Ноктюрн

      Весен Асын разменял едва ли два десятка, но господ за них успел насмотреться самых разных, а потому господин Уртай ему нравился. В доме господина Уртая правил совсем немного, и все они — понятные и естественные. Кроме одного, о котором Асыну сказал сам управляющий. Если слышишь музыку — поворачивай назад. Не можешь повернуть, делай свое дело и не слушай. И никогда не входи в библиотеку, пока она звучит. Асын спросил, почему так, но ответа не получил даже на кухне, где шепотом рассказывали любые тайны. Правило Асын запомнил, но потом забыл — музыка в доме не звучала ни разу. Пока не сменилась луна.       Асын менял свечи и выгребал из каминов лишние угли, когда услышал. Тихая, непохожая ни на песни уличных музыкантов, ни на ту, какой обычно развлекают себя господа, мелодия окутывала дом. Она струилась лунной дорожкой в окна, невыразимо прекрасная и манящая, но, только заслышав ее, все слуги торопились убраться прочь. Сам управляющий схватил Асына за шиворот и отволок на кухню, где крепко закрыли дверь и смеялись нарочито громко, чтобы заглушить музыку.       Асыну нравилось в доме господина Уртая, и он старался следовать всем правилам, даже самому странному из них, но с каждой луной музыка казалась ему все более загадочной и манящей, а правило было таким странным и непонятным, что он никак не мог удержаться и не разузнать все как следует.       Когда сменилась луна, а музыка зазвучала вновь, Асын был в самой дальней кладовке, где старательно перетряхивал пыль. Он выждал, пока все слуги не соберутся на кухне, и поднялся на второй этаж. Коридорные свечи прогорели, и их следовало сменить. Асын менял свечи, следуя голосу мелодии, и все ближе подходил к высоким дверям библиотеки.       Библиотека у господина Уртая была знатная — занимала целых два этажа, соединенных винтовой лестницей. Асын бывал там, когда требовалось смести пыль или заменить лампы, и каждый раз благоговейно смотрел на ряды толстенных фолиантов — читать он не умел, и такое количество книг приводило его в трепет. Но сколько бы раз он не был в библиотеке, никогда не видел там ни музыкальной шкатулки, ни другого инструмента. Так что он никак не мог взять в толк, откуда бралась мелодия.       Асын приблизился к самым дверям библиотеки и прислушался — музыка точно доносилась именно оттуда. Двери были закрыты неплотно, и мелодия свободно лилась в коридор, нежная, дразнящая и неуловимо притягательная. Тогда Асын осторожно заглянул в дверную щель.       На первом этаже библиотеки стоял читальный столик и два кресла. Иногда господин Уртай принимал там самых важных гостей, и Асын как-то даже приносил им каф и сладости. И почти всегда на столике лежала какая-нибудь книга. Теперь же никакой книги не было — это Асын заметил первым. На столике стояла резная шкатулка, в которой что-то вращалось. Мелодия исходила именно из нее. В одном из кресел сидел господин Уртай — он положил руки на подлокотники и запрокинул голову назад и, видимо, очень внимательно слушал мелодию, потому что за все время, что Асын смотрел — господин Уртай ни разу не пошевелился. Асын уже хотел уйти — в играющей шкатулке не было ничего интересного, но вдруг заметил, что господин Уртай в библиотеке не один.       В другом кресле сидела женщина, и не было в этом ничего удивительного — гости у господина Уртая были самые разные, вот только сегодня в дом никого не приглашали и не впускали, Асын бы знал. Гостья помещалась в кресле целиком — подол ее шелкового платья не касался богатого ковра — и медленно листала большую книгу. Асын подумал — как же она может читать, если свечей в библиотеке не было совсем, и только на полу стояла большая лампа. Света от нее было совсем немного — она лишь освещала сидящих за столом да бросала тени на шкафы и полки. И тут бы Асыну и правда уйти, да на свою беду заметил он, как двигается тень от странной гостьи. Гостья сидела неподвижно — как и господин Уртай, а тень ее скользила по шкафам и полкам, шевелилась бессчетными хвостами и скалилась узкой лисьей мордой. А у господина Уртая тени не было вовсе.