***
Кто-нибудь доподлинно знает, как устроен мир? Куда уходят души? Откуда пришёл Пеннивайз? Кто-то, вероятно, знает. Но точно не Эдди Каспбрак. Умирал он, не имея никакого представления о том, куда попадёт и попадёт ли вообще. Но так уж вышло, что в момент гибели клоуна наш мир пересёкся с совершенно иным миром, чуждым и несовместимым со всем, что есть у нас. И всё пошло не по плану, не так, как происходит обычно. Сначала было больно, холодно и страшно. Темно. А потом возникла лёгкость. Мучения закончились, и Эдди куда-то несло. Его затягивало в неизвестность с огромной скоростью, и он не мог и не хотел сопротивляться. Впереди был свет, и Эдди не понимал, что это значит. Не понимал, почему не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Свет, охвативший его со всех сторон, не излучал тепла. Только холодное, если не сказать мертвенное свечение. Эдди не слышал слов, но понял, что кто-то общается «сквозь» него. Хотя Эдди даже не знал, как можно общаться «сквозь». Это были некие разумные сущности, и довольно скоро они пришли к заключению, что Эдди не принадлежит этому миру, а значит, должен отправиться обратно, откуда пришёл. Свет стал просто ослепительным, и Эдди зажмурился бы, но понял, что у него нет глаз. И ничего остального, к чему он привык за жизнь, тоже нет. Свет обволакивал его, но не поглощал, хотя всё здесь растворяется (Эдди не ответил бы, оттуда у него это знание). Он чувствовал что-то мыслящее рядом с собой и понимал, что оно просто огромно. И от соприкосновения с этим разумом Эдди начал вникать в глубинную суть вещей. Ему словно приоткрылась завеса над вселенским замыслом. Он почувствовал, что находится возле хранилища тайных знаний. И едва они зазвучали для него сотнями слаборазличимых голосов, как его кинуло назад, поволокло прочь с неистовой скоростью и швырнуло в тесноту и боль, во мрак и тяжесть. Свет потух, рядом никого не было. Первое, что Эдди испытал, – лёд в конечностях и невыносимая боль в груди. Мужчина распахнул глаза и схватил ртом воздух. Тот прошёл внутрь со страшным хрипом, какой бывает только при самом тяжёлом приступе астмы. Мужчина лежал на спине, и лицо его нещадно опаляло солнце. Эдди не понимал, что происходит и где он находится. Невозможно было нащупать в сознании даже последнее воспоминание. Справа от Эдди что-то тихо шуршало, и он с трудом повернул голову набок. Перед ним распростёрлось поле с пожухлой травой. Зрение было мутным, а реакция замедленной, и Эдди не сразу понял, что видит, как это самое поле зарастает зеленью - разными полевыми травами. Зелень выбивалась из-под земли и затягивала всё вокруг изумрудным покрывалом, точно по волшебству. Удивительно, но Эдди чувствовал странную связь с этой зеленью, словно она пробивалась сквозь него самого. Чем больше её нарастало, тем легче ему становилось дышать. Он лежал, распластавшись под солнцем, испытывая бескрайнюю слабость и боль. Шли минуты, возвращались воспоминания. Подземелье, Пеннивайз, Ричи… Судя по всему, Эдди находится там, где прежде стоял заброшенный дом. Выходит, он как-то выбрался из подземелья? Но где все остальные? Неужели он был… мёртв? Скрипели доски, выбиралась из-под земли высокая сочная трава, словно земля ставила заплатку на прохудившемся месте. Сходила на нет и боль в груди. Думалось тяжело. Эдди шевельнул пальцами - просто проверить, что способен сделать это, и его накрыла дрёма. – Смотри, кажется, там человек! – услышал он, прежде чем забыться сном.***
