Часть 8
7 января 2022 г. в 19:57
Примечания:
ПРОСТИТЕ. ХАХАХА. БОЖЕ, ПРОСТИТЕ МЕНЯ.
Я совершенно не имел сил и фантазии на что-либо. Но сейчас благодаря одному человеку, вроде, прихожу в активность.
Ох, а сердце колотится. Мужчина пошел навстречу? У Мусаши есть какой-то шанс на развитие отношений с этим надзирателем? Правда ли это все сейчас происходит, или какая-то несмешная шутка разума? А вдруг это вовсе не Кенширо? Но быть же того не может.. этот запах, изгибы тела.. Это же точно он. Но все же смуглокожий медленно шепчет в губы следующее.
— Кенширо? Это правда вы? — Впервые голос парнишки звучал для работника как-то... чарующе. Так властно, тепло. Что мужчина даже не сразу приходит в себя, чтоб ответить!
— Да.. Да, это я, — в конце концов выдает блондин, хотя все по-прежнему не в силах разобраться в своих чувствах. С одной ведь стороны хочется быть сильным и идеальным для женщины, что засела в его сердце на длительное время. Но с другой... все это уже так достало? Почему он столько лет пытается добиться руки этой безумно влюбленной в Хаджиме дамы? Тут ведь.. такой милый юноша. Правда, странный немного, но он позволяет расслабиться.
С обессиленным от всей этой неразберихи вздохом Йозакура утыкается в плечо безглазого, покрепче сжимая шею в объятиях. Это в который раз ставило второго в тупик, но.. видимо, он что-то меняет для себя? Может, попробовать еще раз?
Ласковым движением теплой ладони Мусаши приподнимает голову надзирателя к себе и нежно приподнимает уголки губ.
— Сэр, все ведь не так плохо... — шепчет он вновь, следом легонько целуя мужчину под веко и, спустившись пониже, более нежно в губы. Ощущая, как пальцы пса сминают кожу, рыжик кладет обе ладони на бока и жмет к себе ближе. Одна рука ползет на спину, под плащ, начиная оглаживать поверх оставшейся ткани формы. Ну а что со стороны Ину? Ину со своею легкостью отвечает на поцелуй, льня все плотнее и плотнее к этому теплу, коему так быстро доверился.
А если кто-то увидит? Да черт с этим, уже и терять-то в целом нечего. Мусаши-таки дает себе слабину, добирается до чужого ремня и расстегивает, спускает на холодный пол, следом за чем начинает спускать и строгую форму. Ему так хочется увидеть надзирателя во всей красе! Хотя он и без того безумно красив.
Кенширо напрягается.. но что ему остается? Он уже решил попробовать смириться. Ведь на самом деле сейчас все не так уж и плохо, как он себе надумал.
С осторожностью заключенный подминает надзирателя под себя, ведь по сравнению с ним, Кенширо и впрямь напоминал щеночка... строгого просто. Властно, горячо сминая губы мужчины под собой, 634ый устраивается между его ног, ладонями впервые в своей жизни касаясь уже оголенного торса... Такой горячий. Для Мусаши именно надзиратель всегда был слишком сексуальным, хотя сейчас тело работника и впрямь было весьма теплым. Со смущения, судя по всему. Это даже малость забавило, но тем не менее...
Блондин слабо раскрывает веки, смотрит на это смуглое личико перед собой, а после кладет ладони на щеки, большими пальцами осторожно выделяя скулы.
— Вы так красивы, сэр, — вновь шепчет Мусаши, хотя от собственных слов становится теплее обоим. Мужчина жалко выдохнул в ответ и продолжил поцелуй. Самостоятельно при чем! Его и впрямь уже достало то, что ничего не двигается с места. Игра в одни ворота никогда не принесет чего-то стоящего. В очередной раз углубляя поцелуй до самых манипуляций с языком, Кенширо лишь слабо хмурился. Пол неудобный. Это очень грустно, но кто знает... Ах да, я. Поэтому и расскажу вам о том, что произошло позже.
Поцелуй длился еще некоторое время, оба получали от него наслаждение, да вот Мусаши достаточно понимающий человек. Он обхватывает надзирателя за пояс, медленно поднимается с ним, и без каких-либо трудностей подходит к стене, той, что была сокрыта тенью. Позволив опереться белобрысому спиной о стену, он ощущает, как чужие ноги, спрятанные в рабочие сапоги, приобнимают пояс. Соприкасаясь пахом к паху, зэк целует лишь активнее, спустив ладони под чужой зад и придерживая за него. В голове уже, честно говоря, творилась несусветная чушь, так что позволив себе отдаться спонтанности, парень слабо сминает булки собственного надзирателя, провоцируя его на первый, пробирающий до мурашек, растерянный взмык.