Ноктюрн

      Полузаброшенный тракт пыльной лентой вился через незасеянные поля. Грустное, но ставшее слишком частым за последние годы зрелище уже не так резало глаз. Необъявленная война оставляла свои шрамы не только на телах людей, но и на самой земле. Всадник приложил ладонь ко лбу: в полуденном мареве ему чудились островерхие крыши домов.       — Скоро, потерпи еще немного, — Лео похлопал лошадь по шее. Встретить в этих местах людей он не слишком рассчитывал, но даже в пустых деревнях оставались колодцы. Пусть в этой ему повезет и пустые бурдюки наполнятся влагой.       Деревенька и впрямь оказалась заброшенной: несколько домов, с уже провалившимися крышами, рассыпавшиеся плетни… правда, столь частых в других деревнях следов пожара Лео не видел, как и других свидетельств набега и разграбления. Возможно, людей осталось слишком мало и они просто ушли.       Колодец стоял на пригорке. Крепкие бревна густо покрывал мох. Рассохшиеся ступени жалобно скрипнули под ногами Лео, когда он поднялся на к колодцу и, осторожно сняв сломанную крышку, заглянул внутрь. От колодца тянула сыростью, а в далекой воде отражалось солнце. Намного лучше, чем в прошлый раз. Он с отвращением вспомнил сожженную деревню и плавающий в воде распухший труп. Тянущий вверх с утробным рычанием руки.       На покрытой ржавчиной цепи болталось еще крепкое ведро. Лео спустил его вниз, медленно разматывая то и дело застревающую цепь. Ворот скрипел, но работал надежно и верно. Тихий плеск прозвучал музыкой для ушей. Вода. Наконец-то. Вновь скрипнул ворот, поднимая вверх наполненное ведро, и замер. Лео навалился на ручку, дернул сильнее и вдруг почувствовал это. Под ногой что-то шевелилось. Скользкое и гибкое, оно мгновенно вывернулось из-под сапога, так что Лео потерял равновесие, схватился за борт колодца, мгновенно ставший под его рукой таким же холодным и гибким. Живым.       Лео рухнул на колодец животом, невольно вновь глядя вниз. Ни цепи, ни ведра, ни тем более воды больше не существовало. Только красное трепещущее горло, выстрелившее в него длинным розовым языком. Он дернулся, пытаясь уклониться, но что-то, что раньше было воротом и приступками крепко держало его, заталкивая в клацающую проросшими сквозь бывшие стенки пасть.       Колодец сыто рыгнул. Длинный розовый язык прошелся по стенкам, смывая случайно пролившиеся капли крови, и замер.       Колодец стоял на пригорке посреди пустой деревни, поблескивая свежими бревнами и новенькой бронзовой цепью.