конформист из джерси

Генриетта ненавидела своих родственников всей тьмой души. От этих радостных и притворно-приветливых лиц просто тошнило. Светские разговоры о жизни, о том, что троюродная тётя двоюродного брата по отцу родила двойню, какие её детки чудесные и всё это. С куда большим удовольствием она побродила бы сейчас по кладбищу, чем слушала, как мать в сотый раз рассказывает дяде, почему вчера пришлось вызывать скорую и почему сейчас они решили приехать в гости к родственничкам. Не выдержав, она прервала чужую болтовню: - Кто-нибудь мне ответит наконец, бабушка в городе? Дядя наградил её долгим задумчивым взглядом, таким, каким обычно смотрит прокурор. Генриетта только поморщилась, легко выдержав взгляд - в мрачных гляделках она по-прежнему оставалась королевой. - Почему бы тебе просто не позвонить ей? - наконец пожал плечами мужчина, видя, что на племянницу его взгляд не действует. О местонахождении бабули никто никогда ничего не знали. Скрытная старушка сегодня была в городе, а завтра уже в Китае. Готесса только закатила глаза - язык чесался от невысказанного сарказма. - Она не ответит. И после этого её снова начали игнорировать. Ну, по крайней мере, это всё же лучше, чем если бы ей стали досаждать разговорами. Генриетта выпала из внимания семьи настолько, что ей почти удалось незаметно ускользнуть на улицу, но внезапно материализовавшаяся откуда-то со стороны кухни тётя остановила её. - Куда собралась, милая? - мурлыкнула женщина, обвивая плечи племянницы тонкой длинной рукой. От неё уже пахло вином и запечённой в духовке курицей с приправами. Сами по себе запахи были приятны, но от сочетания с приторными духами тёти становилось дурно. - За освежителем воздуха, - буркнула готесса, выпутываясь из объятий и подхватывая на ходу сумку. - Освежитель воздуха - это хорошо, - меланхолично пропела женщина, разглядывая маникюр, - Только не бери с морскими запахами, у Кевина от него сыпь. Язык зачесался посоветовать тёте не кормить Кевина сладостями вместо того, чтобы тестировать на нём освежители, но Биггл только хмыкнула в ответ, выскальзывая за дверь и прощаясь на ходу. Воздух Денвера был не таким уж свежим, но всё же наконец получилось вдохнуть полной грудью, не ощущая на себе пристального внимания родни. И теперь можно было спокойно покурить, отойдя от дома на пару десятков метров, что она и сделала. Не всё же отравлять никотином воздух Сауспарка, можно и в другой город дыма занести. Хотя жители неплохо справлялись и без её помощи. Самая старая членша семьи Биггл забралась далеко за город, из-за чего пришлось добираться на автобусе. К её ведьминской избушке с трёх сторон подбирался лес - бабушка специально искала что-то, что будет подчёркивать антураж. Однажды за это Генриетта шёпотом назвала старушку позёркой, за что та объявила ей бойкот, а чёрный жирный кот, будто всё понимая, искусал руки готессы. Больше она бабулю не оскорбляла. Грязь от растаявшего снега размывала и без того едва различимую тропину, ведущую к старому дому, и липла к ботинкам. К счастью, Биггл не носила платья в пол, иначе пришлось бы пустить его на тряпки. Над крыльцом, раскачавшиеся ветром, тихо стучали друг о друга какие-то деревяшки и птичьи кости. О да, бабушка действительно постаралась над созданием образа. Она часто рассказывала, как от неё в страхе убегали детишки, проходящие мимо, а Генриетта на это только саркастично фыркала. Готессе пришлось семь минут простоять на старом крыльце, а это время, между прочим, можно было потратить на что-нибудь полезное. Наконец дверь приоткрылась, и из-за неё наружу выглянула голова с растрёпанными чёрными волосами и в огромных очках. - Это кого зане... Ого, - женщина вышла наружу, волоча за собой длинную плотную юбку. Поправив очки сухой костлявой рукой, оглянула внучку с ног до головы, - И чего припёрлась? - Говорила мне мать, бабуля Гэл гостеприимностью до сих пор не отличается, но чтобы настолько, - проворчала Биггл, обнимая старушку и макушкой доставая ей всего лишь до подбородка. Не все люди стаптываются к старости. Женщина закатила глаза и открыла дверь шире, пропуская внучку в дом. Внутри пахло благовониями, каким-то травяным дымом и сушёными цветами - Генриетта действительно полностью пошла в Гэл. Под деревянным кухонным столом на мягком ковре развалился чёрный кот. Услышав чужие шаги, он лениво поднял голову, махнул хвостом и снова задремал. Под потолком были развешаны связанные жёсткой бечёвкой пучки сушёных трав и сухоцветов, с которых от любого дуновения ветра на пол слетали поблекшие лепестки. На древний дребезжащий холодильник, увешанный картами таро, был усажен вороний скелет. Родственница действительно постаралась над созданием ведьминского образа, и это вызывало уважение. - И откуда ты такая нарисовалась? - поинтересовалась бабушка Гэл, набирая воду в чайник. Самое приятное в посещениях старушки - то, что она, несмотря на ворчание, всегда могла