Радость жизни

В глазах старшей принцессы промелькнуло смятение, и она горько произнесла: — Четыре года прошло, а Контрольная палата всё не успокаивается. Даже боюсь, в какой-то день они возьмутся за меня… Слышала, что Чэнь Пинпин уехал домой навестить семью и всё никак не соглашается вернуться. Если… он на самом деле по доброй воле заботится о родителях, то и ладно. — Вряд ли, — холодно возразила императрица. — Не забывай, что четыре года назад Чэнь Пинпин пришёл во дворец и всю ночь что-то обсуждал с императором. И только тогда император отказался от планов на женитьбу. Недавно Чэнь Пинпин отправился навестить родной дом, Фань Цзянь воспользовался случаем и посетил дворец, и тогда император снова предложил Чэнь'эр Фань Сяню, да ещё и заявил, что в будущем ты не сможешь управлять делами императорской сокровищницы… Если бы Чэнь Пинпин был сейчас в столице, боюсь, эта женитьба была бы делом неопределённым, кто знает, может, всё сложилось бы по вашему желанию… или же, скорее, по желанию премьер-министра. Старшая принцесса улыбнулась, прикрыв рот, и сказала: — Что ни говори, а императрица тоже будет рада, если женитьба не сложится, в конце концов, второй принц может потерять пути обогащения. Императрица улыбнулась: — Чему же мне радоваться? На самом деле, глядя в корень, это всего лишь свадьба двух детишек, удастся она или нет, ко мне имеет мало отношения. Матушка ещё говорила, я могу беспокоиться о будущей свадьбе, а вот из-за семьи Фань я точно не должна беспокоиться. Выражение лица старшей принцессы слегка изменилось, но, улыбаясь, как прежде, она добавила: — Государыня верно говорит, мне как матери не о чем волноваться. Хотя происхождение Фань Сяня не очень выдающееся, последние дни показали, что у него есть некоторый талант и способности. К тому же сейчас, кажется, Чэнь’эр немного взбодрилась. Кто знает, может, приближающаяся свадьба действительно принесёт много пользы. Две самые могущественные женщины государства Цин мирно сидели друг напротив друга, пили чай и беседовали, словно только что ничего не произошло. Ни одна из них не желала ослабить свою психологическую защиту, ни одна не хотела браться за дело: если убить Фань Сяня, свадьба, естественно, отменится, семья Фань останется без сил, второй принц — без поддержки, премьер-министр сможет чувствовать себя уверенно, немощная старшая принцесса будет по-прежнему управлять внутренней сокровищницей, обеспечивая бесконечный денежный поток нужным людям. Казалось, достаточно убить одного человека, и сложная обстановка, связанная с разделом влияния во дворце, тут же легко и просто разрешится. Но, как назло, никто не желал взять дело в свои руки, в конце концов, сейчас уже не то, что четыре года назад, сейчас речь о столице, а не о Даньчжоу. Здесь повсюду глаза, и даже обитатель императорского дворца не может такими средствами, как тайное убийство, одолеть сына высокопоставленного чиновника, тем более в такое непростое время. Однако… всё-таки госпожа Лю ни за что в жизни не станет второй раз ступать в одну и ту же сточную канаву. *** В своей опочивальне вдовствующая императрица, эта на вид почтенная и добродетельная пожилая женщина, распустила седые волосы и позволила двум уверенным рукам позади неё водить по ним гребнем. Тихо она сказала: — Как я могла родить такую глупую дочь? Человек, стоявший позади, с улыбкой ответил: — Однако вы всё же больше всего болеете душой за старшую принцессу, иначе с самого начала не позволили бы его величеству запланировать такое и не стали бы втайне столько помогать премьер-министру. Со вздохом вдовствующая императрица произнесла: — Я так и не знаю, это Линь Жофу подвёл меня, или же мой сын чинил ему вред? Кстати, ты, старый пройдоха, разузнай, почему всё-таки император решил женить этого мальчишку из семья Фань на Чэнь’эр? Голос этого человека стал немного неуверенным: — Принцесса достигла брачного возраста, к тому же, боюсь, её здоровье не улучшится, пообещать её Фань Сяню вполне уместно. Однако свадьба — это лишь внешнее, главное заключается в уклончивых устных распоряжениях его величества о том, что огромное состояние перейдёт под управление человека со стороны, разве что… Его величество понимает, что императрица и старшая принцесса слишком сблизились, к тому же он недоволен наследным принцем, поэтому и урезает права старшей принцессы и готовится позволить второму… — он вдруг ощутил, что, хотя и служит вдовствующей императрице несколько десятков лет, но об этом деле он высказал лишние мысли, поэтому и замолчал. Вдовствующая императрица остолбенела, по её лицу, словно лепестки хризантемы, медленно разошлись глубокие морщины. Она произнесла: — Делами государства занимается его величество, я ведаю делами семьи, поэтому такие вещи меня не касаются. Человек льстиво произнёс: — Ваше величество мудры. *** — Ты поступил очень глупо, — в своём кабинете Фань Цзянь, бо Сынань, холодно взирал на сына. Фань Сянь усмехнулся: уже днём он знал, что осуждения не избежать, поэтому не стал долго объясняться, а лишь честно признал свои ошибки. — Ты не дурак, у Го Баокуня при себе нет каких-то крутых охранников. Если тебе хотелось побить его, чтобы отвести душу, зачем было так себя выдавать? — не дожидаясь ответа Фань Сяня, бо Сынань ледяным тоном продолжил: — Не надо мне рассказывать эту чушь, будто избить и не заявить о себе всё равно, что не получить удовлетворения! Фань Сянь понял, что госпожа Лю передала отцу его слова, и