Сезон охоты-2: Парад тёмных

      Известие о скорой свадьбе родителей Джаред воспринял на удивление спокойно, хотя и безусловно положительно; в конце концов, объяснял он в письме Адаре, министерская печать мало что поменяет в привычном укладе их жизней. Сам он, задумавшись о причинах подобной хладнокровности, пришёл к выводу, что дело скорее всего в его... оторванности, что ли. Расстоянии, возникшем между ним и родителями в последние пару лет. Должно быть, это и есть взросление, хотя он и представлял себе этот процесс немного иначе.       Отвернувшись к зеркалу, он принялся застёгивать рубашку, мимоходом размышляя, как наиболее корректно перевести немецкое Abstand (1) на английский.       - Фантастика! - оценил Симус, сидевший в кресле у окна. - Выходит, нас снова будет учить профессор Люпин?       Не сразу, но Джаред всё же поделился новостью не только с Уиллом, который был рад сверх всякой меры, но и с остальными друзьями. Воодушевление девочек сложно было переоценить, но он никак не ожидал столь единодушного восторга от парней.       - Скорее всего, - кивнул он. - Думаю, уж теперь мама расстанется с девичьей фамилией. Хотя мне немного не по себе при мысли, что я останусь единственным Синистра.       - Есть повод плодиться и размножаться, - хмыкнул Антарес и сквозь отражение в зеркале подмигнул другу. - Подвинься, последний из могикан.       - Лучший совет - данный себе самому, - напомнил Джаред и в шутку прибавил: - Гермиона что-то в последнее время стала слишком нервной, ты бы занялся.       Вслед за остальными парнями он рассмеялся и едва успел увернуться от метко пущенной ему точно в лоб запонки.       - Собирайся, - напутствовал Гарри, подняв украшение и перебросив обратно Антаресу, - не то Горбин рехнётся от волнения за своего бесценного ассистента.       Блэк в ответ лишь хмыкнул.       Разумеется, родители были не в восторге от выбранного старшим сыном места работы, а Сириус даже попробовал настоять на том, чтобы через год Антарес всё же попробовал сдать экзамены на курсы мракоборцев, но получил от жены нагоняй и замолчал. Поэтому пока что Антарес пользовался предоставленной ему форой, внезапно обнаружив, что получает от собственной службы удовольствие. Ему нравилось проводить дни напролёт в задних комнатах магазина, от пола до потолка заполненных всякой всячиной, вдыхая запах пыли и старой магии. В конце концов, история магии всегда входила в число его любимых предметов в Хогвартсе - и пусть он рассматривал собственное пребывание у Горбина как меру временную, не исключал он и того, что задержится здесь наподольше. Из праздного любопытства, не более.       Если бы не Гермиона, напомнил он себе и коротко вздохнул. О магазинчике Горбина и Лютном переулке в целом она знала лишь понаслышке, а потому страшно переживала, неизменно дожидаясь Антареса, пусть даже он возвращался домой заполночь - если им с Горбином случалось отметить особо удачную сделку, к примеру.       К слову сказать, они с Гермионой, заручившись покровительством Корнелии, теперь почти каждую ночь проводили вместе, чему Антарес безмолвно противился, ведь держать себя в руках становилось всё труднее. С другой же стороны... С другой стороны, легко привыкнуть к хорошему. Уже не единожды он ловил себя на мысли о том, что привык засыпать под её щекотный шёпот, чувствуя её тяжёлую голову на собственной груди и поначалу невесомую руку, под утро обвивавшуюся вокруг его шеи как петля. Отчаявшись достучаться до неё мирными методами, он даже решился на очень неприятный разговор на тему "Что же скажет мама?", но натолкнулся на полный непонимания взгляд Гермионы и тут же умолк. В своём счастье она была абсолютно бесстыдна, потому что это и было её место - в его объятиях, раз и навсегда, и они оба это понимали.       Понимала и Марлин, которая, разумеется, всё знала. В осведомлённости отца Антарес уверен не был, но предпочёл бы подольше держать его в блаженном неведении во избежание скабрезных шуточек и дружеских подколов.       - Так возьми её с собой в «Горбин и Бэрк», - предложил Гарри. - Пусть своими глазами увидит, что волноваться не о чем!       - Ну да, отличная идея, - глумливо оскалился Антарес, застёгивая пиджак. – Так и вижу эту идиллическую картинку: идём мы с Гермионой по Лютному переулку рука об руку, а со мной здороваются все встречные шлюхи. Прекрасно!       - Ты сам настаивал, что у мадам Хардвуд – лучший дом терпимости на весь Лондон, - напомнил Джаред, с абсолютно невозмутимым видом пролистывая газету, а Симус со смешком уточнил:       - И откуда это такая уверенность? - но Синистра в ответ лишь коротко вздохнул:       - Давайте без упоминаний падших женщин, ладно? Я и без того скоро на стену полезу.       Отвернувшись от зеркала, Антарес взглянул на друга с искренним сочувствием, но всё же не сдержался и напомнил:       - А я предупреждал.       - И думать забудь, Терри. Я не стану изменять Адаре, - огрызнулся Джаред, болезненно морщась. - Это подло.       - Знаю, что не станешь, - спокойно кивнул он, успокаивающе хлопнув друга по плечу. - Ты ведь у нас умник.       Волком взглянув на него, Джаред, кажется, даже моргать перестал, пытаясь высмотреть подлог, но Антарес смотрел на него так непривычно честно, что он против воли расслабился, но лишь на секунду, тут же вскинув голову на шум в коридоре.       Гарри, который стоял ближе к дверям, тоже прислушался и вскинул брови:       - Опять домовики поцапались?       Качнув головой, Антарес первым вышел из спальни и, замерев на мгновение с выражением напряжённого внимания на лице, чуть не бегом бросился вниз по лестнице.       Ещё не поняв, в чём дело, ребята устремились за ним.       В гостиной их глазам предстала сцена, которую Гарри долгие годы после бережно хранил в собственной памяти как одно из самых приятных воспоминаний юности - Антарес пытался оттащить Гермиону от Малфоя.       Слизеринец по-прежнему оставался на полу, пытаясь подняться; из разбитого носа ему на рубашку текла кровь. Очевидно, он не ожидал нападения или был ещё слишком слаб после полнолуния, потому что Гарри не представлял себе, как Гермионе удалось бы иначе сладить с ним. Хотя сейчас, в припадке ярости она здорово напоминала Гремучую иву, которая могла запросто вырвать саму себя из земли, пытаясь ветками-плетьми дотянуться до обидчика.       - Какого... - пробормотала вбежавшая в гостиную следом за Корнелией Мораг.       Перехватив Гермиону поперёк туловища, Антарес поднял её в воздух, с трудом удерживая на вытянутых руках.       - Пусти! – вырывалась она. – Этот говнюк назвал меня грязнокровкой!       - Опять? – возмутилась Мораг, тряхнув волосами. – Малфой!       - Да я не нарочно! – завопил он, отталкивая протянутые руки Корнелии и всей ладонью утирая сочащийся кровью нос. – Оно само вырвалось, по инерции, ясно?       - Должен отметить, кузен, - пропыхтел Антарес, которому удерживать Гермиону на месте стоило немалого труда, - это - не самая правильная привычка. Честное слово, Драко, лучше бы ты курил... Гермиона, уймись!       Тяжко вздохнув, Джаред кивнул Уиллу и вдвоём они помогли Малфою подняться на ноги. Вырвавшись из протянутых рук, он прижал ладонь к лицу, проверяя, идёт ли кровь, а после обернулся к Гермионе и зло отчеканил:       - Я не хотел так говорить, уяснила? Мерлин, ты сломала мне нос…       - Пойдём к маме, она всё исправит, - заторопилась Корнелия, на что Гарри лишь укоризненно покачал головой:       - Бросаешься ругательствами направо и налево... А сам-то ты кто, животное несчастное?       - Эй! - воскликнул Джаред, порывисто оборачиваясь к нему, и лишь теперь Гарри понял, что его угораздило ляпнуть.       - Рэд... Я не то хотел...       - Знаю я, что ты хотел, - отчеканил он, яростно сверкая глазами. - А слабо тебе повторить всё то же самое в лицо моему отцу? Или профессору Грэйволфу, у которого мать была заражена? Или сотням других, которые мучаются каждое полнолуние, мечтая об избавлении или хотя бы о смерти? Если, конечно, великого Гарри Поттера заботят чувства и горести несчастных животных.       - Джаред, никто не хотел...       - Хватит за него вступаться, Корни, - оборвал он, нетерпеливо взмахнув рукой. - Твоему ручному нюхлеру давно пора иметь собственную голову на плечах и понимать, что он несёт.       Сведя брови, Гарри неимоверным усилием заставил себя не отвечать на оскорбление, потому что понимал, что Джаред прав в каждом слове. Он уже успел пожалеть о том, что в ярости высказал Малфою, но пока не знал, как исправить собственное положение, а потому лишь пробормотал:       - Извини...       - Бог простит, - отрывисто бросил Джаред и, разминувшись с Мораг, направился прочь из комнаты.       Некоторое время Корнелия смотрела ему вслед, наконец выпустив из пальцев предплечье Драко, которое судорожно сжимала, а после медленно повернулась к собственному парню.       - Какого чёрта, Гарри Поттер? - отчеканила она, глядя на него в ужасе распахнутыми глазами.       Ничего не ответив на порицание, Гарри вышел из гостиной - было слышно, как он с лестницы зовёт Джареда.       Лишь когда комната опустела и закрылась дверь за выходящим последним Уиллом, Антарес отпустил Гермиону и, едва сдерживая лёд в голосе, заметил:       - Это было слишком, знаешь ли.       Яростно отбросив упавшие на лицо волосы, она воззрилась на него с неподдельным недоумением.       - В каком смысле? - уточнила она. - Ведь это Малфой первый обозвал меня!       - Да, но ты должна была промолчать, - согласно кивнул Антарес, скрестив руки на груди. - Если тебя оскорбляют, это не повод бросаться на обидчика с кулаками.       Такая позиция показалась Гермионе ханжеской, но она решила не спешить с выводами и ограничилась тем, что осторожно заметила:       - Я как-то упустила тот момент, когда ты стал сторонником мирных переговоров.       - Мне пришлось пересмотреть свою позицию по многим вопросам, видишь ли, - ядовито откликнулся он. - В Азкабане у меня было для этого времени более, чем достаточно!       - Я... Терри, я не имела в виду...       - Гермиона, так нельзя, - строго предупредил он, не желая слушать оправданий. - Ты не можешь позорить себя подобным поведением и не имеешь никакого права позорить меня, - проговорил он, особо подчеркнув последние слова. - Есть ситуации, когда разойтись миром не получается, но даже тогда ты не должна пускать в ход кулаки. Если ты и дальше планируешь быть со мной, тебе придётся с этим мириться.       - Да при чём тут это?! - воскликнула она, теряя терпение, и он рявкнул в ответ:       - Ты хочешь быть волшебницей - так веди себя, как волшебница, а не как магла!       Вздрогнув, Гермиона отшатнулась. Несколько мгновений она стояла навытяжку, глядя на него широко распахнутыми глазами, а после прерывисто вздохнула и, чуть не плача, прошептала:       - Почему ты всё время на меня кричишь?..       Антарес, который и сам уже успел пожалеть о том, что не сдержался, коротко качнул головой и, протянув руки, обнял её - на этот раз ей достало ума не противиться.       - Прости, - шепнул он, осторожно скользя пальцами по её красной от прилившей крови щеке, - я не хотел тебя пугать... Но ты должна понять одну простую вещь, и в твоих же интересах понять её как можно скорее - теперь ты несёшь ответственность не только за себя, но и за моё доброе имя. Понимаю, от него уже мало что осталось, - прибавил он с болезненной усмешкой, - но всё же... Я со своей стороны обещаю оградить тебя от типов вроде Драко и их нападок, но взамен будь достойна моих усилий. Гермиона... Посмотри на меня.       Подняв голову, она взглянула на него сквозь застилающие глаза слёзы, и он мягко улыбнулся:       - Я за свою жизнь успел наворотить немало дел, и немногими своими поступками я могу гордиться. И поэтому сейчас я пытаюсь уберечь тебя от возможных ошибок. Прости, если приходится говорить гадости, но я не знаю, как ещё докричаться до тебя. Не плачь, глупышка, - попросил он, когда она тихонько икнула, и крепко обнял её. - Прости меня.       Она затихла, пригревшись в его руках, но какое-то время спустя окликнула:       - Терри... Можно тебя спросить?       - О чём, милая?       Отстранившись ровно настолько, чтобы видеть его лицо, Гермиона помолчала, но всё же взяла себя в руки и задала терзавший её вопрос:       - Вот ты говоришь, что я много чего должна, и я... Я со всем согласна, но что, в таком случае, должен ты?       - Сделать так, чтобы ты никогда не плакала, - откликнулся Антарес и поцеловал её - бережно, едва касаясь. - У меня не всегда получается, но я обещаю постараться. А ты?       Гермиона хотела бы заверить его, что сделает всё, на что только хватит её сил, чтобы соответствовать высоким требованиям, стать наконец достойной девушкой для него, но горло вдруг сдавило болезненной судорогой, поэтому она просто кивнула и, подавшись вперёд, вновь горячо прижалась к его губам.