Ричи проснулся глубокой ночью от того, что его в лоб клюнула птица. Он проснулся резко, вздрогнув всем телом, и успел увидеть в слабом свете луны, как пернатая улетает. Голова по-прежнему болела, только боль стала тупой, и именно клевка какой-то сраной птицы ему не хватало. О том, что Эдди погиб, Ричи вспомнил секунд через пять после пробуждения. Сначала мужчина не сообразил, где находится, а потом боль свалилась на его грудь бетонной плитой и пригвоздила к полу. Отрывая себя от земли, Ричи чувствовал, что поднимает целое небо. Тело слушалось плохо после схватки с Пеннивайзом, ныли ушибы. Глаза сильно драло, и Ричи пару раз надолго зажмурил их. Прошли резиновые минуты. Мужчина сидел и смотрел в пустоту. Эта пустота была всем, что у него осталось. Если бы не холод, Ричи, возможно, и не пошёл бы никуда. Но температура воздуха ночью понизилась, и вся кожа покрылась мурашками. Мужчина вынул из кармана джинсов телефон, чтобы проверить время. Дисплей сообщил о пропущенных вызовах: два от Билла, один с незнакомого номера и тринадцать звонков от… от Эдди? В голову ударила кровь, а рука, держащая телефон, задрожала. Что за глупая шутка? Кто-то звонил с мобильника Эдди? Или это Ричи снова мерещится? Ричи сглотнул и почувствовал, как сильно пересохло в горле. Сердце ускорило ритм. Мужчина засунул пальцы под очки и протёр глаза. Пропущенные звонки от Эдди никуда не исчезли. Рука ходила ходуном, и палец не попадал по кнопкам, когда Ричи набирал обратный звонок. Мужчина встал и зашагал по убежищу, дожидаясь, когда пойдут гудки. Первый гудок. Ричи поднялся по лестнице на Пустошь. Ночь дыхнула в лицо прохладным ветром. Второй гудок, третий. Ричи ходит кругами по ночной полянке. Древние деревья едва слышно скрипят. Четвёртый, пятый. Оператор разъединяет вызов. Ричи приказывает себе не надеяться, когда идёт через лес, освещая дорогу слабым фонариком, встроенным в смартфон. Едва выбравшись из чащи, Ричи снова набирает номер Эдди, но и в этот раз без ответа. «Не надейся, ты видел, как он погиб!» – говорит себе Ричи и ненавидит себя за то, что позволил надежде зародиться. Мимо проезжает машина. Вдали в свете чахлого месяца искрится чёрная вода. Ричи переходит на бег и звонит на номер Билла. – Отвечай же! – Ричи злится и набирает сообщение: «Перезвони». Ричи подходит к городу минут через десять, на часах половина второго. Фонари вдоль дороги зажигаются, когда он приближается, и гаснут, оставаясь за его спиной. Ричи колотит от холода и волнения. Его так колотит, что стучат зубы. Ветер продувает до костей, в небе ни облачка, и оно похоже на гигантскую чёрную дыру. Как только туда всё не валится? Ричи снова перезванивает на телефон Эдди, потом на телефон Билла и даже на тот номер, который телефон не определил. Но это оказывается офисный номер какой-то строительной фирмы. Больше ничьих номеров у Ричи нет. Он ненавидит эти пропущенные вызовы и бежит, едва отдохнув, потом снова переходит на шаг, и снова бежит. Ричи добирается до гостиницы за двадцать шесть минут. Ещё с улицы он видит, что внутри на первом этаже горит свет. Хотя это ведь нормально для гостиниц, не так ли? Подходя ближе, Ричи ищет взглядом признаки того, что Эдди вернулся, и не может себя остановить. Он взбегает по лестнице, открывает дверь и входит в пустой холл. Этот холл так пуст, словно смеётся над ним. Не ожидал же он увидеть Эдди стоящим посреди холла? – говорит Ричи сам себе. Но хоть кто-то здесь должен был находиться! Ричи тяжело дышит, стоя в дверях, и ему кажется, что этот холл – аллегория той пустоты, которая теперь займёт всю его жизнь. Здесь так же пусто, как пусто во всём мире. Ричи не удивится, если не увидит здесь вообще никого, если неудачники уже разъехались по домам. Он проходит внутрь до дверного пролёта, и через арку видит, что на диване сидят Беверли и Бен. Она положила голову ему на плечо, а он гладит ее по макушке. Бен моментально оборачивается, и на его лице отражается облегчение. – Где ты был? Беверли тоже оглядывается и тут же поднимается на ноги, держа в руке пустой стакан для виски. Она широко улыбается: – Мы так волновались! Ричи показывает им телефон, словно этого достаточно, чтобы они ответили про Эдди. Нужно спросить, но вопрос прозвучит просто ужасно, потому что Ричи знает ответ на него. «Ребята, а Эдди случайно не выбрался?» «Нет», – ответят они, и им станет так его жалко! Ричи кажется, что его рот залит клеем. Он борется с собой, когда за его спиной раздаются шаги. Сердце срывается на такие обороты, что готово выломиться наружу прямо сквозь прочную клетку рёбер. «Это может быть кто угодно!» Шаги останавливаются, раздается до боли знакомый голос: – Рич?***
