Мы же на «ты»?

С трудом поднимая голову над подушкой, Ирина потянулась к смартфону. Рассмотрев, который час, она тяжело выдохнула – будильник был проигнорирован, оставляя за собой риск опоздать на работу. Первые мысли, что закрадываются в голову – вчерашняя истерика, сделавшая ночь ещё более мрачной, чем хотелось бы. Оказавшись в ванной, Ирине даже не приходится напрягать память, всё слишком свежо – именно здесь её с головой накрыл нервный срыв. Приводя себя в чувство, она осмеливается задуматься о вопросе, что терзал её ровно с того момента, как случился разговор с мужем. Его попытки успокоить, утешить любимую породили новые сомнения, вопросы. Что он имел ввиду, когда пытался свести на нет слёзы, истерику? Какие опасения это всё породило в нём самом? Платье плотно прилегало к ещё влажной коже, времени на сборы оставалось всё меньше. Остановившись у столешницы, Ирина не поверила своим глазам: завтрак, о котором только можно было мечтать в этом суматошном утре, уже ждал её. «Надеюсь, что ты поешь и поедешь на работу в хорошем настроении. Люблю тебя!» – гласит записка рядом. Мысленно благодаря мужа, Ирина быстро справляется с завтраком и, надеясь, что такси уже прибыло, выбегает из дома. В дороге ей не дают покоя размышления о вчерашнем диалоге. Прокручивая каждое слово, звучащее в свой адрес, Павлова приходит к неутешительным выводам. Дети – животрепещущая тема, задевать которую в их браке с Николаем было роскошью, позволительной в очень редких случаях. Те слова, что звучали вчера, могли значить лишь одно… Избегая истины, Ирина натыкается на ещё более важную сейчас мысль: сегодня нужно наконец-то решить, как быть дальше. Решить, как правильно всё сказать Илье, искоренить обречённые отношения и не тешить излишних иллюзий. Подобрать нужные слова, как-то оправдать свою истерику перед мужем… Выпрыгивая из салона автомобиля, Ирина продолжает копаться в собственных умозаключениях, полных сомнений и лишённых почвы, твёрдой опоры. Чем можно объяснить Илье такой внезапный побег, кроме как трусостью, осознанием ужаса факта измены? Разве сможет он понять, простить такое поведение? Уверенности в прочности их дальнейших отношений оставалось всё меньше. То, что связывало их сейчас – уместно для греческих островов, но как быть в Москве, когда вокруг всё совсем иначе? Как быть, если теперь муж совсем рядом, готов помочь, поддержать и совсем не догадывается о той лжи, что тоже уютно устроилась неподалёку?.. От вереницы вопросов и отсутствия ответов на них, Ирина вздыхает, не находя никакого решения. Забегая в здание, надеется, что её отсутствия никто не заметил. Приветствуя коллег и подчинённых, Павлова направляется в кабинет. Размышления нагоняют её. На одной чаше весов спокойствие и уверенность в успехе Николая относительно будущих детей. Ирина понимает, что он останется с ней даже при условии, что этот вопрос вообще когда-либо будет иметь успешный исход. Илья же, даже не догадывается о тех тревогах, что уже не один год терзают Ирину. Какая реакция будет у любовника, если речь зайдёт о будущих детях? Какое оправдание искать, да и где оно вообще скрыто? Все эти мысли упираются в одну-единственную: необходимо поговорить с Ильёй, позвонить и честно сказать о том, что продолжать отношения не имеет смысла. Ожидающая в смотровой пациентка не оставляет шанса на сиюминутное решение всех нюансов окружающих проблем. Не хватает спокойствия, тишины, уединения. Ирина пообещала себе, что как только все эти факторы совпадут, так она сразу же наберёт знакомый номер и обо всём расскажет… Переключаясь на рабочие процессы, мысли практически перестали фокусироваться на любовных перипетиях. Выйдя из операционной и отметившись в журнале, Ирина почувствовала, как кто-то стучит по плечу. – Ирина Алексеевна, вас там это… В рентген-кабинете просят, ждут очень, – Куликов прячет руки в карманах халата, кивая в нужном направлении. – Кто ждёт? – блондинка силится понять о ком идёт речь, – Я только освободилась… – Ну, этот… Защитник Брагина, имени не помню, извините, – травматолог пожимает плечами и замирает на