***

      На следующий день Джаред и Уилл отбыли с площади Гриммо, чтобы помочь Римусу и Авроре подготовить дом к приезду гостей. Праздновать предстоящее бракосочетание было решено в бывшем поместье Синистра, бывшем значительно больше нынешнего дома Люпинов; вся загвоздка была в том, что там никто не жил уже около пяти лет, а потому требовалось немало усилий, чтобы навести в Стоунбридже порядок.       Казалось бы, празднество, подготовленное за неделю, не может выглядеть достойно, но Марлин и Вэррон в роли негласных подружек невесты взялись за дело столь споро и дружно, что Аврора, поначалу невольно занерничавшая, в конце концов пустила ситуацию на самотёк, полностью доверившись подругам. В конце концов, призналась она сыну, приятно, когда командует и следит за ситуацией кто-то ещё.       Несмотря на то, что среди младшего поколения царило совершенно не праздничное настроение, все ребята, не сговариваясь, решили не портить Люпинам праздник и на время забыли о распрях. Даже Гермиона, которую по настоянию Антареса в столовой теперь сажали исключительно напротив Малфоя, вела себя на удивление спокойно и за завтраком во вторник даже вполне учтиво попросила Драко передать ей соль. Правда, лицо у неё при этом было такое, будто она готова затолкать слизеринцу в глотку всю солонку с перечницей в придачу, но сидевший по правую руку Антарес не дремал, а потому приходилось держать себя в руках, пусть и ценой неимоверных усилий.       Должно быть, нервозность эта была чрезвычайно заразительна, поскольку к вечеру среды нервы сдали даже у Римуса; войдя после ужина в гостиную, Джаред первым делом услышал его яростное восклицание:       - Я не против присутствия Септимы, если уж ты так настаиваешь, но Эдварда на нашей свадьбе не будет - и точка!       Сидевшая на диване Аврора лишь с укором покачала головой; на коленях у неё был раскрытый блокнот, в котором она длинным орлиным пером правила окончательный список гостей.       - Римус, Эдди - мой друг, - напомнила она, наверное, в сотый раз за вечер. - Мы выросли вместе, и...       - И это именно он называл меня грязной псиной ровно столько, сколько я себя помню, - закончил за неё Римус и свёл брови. - Причём не только за моей спиной, смею тебе напомнить.       Коротко вздохнув, Аврора сложила руки на коленях и вкрадчиво произнесла:       - Милый, у него сейчас не самый простой период. Я думала, наш праздник его развеселит.       Но её ласкающий шёпот Римуса не обманул, и он, поднявшись на ноги из кресла, в котором сидел до этого, отчеканил:       - Да я скорее лично отправлю Грэйволфу приглашение на две персоны, чем потерплю присутствие Вектора в моём доме!       - Ладно. - Скрестив руки под грудью, Аврора спокойно пожала плечами. - Отправляй.       Переглянувшись с вошедшим в гостиную Уиллом, Джаред невольно восхитился дипломатическим талантам матери, поскольку повисшая после этой простой фразы пауза имела явно отрезвляющий эффект; несколько секунд отец продолжал стоять без движения, затем тряхнул головой, а после оторопело уточнил:       - Что?..       - Приглашение профессору Грэйволфу, милый, - как ни в чём не бывало откликнулась Аврора. - Я даже могу принести тебе пергамент. И перо одолжу.       Смерив остолбеневшего мужа слегка насмешливым взглядом, она сложила губы так, будто хотела поцеловать воздух, а после обернулась и поверх плеча украдкой подмигнула Джареду, так что он невольно задумался, так ли сильно они с Адаре преуспели, пытаясь сохранить собственные отношения в тайне от родителей.       Профессор Грэйволф, следует отдать ему должное, на приглашение ответил решительным согласием и велел Адаре собираться, объяснив это тем, что не желает появляться на празднике без достойного сопровождения. В глубине души Адаре догадывалась, что дед решил дать ей небольшую передышку, ведь теперь все свои выходные она проводила с невесткой, не отлучаясь от неё ни на шаг.       