Ликвидация последствий

Лебедев смотрит на мокрых, дрожащих, но живых Юлю и Хэкона. Вздох. Одной заботой меньше, не более. Да, он любит свою дочь, а на пришельца ему почти плевать, но слишком многое произошло менее чем за сутки. Его просто уже ни на что не хватает. — Где Артем? — Он погиб, он меня пытался защищать, — начинает всхлипывать Юлия. — Юля требовала, чтобы кто-нибудь ее убил и остановил происходящее, — тихо комментирует Хэкон, — там находился мужчина по имени Иван, он был вооружен. Артем встал на траектории стрельбы. Ранение было смертельно. Лебедев едва слышно вздыхает. Он потерял толкового офицера — только это должно иметь значение. Но почему так ноет где-то за ребрами от известий о смерти этого самого Артема? Суета, беготня и попытки преодолеть людскую бестолковость выматывали. Начальство требовало отчет, ситуация — принятия многих решений сразу, ликвидация последствий инопланетного вторжения продолжалась. Лебедев уже почти падал с ног и еле соображал, когда услышал знакомый голос: — Товарищ генерал-лейтенант, разрешите доложить! Валентин резко разворачивается на каблуках: — Докладывайте, товарищ капитан. Перед ним стоит Иван, в рваной одежде, с плохо наложенным швом на щеке, но спину тянет: — Капитан Коробанов для получения дальнейших указаний прибыл. Лебедеву уже ничего не хочется. Пару часов назад он мог бы и пристрелить ретивого капитана за Юлю. Сразу после исчезновения водяного купола — отправил бы под трибунал за нарушение прямого приказа об использовании цифровых устройств. Но сейчас, каждый толковый офицер на счету. Глупо разбазаривать. Иван переминается с ноги на ногу под тяжелым взглядом генерала: — Разрешите обратиться? — Слушаю. — Тот заключенный, что управлял костюмом и помог доставить пришельца в штаб, он жив. Я его передал медикам. — Подробности! — рявкнул Лебедев. — Выстрел был почти в упор, потом слои сомкнулись. Прошло больше пяти минут, так как я потерял сознание под водой. Очнулся — он сидел у ограждения крыши здания. Сначала я был уверен, что он мертв. Но что-то было не так. Не объясню. Может быть поза. Я проверил у него пульс, но не смог нащупать. Поднес к его губам нож, ждал, уже убрать хотел, когда на лезвии выступил конденсат. Он был жив. После времени, проведенного под водой и ранения в область сердца. Я принял решение передать его первой же прибывшей на место бригаде медиков. О дальнейшем развитии ситуации информации не имею. — Так получите! Фамилию и имя не разглашать. Искать по следующим приметам: на спине татуировка — крылья и меч в центре. Вдоль позвоночника, на предплечьях и голенях должны быть свежие следы от шипов управляющей системы костюма. Как найдете — сразу мне докладывать. И без самодеятельности! Выполнять! — голос генерала сорвался на крик. — Так точно! — рявкнул в ответ Иван. За несколько лет знакомства он никогда не видел Лебедева в таком состоянии, тот всегда был сдержан, и не повышал голоса на офицеров. Хотя, не каждый же раз пришельцы столицу атакуют. Отпустив подчиненного генерал понял что, если не найти сейчас пятнадцать-двадцать минут на отдых, то он просто не выдержит. До кабинета далеко, зато есть незапертая подсобка. Усевшись на старый сейф, Валентин энергично растер себе уши и лицо ладонями. Похлопал по карманам в поисках стимулирующих таблеток, но передумал. Инсульт или инфаркт совершенно не нужны. Значит — получить чашку очень крепкого и сладкого чая, и съесть хотя бы протеиновый батончик, а лучше два. Ивану потребовалось чуть больше суток, чтобы в Московской неразберихе найти парня по приметам. Хотя, он и медикам его сдал как неизвестного. Тот оказался в самой обычной городской больнице, в одном из