напоить кофе или самолично собранным травяным чаем. - Мать притащила к тёте, а я сбежала из этого гадюшника, - Гэл понимающе хмыкнула, включая чайник. Открыла какие-то ящички в деревянном буфете, из которых тут же запахло чабрецом и какими-то травами. У бабушки в доме всегда было до жути уютно, и иногда Генриетта жалела, что приезжала к ней так редко - самая главная нонконформистка в семье всегда радовалась её приходу, но скрывала это ворчанием, и стала единственной из Биггл, кто хоть сколько-нибудь понимала девушку. Если с дочерьми женщина почти перестала общаться сразу, как они разъехались со своими семьями (на самом деле они сами перестали общаться с матерью, как это часто и происходило), то вниманию внучки она всегда радовалась - та, в отличие от основного семейства, не относилась к её увлечениям как к бесполезным инфантильным замашкам, и была одной из немногих, с кем всерьёз можно обсудить какие-то колдовские вопросы без всяких насмешек. Заваривая вкусно пахнущий травяной чай, Гэл просто спрашивала Генриетту о жизни, и как же было чертовски приятно то, что она реагировала на рассказы о демонах полуироничными смешками, продолжая спокойно помешивать кипяток в чашках сразу обеими руками, а ногой любовно пихать зачуявшего запах мяты кота, так, будто внучка рассказывает о уроке математики или доставших одноклассниках. - Знаешь, - произнесла она через некоторое время, - Вам всем стоит быть аккуратнее. И с демонами, и не с демонами. Чую, что-то плохое произойдёт, а что - понять не могу. Генриетта в ответ на это скептично хмыкнула в кружку, скрывая тревогу. Готесса никогда не доверяла всяким гаданиям или шестым чувствам до конца, но обычно опасения бабушки сбывались, особенно плохие. - Совсем не можешь? - изогнула она бровь. Гэл качнула головой и снова отхлебнула чай. - Даже не знаю точно, с кем именно. Просто чувствую что-то мрачное и всё. *** Стоило заслышать голоса в классе, как тут же боль ввернулась дрелью в виски. Одно только присутствие кучи людей давило и высасывало любые силы, которых и раньше было не так уж много. Единственное, что радовало - вино в желудке, которым Стэн подбодрил себя утром. В девичниках матери были несомненные плюсы - то, что после вечерне-ночных страданий на утро она спала, как убитая, и то, что в доме был алкоголь, который можно выпить незаметно - мать подумает, что они с подругами допили его ночью. Совсем не то, что отец - тот относился пренебрежительно вообще ко всему в своей жизни, но вот стащить у него алкоголь и остаться при этом незамеченным становилось всё менее возможным хотя бы потому, что Рэнди обычно только рядом с бутылками и обитал. Смесь вина и кофе в полупустом желудке изредка угрожающе рычала, но Марш старался изо всех сил игнорировать голод, потому что, в конце концов, сам решил не завтракать, а признавать свою ошибку ой как не хотелось. Пришлось прийти в школу ещё до звонка из-за нежелания дожидаться, пока раздражённая после вчерашнего мать проснётся и продолжит жаловаться. Чем-то Стэн явно пошёл в неё - но, в отличие от Шерон, он жаловался не столько на жизнь, сколько по мелочи, потому что и без этого надоедал окружающим со своим нытьём, чтобы находить для него новые темы, а потому многое всё равно оставалось невысказанным и распирало черепную коробку. Прозвенел звонок, и через несколько минут после начала урока в класс вошла запыхавшаяся причина невысказанных проблем. Поспешно извинившись и как всегда не получив нагоняя за опоздание, Брофловски прошёл к своему месту и только тогда заметил Стэна. Изумлённо вскинул брови и многозначительно хмыкнул, садясь за свою парту перед ним. Стоило ему повернуться спиной, как Марш, до того упрямо смотревший в тетрадь и игнорирующий друга, не сдержался и поднял на него взгляд, разглядывая рыжие уложенные волосы, завивавшиеся кудрями. Кайл повязал красную кофту на талию, из-за чего майка открывала бледные усыпанные веснушками плечи и шею. Какого чёрта Марш решил сидеть прямо позади него, просто какого чёрта? Желудок скрутило от отвращения, и гот уже не мог определить, к чему - к себе ли, к Кайлу, к миру или ещё чему-то. Скорее всего, ко всему сразу, к тому только, что он вообще способен чувствовать это отвращение. С появлением рядом Брофловски стало совсем дурно, не то чтобы ему до этого было очень хорошо, конечно. Склизкий ком отвращения застрял в горле, не давая вдохнуть достаточно глубоко, чтобы не начать задыхаться. Стэн панически сжал в руках ручку, которой до этого калякал что-то в полупустой тетради. Лишь бы снова не началось, только не сейчас. Зажмурив глаза, гот опустил голову на парту и постарался вдохнуть как можно глубже и медленнее, пытаясь восстановить дыхание. Как же чертовски не вовремя. Из-за прислонённой к торцу парты груди он будто слышал своё сердцебиение, проходящее сквозь дерево. Происходящее начинало казаться совсем нереальным, почему-то он был уверен, что бьётся не его сердце, или же