Семь лун и земель

      Диана — маленькая копия своей матери. Ей это говорили все, кому не лень. Малышка Диа не обижалась: она мамочку искренне любила и восхищалась. Для неё императрица — пример для подражания, идеал, к которому нужно стремиться.       Диана любила слушать мамины истории. Хотя такие моменты довольно редки ввиду занятости матери, но от этого они становились ещё больше желанными. Мама с ностальгией улыбалась, рассказывая о своей юности, а Диа завороженно слушала, понемногу засыпая под звук тихого голоса и от нежных прикосновений к волосам.       В десять лет Диана встретила человека, заставившего её детское сердце сладостно затрепетать. Маленькая принцесса впервые за эти пару лет перебила мать — императрицу — и уверенно назвала своё имя. От взгляда ярко-зелёных глаз внутри неё поднялся странный восторг, невольно заставляющий улыбаться шире положенного.       Императрица ещё долго ругалась с ней, но Диана продолжала звать очаровавшего её человека дядей Алленом. Герцог Верита устало прикрывал глаза, но даже не думал как-то исправить её. Проводя с ним большую часть свободного времени, Диа искренне радовалась происходящему.       Годы шли, а желания Дианы становились всё смелее и эгоистичнее. Делить дорогого сердцу человека было тяжелее, чем раньше, а вскоре эти границы и вовсе стали прахом. Подошедшая к герцогу Верита с приглашением на танец графиня Эленгтон дрожала от стыда, покрытая кремом, когда-то бывшим тортом в честь дня рождения первой принцессы. Диана посетовала на слуг, не заметивших сломанного стола, а за веером спрятала мстительную усмешку. Никто не посмеет посягнуть на то, что она считала своим. Заподозрить в случайном происшествии просчитанное действо почти никому не удаётся: лишь сам герцог чуть нахмурился, а император пристально посмотрел на дочь, но ни один не проронил и слова.       Диана счастливо проводила время с герцогом Верита, пока случайно не наткнулась на чужое чаепитие. Императрица с воодушевлением что-то рассказывала, а сэр Аллендис мягко улыбался, слушая её и смотря тоскливыми глазами. Диа внезапно ощутила тошноту.       Этот взгляд.       Этот проклятый взгляд.       Она узнает его из тысячи. Это взгляд безнадёжно влюблённого человека. Кто бы мог подумать, что сердце мрачного герцога Верита отдано единственной женщине императора? Неужели её мать не видела этого? Как можно беззаботно смеяться, когда на тебя смотрят такими глазами? Будто она на самом деле не замечала этого…       …или просто игнорировала.       Глаза Дианы расширились от внезапно пришедшей в голову мысли. Её идеальная мать, восхваляемая всеми и славящаяся своей чуткостью, не могла не понять таких ясно видимых чувств человека напротив себя. И это значит, что мать намеренно не обращала внимания на отношение герцога Вериты к себе и продолжала вести себя подобным образом, наплевав на него.       Отвратительно.       И эту женщину Диана поставила себе в пример? Её она считала идеалом? Хотела стать похожей на человека, что намеренно причиняет боль другим? Внезапно ей захотелось прервать эту «идиллию», разбить к чертям аляпистый сервиз, устроить истерику, уничтожить эту мерзкую сцену, в которой счастлив только один человек. И только юная принцесса хотела сделать шаг вперёд, как сзади неё раздался тихий, но твёрдый голос.  — Не ходи туда, — Рувелис смотрел на дочь с пониманием, а на его лице всё так же сохранялась маска спокойствия. — Своими действиями ты ничего не добьёшься.       Диана сжала пальцы в кулаки. Её трясло от наступающего гнева.  — Почему Вы терпите это, Ваше Величество? Разве она не Ваша жена? Я могу понять, что Вам плевать на герцога, но как Вы можете оставаться в стороне, когда она так нагло ведёт себя?  — И что же такого в её поведении? — поинтересовался император, пустым взглядом наблюдая за разговором супруги и одного из его доверенных лиц. — Ты считаешь, что твоей матери нельзя дружить с кем-то? Либо же ревность затмила тебе глаза?       