ровном месте. Ирина прекрасно понимает, что дальнейшие расспросы не приведут ни к чему хорошему. Нервно расправляя халат, она судорожно соображает, как лучше сказать о том, что им нужно расстаться. Внезапное осознание бьёт по затылку: вдруг Илье или кому-то из его близких нужна медицинская помощь? Ноги сами несутся к нужному кабинету. Сердце бьётся сильнее, думать о том, что человеку, которой стал таким важным, на которого не всё равно, может быть в опасности – не хочется. Толкая двери от себя, Ирина оказывается в кабинете, где обнаруживает Сафонова. Первым возникает желание обнять, убедиться, что он цел и невредим, но Павлова подавляет свои прихоти, считая их непозволительными, преступными. Зачем искушать себя, если тебя преследуют мысли о необходимости расставания? – Ты как? Всё хорошо или что-то болит? – она останавливается в нескольких шагах от юриста. – Нет, не всё хорошо, болит, – всё-таки сознаётся Илья и сердце Павловой в ужасе падает куда-то в ноги. – Что? Где болит? – голос надламывается хрипотцой отчаяния и непонимания происходящего. Внешний вид любовника никак не выдаёт его болезненности. – Меня ранили в самое сердце… Этот ответ, будто холодный душ, отрезвляет, Ирина замечает за собой несколько моментов, один из которых – волнение за Илью, силу чувств к нему, ей не всё равно. Следующим приходит осознание того, что к расставанию с любовником она не готова… Илья, явно изучивший территорию, потянулся к выключателю, оставляя кабинет в полумраке. Свечение аппарата усиливается, и Ирина обращает внимание на то, что привычных снимков пациентов на нём нет. – Иди ко мне, – Илья притягивает её ближе, – Хочу, чтобы ты внимательно посмотрела… Павлова понимает, что негатоскоп подсвечивает фотоплёнку, но о чём она понять не удаётся. – Здесь всё, что осталось на память из Греции, смотри, – указательный палец останавливается на кусочке плёнки, где виднеются те кадры, что были сделаны одним из жарких вечеров на Санторини, – Мне хочется сделать ещё много наших общих снимков, пополнить этот ряд, проявить их все… Вереница кадров сменяется десятком других, сердце тает, укрытое тёплыми воспоминаниями. – Вот это мне нравится, я здесь красивая, – Павлова указывает на свой портрет, подсвеченный аппаратом. – Да ты у меня на каждом снимке красивая, – парирует Сафонов, накрывая её руку своей ладонью. – Только у тебя? – поворачиваясь лицом к любовнику, улыбается Ирина. – Со мной, – Илья смотрит прямо в глаза, противиться такому становиться практически невозможно, – Я подумал и решил, раз ты так сбегаешь… Опасно оставлять последнее слово за тобой, поэтому я заеду сегодня за тобой, сразу, как только закончишь, не задерживайся! – поцелуй в губы обезоруживает, – Поверь, тебе очень понравится! Ирине хочется сказать хоть что-то в ответ, но шансов для этого не остаётся. Губы сковывает немота одного лишь поцелуя и понимание, что расставаться с Ильёй не хочется вовсе. Плёнки, выдернутые из негатоскопа, скручиваются улиткой, теперь эти воспоминания останутся у Павловой. Один из кадров прочно заседает в голове: общее фото, на котором Ирина целует Илью, совсем не задумываясь о том, какие последствия и тяжесть в душе это всё породит. Признаться во всём мужу невозможно, немыслимо, что это вообще позволительно – разрушить собственноручно всё то, что выстраивалось годами. Пошатнуть доверие, разочаровать и разломать, убить всё то живое, что пока теплилось в душе Николая по отношению к любимой жене… Илья, не сдающий своих позиций, чётко озвучивший тот факт, что берёт всё в свои руки, тоже не заслуживал жестокой правды. Желания расставаться с ним с каждой минутой оставалось всё меньше… Как только появляется возможность остаться один на один с собой, Ирина тянется к телефону. – Рит, я… – Дай угадаю, всё ещё не знаешь как быть с Ильёй? – перебивает её подруга. – Нет, Риточка, их двое, а я одна, каждому чего-то хочется, а я запуталась! Я уже ничего не понимаю! – от злости и обид к глазам подступают слёзы отчаяния. Маргарита тяжело вздыхает, явно запасаясь терпением и спокойствием. – Когда два самца