оно совсем не должно биться. Орган, который он почти не ощущал в обычной жизни, напоминал о себе всё назойливее, отдаваясь пульсом в ушах. Перешёптывания в классе отошли на задний план, но отчего-то он отчётливо чувствовал на себе чужие взгляды, даже не смотря на окружающих его людей, думал, что на него пялятся. Наверняка вспомнили, что произошло в пятницу. А забывали ли они вообще? Панические мысли снова накатывали волнами, и Стэн уже не знал, куда от них деваться. Сквозь пелену необъяснимого страха услышал свою фамилию. - Марш, у вас всё в порядке? Стэн, кое-как совладав с эмоциями, оторвал голову от парты и открыл глаза. Неужели заметили? Конечно заметили. Сердце снова гулко забилось в испуге. Меньше всего хотелось, чтобы одноклассники и одноклассницы застали его в таком состоянии. Только не сегодня. Только не они. Только не его. Он ведь не слабый, в конце концов. У него всё в порядке. Через весь класс на него с немым вопросом смотрела учительница, хмурящаяся поверх узких очков. - Всё хорошо? - повторила она холодно. О боже блять, как же отвратно. Делает вид, что ей не всё равно. На самом деле она бы проигнорировала его состояние, если бы не тот факт, что, умри ученик на уроке, проблемы были бы у неё. Какое лицемерие, как отвратительно мерзко. - Разумеется, - сквозь зубы процедил он, опуская взгляд на руки. Бледные пальцы изредка мелко вздрагивали, и Стэн кое-как угомонил их, сжав выроненную ручку. Паника потихоньку отступала, подавленная страхом выглядеть слабым в глазах оборачивающихся на него одноклассников и одноклассниц. Учительница пожала плечами и продолжила диктовать задание. Ей действительно было глубочайше плевать. Когда женщина отвлеклась, Кайл повернулся к нему, опираясь локтём о спинку стула и озабоченно хмурясь. - Точно всё в по?.. - Извините, я лучше схожу в медпункт, - громко произнёс Стэн, перебивая Брофловски и, не дав ему договорить и не дождавшись ответа учительницы, подхватил рюкзак и полупустую тетрадь, тут же поднимаясь со стула и быстрым шагом выходя из кабинета. Учительница проводила его мрачным взглядом - она просто ненавидела компанию готов, всё равно ничего полезного из них не вышло бы, так ещё и с уроков уходят. К чёрту медпункт. Излюбленная площадка за школой встретила его прохладным ветром и нагревшимися от яркого весеннего солнца ступенями. За неделю с лишним маленькое деревце, росшее за лестницей, пустило небольшие листочки. Стэн искренне недоумевал, зачем ему это надо, ведь через полгода от него всё равно останется сухая палка. И так каждый год. Настолько бессмысленно, ведь всё равно однажды его срубят, когда станет слишком большим, чтобы расти рядом со школой. До нелепого бессмысленно. А Стэн наверняка умрёт ещё раньше, чем срубят это дерево, так зачем жить сейчас? За те шесть с половиной лет, что его волновал этот вопрос, гот так и не нашёл ответ. Потому что его, чёрт побери, не было! Никогда не было ни смысла жизни, ни смысла для деревьев расти - они или дают кислород существам, которым он к чёрту не нужен, потому что смысла жизни нет, либо их срубят для своих коммерческих и не очень целей те же самые бесполезные существа. Из деревьев, что всю жизнь росли бесполезно, сделают что-то, что рано или поздно тоже станет бесполезным для людей, которые бесполезно живут и бесполезно умрут, удобряя своими гниющими телами землю, в которой растут эти бесполезные деревья. Стэн никогда не осознавал, как его мозг приходит к этим бесконечным логическим цепочкам, как никогда не мог вовремя себя остановить до того, как осознание собственной бесполезности накатит волной отчаяния, проникающего в организм вместе с сигаретным дымом. Курение - жуткий сигнал отчаяния, наравне с алкоголем и наркотиками. Сколько же в мире отчаяния. Сколько отчаяния в Сауспарке. Так Стэн и лежал на лестнице, скуривая третью сигарету и даже не замечая этого. Ступени больно впивались в позвоночник, но было как-то всё равно - жизнь и без того боль, чтобы обращать внимание на такую мелочь. Яркое солнце и голубизна неба больно резали привыкшие к тьме комнаты глаза, заставляя их слезиться. Фраза, настолько привычная для повседневного нытья Марша, крутилась на языке всё больше с каждым разом, как он прикладывал к губам фильтр сигареты. "Хочу сдохнуть". Хотелось не столько умереть, сколько просто перестать существовать. А ещё лучше никогда не рождаться, потому что быть Стэном Маршем это что-то вроде "родился-разочаровался-умер". Это, в общем-то, и значит быть человеком. Какого чёрта он родился человеком. Какого чёрта он родился. Какого чёрта. Какого. Какого чёрта? Какого чёрта после того, как прозвенел звонок с урока, на площадку за школой пришёл Кайл. Какого чёрта он не может оставить его в покое. Какого чёрта какого чёрта какого чёрта! В почти успокоившемся в своём меланхоличном созерцании сердце снова закипало раздражение. Почему бы ему просто не отцепиться от него? - Ты как? - друг сел на