Эдди очнулся в больнице. Люди, которые привезли его сюда, ждали вестей о его здоровье в коридоре. Они вместе с врачами пытались остановить его, когда он вынул из вены иглу капельницы и с голым задом пошёл к выходу. В тот момент Эдди совсем не волновало его здоровье, как бы парадоксально это ни было. Неразбериха длилась не меньше часа. Эдди не смог дозвониться Ричи, но Майк быстро взял трубку, и они с Биллом приехали за ним. То, что Ричи не появлялся уже несколько часов, всех сильно беспокоило. Эдди рассказали о том, как друг воспринял его смерть. Беверли говорила тихо, сумбурно, ей явно было неловко, и она трижды обняла Эдди, прежде чем расплакаться. «Мы все думали, что потеряли тебя», - сказала она, утирая глаза краем полотенца, которым перевязала волосы после душа. Эдди чувствовал себя странно, но на удивление целостно. Он был в полном порядке, несмотря на пережитый стресс. И только пил кофе чашку за чашкой. В конце концов Билл, Майк и Бен отправились на поиски Ричи. Эдди удержали на месте силой, и Беверли осталась, чтобы проследить за ним. Стемнело. Первым вернулся Бен. А когда из зала внизу донеслись разговоры, Эдди побежал туда, взволнованный донельзя: он не знал – отыскали ребята Ричи или пришли ни с чем? Но это были вовсе не Билл с Майклом: под люстрой ресепшена стоял сам Ричи Тозиер. Грязный и помятый. – Рич? – позвал его Эдди, и тот обернулся. Лицо Ричи быстро исказилось, словно он собирался заплакать. Несколько мгновений друзья смотрели друг на друга. Потом Ричи прошёл несколько шагов вперёд на негнущихся ногах, и Эдди подался навстречу. Когда они соединились в объятиях, Ричи сжал Каспбрака слишком сильно. Уткнулся носом в плечо и затрясся всем телом в беззвучных рыданиях. Эдди крепко обнимал Ричи в ответ, гладил по спине, по волосам и приговаривал: «Тише, тише». Беверли и Бен пошли наверх. Эдди проводил их взглядом и услышал минутой позже, как Беверли разговаривает по телефону с Биллом или Майклом. Ричи наконец начал успокаиваться. – Как ты выбрался? – он чуть отстранился, всё ещё держа Эдди в своих руках. – Я же видел… ты погиб, - его лицо было красным от слёз. – Давай заварим чай, и я расскажу всё, что знаю, хорошо? – улыбнулся Эдди, чувствуя тепло во всём теле, и поправил прядь волос на голове Ричи, хотя в этом не было никакой необходимости. На следующий день Майкл пригласил всех к себе на ужин. Сначала поступило предложение заказать доставку еды, но вскоре сошлись на том, что будет здорово вместе готовить. Когда компания лузеров уселась на полу в гостиной (мест за столом на такую большую компанию у Майкла просто не было), Эдди понял, что всё это сильно напоминает их первый совместный ужин в китайском ресторане. – Помогите Ричи – у него челюсть заклинило! – пошутил Билл, перемешивая вилкой ризотто в своей тарелке. Беверли разливала вино в протянутые бокалы, а Майкл настраивал радио. – Чё, чувак? – Ричи пожал плечами, всем видом демонстрируя, что Билл говорит чушь. Он опирался спиной на диван, Эдди сидел справа, на подушке (на полу запросто можно простудить почки). Билл лишь покачал головой, но все и так поняли, о чём речь: Ричи не переставал улыбаться, даже когда жевал. Сейчас они с Эдди почти соприкасались расставленными по-турецки коленями. Они сидели ближе друг к другу, чем ко всем остальным, как те две звезды, что Эдди искал на небе в детстве. По радио заиграла 9 Crimes. – Ма-йк, – протянул Ричи с набитым ртом, – что за унылая скукота? Музыка как будто со свадьбы Бена и Бев! – Что, извини? – спросил Бен, убирая от лица бокал дешёвого полусухого. Ричи оживился ещё больше: – У меня есть анекдот на этот случай. Подходит парень к девушке, говорит: давайте встречаться! А она отвечает… – он не договорил, поскольку в разговор