Беременность протекала очень тяжело. Помимо обычного токсикоза бедняжка Анна маялась от отёков, мигреней и внезапных судорог, сковывавших руки; она сильно похудела, а её нежная золотистая кожа высохла и истончилась как пергамент. Целители, зачастившие в Волчью яму, настоятельно рекомендовали постельный режим и котлами прописывали целебные зелья и тонизирующие настои, которые, если и помогали, то лишь на короткий срок. Наиболее радикально настроенные эскулапы даже рекомендовали прервать беременность, но получили от Генри настоятельную рекомендацию убираться подобру-поздорову, пока он не пустил в ход палочку.       - Теперь и ты уедешь, - вздохнула Анна, когда Габриэлла унесла поднос с остатками завтрака, а Адаре, закончив проветривать спальню, закрыла окно и привела в порядок тяжёлые бархатные шторы.       - Всего на два дня, - поспешила успокоить она. - С тобой побудет Габи, я уже оставила ей все необходимые инструкции.       Анна в ответ лишь обиженно надула губы.       - Мне здесь надоело, - пробормотала она, с силой отпихнув от себя подушку с кистями. - Даже заняться нечем, кроме вышивания. Почему я не могу выйти в сад?       - Потому что целители прописали тебе полный покой, - спокойно напомнила Адаре, поднимая подушку, отряхивая от невидимой глазу пыли и пристраивая на прежнее место под боком у невестки. - Ты ведь не хочешь, чтобы с ребёнком что-то случилось?       Этого Анна, разумеется, не хотела, а потому покорно затихла, уронив сопротивляющиеся руки на собственные колени, укрытые пледом.       - Ещё и Генри постоянно куда-то уходит, - горько пожаловалась она, тоненько шмыгнув носом.       - Ему нужно работать, - возразила Адаре, присаживаясь в кресло рядом с кроватью и выставляя на широкий деревянный подлокотник корзинку с шитьём.       - Работать! - Анна со вздохом покачала головой. - Мог бы взять отпуск - ничего с его бесценными драконами не случится. Я пыталась уговорить его, но ты же знаешь своего брата... Он сказал, у него сейчас очень важные дела.       Продев нитку в игольное ушко, Адаре против воли насторожилась и искоса взглянула на Анну, но та, занятая собственными стенаниями, обращённого к ней взгляда не заметила. А между тем это казалось странным, ведь, выбирая между женой и работой, до сих пор Генри неизменно выбирал Анну. Разумеется, с наступлением беременности она стала ещё более капризной, но ради Мерлина, он ведь больше жизни её любил... Что же это за дела, которые стали для брата важнее его красавицы жены и будущего ребёнка?       По-своему расценив её молчание, Анна легла набок и попросила:       - Поговори со мной.       - Анна, сейчас тебе нужно отдыхать, - попыталась возразить Адаре, не поднимая глаз от шитья, но Анна в ответ испустила такой трагический вздох, что оставалось только смеяться.       - Ох, Адаре, перестань… - взмолилась она. – Давай посекретничаем. Так хочется поболтать о всякой ерунде… Ты уже решила, что наденешь на торжество?       Прикинув в уме, какое платье могло бы понравиться одновременно и дедушке, и Авроре, Адаре с сомнением пожала плечами:       - Пока не знаю. Может, что-нибудь синее... - прибавила она, но Анна в ответ выразительно поморщилась.       - Ну нет, - объяснила она собственную реакцию, - на свадьбу нужно надевать яркие платья. Тогда жизнь у молодожёнов будет радостной и безоблачной.       - Знаешь, назвать Римуса и Аврору молодожёнами вряд ли возможно, - заметила Адаре с беззлобной усмешкой. - Особенно учитывая тот факт, что их сыну через две недели исполняется шестнадцать.       Должно быть, что-то отразилось на лице Адаре, потому что Анна, подложив согнутую в локте руку под голову, вдруг улыбнулась лукаво и вместе с тем мечтательно.       - Он очень красивый, - оценила она и прибавила в ответ на непонимающий взгляд невестки: - Твой мальчик. Как его?..       - Джаред, - напомнила Адаре и украдкой улыбнулась.       Прикусив нижнюю губу в отчаянной попытке спрятать усмешку, Анна сверкнула глазами и уточнила:       - И?.. У вас уже было что-нибудь?       - Анна!       - Что? – засмеялась она. – В моём вопросе нет ничего противоестественного! Я бы такому отдалась спустя неделю знакомства, - полушёпотом прибавила она и расхохоталась, когда Адаре побурела как свёкла.       - Беременность на тебя странно влияет, - оценила она, не в силах сдержать усмешки. – Ты стала очень распущенной.       Откинув назад упавшие на лицо светлые волосы, Анна легко согласилась:       - Возможно. Не грех бы и тебе перенять у меня кое-какие черты. - Она помолчала, глядя на Адаре со странной задумчивостью, и вдруг окликнула: - Ты прости меня, ладно? Я иногда бываю такой жуткой злюкой, что сама себя выносить не могу.       - Ну, в последнее время ты стала гораздо добрее, - оценила Адаре и усмехнулась, а Анна провела ладонью по собственному едва-едва наметившемуся животу и улыбнулась:       - Это всё она. Она будто пожирает всё плохое, что во мне было.       Отложив батистовый платок, по кайме которого уже распустились нежно-голубые вышитые маргаритки, Адаре откинулась на спинку кресла и посмотрела на Анну, отчего-то ощущая странное спокойствие. Она вдруг вспомнила свою учёбу в Дурмстранге и поданное ей зеркало; в отражении она видела себя почти такой же, как была сейчас - выходит, уже скоро?.. Она покачала головой, не в силах поверить собственным мыслям. Выходит, она будет также, как и Анна сейчас, капризничать и ждать, когда же... когда же...       - Думаешь, будет девочка? - улыбнулась она.       - Кажется, да. - Обе они обернулись на шорох открывшейся двери, и Анна вздохнула с притворным возмущением: - Что, муженёк, ты успел обрюхатить всех горничных?       - Только половину, - сокрушённо вздохнул Генри, входя в спальню. - Теряю хватку, любимая. Того и гляди, ты сбежишь от меня с каким-нибудь проворным юнцом.       Сухо хмыкнув, он склонился над постелью и нежно поцеловал жену в щёку, ладонями бережно пригладив ей волосы.       - Как вы тут? - уточнил он, садясь на край кровати.       - Ничего, - откликнулась Адаре, отметив, что брат одет для выхода. - Сегодня Анне даже удалось позавтракать.       В подтверждение слов невестки Анна подняла сжатую в кулак руку, словно празднуя маленькую победу.       - Есть повод гордиться моим слабым желудком, - заметила она и, взглянув на Генри, наконец заметила, как он одет. - Ты опять уходишь?       - На этот раз ненадолго, - заверил он, ласково перебирая её пальцы. - Буду дома к послеобеденному чаю, обещаю тебе. Ты не успеешь соскучиться.       - Я уже скучаю, - возразила Анна, но всё же покорно вздохнула и махнула рукой: - Иди, пока я не передумала. Иди же, ну!       Она со смехом пихнула Генри в бок, и он поднялся. Вслед за братом на ноги вскочила и Адаре.       - Я тебя провожу, - сообщила она и вместе с ним вышла в коридор. - Что это за дела, о которых рассказывает Анна? Где ты пропадаешь всё время?       Смерив её спокойным, почти равнодушным взглядом, Генри после недолгого молчания откликнулся:       - Есть кое-что, с чем я должен разобраться.       Чувствуя, что брат не слишком расположен к разговору, Адаре всё же решилась задать новый вопрос:       - Это может быть опасно?       - Твой новый хогвартский друг на тебя дурно влияет, - оценил Генри. - Ты стала слишком дерзкой, Адаре.       - Что дерзкого в том, что я беспокоюсь за мою семью? - настаивала она, вслед за ним шагая по коридору. - Если не хочешь раскрывать подробностей своей великой миссии - дело твоё, но пообещай мне, что никто не пострадает.       - Этого я обещать не могу, - откликнулся он и прибавил так, словно не хотел об этом говорить: - Мы пытаемся обыграть всё так, чтобы было как можно меньше крови.       - Мы? - не поняла Адаре. - Кто это "мы"?       Генри продолжал смотреть на неё с тем же странным выражением, какое теперь часто появлялось на его лице, и Адаре вдруг поняла, в чём истинная причина его задумчивости. Она давно уже догадывалась, куда именно он уходит, но не могла поверить в то, что он способен на это - ведь они всегда были заодно, плоть от плоти, неужели он может пойти против неё...       - Ты виделся с ним, - выдохнула она без намёка на вопрос и в ужасе отшатнулась к стене. - Не ври мне - я знаю, что вы виделись!       - Да.       Адаре едва подавила желание закрыть лицо руками. Если бы могла - лишила бы себя не только зрения, но и слуха, чтобы не слышать, как Генри тихим твёрдым голосом произносит страшные слова:       - Отцу нужна помощь. Он сильный волшебник, но без моего участия ему вряд ли удастся добраться до мальчишки.       - Ему или его хозяину? - огрызнулась Адаре, но Генри покачал указательным пальцем перед самым её лицом и строго предупредил:       - У волков нет хозяев. И ты знаешь, что я делаю всё это лишь для того, чтобы ты и Анна остались в живых.       Не желая слушать его жалкие оправдания, Адаре покачала головой, чувствуя, как горло перехватывает судорога с трудом подавляемых рыданий. От былого спокойствия теперь не осталось и следа - её с ног до головы окатило ледяной волной ужаса, и не было спасения от раздирающего нутро холода.       - Но он... Он же убил маму...       - Ты знаешь, за что отец её убил, - отчеканил Генри, стискивая ей запястья. - И ты также прекрасно знаешь, от кого именно она родила ребёнка.       Адаре в ответ замотала головой так, что это больше походило на нервный тик, а из глаз у неё наконец хлынули слёзы, которые она старательно сдерживала на протяжении многих дней.       - Нет... Нет, Генри, пожалуйста...       - Ты знаешь, - повторил он без намёка на вопрос. - И что дальше, моя милая? Ты и теперь примешь его сторону? Будешь до последнего вздоха защищать малыша Фрэнки?       - Пожалуйста, не заставляй меня выбирать... - взмолилась она. - Пожалуйста... Вы же оба мои братья!..       Разжав пальцы, Генри смерил её взглядом и коротко вздохнул, словно придя к какому-то самоочевидному выводу.       - Если ты думаешь, что у тебя есть выбор, Адаре, - с прискорбием признал он, - значит, ты уже выбрала не меня.       Не прибавив ни слова, он направился вниз по лестнице, а Адаре, не устояв на ногах, рухнула на колени и, до крови закусив пальцы, беззвучно разрыдалась.

***

      Блэки прибыли в Стоунбридж накануне торжества, и Уилл едва сумел дождаться конца ужина, чтобы незамеченным улизнуть в отведённую Мораг комнату. Ему сразу бросилось в глаза, что она выглядит бледнее обычного, а потому он вовсе не удивился, когда она отказалась от предложенной Авророй экскурсии по саду и выразила желание лечь пораньше.       Постучав исключительно ради проформы, он вошёл и плотно закрыл за собой дверь, едва поборов желание применить Коллопортус. Мораг лежала на кровати прямо поверх покрывала и рассеянно изучала расписной потолок.       - Эй... - окликнула она, приподнимаясь на локтях. - Ты как?       - Должен то же самое спросить у тебя, - откликнулся Уилл, подходя к кровати и садясь на край. - Всё в порядке?       Спокойно улыбнувшись, Мораг вновь откинулась на подушки и подвинулась, давая ему место.       - Устала - сил нет, - пожаловалась она, закрывая глаза. - Думала, получится отдохнуть хотя бы эту неделю перед началом семестра, но Эдвард рассудил иначе.       - Так он тебя совсем замучает, - обеспокоенно проговорил Уилл, вытягиваясь рядом, но Мораг коротко покачала головой.       - Я сама хочу продолжать, - объявила она, от подушки глядя на него как никогда серьёзно. - Если это поможет достать воспоминания отца, то я готова потерпеть. Мы сегодня раскопали одно... - поделилась она и вдруг усмехнулась. - Это мало поможет делу, но всё же... Там были отец, Сириус и моя бабушка. Они все вместе играли в саду - отцу, наверное, тогда было лет пять или около того. И бабушка улыбалась... Он говорил, что у меня её улыбка.       - Значит, она была красивой, - заметил Уилл и неожиданно серьёзно спросил: - Думаешь, вам удастся докопаться до правды?       Мораг долго молчала, задумчиво скользя стопой по его голени.       - Не знаю, - откликнулась она наконец. - Не хочу об этом думать.       - А чего хочешь?       Вскинув на него глаза, она вдруг лукаво улыбнулась, а после настолько внезапно бросилась вперёд, что Уилл опрокинулся на спину.       - Вот чего, - чуть слышно выдохнула она и прижалась к его губам.       Уилл не мог сдержать широкой довольной улыбки победителя. Не сразу, но, кажется, он всё же сумел заслужить доверие Мораг. Преодолев первоначальное смущение, теперь она льнула к рукам при малейшей возможности - тихая, нежная, почти невесомая на ощупь, и Уилл, не подозревавший к ней подобной лёгкости, был на седьмом небе от счастья. Тем ценнее была её ласка, ведь он понимал, что с остальными она по-прежнему держала дистанцию, не давая воли эмоциям. Но не с ним. С ним наедине всё было иначе, и на самом деле Мораг оказалась вовсе не такой, как он думал, но гораздо, гораздо лучше, хотя ему иногда казалось, что быть лучше, чем она, попросту невозможно.       - Так жаль, что лето заканчивается, - искренне вздохнул он, когда она, разорвав поцелуй, опустила голову ему на плечо.       - И что с того? - Мораг пожала плечами, задумчиво покручивая пуговицу у него на груди. - Закончится лето, наступит осень, а потом будет зима. И Рождество - ты ведь любил раньше.       Уилл промолчал, крепко задумавшись. Раньше он приходил в восторг от одного вида рождественской ёлки, но теперь предновогодние дни для него навсегда ассоциировались с похоронами и таким неизбывным одиночеством, что хотелось выть. Возможно, когда-нибудь это изменится, но пока что он был не готов вновь окунуться в атмосферу праздника.       Почувствовав перемену в его настроении, Мораг подняла голову и попыталась отстраниться, но Уилл неожиданно резко схватил её за колено, до боли впиваясь пальцами в кожу, и замер, кажется, здорово удивлённый собственной реакцией.       Взглянув на него из-под ресниц, Мораг заметила:       - Знаешь, я только что приняла поистине судьбоносное решение.       - Какое? - насторожился он, но руку так и не разжал.       - По-моему, тебе нужно попробовать свои силы в роли ловца, - откликнулась Мораг, с трудом сохраняя на лице серьёзное выражение. - Уверена, ты сможешь составить Гарри неплохую конкуренцию.       Поняв, что попался на удочку, он тихо засмеялся.       - Ах ты негодница... Ну, берегись! - пригрозил он, забрасывая ногу Мораг себе на бедро. - Я тебе сейчас покажу ловца.       - Не могу же я допустить, чтобы твои дарования были так бездарно растрачены, - продолжала веселиться Мораг, пытаясь вывернуться из объятий - справедливости ради стоит отметить, упиралась она скорее из приличия.       - Ты поэтому постоянно играешь со мной в прятки (2), да? - уточнил Уилл, упираясь на руки и нависая над ней.       - Уилл, пусти!       - Нет уж! - возразил он, тряхнув головой. - Ты провинилась и должна быть наказана по всей строгости закона. А потому теперь я официально приговариваю тебя к двум часам объятий и тридцати поцелуям. Думаю, для первого правонарушения этого будет вполне достаточно, - прибавил он с усмешкой, и Мораг вопросительно приподняла брови.       - Да уж, милый, законник из тебя так себе, - отметила она, тихонько качая головой. - Если только твоей целью не было спровоцировать меня на новое преступление.       Уилл на мгновение наморщил лоб в притворной задумчивости.       - Вполне возможно, - наконец признал он и поцеловал её.