ступеньки рядом с готом, вопросительно разглядывая его отчуждённое пустое лицо. Это действительно пугало, впервые Кайл видел Стэна в таком опустошённом состоянии. Или, может, он выглядел так всегда, а тот просто не замечал этого? Всё больше это было похоже на правду. Марш медленно выдохнул дым и перевёл стеклянный взгляд на Брофловски, глядя куда-то в лоб и игнорируя встревоженную зелень ниже. От неё уже тошнило. - Лучше всех. - Стэн! - тут же воскликнул друг, хмурясь, но замолчал, не зная, как заставить Марша объясниться. Гот вяло что-то пробурчал и снова перевёл взгляд на небо. Солнце слепило глаза, заливая светом всё остальное. В этом был явный плюс - так Стэн не видел ничего, кроме пустой голодной голубизны, с жадностью пожиравшей всё его внимание. Происходящее снова казалось каким-то нереальным и фальшивым. Мир лжёт, люди лгут. Как прозаично. - Что с тобой? - продолжал хмуриться Кайл, с тревогой разглядывая ещё более бледное в солнечном свете лицо друга. Тот будто выпадал из картины мира своей мрачностью и отчуждённостью. Нонконформист, мать его. - Со мной? - даже голос, не окрашенный и отблеском интонации, раздавался будто не здесь, не на площадке возле школы. Это действительно было жутко. С каждой минутой, что Кайл находился рядом, всё больше казалось, что Стэн исчезает, растворяется сам в себе, как чистая вода впитывается в бумагу, иссыхает и оставляет после себя испорченную грязно-серую метку. Брофловски снова потерянно замолчал, не понимая, как ещё выудить из друга слова и чем можно ему помочь. Он аккуратно коснулся плеча Стэна, но тот тут же скинул его ладонь, больно зацепив острой заклёпкой перчатки. - Свали, дай пострадать в одиночестве, - стараясь придать голосу хоть какое-то подобие насмешки, фыркнул Марш. Кайл расстроенно отвёл взгляд, потирая оцарапанную заклёпкой кожу. Стэн скривился - снова только вредил близким, бесполезный кусок мяса. Возможно, до этого у Кайла было хорошее настроение. Возможно, он искренне пытался помочь, хоть Стэн и не верил в это до конца. Возможно, даже помог бы, будь он, Марш, менее грубым и "самодостаточным". Но нет, сейчас он снова всё испортил, как портил всё в своей блядской жизни. - Чел, я в порядке, - через силу выдавил он. Кайл снова поднял на него взгляд и только скептично хмыкнул. "Боже блять, ты не актёр, хватит прикидываться" говорил этот короткий взгляд. Так же на него смотрела мать, когда замечала что-то неестественное в поведении сына, так же понимающе-разочарованно смотрели друзья. Не человек, а одно большое разочарование. От осознания этого даже плакать давно не хотелось, ощущалась только высасывающая силы пустота. - Уверен, что в порядке? - в этой фразе был сконцентрирован весь скепсис мира. - Ага. Теперь отъебись, - Кайл очень долго пристально рассматривал его невыразительное лицо, пытаясь найти в нём хоть какое-то объяснение к невысказанному вопросу, но в итоге только устало вздохнул. Не устало даже, заёбанно. - Ты хочешь, чтобы я отъебался и ушёл или чтобы отъебался и перестал спрашивать об этом? - вопрос, что удивительно, попал в цель. Стэн позволил себе короткий преисполненный благодарности взгляд и тут же снова уставился в небо. - Для начала - второе, - нехотя ответил гот, сразу после этого услышав понимающий смешок и зло стряхивая пепел, - Для начала. Кайл только закатил глаза, улыбаясь, и достал сигареты. Тут же весело фыркнул, видя, как скривился Стэн при виде его мерзкой ментоловой отравы. Задумчиво шарясь рукой в кармане, нахмурился и с немым вопросом повернулся к другу, уже зажимая сигарету в зубах. Тот с лицом великого мученика щёлкнул колёсиком и протянул зажигалку к нему, прикрывая ладонью от ветра и с раздражением следя за хитрым блеском в чужих глазах. Кайл просто невероятно раздражал своим присутствием, но рядом с ним было до удивительного комфортно. Друг детства он, чёрт возьми, и есть друг детства, как сильно бы вы друг перед другом не проебались. - Ты чё вообще так рано припёрся? - наконец убедившись, что лёгкие получили достаточную дозу никотина, чтобы припомнить ему это в старости, поинтересовался Кайл. - Предки, - последовал лаконичный ответ. - А готка твоя? - Уехала. Диалог, достойный премии кого-нибудь там, если бы получения премии не были бы такими конформистскими. Впрочем, за последнее время это самый длинный их разговор, после которого они не поругались. Истинная дружба, достойное продвижение взаимоотношений, блестящее сближение с крашем. - Ты сегодня к Картману не пойдёшь? - обычно тусовки, подобные предыдущей, проводились именно у жиртреста, но исключения иногда приходилось делать - и тем более грандиозной становилась вечеринка в следующий раз. Стэн только нервно вздрогнул, исподтишка кидая на Брофловски встревоженный взгляд. - Мне хватило, - тут же взял он себя в руки. Кайл многозначительно хмыкнул, поджимая губы, - А Фиркл вроде собирался пойти. И у кого только социоблядства набрался? - У мелкого. И