вмешалась Беверли. - На своей свадьбе ты бы слушал что-то другое? Что вы с Эдди включите в плейлист? Эдди пил черничный компот и подавился от последних слов. Жидкость попала в нос и уже вытекала наружу, прямо на джемпер. Ричи зашёлся смехом и выхватил салфетки прямо из-под вытянутой руки друга. – Это война! – улыбался Билл, подкладывая себе салат из свёклы и мягкого сыра. – Дай, пожалуйста! – Эдди не мог дышать носом и зажал его одной рукой, пока другой пытался выхватить салфетки. – С чего ты взяла, что я позволю Эдсу выбирать музыку на нашу свадьбу? – не уступал салфетницу Ричи. – О-о! – протянул Бен. – Вот это откровения! Майкл переключил радиостанцию, и заиграла заводная Hot N Cold. Эдди злился на Ричи, но вместе с тем не мог сдержать улыбки от мысли о них как о паре. – Ладно, держи, – Тозиер выдернул клочок салфеток и повозил ими по лицу Эдди под носом. Эдди вырвал бумагу, кинул на Ричи грозный взгляд, и шумно высморкался. – Что мы им ответим насчёт свадьбы, Эдс? – громким шёпотом спросил Ричи. – Неловкая какая-то ситуация вышла. Эдди закатил глаза, но в мыслях его вовсе не было возмущения. Весь оставшийся вечер их влекло друг к другу. – Земля вызывает Эдварда! – Эдди оторвался от взгляда Ричи, только когда Майкл пощёлкал пальцами у него перед лицом. К концу ужина между Эдди и Ричи осталось совсем мало места. Только что Тозиер шепнул ему на ухо, что у него, Эдди, совсем не изменились глаза, остались такими же «карими омутами». Тогда-то и возник длительный зрительный контакт, и сердце просто выпрыгивало из груди. – Мы идём играть в шарады, – пояснил Майкл, – присоединяйтесь, Джек и Роза. – Спасибо, кайфолом! – с лучезарной улыбкой ответил Ричи и забросил в рот яблочный леденец. Майкл покачал головой, удаляясь к остальным. Все столпились у большой фоторамки на стене, и смеялись над какой-то фотографией. Эдди и Ричи остались одни в импровизированной трапезной посреди груды тарелок и стаканов. Оба какое-то время неловко смотрели на недоеденный кусок шоколадного кекса на блюдце Бена. – Знаешь, Эдс, я, конечно, понимаю, что у тебя семья… – заговорил Ричи как-то слишком серьёзно для себя, но Эдди не дал ему закончить. Он вдруг обрёл невиданную доселе решительность, подался вперёд и горячо прижался губами к губам друга. Это было коротко, как молния. А уже в следующий миг он заявил: – Я согласен. Ричи выглядел так ошарашено, словно его только что встряхнули, подняв за ноги, и усадили на место. Эдди часто дышал, и уже был готов извиняться. Где его ингалятор? – Чувак, нельзя так! У меня было полное горло соплей! – неожиданно выдал Ричи, медленно качая головой без тени улыбки. Понадобилось несколько секунд, чтобы осознать сказанное. Наконец Эдди выдохнул: – Что?! Он только что поцеловал Ричи, решился на ТАКОЕ! А тот говорит про сопли? – А если бы я их тебе… – Молчи! – запротестовал Каспбрак, отодвигаясь. – Нет, а что если… – не унимался Ричи. – Просто молчи! Эдди замахал руками перед лицом, но Ричи внезапно ловко закинул руку ему за спину, стиснул за плечи и поцеловал. Это было мягко и чувственно. Эдди раскрыл губы, поддаваясь натиску, и почувствовал яблочный вкус. От внутренней бури закружилась голова, и Эдди обмяк, отдаваясь ей. Пальцы вскарабкались по рубашке Ричи, ладонь провела по щетине вниз и остановилась на шее. Со стороны друзей послышались смешки, и пришлось разорвать поцелуй. – Стыдно не у кого видно, а кто подглядывает! – крикнул Ричи. Эдди чувствовал себя до одури влюблённым, находясь в объятиях друга. Тот снова посмотрел на Эдди сверкающими глазами. - А на что ты согласен, Эдс? – спросил Тозиер рассеянно. Эдди улыбнулся шире. – Как на что? – секундная пауза. – Выбирать музыку на нашу свадьбу. Ричи прерывисто втянул в лёгкие воздух и снова прильнул к губам Эдди. Издалека донёсся голос Билла: – Это гора? Эйфелева башня? Хогвартс? Покажи ещё раз! По радио звучала та самая песня, слова в которой Ричи когда-то заменил. Теперь всё будет хорошо.