Мы же на «ты»?

Оказавшись в пустынном, заполненном тишиной коридоре, Ирина на ходу надевала пальто, обувалась. Выбравшись из полумрака, она не могла свыкнуться со вспышками яркого, ослепительного освещения. Глаза заслезились, а время вновь заимело границы, осязаемость. Мысли путались, голова разрывалась от бьющихся в ней осознаний. Павлова в ужасе бежала прочь, прямиком к лифту, что доставит её на первый этаж. Ужас случившегося нагонял её с большим успехом. Неужели столь желанная встреча, свидание, о котором было столько грёз и представлений – свершилось, но какой ценой?.. Именно в побеге Ирина увидела единственно верный выход, спасение, ведь остаться с Ильёй, провести с ним ещё несколько часов в агонии любви и страсти было непозволительной роскошью. Всё это ложь, обман. Обман – остаться в объятиях любовника. Обман – бесконечные измены мужу. Совершенно бездумно, будто на автомате, Ирина вызвала такси. Остановившись, замерев в его ожидании, Павлова продолжала корить себя за всё происходящее в жизни. Сильный ветер сквозил, пронизывая холодом, остужая пыл жарких поцелуев любовника, его прикосновений, похоти и желания. Отстукивая по брусчатке дробь рваных шажков, напоминающих подпрыгивание детского мячика, Ирина столкнулась с бескомпромиссной, как ей казалось, истиной – звонок, о котором они говорили с Ильёй из раза в раз, мог всё изменить. Стоило ей только позвонить ему первой, не ждать, не испытывать на прочность свои нервы, время, что бежало вперёд и никого не жалело. Всё изничтожило её бездействие, ожидание первых действий от Сафонова. Виновата она и её женская прихоть быть завоёванной… Телефон вибрирует, разрываясь уведомлениями о том, что такси прибыло и ожидает. Оборачиваясь вокруг своей оси, женщина садится в автомобиль с силой хлопая дверцей. Ненависть к себе не затихает, только усиливается. Эгоистичное желание встречи, ожидание, сменившееся эйфорией, в итоге не имеют никакого смысла. Попытка понять, услышать от Ильи правду так и остались висеть на шее тяжёлым камнем. Верёвка стягивала свои путы сильнее, ощущение разбитости множилось, отягощённое муками совести – Ирина своими поступками, ложными ожиданиями, сделала несчастными всех причастных… Голова идёт кругом от тяжеловесных туч мыслей, застилающих разум. Вся вина заключена в ней одной. Попытки исправить, улучшить и хоть как-то преобразить свою жизнь разрушены и потерпели очевидные неудачи. Ирина ничего не могла обещать Илье, сумев выделить лишь пару часов рядом. Но и обязательств перед мужем она не выполнила, преступно шагая в новые, незаконные отношения с другим мужчиной. Заигравшись с чувствами двух ни в чём не виноватых мужчин, Ирина думала только о своих интересах, преследуя свои прихоти. Она позабыла о том, что стоило бы помнить и о чувствах других людей… Слёзы, как самая банальная, но естественная реакция на бушующую внутри истерику, застыли в глазах. Стесняясь, перебарывая себя, Павлова шумно вздохнула, сильнее стискивая в руках ремешок сумочки и надеясь, что окажется дома совсем скоро. Но будет ли дома спокойно и легко? Сможет ли она беззастенчиво смотреть в глаза человеку, что любит её долгие годы?.. Павлов, подаривший ей не только фамилию, но и закрепив всё это реальными чувствами, даже не догадывался о том, что сейчас происходит на самом деле. В какой ужас Ирина втянула и его в том числе… В попытке найти себе хотя бы одно оправдание, Ирина всерьёз задумывается о том, чтобы позвонить подруге. Марго – надёга и опора в том океане лжи, что окружал сейчас блондинку. Она всегда находит для подруги меткие слова, попадающие в самую цель, в суть проблемы. Но нужна ли сейчас эта правда, не окажется ли она слишком болезненной? Не осудят ли за неё?.. Автомобиль тормозит во дворе дома и сбивает с ног желание делиться с кем бы то ни было всем тем, что разрывало душу в клочья. Оказавшись на улице, Ирина медленно шагает в сторону подъезда, оцарапывает асфальт набойками каблуков. Вскидывая голову вверх, она смотрит то ли на темноту беззвездного неба, то ли на потухшие окна квартиры. Ждут ли её там?.. Верят ли?.. Ответов по-прежнему нет, достав ключи, Павлова заходит в подъезд, будто отправляясь на смертную казнь за самые страшные грехи человечества. Снова вверх на лифте, вот только теперь её не ждут объятия любовника, а всего лишь муж, к которому не осталось прежних чувств. Все они стёрлись, сменяясь стыдом, презрением и ужасом, отвращением к себе и своим действиям. Как можно бесшумнее проворачивая ключ в двери, Ирина ступила на