вступаются в борьбу за одну самку…– начинает она отстранённо, – Короче, всё абсолютно нормально! – Рит, я замужем за Колей! – парирует Павлова, зная абсурдность ситуации. – Нет, их двое, и пусть… – Я бегаю между ними, то с одним, то с другим, а в итоге предаю каждого, – вмешивается в рассуждения Ирина. – Нет, они оба рады тебе, каждый проявляет радость по-своему, Ира, наслаждайся! Рано или поздно кто-нибудь отвоюет тебя у другого, вот увидишь! –слова подруги звучат в унисон с детским плачем. – Может ты и права… К концу рабочего дня Ирина так и не смогла до конца отпустить гнёт мыслей. Абсолютно потерянная, она вышла из здания, дошла до автомобиля Ильи и смиренно устроилась рядом. – Привет, – его улыбка побуждает улыбнуться в ответ, но не столь уверенно. Быстрый поцелуй в щёку и авто срывается с места. Ирина, сохраняя молчание, внутренне борется сама с собой. Что-то невидимое, но ощутимое, шепчет, переходя на крик. Говорит ей о том, что она вновь поддалась искушению, согласилась на очередную встречу, хотя всего несколько часов назад всё было иначе. Куда делась эта решительность, твёрдость и уверенность в том, что больше нельзя обманывать Сафонова, нужно расстаться, сказать правду?.. Пользуясь тем, что к вечеру столица замирает в многокилометровых пробках, Илья тянется к Ирине за поцелуем. – Даже не спросишь куда мы едем? – Мне кажется, что ты выбрал хорошее место, поэтому не спрашиваю, – в полуулыбке отзывается Павлова, отворачиваясь к окошку. – Ир, ну, что с тобой? – Илья касается плеча, поглаживая, – Почему такая грустная? Ирина молчала, не решаясь смотреть в глаза любовнику. – Если переживаешь по поводу мужа, то я готов ждать, – голос звучит уверенно, спокойно, – Когда возвращался из Греции, думал, что смогу подождать без тебя, не тревожил, но сейчас я так не могу! Не волнуйся, спокойно решай всё с мужем, не спеши, я знаю, что это всё очень сложно… Павлова выдыхает, отмалчиваясь и осмысляя прозвучавшие откровения. – Хочу попросить тебя только об одном! Когда ты со мной, когда мы вот так проводим время вместе, то не выбирай, будь со мной до конца, не добивай себя лишними мыслями… Ирина склоняет голову к ладоням любовника, улыбается. – Я постараюсь, – закрепляя договорённость поцелуями, она продолжает улыбаться. Оставшуюся дорогу, Ирина провела в неведенье, лишь выстраивая догадки о том, куда они едут. Мысли о муже медленно тонули в сменявших их новых впечатлениях. Припарковав авто, Илья обходит его, помогая спутнице выбраться. Крепче сжимая её руку в своей, он ведёт её в арку, и останавливается у деревянного массива. Распахивая двери и пропуская Ирину вперёд, Сафонов тоже не отстаёт. Снимая верхнюю одежду, Павлова пытается понять, что их ждёт дальше, ведь было сказано о том, что будет что-то необычное. Коридор загадочен, непроницаем. Илья осторожно тянет дамскую сумочку на себя. – Зачем это? – в недоумении бормочет Павлова, – Мне могут в любой момент позвонить, вызвать в Склиф… – Здесь такие правила, доверься мне… Молодой человек берёт Ирину за руку, уводя за собой. Успевая уцепиться кончиками пальцев с любовником, она шагает в неизвестность. Кажется, что после коридора, потонувшего в темноте, рано или поздно обнаружится островок света, но этого не происходит. До слуха доносятся чьи-то разговоры, перешёптывания. Молодой человек направляет блондинку, усаживая за стол. По шорохам совсем близко, она понимает, что Илья устраивается рядом. – Что происходит? – вопрос зависает в воздухе. – Такая концепция, ужин в темноте, только ты и я… Ну и официант, конечно, – слышно, что Илья улыбается, довольный происходящим. Ирина чувствует себя беспомощной, лишившись зрения, она теряет ориентиры. Голова идёт кругом от шока и волнения, от темноты и страха неизвестности. – Чем тебе обычный ужин не угодил? Так понравилась встреча в отеле, нравится быть в темноте? – в тон Илье отзывается Павлова. – Хочу попробовать что-то новое, а вообще-то мне с тобой везде нравится! – он крепче сжимает ладони Ирины в своих руках. Официант, явно ориентирующийся здесь лучше гостей заведения, поставил на стол