Диана гневно сверкнула глазами на замечание отца и уже хотела возразить, но тут же закрыла рот. Ничего не выражающее лицо мужчины остудило её пыл, оставляя после себя лишь опустошенность.  — Она выглядит так, будто упивается его вниманием. Почему? Неужели ей мало твоей любви? — сдавленным голосом заметила девушка, отбросив все формальности. Сейчас она разговаривала не с императором великой империи Кастина, а с любимым отцом.  — Герцог Верита — её первый друг, — заметил Рувелис, не отводя взгляда от разговаривающей пары. Диа на это лишь недовольно хмыкнула.  — И что с того? Градис тоже мой первый друг, но я же не требую его безраздельного внимания к себе.  — У твоей мамы особые обстоятельства… — было начал синеволосый мужчина, но тут же был перебит.  — Никакие обстоятельства не дают ей права вести себя, как эгоистичная стерва, — твёрдо сказала Диана, проигнорировав укоризненное замечание насчёт выбранных слов. Девушка мрачно вздохнула. — Я устала. Пойду отдохну. До встречи на ужине, отец.       Лицо Рувелиса смягчилось, и он осторожно притянул дочь к себе, успокаивающе поглаживая её по спине. Диана позволила себе на минуту расслабиться в отцовских объятиях, наслаждаясь знакомым чувством безопасности. Освободившись, она направилась в сторону своего дворца, но на полпути резко развернулась. Ноги сами по себе привели её к столь знакомой двери в кабинет. Девушка кивнула поприветствовавшим её гвардейским рыцарям и вошла внутрь.       Диана глубоко вздохнула уже привычный запах лимона, на мгновение прикрыв глаза. Именно в этом месте она проводила большую часть своего свободного времени в детстве. После каждой тренировки она бежала сюда, чтобы рассказать любимому дяде Аллену о произошедшем за день либо просто тихо посидеть, наблюдая за его работой. Девушка не смогла сдержать улыбку, вспомнив раздражённый взгляд герцога, направленный на неё, и в то же время немного неуклюжую заботу с его стороны. Хорошее было время…       Диана присела на мягкий диван, обитый тёмно-зелёной тканью, и, откинувшись на спинку, закрыла глаза. Неожиданно на неё навалилась ужасная усталость, сопротивляться которой никак не получалось. Незаметно для себя, она задремала.       Проснулась Диа от нежных прикосновений по щеке. Нахмурившись от таких посягательств, она недовольно забурчала и открыла глаза, желая узнать того смертника, что посмел разбудить её.       Наполненный горькой нежностью взгляд заставил её замолкнуть. Сердце болезненно сжалось, а к горлу подкатился комок.       «Не смотри на меня так.»  — Я — не моя мать, — хриплым от сна голосом сказала она. Мужчина перед ней вздрогнул, растерянно уставившись на неё. — Я — не моя мать, — уже более твёрдо повторила она. — Меня зовут Диана, не Аристия.  — Я знаю, Ваше Высочество, — справившись с эмоциями, улыбнулся мужчина. Он отвернулся, направившись в сторону своего рабочего места. — Думаю, Вам уже пора идти. Уверен, Вас уже ищут.       Ранее успокоенный гнев почему-то вспыхнул с новой силой.  — Я — не моя мать! — повысила голос Диана, с отчаянием прикусив губу. Она знала, что ей нужно уйти сейчас же, пока не натворила глупостей, остановиться было сложно. Девушка вскочила со своего места, быстрым шагом добравшись до стола и взмахом руки смахнула кипу документов на пол.  — Что Вы вытворяете?! — в зелёных глазах появился опасный огонёк, который смешался с недоумением, когда девичьи пальцы вцепились в лацканы его камзола.  — Посмотри на меня, — с мольбой прошептала Диана, готовая в любой момент расплакаться. — Я ведь не моя мать, так почему ты смотришь на меня таким взглядом. Почему ты вообще любишь её?! Неужели я недостойна твоей любви?       Во взгляде напротив читалось искреннее недоумение, заставившее её улыбнуться. Тело начало двигаться само по себе. Горечь чужих губ смешалась с солёностью от собственных слёз.

«Ааа, как же это всё-таки отвратительно.»