у Кенни, - Кайл снова озорно блеснул глазами и достал из кармана телефон, на автомате его разблокировав. Протянул его Стэну, ладонью отгораживая экран от солнца. На фотографии Кенни и Фиркл увлечённо целовались, размазывая помаду. На фоне смеялась Бебе с губами точно такого же цвета. - Айк скинул, - гордо поделился Кайл историей трофея, убирая телефон обратно в карман, - В бутылочку играли или типа того. - Конформист. Сосаться - одно дело, но, блять, в бутылочку играть, - впрочем, Стэн мог ожидать это от младшего, поэтому нисколько не удивился, увидев довольного МакКормика. Но мысль о том, кто фотографировал, неприятно саднила. Бедный мальчик, угораздило же. Айк до сих пор не в полной мере осознал, в какое дерьмо вляпался, западая на Смита. - Сосаться и бутылочка - одна хуйня, но второе с подлянкой, - с умным видом ухмыльнулся Кайл, потирая подбородок, - Можно попасть на Хайди, а можно и на Картмана. Жаль, не удалось в прошлый раз сыграть. Кайл тут же неловко прикусил язык, поймав на себе невыразительный, но виноватый взгляд. Оба мысленно пообещали себе даже не вспоминать про произошедшее, но разговоры сами собой сводились к этому. - Прости, - хмуро буркнул Стэн, отворачиваясь. - Не парься, я забил уже, - махнул рукой Кайл, неловко отводя взгляд. "Оно и видно" - крутилось на языке, но Стэн промолчал. Обиженок из себя строят только эмо, а он таким не стал пока что и вряд ли когда-нибудь станет. *** - О? - только и выдал Картман, видя Фиркла на пороге своего дома. Смит приветственно кивнул и скользнул мимо него. Первым делом он огляделся. Без Стэна Фиркл чувствовал себя не так уверенно, как в прошлый раз, и, хоть он и был самодостаточным тру готом, стоило найти кого-то хоть немного знакомого, чтобы не ошиваться по углам. Обойдя несколько комнат и попутно вглядываясь в незнакомые лица, единственными, кого он обнаружил, оказались Триша и Карен. Пусть даже Смит не слишком часто с ними общался, комфортнее было бы сидеть в компании одноклассниц, чем со старшаками. - Привет, пиздогрызки, - фыркнул он, садясь на диван рядом с девочками. Триша встретила его средним пальцем. - Привет, - вполне дружелюбно поприветствовала Карен, усмехаясь. Обмен любезностями с одноклассницами был окончен, потому Фиркл обвёл гостиную взглядом в поисках одного определённого человека. Его нигде не было, только группки подростков толкались по углам в предвкушении вечера и ожидая, пока включат музыку и начнётся хоть какая-то движуха. - Классные говнодавы, - Такер оценивающим взглядом окинула высокие шнурованные сапоги Фиркла, - К панели готовишься? - Ага, а ты чувство юмора где-то обронила, - язвительно усмехнулся Смит, закатывая глаза, - Помочь найти? - У Такеров у всех с чувством юмора туго, - Карен озорно блеснула глазами, видя гневный взгляд подружки, - А говнодавы правда крутые. Компенсируют рост. - Карен, как низко, - Триша широко распахнула глаза и осуждающе покачала головой. Фиркл скривился, снова скрывая радужки глаз под накрашенными чёрно-фиолетовыми тенями веками. Идея провести время с этими двумя уже не казалась такой хорошей, но он уже привык к постоянному язвительному тону. - После ваших шуток морально я выше вас обеих, конформистки. - Да ладно, не парься, - громко фыркнула рыжая, пихая его локтем. Фиркл снова скривился, дёрнув плечом. Чужие прикосновения всё ещё нервировали, хоть пару дней назад он думал обратное. Если это был просто странный период терпеливости, то ладно, но если Айк оказался вдруг каким-то особенным, то Смит прямо сейчас готов был пойти прыгать с моста. Никаких поблажек всяким там конформистам. Только если во время поцелуев. Совсем чуть-чуть. Со стороны прихожей раздался шум, шорох пакетов, звон стеклянных бутылок и громкие голоса. Фиркл напрягся, среди болтовни услышав осточертевший уже канадский смех, и незаметно для самого себя вцепился ногтями в колено. Не для того он несколько дней избегал Брофловски, чтобы пасовать сейчас. Сразу же в сознании всплыл последний неловкий разговор и настолько глупая детская попытка поцеловать этого конформиста. Невероятная обида и коварный план мести. Айк, словно почуяв родственный дух пубертата, направился к одноклассницам и однокласснику. Только тогда Фиркл почувствовал, что продолжает царапать колено, и рваные джинсы этому никак не препятствовали. Боль это, конечно, круто, но не хотелось ходить с расцарапанным коленом, и уж тем более не хотелось, чтобы кто-то видели, что Фиркл начинает нервничать. Почему, блин, он вообще нервничает? - У нас тут собственный пиздюшатник? - весело поинтересовался Брофловски, одной рукой скидывая на пол рюкзак, а в другой уже держа жестяную банку. Он сел на подлокотник дивана рядом с Фирклом к явному неудовольствию последнего, - Не думал, что ты снова придёшь. - В аду стало скучно и я пришёл на подростковую пьянку, - огрызнулся Смит, отворачиваясь. Улыбчивость и наглость Брофловски уже до белого каления доводила.