поселков Новой Москвы. Как только информация подтвердилась, Иван связался с Лебедевым. Валентин очень внимательно слушал доклад. Артем жив. В больнице. Состояние стабильно тяжелое. Так. Раз стабильное — значит еще сутки есть. Нужно сначала дождаться сигнала от Хэкона, что они благополучно добрались до Камчатки на своей капсуле. И отчитаться перед вышестоящими о проделанной работе. А там любым путем получить несколько часов на поездку к Артему. В больнице рано утром было тихо. Дежурная сестра не хотела пускать, но личное обаяние Лебедева, приехавшего в гражданском и, практически инкогнито, сделало свое дело. Причина его беспокойства лежал в интенсивной терапии, в одиночестве в трехместной палате. Сестра толком ничего не могла объяснить. Пришлось дожидаться врача. После длительных уговоров, врач, замученный молодой армянин, объяснил, что пациент поступил из зоны бедствия, без документов. Что диагноз не ясен, кроме полученного около десяти дней назад ранения левого легкого. Странные следы от каких-то уколов — иглоукалыванием, что ли лечился? А на черепе след трепанации, и явно видные признаки перенесенного геморрагического инсульта. Вот собственно и все. А остальное из области личных догадок врача: — Это его пришельцы так, да? Опыты ставили? — спросил врач с любопытством. Лебедеву стало нестерпимо стыдно. Но, эмоции не помешали ему осознать, что было сказано про срок получения ранения. Трое суток прошло. Это точно. Вероятно, Юля все-таки что-то сделала, вполне возможно, что не осознавая. Но, про это не стоило распространяться. — Любезный Эдгар Рафикович, я племянника жены уже десять лет не видел. Знал только, что он приехал в Москву перед всем этим бардаком. Вот, попросил хороших людей поискать, все-таки родной человек. Уж не знаю, во что он вляпался, пришельцы или нет. Трудный парень. Вы уж постарайтесь, чтобы он выкарабкался, а я уж не останусь в долгу. И совет Ваш нужен, с кем еще поговорить, ну что бы его устроить и лечить как следует, а не по регламенту, — улыбнулся под конец фразы Лебедев. Да, он умел улыбаться, мог уболтать любого человека. Пусть теперь и не так быстро и ловко, как в молодости. В результате, пребывание Артема в больнице было устроено. Его записали как Артемия Романовича Андреева. Кто бы в тот момент спросил Валентина, зачем он назвал девичью фамилию жены — ответа бы не было. Прошло еще двое суток. Все более или менее успокоилось. Лебедев снова приехал в больницу. Состояние Артема было без изменений. Валентин уговорил, что бы его пустили в палату к «племяннику жены». Сел на краешек койки. Дышал Артем сам, пульс редкий, но судя по писку датчиков -ритмичный. Парень казался каким-то маленьким и потерянным. Жалость, вина и горечь жгли Лебедева. Он виноват в том, что с ним случилось. Мог бы еще тогда вытащить его из зоны. Не стал. Решительно отогнав от себя эти мысли он просто взял руку парня в свои. Как когда-то давным-давно его брал выходивший его старый знахарь на Кавказе. Повернул ладонью вверх и повел пальцем, выписывая то имя по буквам, то круги и какие-то замысловатые фигуры. Просто, безо всяких мыслей, надежд и ожиданий. Так повторялось еще три раза. За это время Лебедев успел получить весточку от Юли и Хэкона, что добрались и все в порядке. Сдать кучу отчетности, устроить разнос Ивану. Заработать нагоняй от начальства. Взять отгулы и отправиться на Камчатку. После возвращения, Валентин Юрьевич сразу же отправился к Артему. И его там ждала приятная неожиданность — тот очнулся и переведен в общую палату. Врач поспешил сообщить, что очнуться-то очнулся, а вот речь не восстановилась. Молчит. Кое-как объясняется жестами, да царапает в блокноте. Войдя