комфортнее находиться в таких отношениях, не зная об истинных чувствах и мотивах другого. Пожалуй, заклинательница, которая всё детство терпела обиды и невнимание от отца лишь потому, что она ранила его сердце своей схожестью с любимой умершей женой, достаточно хорошо понимала чувства Повелителя душ.       Волшебники молча стояли на крыльце. Уходить и расставаться было как-то некомфортно, а найти повод для разговора не удавалось. В конце концов, у них не было необходимости в объяснениях: одного факта, что они остались живы, хватило, чтобы понять чувства друг друга. Поэтому Люси смущённо смотрела в пол, а маг молний теребил свою рубашку. — Ты слюней на меня напускала, — Дреяр дёрнул ткань где-то в районе груди, желая продемонстрировать Люси не только тёмное пятно, но и степень своего недовольства этим фактом. — Где? — заволновалась блондинка, которая раньше за собой такого не наблюдала. Ей было неловко, что она так сильно опозорилась перед человеком, который ей нравился в первый же день отношений.       Заклинательница приблизилась, хватаясь пальчиками за рубашку Лаксуса, но тот лишь усмехнулся, удивляясь тому, как эта глупость могла сработать: Люси даже не спала на его груди, откуда бы там появились пятна, если бы она и пускала слюни во сне. Простодушие волшебницы была невероятной.       Дреяр наклонился и коснулся губами лба Люси, когда та попыталась рассмотреть, где же оставила пятно. Это так сильно смутило блондинку, что она тут же покраснела и подняла голову, чтобы посмотреть на мага молний, который раскрылся ей с неожиданной стороны.       Неужели Лаксус может быть таким? — Ну, тогда я пойду, — засуетилась вдруг Люси, которая просто стушевалась перед магом молний. Он смотрел на неё с привычной хитрой усмешкой, но делал такие непривычные для него вещи. — И тебе тоже пора идти… Ребята, наверное, волнуются. — Иди, иди, — махнул ей рукой Лаксус, а сам ещё некоторое время стоял, думая, что нужно что-то ещё добавить. — Ещё увидимся.       И он пошёл, когда блондинка открыла дверь своего дома. Хартфилия скрылась, чтобы просто перевести дыхание и прийти в себя. Немного выглянув из-за двери, заклинательница заметила, что Дреяр, который всегда шёл уверенно и напролом, обернулся, меняя привычное выражение лица на мягкую улыбку, которую ей довелось видеть редко. Кажется, впервые она увидела её на острове Тенрю, когда он вдруг увидел Лисанну, которую считал мёртвой.       Люси прижала руки к груди и, подперев ногой дверь, чтобы не захлопнулась, выглянула наполовину, улыбаясь. — Лаксус, — окликнула она блондина. Он, словно только и ждал этого, остановился и обернулся. Хартфилия начала махать ему на прощание рукой. — До встречи!