***

Прошло достаточно времени, чтобы от алкоголя шило в заднице старшего МакКормика активировалось и принялось подначивать его вершить судьбы. Потому он, размахивая над головой пустой бутылкой, громко кричал на сидящих на полу людей. - Расступись, девственники! - вопил он. Не было причины срывать горло, потому что все и так отодвигались, видя, что на них несётся оранжевый складной бульдозер, но Кенни было весело кричать на одноклассников, а потому никакой здравый смысл ему не мешал. Хотя бы из-за того, что он попросту отсутствовал. Расчистив пол от чужих жоп, МакКормик поднял на подростков торжествующий взгляд, - Бутылочка. Некоторые, включая Фиркла, без лишних вопросов пересели на пол - это те, кто никогда не против пососаться. Среди них был и Картман, к большому неудовольствию остальных, а также Триша. Карен, посомневавшись, села рядом с ней под осуждающим взглядом братца. - Кенни, тебе самому не надоело? - поморщился Токен, - Каждый раз одно и то же. - Но сосаться же охуенно, - тут же возразил МакКормик, непонимающе хлопая глазами, - Будь моя воля, я б в бутылочку на секс играл, но сейчас это не слишком законно, - он неопределённо махнул в сторону младших. - Я не против, - нагло фыркнул Смит, тоже развеселившись от спиртного. - Я в тебе не сомневался, детка, - по-лисьи сощурился Кенни. - Вы мерзкие, - скривилась Карен осуждающе, насмешливо глядя на брата. Кенни нахмурился. - Карен, ты уверена, что будешь здесь сидеть? - недовольно хмыкнул, видя, как сестра упрямо кивает и как аргумент указывает на усмехающуюся подругу, мол, она играет, значит, я тоже. - Факер, - крикнул Кенни, оборачиваясь, - Тебе что, плевать, с кем тут лижется твоя сестра? - единственное усилие, которое сделал Крэйг - поднял руку, чтобы показать МакКормику средний палец. Кенни тоскливо вздохнул, - Люблю я вас, Такеров. Карен, если мне выпадешь ты - без обид. Фиркл, видя, что Кенни вот-вот начнёт, не сдержался и нервно обернулся - Айк наблюдал издалека, щурясь, и, похоже, не собирался играть. В полутьме комнаты не было ясно, на кого именно тот смотрит, потому Смит поспешно отвернулся, надеясь, что его взгляд не заметили. Несмотря на то, что прямо сейчас он собирается играть в бутылочку и есть шанс поцеловаться буквально с кем угодно, в глубине души возникло неясное чувство неудовлетворения. Айк смотрел прямо на Фиркла, буквально прожигая затылок взглядом. Хотелось сыграть, но шанс, что придётся целоваться с готом, был слишком велик, чтобы рисковать. Брофловски - человек принципов. Каждый из Брофловски, точнее. Семейная черта, помноженная на упрямость. Только это держало Айка от того, чтобы снова не утащить Фиркла сосаться в туалете, хоть и чертовски хотелось, особенно когда он в сотый раз возвращался взглядом к рваным джинсам и шнуровке сапог. Это выглядело слишком горячо. Повезло, что Смит сел к нему спиной, иначе от вида чёртовой помады он бы не сдержался. Он так думал. Смотреть, как целуются левые люди, скучно, а иногда вовсе неприятно, но когда бутылка, которую раскрутила Рэд, указала на Фиркла, Айк едва заметно скривился. Девушка разочарованно вздохнула, сетуя на то, что помаду потом смывать придётся. Она придвинулась к Смиту и наклонилась, опираясь на тонкую увешанную браслетами руку. Поцелуй продлился всего несколько секунд, но даже так Айк едва сохранил спокойное лицо - от осознания того, как красная помада Рэд смешивалась с чёрной - Фиркла, просто выворачивало. Прекратив поцелуй, Рыжая усмехнулась, шепнув что-то Смиту. Достав из кармана телефон, через фронталку осмотрела испачканные чужой помадой губы и даже пришла к выводу, что ей вполне идёт. Пришла очередь Фиркла крутить злополучную бутылку. Такой подставы не ожидали никто, и особенно Айк - горлышко бутылки указывало на скучающего Кайла. - Нет, - только и сказал тот, изгибая бровь. Кенни страшно взглянул на него, и Кайл упрямо замотал головой, тряся уложенными кудряшками, - Я не буду целовать ребёнка, Кенни. - Мне пятнадцать, трус, - насмешливо ответил Фиркл, скрещивая руки на груди. От его весёлого голоса желудок Айка свернулся в ком. Он, затаив дыхание, наблюдал за происходящим, молясь, чтобы этого не случилось. - Ему пятнадцать, трус! - тут же воскликнул МакКормик, пихая Кайла в бок, - Вспомни, что ты в его возрасте делал. - Не делай меня стариком, - закатил глаза Брофловски, игнорируя насмешливый прищур гота. - Вот именно, ты же не старик! - радостно воскликнул Кенни, найдя, за что зацепиться, - Тебе семнадцать через месяц. Да вы почти одного возраста. Давай, целуй. Це-луй, це-луй, це-луй. Скандирование Кенни никто не поддержали, но его одного хватило, чтобы перекричать сразу всех. Кайл продолжил отнекиваться и говорить, что целовать ребёнка не круто, но вопли МакКормика активировали механизм азарта в части мозга, принадлежащей Нью-Джерси. Фиркл, видя это, сам коварно приблизился, надеясь, что Айк смотрит. Почему-то ужасно хотелось, чтобы это было так. Неправильно, но так приятно. - Помаду сотри, придурок, - изогнул бровь Кайл, вконец сдаваясь. Фиркл только пренебрежительно хмыкнул, приподнимаясь на коленях и притягивая Кайла за цепочку на шее. Кенни тут же завопил и заулюлюкал, хлопая в ладоши и угарая. Старший Брофловски очень удачно сидел боком к дивану - единственному зрителю, для которого Фиркл решил устроить маленькое выступление, всё было прекрасно видно. Смит убедился в этом, уже во время влажного поцелуя скосив взгляд на Айка - тот смотрел, не отрываясь, и не выглядел слишком радостным из-за этого. Внезапно, после очередного смазанного прикосновения к чужим губам, Фиркла словно обухом топора по голове ударило осознание. Мысли "не целуешь меня - я целую твоего брата" сменились на "почему я хочу, чтобы ты целовал меня, и с чего я взял, что тебя это как-то задевает?" Тут же Смит отпрянул от Кайла, переводя дыхание. Почему он продолжает думать об этом конформисте? Просто потому, что ему запретили то, чего хотелось? А почему ему вообще хотелось? - Фу, блять, - Кайл имел ввиду размазавшуюся помаду, но, тем не менее, прекрасно передал эмоции гота. Кенни переводил взгляд с растерянного Смита на вытирающего губы Кайла и довольно улыбался. - Может, вам уединиться? - тут же он получил дружеский удар по рёбрам и только истерично заржал. - Чтобы я ещё раз в твоём дерьме участвовал. Фиркл большим пальцем стёр помаду с уголка губ и резюмировал: - Фу. Кенни несколько секунд молчал, кривя губы, и взорвался смехом, хлопая Кайла по плечу и снова получая предупреждающий тычок в ребро. Фиркл, до последнего сдерживаясь, кинул на диван быстрый взгляд из-под чёлки. Айка там уже не было. Решив не делать поспешных выводов, сел на своё место и закусил губу. Мысли роились в голове как обезумевшие и ко всему прочему пьяные осы. Фиркл Смит пить не умел.