в палату, Лебедев увидел Артема, сидящего на койке, кое-как приткнувшего под парализованную руку тощую подушку. Встретившись взглядом, парень втянул голову плечи и весь сжался в комок. Валентин спокойно подошел и сел на стул рядом с кроватью. — Здравствуй, Артемий. Рад, что ты пришел в сознание. В ответ был только ставший совсем затравленным взгляд, и затрясшаяся голова. Валентин тихо выдохнул. Нельзя пугать, нельзя давить. По маленькому шажочку, как при переговорах с террористами. — Я не хотел тебя напугать. И не собираюсь причинять тебе вред. Было видно, что Артем силиться что-то сказать. Голова перестала трястись, дернулся уголок губ, но ни звука не мог из себя выдавить. Валентин покачал головой, и медленно и аккуратно протянул Артему свой телефон с открытыми заметками: — Помнишь как пользоваться? Напиши, что хочешь сказать. Тот устроил телефон на согнутых ногах и быстро заскользил пальцем по экрану. Потом подвинул аппарат к Лебедеву. На экране было: «зона или дурка убейте» — Нет, ни то не другое. Ты останешься в этой больнице, пока не окрепнешь. Потом решим, как поступить. Например, можешь пожить у меня. Если захочешь. Артем потянул к себе телефон и написал только одно слово: «юля». — Она в порядке, уехала с Харитоном и возвращаться не планирует. Артем выдохнул и опустил голову. На бритом черепе стал виден свежий шрам от трепанации и еще пара каких-то старых. Рука бессильно лежала рядом с телефоном. Повинуясь какому-то порыву, Лебедев взял ладонь, и стал поглаживать пальцами так же, как в предыдущие посещения. Парень вскинулся, дернулся, но руки не отнял. Губы снова искривились, Лебедеву даже показалось, что левый уголок рта дернулся. И тут Артему наконец удалось выговорить: — Выэтда? Валентин улыбнулся, не отпуская руку и не прекращая гладить: — Смотря что ты имеешь ввиду. Медикам тебя передал Иван. Я навещал, пока ты был без сознания и трюк с ладонью тоже я. -Спсиб — то ли слово то ли вздох. Артем обессилено сползает на кровать. Лебедев отпустил его руку, но он издал какой-то непонятный звук. — Еще так сделать? — удивился Лебедев. А тот только вяло дернул рукой в сторону. — Хорошо, мне не трудно. Еще минут пять в палате царила тишина. Ладонь Артема казалась очень тонкой и хрупкой, но была гораздо теплее, чем раньше. Валентин аккуратно сжал пальцы, и опустил руку парня на койку. — Артем! — позвал он Тот открыл глаза и повернул голову. — Я пойду, узнаю у врача, какой тут график посещений. Потом вернусь, и сообщу тебе, когда приду в следующий раз. Я ненадолго. Лицо Артема ничего не выражало, только глаза как-то уж очень влажно блестели. — Я поговорю с врачом и вернусь — повторил Валентин. В графике посещений ничего особенного не было, хоть каждый день. Пациентов много, отчетности еще больше, поэтому врачу было решительно все равно, кто и как будет навещать Артема. — Ну вот. Я снова с тобой. Не могу обещать, что буду приходить каждый день. Но, постараюсь быть послезавтра. Как ты думаешь, если я принесу тебе телефон, это облегчит тебе пребывание здесь? Артем быстро закивал. Снова попытался что-то сказать. Валентин погладил его по плечу, и снова протянул свой смартфон и получил на экране: «писть вам мна». — Ты спрашиваешь, можно ли будет мне писать? Да можно. Но отвечать буду только в свободное время, и это означает, что не быстро. Снова кивки. — Я сейчас уйду. А ты отдыхай, и соблюдай назначения врачей. Всего тебе хорошего. До послезавтра. Артем улыбнулся, глаза его блестели. Хоть он и выглядел очень уставшим, но был гораздо более живым, чем в начале их встречи. Валентин пожал ему руку и вышел из палаты. Теперь предстояло сдержать обещание во что бы то ни стало.