Сказки Шервудского леса и окрестностей

— Стоять! А поздно. Машет Херн да правым рогом, Поскольку левый рухнул с шапки вон, А часть пещеры убегает прочь, Неотвратимо и неумолимо ныряя боком В шервудскую ночь, И на бегу пылает в части — он, Чудесный пламень, магией хранимый! На части той стены пещерной, В нее вцепившись аж до побледненья Всего и вся, распластан, едет Мач. Парнишка мимо шел, и слух отменный Сыграл с ним шутку злую. Мчится вскачь Теперь бедняга. Рысью и галопом! На что хватает прыти у камина, Пусть самодельного, а шустрого весьма. Мач лишь хотел зубную боль унять, Но стал несчастный сервом и холопом Той боли, зазевался… И принять Невольно труд пришлось ему опасный, Взять на себя обязанность: катить Во тьму, покуда Херн великий и ужасный Конфликт какой-то сможет умертвить. А на корню иль после знатной ссоры… Того не знает рыжий наш герой. Он мчится, опрокидывая ёлок, Дубов, берёз и прочих сухостой. А в спину Мача колкие слова Летят-спешат. Обрывки разговоров, Которых суть не в силах он понять… А кто бы смог, на том сосредоточась, Чтоб не свалиться?! — Пэгги, я признать готов: погорячился… Хватит споров. — Всё! К маме еду. Не пиши. А спиться Попробуешь — так на себя пеняй. Стремится Мач в леса всё дальше, дальше… Пещера уж теряется в дали ШервУдской, как подслушанный невольно И непонятный Мачу разговор. Но — радость, счастье! Тормозит камин, Исчерпан жар, и пыл волшебной скачки Закончился. Не чуя в этом фальши, На землю радостно сигает Мач. — Вали! И вздрогнул он, и — обернулся. Ах, Какое облегченье: вот поляна Знакомая, и там его друзья, Они борьбою заняты так рьяно Друг с другом. Отдыхательна стезя, И появленье Мача у костра Они могли, пожалуй, не заметить. И боль зубная уж не так остра, Уже почти совсем бы мог решить Герой наш рыжий, что она прошла. Он рад безмерно, рад вполне, совсем!.. И, обернувшись, видит Мач: камин Сверкнув ему, быть может, на прощанье Камнями, тихо отползает прочь, По просеке свежайшей. — До свиданья. Махнув камину правою и левой, Мач искренне болеет за борцов От всей своей восторженной души. Он рад при этом в том числе за целость И неболезность собственных зубов, Просить о чем и шел вообще-то Херна, Невольно став свидетелем чуть раньше Скандала безобразного в глуши, Конкретно непонятного ему. Чу — а камин исчез уж. Тихо к Туку Крадется Мач и шепотом вопрос Пытается задать о чудесах. Уилл тем временем забарывает Джона… Вздыхает Тук, услышав о камине И Пэг, и Херне, и размолвке. Швах. — Так… Слушай, Мач, я дам тебе совет: Что с рыбкой ненаглядною резона Не сыщет Херн иль сыщет, толку нет Судачить. Как и раньше. Ныне Так лучше будет. Честно. По рукам? Кивает Мач. — А Марион-то можно всё рассказать? Камин волшебный там! Вдруг ей понравится? Тук вздрагивает споро. Аккуратно. — Ну… Знаешь, ей, возможно, неприятна Такая весть. Не надо рисковать.