***

На Айка, как истинного канадца, алкоголь почти не действовал, а после увиденного и вовсе выветрился весь. Этому поспособствовал и прохладный ночной ветер, задувающий под расстёгнутую чёрную кофту. Сидеть на голом крыльце было холодно, но его это не особо волновало. Выходящие из дома подростки обычно не слишком там задерживались - одни уходили домой, другие по-быстрому курили и заходили обратно. Айк сел в отдалении, надеясь воцарившейся после шума квартиры тишиной прочистить мозги. Осознание того, как он вляпался, постепенно появлялось вместе с горящим в груди раздражением. Всего лишь чёртова игра, почему он так парится? Никогда не был собственником, и тут вот, приехали. Ему наверняка почудилось, что Фиркл смотрел ему в глаза, но если это действительно было так, то... Какого чёрта бы ему захотелось смотреть Айку в глаза? Всего лишь блик света, да и зрение совсем испортилось. Брофловски раздражённо отфыркнул дым. Сигареты брата были действительно отвратными, но куда деваться. Дверь за спиной скрипнула, на мгновение донося звуки приглушённый музыки, громких голосов и смеха Кенни. Свет, лившийся из прихожей, остановился возле бедра Айка, оставив его в тени улицы, и снова отполз за закрывающуюся дверь. Кому-то снова приспичило покурить, как это удивительно. Внезапно рядом с ним остановились. Айк перевёл взгляд на ноги подошедшего, не желая задирать голову, и сердце пропустило удар при виде высоких сапог с толстой подошвой. Фиркл без слов опустился на крыльцо рядом и через некоторое время, зажав заново накрашенными губами сигарету, чиркнул зажигалкой. Та поддалась только после четырёх или пяти щелчков, после чего осветив в полутьме бледное лицо. Смит затянулся, не торопясь с разговорами и глядя на освещённую единственным фонарём улицу. Айк тоже молчал, рассматривая тлеющий кончик сигареты, что держал в руках. - Холодно тут, - пожаловался Фиркл после пары затяжек. - На улице говно тает, а ему холодно, - усмехнулся Айк, по привычке надевая весёлое лицо. Фиркл скрипнул зубами в раздражении. Или ему правда плевать на произошедшее, что он всё ещё не хочет показывать эмоции, или настолько не плевать, что он не хочет показывать эмоции. Как же с ним сложно. - А я особенный, мне всегда холодно, - гордо фыркнул гот, дыша на покрасневшие кончики пальцев. - Но рваные джинсы ты продолжаешь носить, - вскинул брови Айк, стараясь не смотреть на предмет разговора и красные от прохлады колени. - Ага. - Идиот. Некоторое время Брофловски слышал только то, как Фиркл дышит на пальцы, старательно их согревая, но упрямо докуривает сигарету, из-за чего у него ничего не выходит. Как только бычок был затушен о холодный бетон крыльца, Айк, которому уже надоела эта нелепая картина, буркнул раздражённое "дай сюда" и обхватил его ледяные ладони своими. Фиркл растерянно хлопнул ресницами, заторможенной реакцией не сразу осознав произошедшее. - Такие горячие, - зачарованно произнёс он, расплываясь в глупой улыбке. Иногда алкоголь не только подкидывает бредовые идеи, но и сглаживает колючки. Айк неловко отвёл взгляд и усмехнулся. - Они всегда горячие. - М-м-м, - задумчиво протянул Смит, хитро блестя глазами и глядя на упрямо игнорирующего его взгляды Айка, - Брофловски, а, Брофловски? Айк напряжённо нахмурился. В прошлый раз эта фраза не закончилась ничем хорошим. - Брофло-овски, - Айк пообещал себе, что больше никогда не будет находиться рядом со Смитом, когда близко есть алкоголь. Фиркл становился слишком непредсказуемым. - У меня имя есть, - сухо произнёс он, нисколько не весело дёргая уголком рта. - Брофловски, у меня губы замёрзли, - невинно пожаловался Смит, игнорируя последнюю фразу. Айк скрипнул зубами, моля всех богов и богинь, чтобы Фиркл прекратил его провоцировать, коварно толкая холодными острыми коленями. - Ну так в дом зайти, блять, - сквозь зубы процедил Брофловски, тем не менее, продолжая греть чужие руки. Фиркл обиженно надул губы и сдвинул брови к переносице. - Но ты даже в бутылочку не играл! А я наде-еялся, - Айк, услышав это, нервно вздрогнул и кинул на гота быстрый взгляд. От выпитого у того явно развязался язык, а Фиркл даже внимания этому не придавал, - Вообще, я об этом пожалею, потому что Майкл говорит, что я от алкоголя становлюсь