чуточку смущённо улыбнулся. Глядя на его совершенно невинную улыбку, Фань Цзянь никак не мог рассердиться, и со вздохом произнёс: — Ну выкладывай, ради чего было поднимать такой шум? Подумав, Фань Сянь ответил: — Во-первых, вчера мы с принцем Цзином угощались вином, и я решил, что он достойный друг. Благодаря этой драке мы будем связаны, и в будущем поместье цзюньвана Цзина станет нам опорой, что бы ни случилось, а это всё же удобно. — Высказавшись, Фань Сянь украдкой оценил выражение отцовского лица, не заметил в нём ничего странного и продолжил: — Во-вторых, этот подлец Го Баокунь слишком часто обижает людей, я хотел дать ему понять, что меня нельзя цеплять. Фань Цзянь саркастически усмехнулся: — Вторая причина неплоха, однако я думаю, что самый важный повод в том… что ты в душе сопротивляешься сватовству, вот и решил опорочить свою репутацию, чтобы дворец выпер тебя пинком. Фань Сянь и подумать не мог, что не сумеет утаить это от отца, и на мгновение остолбенел, подбирая подходящие объяснения. Фань Цзянь так же холодно продолжил: — Однако вначале я сказал, что ты поступил глупо, из-за того, что ты втянул в это принца Цзина. Ты должен знать, что семья Го поддерживает наследного принца, а принц Цзин на стороне второго принца. Ты избил Го Баокуня, притянул принца Цзина, в глазах других людей не будет ли это выглядеть так, словно семья Фань обращается к покровительству второго принца? Фань Сянь с притворным удивлением произнёс: — В стране кто угодно знает, что вы, батюшка, и цзюньван Цзин — хорошие друзья, сестра и принцесса Жоуцзя тоже подруги детства, связи между нашими семьями очень тесные, можно даже сказать, это странность для правительственных кругов, неужто… вы?.. — Не забывай, твоя бабушка когда-то была кормилицей его величества, и цзюньвана Цзин тоже она воспитывала. В молодости его величество был занят другими делами, поэтому играть с Цзином пришлось мне, и отношения между двумя семьями, естественно, были очень хорошими, — Фань Цзянь хмыкнул и продолжил: — Но личные связи это одно, служба — другое, а государственные дела — третье. В дворцовых делах нам, министрам, разве даётся слово? Наследный принц по-прежнему на своём месте наследника престола, если его величество отживёт свои десять тысяч лет, семье Фань, разумеется, придётся быть верными наследному принцу. Услышав горечь в этих словах, Фань Сянь улыбнулся: — А если наследный принц не будет наследным, что делать тогда? Как ни странно, услышав от сына слова, тянущие на государственную измену, Фань Цзянь ни капли не удивился и не отчитал его, лишь равнодушно сказал: — Это решать только его величеству. Занимать любую позицию, не дожидаясь решения его величества, будет ошибкой. — Я понимаю. — Фань Сянь наконец-то добился результата, ради которого и избил Го Баокуня. — Семья Фань не поддерживает наследного принца, но и не поддерживает второго принца, мы поддерживаем лишь… его величество. — Неплохо, — прохладно отозвался Фань Цзянь. — Если не хочешь ошибиться в выборе, не нужно торопиться выбирать сторону. Однако ты никогда не ошибёшься, только если ты на стороне сильнейшего, а сильнейший во всей Поднебесной, естественно, его величество. — А если его величество покинет нас? — спросил Фань Сянь с коварными намерениями, зная, что отец непоколебимо предан его величеству. — Его величество в самом расцвете сил, он моложе меня, — улыбнулся Фань Цзянь. — Будущее есть будущее, его оставим вашему поколению. *** — Знаешь ли ты, ради того, чтобы ты мог свободно покинуть суд, сколько мне сегодня во дворце пришлось противостоять семье Го? Ревизионная палата, министерство наказаний, министерство чинов — везде есть влияние двух наших семей, семья Го наконец-то пробилась в Контрольную палату, и если бы не отсутствие Чэнь Пинпина, вполне возможно, что ты сегодня и не вернулся бы. — Чэнь Пинпин? — нахмурился Фань Сянь, уже не в первый раз слыша это имя. Разумеется, он знал, что тот имеет тайную власть над всей страной, однако семья Фань имела близкие связи с Контрольной палатой, поэтому он спросил, недоумевая: — Почему, будь Чэнь Пинпин здесь, я бы не вышел оттуда? — Потому что он против твоей женитьбы на дочери старшей принцессы, — спокойно пояснил Фань Цзянь. — Я так поспешно призвал тебя в столицу потому, что Чэнь Пинпин навещает родные края и не может возразить его величеству. Тебя вызвали в столицу и заставляют срочно заключить этот брак не только из-за болезненного состояния барышни. Глядя на отца, Фань Сянь спросил: — Фэй Цзе — мой учитель, у вас с главой Чэнем всегда были близкие отношения, почему же он возражает? — Вовсе не так. Со стороны кажется, что между мной и Контрольной палатой связи не такие уж и близкие, — безразлично поправил Фань Цзянь. — Касательно того, почему он против, — всё просто. Мы с ним расходимся во взглядах на некоторые дела, поэтому приходим к совершенно разным суждениям. — Каких взглядах? — Фань Сянь, ни на миг не отрываясь, смотрел в лицо отцу. Фань Цзянь нахмурился, в конце концов всё же решившись рассказать сыну часть фактов: — Его величество не любит наследного принца, однако императрица очень дружит со старшей принцессой, а старшая принцесса руководит приходом и расходом средств во внутренней сокровищнице. Имея тайную учётную книгу, очень легко изымать деньги, и это крайне беспокоит его величество. В душе удивившись, Фань Сянь сказал: — То есть… его величество опасается, что Восточный дворец поднимет мятеж?