Жажду видеть тебя в лучах света

      Ему повезло, что он ещё жив.       Кайл пристально разглядывает безопасную зону, расположенную впереди, будто та его чем-то оскорбляет, и, возможно, так оно и есть.       Не такой ему представлялась собственная жизнь, даже после того, как он начал работать на ВГМ. Получил не размеренный быт ближневосточного мегаполиса – пустынные харранские земли, эпицентр хаоса, где кругом всё мерзко и утомительно. Ко всему прочему, с самого прибытия выспаться толком не удалось ни разу.       Но в то же время работа приносит плоды. Так ощущается. Он спасает жизни, и даже главное задание – заполучить файл – оправдано общим благом. Но, независимо от задания, Кайл заботится об этих людях. О тех, что в Башне. Пусть у него и есть скрытый мотив здесь находиться, помочь им он может и, без сомнения, знает, что это хорошо.       Еле держась на ногах, Кайл входит под навес безопасной зоны, смотря на спальный мешок так, будто тот хранит в себе райские тайны. В этот момент рация рябит помехами и оживает.       — Крейн?       Крейн раздражённо вздыхает. Закатывает глаза к небесам, когда его фамилия звучит во второй раз, и опускается на колени, чтобы устроиться на спальном мешке. Он отвечает, скрестив ноги и ссутулившись.       С тех пор как мальчишка (мужчина, едва ли) связался с ним после того, как Кайл включил передатчик на второй антенне, он надеялся на более цивилизованные отношения с ним. Вот и сейчас надеется, что Рахим вызывает его не для того, чтобы накричать за длительную задержку.       — Я здесь, Рахим, — устало отзывается он и слышит ответный вздох. Облегчения? Раздражения? Нельзя сказать наверняка.       — Хорошо, — говорит Рахим и делает паузу. Связь отключается, затем возвращается обратно. — Прошло уже три дня, — Кайл морщится в ожидании язвительных комментариев. — У нас появились поводы для беспокойства, особенно после того, как ты освободил радиостанцию от наёмников. Тебе поручено получить антизин от Раиса, а не бродить по городу, напрашиваясь стать чьим-нибудь завтраком. Где ты?       — В безопасной зоне, пережидаю ночь, — бросает он и смотрит на тёмное небо сквозь щели в разнородной жестяной крыше. — Раис сообщил, что не даст лекарства, пока я не выполню для него кое-какую работёнку, но пообещал два ящика, если сделаю, что просит.       Следует долгое молчание, и Кайлу становится немного неуютно.       — Значит, с тобой всё в порядке? — Рахим кажется неуверенным, словно стеснялся задать этот вопрос, но всё равно задаёт, и Кайл настороженно косится на рацию.       — Со мной всё в порядке, — подтверждает он и укладывается на спину, по-прежнему держа рацию над собой. — Получишь ты свои медикаменты, Рахим, не переживай. Я справлюсь.       — Я тебе доверяю, — признаётся Рахим отрывисто, едва ли не резко. Кайл удивлённо моргает. Отодвигает рацию ещё дальше и глядит на неё с прищуром. — Это к остальному миру не питаю доверия, а ты всё больше доказываешь свою полезность, и… — Рахим замолкает.       — «И»? — побуждает Крейн, терпеливо выжидая ответ.       — И мы будем рады, если ты вернёшься живым, — огрызается паренёк; голос звучит так, будто он надулся. Господи боже, и вот с этим ему приходится работать? А ещё собирательное это «мы», которое Рахим продолжает использовать, словно целенаправленно избегает прямых фраз о том, чего хочет сам.       Эта мысль щёлкает в голове. Рахим вышел на связь не из-за антизина, а потому, что о нём беспокоится. Кайлу хочется себе вмазать, но вместо этого он произносит:       — Я вернусь, — и даже самому собственный голос кажется более мягким. — Обещаю, ладно? Обещаю тебе, что вернусь целым и невредимым.       Рахим снова вздыхает и уже тише добавляет:       — С антизином или без. Если понадобится, мы приложим больше усилий к перехвату грузов с воздуха. Не попадайся лишний раз на глаза людям Раиса, Крейн. Они жестокие, ещё более жестокие, чем мертвецы.       Кайла удивляет, насколько мягко звучит голос Рахима. Возможно, впервые он слышит его без приевшейся напускной бравады.       — Обещаю, что буду осторожен. Всё получится, Рахим.       Для того, кто постоянно норовит удрать да подорвать гнездо прыгунов, сейчас он ужасно взволнован. Кайл не может притворяться, что не умилён подобной заботой.       Рахим на это ничего не отвечает, но резко выпаливает:       — Кстати, насчёт радиостанции! Было… знаю, что уже говорил, но это многим помогло. Спасибо тебе, Крейн.       Крейн колеблется, обдумывая всю свою ложь, но в глубине души он ведь действительно переживает за этих людей. И даже сам привязался к Рахиму.       — Кайл. Просто Кайл.       Рахим продолжает вздыхать, но на этот раз это свидетельство чего-то хорошего.       — Кайл, — повторяет он, и в голос закрадывается толика неловкости. Он повторяет и вздыхает на букве «л».       На сей раз это больше похоже на зевок, и Кайл не может не улыбнуться, когда парень зевает снова. Уже очень поздно – он не удивлён, что мальчишка (мужчина, напоминает он себе) устал. Крейн хочет пошутить насчёт того, что Джейд не заставляет брата вовремя ложиться спать, но зевает сам.       — Мы оба утомились, — медленно проговаривает Рахим. — Пожалуй, позволю тебе отдохнуть. Возвращайся как можно скорее, Кр… Кайл.       — Постараюсь, — соглашается он и собирается отключить рацию, но Рахим ещё не закончил.       — Я… завтра вечером, — начинает он вновь неуверенно, — свяжись со мной до того как устроишься, ладно? Или я свяжусь с тобой, если не успеешь до полуночи. Мы не ожидали, что тебя не будет так долго. Тебе нужно отметиться.       — Ты всех своих трейсеров отмечаться заставляешь? — спрашивает Крейн, и Рахим раздражённо фыркает.       — Я… н-ну да! — огрызается он, и Кайл готов поклясться, что Рахим покраснел. — Конечно. Нам нужно убедиться, что ты жив… или типа того, — он издаёт тихий звук, словно упрекает себя за прореху в своей обычно уверенной речи. Звук тихий намеренно, вероятно, потому, что мальчишка не хочет, чтобы Кайл услышал. Но Кайл слышит.       Лёгкая усмешка изгибает уголок его губ.       — Я отмечусь. Но сейчас мне необходим сон, и тебе, кажется, тоже, — добавляет Крейн после того, как по ту сторону рации раздаётся очередной зевок. — Иди спать, Рахим. Поговорим завтра.       — Завтра.       Связь стихает, и Кайл улыбается, глядя в потолок, пока не засыпает.