порог, тут же оставляя туфли в стороне. Вот она и прибыла к месту собственной казни… Стиснув зубы, Ирина чувствует, что буря эмоций, смешавшаяся в термоядерный коктейль, сейчас выплеснется до самой последней капли. Распуская узел пояса, блондинка снимает пальто, оставляя его лежать прямо на полу. Расстёгивая платье, остервенело и безжалостно, почти что отрывая пуговицы с корнем, Ирина распахивает наряд. Глубокий вдох, как отмашка к старту – слёзы обжигают щёки, застилая лицо. Вода, кажется, громко плещется в раковине, этого достаточно для того, чтобы заглушить безутешные слёзы отчаяния… Смывая с лица последние краски жизни, Ирина отдышалась. Наощупь повернула защёлку, открывая тем самым двери и заметила своё отражение в зеркале. Измученное, раскрасневшееся лицо, припухлость век и отсутствие каких-либо эмоций выглядели живым ужасом. Расплакавшись с новой силой, не сдерживаясь, Ирина спрятала лицо в ладонях, раскаиваясь в совершённых ошибках, которые не в силах была исправить. – Ира…– разносится по ванной комнате голос мужа. Вмиг затихая, стирая слёзы с лица, Павлова замирает, как стойкий оловянный солдатик. Истерика сменяется шоком. – Ир, тебя обидел кто-то? – Павлов, заставший жену врасплох, ничего не понимает, это заметно по выражению его лица, – С Ритой поссорились? Что она тебе сказала? – Нет, всё хорошо…– Ирина остаётся неподвижной, несмотря на то, что Николай приблизился, но не решался прикоснуться, боясь спугнуть откровения любимой. – Если не Рита, то кто довёл тебя до слёз? Я же вижу, ну, кто виноват? – его ладонь накрывает плечо, делая усилие, он разворачивает Ирину к себе лицом. – Никто…– слёзы в новом потоке окропляют щёки, – Никто не виноват, Коля… Жуткое осознание, что даже в такой момент, когда муж готов быть рядом и поддержать, оградить, она врёт ему, Ирина ненавидит себя ещё сильнее. Ложь, пробуждающая склизкие языки ненависти, сковывала всё живое внутри. Боясь заглянуть в глаза мужу хотя бы на мгновение, Павлова замирает в его объятиях. – Мне правда хочется понять, расскажи, ну… Что случилось? Что вы не поделили на этой встрече? Кто виноват? – вопросы летят со скоростью света, объятия становятся крепче. – Я виновата…– голос срывается высокими нотами, по комнате разносится горький плач раскаянья, смешанного с отчаянием и бессилием. Николай застывает, хмурясь и осмысляя прозвучавшие признания жены. Сил на то, чтобы наблюдать за усилившейся истерикой, граничащей с нервным срывом, не остаётся. Широкой ладонью он накрывает макушку любимой, поглаживая, не отпуская от себя ни на шаг. – Не плачь, Ириша, мы справимся, – на выдохе произносит он. Услышав это, Ирина чувствует, что сердце в груди бьётся оглушительно громко, с бешенной скоростью – он знает в чём она виновата?.. – У нас всё обязательно получится, вот увидишь! – голос звучит твёрже. Павлову бьёт дрожь сомнений, действительно ли удастся исправить всё то, что она натворила?.. – Найдём самых лучших врачей, я подключу все свои связи…– Николай уверен в намерениях, – Самых лучших репродуктологов, они найдутся, я тебе обещаю! Если надо, то полетим заграницу! Слушая рассуждения мужа, в попытках помочь ситуации, Ирина совсем обезумела. Ужас, подкреплённый терзаниями совести, вырывается наружу криком: – Нет, не надо!.. Из-за этого всё и…– она не находит в себе сил договорить, добить себя же оглушительной, разрушительно правдой. Все попытки свести истерику любимой на нет бьются вдребезги. Павлов замолкает, обнимая и не рискуя нарушать тишины. Ирина зажмуривается, не прячет слёз, стыд и обида, вина жгут душу, оставляя незаживающие, кровоточащие раны. – Мы вместе, милая, родная, я с тобой, – Николай зацеловывает щёки любимой, поражаясь собственному самообладанию, – Всё, слышишь меня? Мы вместе: ты и я! – Да, вместе…– смиренно отзывается Ирина, не противясь поцелуям мужа. – Сейчас ляжем спать, утро вечера мудренее, а все важные решения будем принимать завтра, да? – подушечки пальцев смахивают слезинки. Мысленно Ирина полностью разделяет мнение мужа – завтра – крайний срок, когда необходимо окончательно решить, как быть дальше. Решить всё с Ильёй, с мужем… Эмоции затихают, в этом вакууме, Ирина раздевается и скрывается в душевой кабине. Николай, за время её отсутствия, успевает разложить всю одежду по местам. Единственной неудовлетворённой, но жизненно необходимой потребностью остаётся сон. Павлова меняет мягкий халат на пижаму и, как только её голова касается подушки, она отключается, впервые за долгое время, не терзая себя самоанализом…