любвео... Кажется, любвеобильным? - Да я заметил, - тихо шепнул канадец, отводя взгляд. В голове продолжали крутиться слова Смита о том, что он на что-то там надеялся. Фиркл коварно улыбнулся, видя напряжение одноклассника, всё же осознавая, что говорит и делает. - Поцелуешь меня, м? - приближаясь с хитрой улыбкой, поинтересовался Фиркл, но тут же вздрогнул от внезапно мрачного взгляда Айка. От этого взгляда желудок сделал кульбит, заставляя Смита задохнуться. - Не нацеловался ещё? - насмешливо поморщился Айк, шипя сквозь зубы. Фиркл смущённо уставился на собственные колени - этот взгляд в сочетании с голосом делал с ним что-то, что ужасно напрягало, - Почему бы тебе не пойти ещё с кем-нибудь поцеловаться, почему именно я? - Потому что ты мне запретил и теперь это дело принципа, - гордо вскинул голову Фиркл, оправдываясь скорее перед самим собой, чем перед Айком. Тот сдержался, чтобы не поморщиться - этот придурок не заставит его выражать негативные эмоции, одного раза хватило. Ловя вызывающие взгляды Фиркла больше всего хотелось именно поцеловать его, но непрошибаемая упрямость была сильнее. - Теперь дело моего принципа - не целовать тебя, - поставил он ультиматум. Гот обиженно хмыкнул. - Посмотрим, - шепнул он с неприятной ухмылкой, снова стреляя в канадца многозначительным взглядом. Айк хотел сказать что-то ещё, но дверь за ними снова скрипнула, заставляя Фиркла выдернуть свои ладони из чужих и озлобленно обернуться. Раздражение пропало сразу, как только он увидел, кто вышел. - И хули обжимаетесь здесь? - мрачно поинтересовался Кайл, оглядывая место преступления и сконфуженных подростков. Он присел на крыльцо и раздражённо потёр веки. - Ох, Ка-айли, - сладко протянул Фиркл, улыбаясь. Айка больно укололо то, что даже его брата гот уже звал по имени. Угораздило же влюбиться в такую сволочь. Фиркл смерил Кайла долгим взглядом и сощурился, - Ты тоже пьяным не выглядишь, хотя столько выпил. Странно. - Тоже? - глухо переспросил старший, не поднимая на него взгляд. Фиркл указал на Айка, после чего тот заулыбался, скрывая раздражение в присутствии брата. - Это потому что мы Брофловски, - весело фыркнул он, тут же ловя ироничный взгляд брата. - Ты приёмный. Айк закатил глаза и гордо фыркнул, отворачиваясь. - Это потому что я канадец, - поправился он с нажимом. Довольно продолжительное время он сверлил брата взглядом, но тот не реагировал, уткнув лицо в ладони, - Ты в порядке? - Хуёво, - глухо отозвался старший Брофловски, медленно проводя ладонями по лицу. - Блять, - тихо шикнул Айк, нахмурившись, - Сахар мерил? Кайл оторвал ладони от лица и гневно зыркнул на брата. На лбу выступила испарина, но он этого не замечал. - Ты же знаешь, что у меня уже всё в порядке, - сквозь зубы ответил он, продолжая зло сверкать глазами, - Это не сахар, в доме просто душно. - Кайл. Ты. Мерил. Сахар? - отчеканил младший, зло щурясь, - Даже если и "всё уже в порядке", может же стать не в порядке. К тому же от бухла! Кайл протёр глаза и попытался сосредоточиться, сверля взглядом пространство перед собой. Руки мелко подрагивали, но он даже не замечал этого. - Глюкометр в рюкзаке, кажется, - наконец сдался он, - А рюкзак... Твою мать, не ебу. - Мать же говорила, при себе держать, - кричал на ходу Айк, уже сорвавшись с места и побежав искать рюкзак. Фиркл проводил его взглядом и встревоженно взглянул на Кайла. - Может, скорую вызвать? - Не-не-не, это не гипо, - тут же упрямо замотал головой Кайл, махая руками, - Говорю же, просто душно стало. Всё заеб... - Брофловски, пошатнувшись, вцепился пальцами в край крыльца, на котором сидел, и нервно рассмеялся, - Ладно, это гипо. Мне всего лишь нужно пойти и... Он попытался подняться и направиться в дом с целью хотя бы найти что-нибудь сладкое, но пошатнулся и медленно осел обратно на ступеньку крыльца, глухо застонав. Фиркл тут же метнулся к нему, придерживая за плечо и на ходу доставая телефон. - Я вызываю скорую, идиот, - не терпя никаких возражений, сухо проинформировал Фиркл, набрав номер и прикладывая телефон к уху. Через некоторое время на крыльцо вылетел запыхавшийся Айк - он оббежал весь дом, но рюкзак так и не нашёл, а потому в итоге зло-заботливо материл упрямого брата, слушая, как Смит говорит адрес.