блюда. Пожелав приятного времяпрепровождения, он удалился в неизвестном направлении. Пряный аромат блюда заставлял скорее вкусить его, разгадать, ведь заказов тут делать было не положено. Принимая правила этой игры как данность, Ирина нащупала приборы. – Ну, как тебе? – шёпот любовника звучит настороженно. – Хочется десерта, – признаётся блондинка, смущённо улыбаясь, – А ещё тут прохладно… Илья реагирует почти молниеносно, снимая пиджак, он накидывает его на плечи Ирины. Окутанная его теплом и заботой, она доверяется темноте, украдкой целуя любовника. В этом, объятом кромешной темнотой пространстве небольшой комнатки, они будто остаются одни в мире. Говорить о чём-то совсем не хочется, довольствуясь тишиной, понятной без слов. Отсутствие алкоголя никак не влияет на размеренность вечера, голова кружится и без того. Ирина полностью доверяется ощущениям, доверяется Илье. Она уверена на сто процентов, даже больше, что всё его внимание сейчас сосредоточено на ней. Это подкупает, в его заботе и тепле хочется купаться, нырять до самого дна, уходить всё дальше от тревог и удручающих мыслей… Мелодия, звучащая в основном зале, доносится чуть слышно, убаюкивая. Илья тянет Ирину на себя, прижимая к себе. Двигаясь медленно, совсем не в такт, Ирина чувствует, как его руки проникают под пиджак. Лёд кончиков пальцев касается открытых участков кожи. Улыбаясь этим прикосновениям, Павлова целует любовника, едва не застонав от наслаждения процессом. Губы Ильи скользят вдоль скул, опускаясь к шее, дразнят и не дают покоя. Прижавшись к Сафонову как можно теснее, Ирина пытается контролировать ситуацию, помня, что в любой момент их уединение могут нарушить. Шелест рваных поцелуев сходит на нет, оставляя один, полный чувств и желания на губах, возлюбленные возвращаются к десерту. Его сладость кажется не такой сильной, а все мысли устремлены к любовнику, кажется, что жажда прикосновений, ласк и поцелуев не утолена. Надломив пирожное, Илья потянулся к Ирине. Дорожка поцелуев, от губ к скулам, горячее дыхание, опаляющее шею и возбуждающее всё сильнее… Делая жадные глотки ледяной воды, Ирина пыталась унять дрожь в коленках, пока не почувствовала жар рук любовника. – Мы же ещё вернёмся сюда? – слух, обострившийся до предела, оповещает её о том, что к ним приближается официант. – Да, конечно, – Сафонов понимает, что их время подходит к концу, это подтверждает и персонал. Молодой человек ведёт влюбленных к выходу, коридор теперь ширится, заполняясь светом. Когда всё становится очевидным, Ирина, наспех надевая пальто, тянет Илью прочь. Уже на улице, вновь ныряя в арку, она обвивает шею любовника, впиваясь в губы, безрассудно целуя и доверяя своим желаниям. – Куда дальше? – в этот раз выбор остаётся за Павловой. Шумно вбирая в лёгкие воздух, Ирина пожимает плечами. Возвращаться домой совсем не хочется. Ответа так и не звучит, вместо него в диалог встревает звонок на мобильный. – Да, алло…– убегая от промозглого ветра, блондинка садится в автомобиль, – Уже еду! Илья оказывается рядом, всё ещё надеясь услышать ответ на вопрос. – Мне нужно в Склиф… – с сожалением шепчет Павлова, стирая с губ любовника следы своей помады. – Будет исполнено, – спорить нет смысла. Авто несётся по прежнему маршруту, в салоне вновь царствует тишина. Ирина старается сбежать от мыслей о муже, полностью растворяясь во вновь пережитом опыте. Когда до знакомого дворика приёмного отделения остаётся еще несколько метров, Павлова кладёт руку на руль. – Вот здесь останови… Повинуясь очередной просьбе Ирины, Илья останавливается, выруливая к обочине. – Я буду скучать…– улыбается он, маскируя тем самым грусть расставания, – Надеюсь, что вы там всех спасёте! – Обязательно…– поцеловав любовника на прощание, Ирина выскакивает из автомобиля. Если она пробудет рядом с Ильёй хоть одну минуту, то так и не сдвинется с места. Пока эмоции свежи, блондинка выуживает из кармана телефон, набирая мужу смс-сообщение. «Остаюсь в ночную, общий сбор. Люблю тебя!» – ложь обжигает душу, но и смотреть в глаза Николая сейчас кажется великим преступлением…