Metamorfoze

      — … отворил царевич дверь, и вошёл в комнату. А там — о, чудо! — вся комната убрана золотом, шёлком и бархатом, а на кровати лежит спящая девушка. Царевич как увидел её, и глаз оторвать не может — так она была прекрасна! * — сонно пробормотал Иван, приподняв голову.       С губ Луки сорвался смешок:       — Собрался он поцеловать красавицу в уста сахарные…       — …а красавица ему молвит в ответ: «Ай, и обнаглел ты, добрый молодец… Где же тебя так долго носило?» — на губах Ивана мелькнула слабая улыбка. Он уселся на кровати, подавил зевок, после чего вполне нормальным голосом поинтересовался. — Как всё прошло?       Лука скинул как попало на стул принесённую в руках одежду, забрался на кровать, положил ему голову на плечо, завозился в объятиях:       — Война закончилась. Флоренция пала (1), а это значит, что Карлос контролирует Италию…       Мир, подписанный в прошлом году после осады Вены между Фердинандом и Сулейманом, и, по сути, разделивший Венгрию (2), был крайне непрочным. Султан алчно поглядывал по сторонам, мечтая о власти над всем Балканским полуостровом. Но окончательное заключение мира означало, что теперь Фердинанд мог рассчитывать на старшего брата, и, зная это, Сулейман вряд ли осмелился реализовать завоевательные планы. Но и сам Карлос, в свою очередь, опасаясь новой войны с Османской империей, не рискнул бы претендовать на лакомый кусок. В результате своеобразного, но такого удачного для Игниса компромисса на Балканах вновь установилось хрупкое равновесие.       — И из этого следует, что… Игнису теперь ничего не угрожает? — чуть запнувшись, с облегчением уточнил Иван.       — Да, ты прав. И твоим сестрёнкам тоже… — Лука прекрасно понял причину этой заминки. — Ах, да… Марио прислал письмо…       Вырвавшийся у Ивана возглас шутливого возмущения заставил Луку улыбнуться, извиняясь, и потянуться к омоньеру.       Оба они отлично понимали, что происходящее имело особый смысл для родины. По давнему негласному уговору они редко говорили про Игнис, осознавая, что путь туда, пока жив Славен, им заказан. Он привыкли к жизни в Испании, считали её вторым домом, но тоска по родине давала о себе знать, да и судьба родной страны волновала их по-прежнему. Они скучали по родным и друзьям, оставшимся там, и радовались любой весточке, зачастую довольствуясь редкими посланиями начальника королевской стражи.       Иван нетерпеливо пошевелился:       — Ну, читай же скорее…       Лука взломал печать, вынул желтоватый листок, быстро прочитав, усмехнулся: он сам когда-то писал похоже. Марио не отличался излишней словоохотливостью. Как обычно, не вдаваясь в подробности, он скупо передал дворцовые сплетни и приветы от друзей, и от Николь, коротко поведал о затеянном недавно строительстве очередного собора, о новом — заставив их обменяться взглядами, — фаворите короля, выразил убежденность в том, что войны удастся избежать, и, тут же, что королева Ружена сумеет воспитать своего сына истинным наследником Игниса. «Впрочем, я не буду писать вам подробно новости про Её Величество. Я думаю, что вы можете прочитать это сами в её письме…»       — В каком письме?       — Не имею ни малейшего понятия…       Они переглянулись. Потом Иван еще раз заглянул в конверт и вытащил оттуда адресованную ему аккуратно сложенную небольшую записку, написанную на шелковистой надушенной бумаге. Он торопливо пробежал текст глазами, слегка нахмурился, перечитал внимательнее.       — Дурные вести? — спросил Лука, встревоженно глядя на него.       — Нет, просто странно… Вот и всё… — Иван оторвался от письма и протянул его Луке. — Прочитай сам…       «…надеюсь, что пребываете в добром здравии… снова молю Пресвятую Деву о прощении… благодарю Вас… в моем лице верного друга…»       Лука с изумлением уставился на ровные строчки, написанные изящным мелким почерком:       — Её Величество пишет тебе благодарю? Тебе? И просит прощения? За что?       Иван перевернулся на спину, заложил руки за голову и лукаво посмотрел на него. Вид у него при этом стал таким донельзя самодовольным, что Луке тут же захотелось треснуть его по голове подушкой.       — Видишь ли, друг мой… — важно начал Иван, — если я правильно помню, сыну королевы недавно исполнился годик…       — Причём здесь сын королевы? Каким… — Лука осёкся и нахмурился, — каким боком ты к этому причастен?       — Ты точно хотел спросить про бок? — Иван выделил интонацией последнее слово, поиграл бровями, но, видимо, увидев что-то в помрачневшем лице Луки, успокаивающе ткнулся носом в острую скулу. — Прости… Я помог ей… просто помог советом… Слышал ли ты когда-нибудь об Изабелле де Эно (3)?       — Не помню…       — О, это очень старая история про одну юную деву. Ей было десять лет, когда она стала супругой французского короля Филиппа Августа. Когда ей исполнилось тринадцать, король решил с ней развестись, потому что она никак не могла осчастливить королевство наследником… И, как ты думаешь, что она сделала, чтобы удержать мужа?       Лука растерянно пожал плечами и неуверенно пробормотал:       — Н-не знаю… Может быть, как-то соблазнила его…       — Почти… Она, подобно кающейся грешнице, надела на себя самое ветхое платье, которое рвалось ещё больше при каждом неосторожном движении, и в таком виде, босая, обошла все церкви Парижа…       Лука сузил глаза:       — Постой-ка, ты хочешь сказать, что…       — …именно это я и посоветовал сделать Её Величеству… — спокойно закончил за него Иван. — Ты же знаешь Славена… Увидев жену, в одной кружевной полупрозрачной сорочке — в последнюю минуту она наотрез отказалась надевать ветошь, — обходящей храмы столицы, да ещё и босиком, да ещё и в сопровождении толпы… В общем, вскоре после этого королевская чета объявила, что ждёт ребёнка…       Лука изумлённо распахнул глаза, и застыл как вкопанный, хватая ртом воздух, явно не зная, что сказать. Потом, внезапно подмяв под себя расхохотавшегося Ивана, насмешливо протянул:       — Вот же хитрая лиса! Да ты, я смотрю, непревзойдённый мастер интриги. И почему ты решил заняться виноделием? По-моему, ты и во дворце чувствовал бы себя отлично…       Иван вдруг дёрнулся под ним, и у Луки перехватило дыхание.       — Вот я идиот… — мысленно выругался он, отвёл в сторону длинную прядку. — Иво, послушай… — и замер.       — Да, мне многие советовали это, да я и сам поначалу думал точно так же… — коротко бросил Иван, вывернулся из-под него, садясь и потирая запястье. Голос его дрогнул от боли. — Но знаешь ли ты, как я тогда попал в лапы Здравко?       Лука отрицательно качнул головой, ощутив вдруг, как по спине побежал холодок нехорошего предчувствия.       — Это королева отправила ему послание… рассказала, что я получил в дар от Славена поместье недалеко от Стари-Поля. — Иван устало выдохнул. — И, собственно, графу оставалось только ждать, когда мышка попадёт в мышеловку…       — Именно поэтому она просит прощения? — тихо спросил Лука.       Иван хмуро пожевал губами:       — Так что, как видишь — интриган из меня никудышный… Наивный дурачок, я наобещал по молодости, что смогу пройтись по чужим головам — да-да, и не смотри на меня так, — но не учёл одного. Что однажды и на своей голове могу обнаружить след от чужого сапога. Или дамской туфельки. Если бы ты знал только, сколько раз я потом упрекал себя за ребячество и собственную глупость…       Лука взял похолодевшие руки Ивана в свои и чуть сжал их:       — Самое главное — мы вместе…       Иван согласно кивнул головой:       — Да… А еще, хвала Господу, я так далеко от двора со всеми его интригами… Ибо я не желаю больше иметь дело с толпой придворных подхалимов, которые ненавидят тебя ровно настолько, насколько ищут твоего расположения. И сожрут тебя, ни разу не поперхнувшись, как только ты оступишься…       — При дворе не так уж мало и хороших людей…       — Да, конечно же, да… Иначе мир был бы слишком ужасен. Но изредка бывает так, что ты отчаянно нуждаешься в дружеской поддержке, а рядом нет никого… — Иван снова замолчал, опустив голову, потом выпрямился. — Хотя, наверное, мне сильно везёт… Ведь Её Величество помогла мне. Через какое-то время после своего блистательного покаяния она неожиданно зашла ко мне в покои — глаза её лучились от счастья, — и предложила свою помощь. Конечно же, в первую очередь она радела о себе и ребёнке, а меня всего лишь отблагодарила за совет… Но без неё я вряд ли смог бы сбежать из Игниса.       — Но сначала чуть не погубила тебя… — услышав в мягком голосе Ивана явные нотки всепрощения, Лука с осуждением хмыкнул себе под нос. — Если бы я только знал…       — И чтобы ты сделал, мой рыцарь в сияющих доспехах? — с усмешкой поинтересовался Иван.       Лука осторожно провёл пальцами по шраму на его плече — памятке о знакомстве Ивана с застенками графа Здравко, представил на мгновение, что мог его вообще не отыскать. И ему стало страшно.       — Эй, Лука… — Иван поймал его ладонь и прижался губами. — Это всё в прошлом. К тому же, с женщинами не воюют.       Лицо его осветилось улыбкой, той самой, от которой у Луки всегда перехватывало дыхание.       — Какое счастье, что я не опоздал в замок Здравко… — Лука облизал вмиг пересохшие губы, хрипло откашлялся, обхватил руками его голову, заставляя посмотреть в глаза, подумав, что хотел бы любоваться этим лицом вечно, и лихорадочно забормотал. — Я даже думать об этом не хочу, но если бы с тобой что-то случилось… Я не смог бы жить, но прежде… прежде… — с холодной угрозой повторил он, — я бы…       Иван накрыл своими ладонями его ладони, взглянул со всей серьёзностью.       — Лука, пойми, наши с ней судьбы так похожи. И уже за одно это я её давным-давно простил. Знаю-знаю: ты мне не веришь… И я не могу винить тебя за это, ведь раньше я бы и сам не поверил, но… — он снова протянул руку к письму. — Послушай… «…и после долгих размышлений я согласилась с Вами. Претендентов на мою руку было множество, но я уговорила отца и вышла замуж за Славена, потому что хотела стать женой короля, а не какого-нибудь мелкопоместного князька… Тем самым, подобно Вам, добровольно сунула голову в петлю…»       Несколько мгновений Лука молчал: слова королевы в голове укладывалось с трудом. К Её Величеству при дворе большинство относилось, или, по крайней мере, делало вид, что относится с почтительностью. Она, несомненно, была привлекательна, умна, остра на язык, и…       — Несчастна… она несчастна.       — Как женщина, да, не спорю. Но прежде всего, она королева. Её воспитывали именно для того, чтобы стала достойной женой королю, подарила престолу наследника, и… наверное, терпела измены мужа…       Лука поморщился, словно от боли:       — Что там ещё?       — Ещё? — Иван опять уткнулся в письмо. — «Вы высказались тогда довольно откровенно, что, увидев меня полуобнажённой перед глазеющей толпой, король захочет меня. Но захочет не только как мужчина, жаждущий женщину, но и как собственник, который отнюдь не горит желанием делиться с окружающими вещью, принадлежащей только ему одному. Бедный мой мальчик, вы всё это знали слишком хорошо. Он и Вас держал взаперти и в своих мыслях, и в своей жизни. Но для того чтобы жить так, порой требуется не меньше мужества, чем на войне. И никто не должен упрекать нас в том, что мы искали иной любви. Только вот, я своего любовника не смогла сберечь в отличие от вас…» Ну, дальше неинтересно…       Иван осёкся, с несколько смущённым видом скомкал листок, отбросил в сторону.       Лука проследил траекторию полета, зацепившись сознанием за последние строки письма. В памяти вдруг всплыли обрывки разговора перед казнью Здравко:       — Ты не уехал из Игниса лишь потому, что боялся за меня? Думал, что Славен мог бы причинить мне вред?       — Да… — дрогнувшим голосом нехотя отозвался Иван. — Вот только всё оказалось бесполезным. Хотя… Пусть и дорогой ценой, но я из всего этого вынес определённые уроки.       Лука притянул Ивана к себе, укутав в объятие, ласково потерся щекой о щёку:       — Почему мы за всё это время ни разу об этом не говорили всерьёз?       — Может быть, потому что я не хотел ворошить прошлое. Я начал жизнь с тобой с чистого листа. Ты спас меня… от боли… от унижения… от меня самого… Показал мне, что такое настоящая любовь. Ты украл меня у прошлой жизни. Ты…       Иван вдруг споткнулся на полуслове, широко распахнув глаза, уставился в стену. Затем он ошарашенно взглянул на Луку:       — Постой-ка… А ведь всё так и вышло. Пророчество… Оно сбылось.       Лука растерянно моргнул, потом осторожно коснулся его руки:       — Иво, о чём ты?       — Да о том предсказании, которое ты привёз для Славена, — Иван заёрзал возбуждённо, усаживаясь в кровати, тряхнул головой. — Да вспомни же…       — Из монастыря с Якаб-Хедь? — Лука нахмурился, пытаясь воскресить в памяти воспоминания. — Там вроде бы была какая-то бессмыслица… Но, ты-то откуда про него знаешь?       — Его Величество долгое время безрезультатно пытался расшифровать его. Просил о помощи и старину Вука, и меня. Помолчи немного, дай мне подумать. Я же заучивал его наизусть… — Иван наморщил лоб, собираясь с мыслями. — Кажется, там было что-то про розу… королей… огонь…       Вскоре губы его зашевелились, припоминая полузабытые строки.       — И что всё это значит? — с лёгкой улыбкой протянул Лука, подумав про себя, что это по-прежнему звучит как полная ерунда.       — Ну как же! Ведь теперь всё яснее ясного… Если роза вызовет у бранителя подозрение, огненная земля задрожит, король увидит себя побежденным… Роза — это королева Ружена.** Бранитель*** — это защитник, то есть Протектор. Действительно, королева однажды вызвала подозрение у Его Величества… Мне кажется, что речь здесь идёт о том самом её любовнике, которого Славен приказал казнить. Из дальних пределов придет другой король… Если честно, не понимаю, почему всего один. Карлос, Фердинанд, Сулейман… Все они были бы не прочь овладеть Игнисом — «Огненной землей»… Немного королевской доброты и цветок зацветёт… Уж это вообще проще простого. Славен простил королеву, и у них родился ребёнок… Тело без души отныне не будет принесено в жертву — если честно, я не знаю, о чём это, — Иван криво усмехнулся, — но приму на свой счёт. В чём он точно не нуждался, так это в моей душе. Ну, а сова лисицу украдёт, чтобы помочь своему огню… Ну, ты знаешь, — он кивнул чуть неуверенно, — кажется, это про нас с тобой…       Лука чуть не рассмеялся: на самом деле, он ни на йоту не поверил в эту дребедень. Но видя, что Ивана взволновало сделанное им открытие, он вскинул на него виноватые глаза, мысленно удивившись тому, как тот умудряется сочетать в себе, казалось бы, несовместимое — острый ум и трогательную доверчивость.       Иван подождал немного, словно ожидая, что он что-то скажет, потом так же нерешительно продолжил:       — Только я одного не могу понять… Ведь это предсказание для короля, не так ли? Но почему речь там идёт и о нас с тобой?       Иван наблюдал за его лицом столь озадаченно, что Лука смахнул с лица улыбку:       — Может быть, ты значил для него слишком много… Так много, что, если верить Марио, — помнишь, он писал об этом? — Славен постарался вычеркнуть тебя из памяти.       Иван скривился.       — Вряд ли у меня это сразу получится, но и мне нужно постараться больше не ворошить старое. Я ужасно рад, что всё осталось позади. Поэтому… —  повернулся к Луке и, чуть помедлив, попросил, — пообещай мне…       — Всё, что угодно.       — Не напоминай мне больше про дворцы… короля, вице-короля, штатгальтера, великого герцога, дожа… Господи! Да кого угодно. Я не буду плохо говорить о Славене, но…       — Ты не держишь на него зла?!       — Его не за что ненавидеть… Быть может, чуть больше доброты с его стороны, и я бы смог полюбить его. И тогда бы всё пошло по-другому. И, кстати, он невольно выработал во мне страх перед принуждением. Да-да, не фыркай, пожалуйста. Я столько времени добивался его внимания, нахально лез напролом, но ничего хорошего из этого не вышло… Потому что, позже он не оставил возможности выбора уже мне.       — И поэтому ты и за мной не гонялся по всей Италии, а терпеливо ждал, когда я вернусь?       — Я хотел, чтобы ты вообще никуда не уезжал. Но давить на тебя? Нет-нет, это было бы ничем не лучше отношений со Славеном… — Иван вздрогнул всем телом и опустил глаза. — Беда учит лучше всех советов.       Лука крепко обнял его за плечи, вжался губами в светлые пряди.       «Мой бедный лисёнок… Сколько ты ещё будешь вспоминать прошлое?»— мелькнуло у него в голове, но эта мысль тут же растворилась в спокойной уверенности, что отныне всё будет хорошо: с губ Ивана слетел вздох, в котором чувствовалось облегчение человека, который наконец-то выговорился.       Укачивая его в своих руках, Лука тихо пробормотал:****       — Предсказание ли сбылось, или это простое совпадение, но я тоже рад, что всё осталось в прошлом. И счастлив, что история закончилась именно так, а не иначе…       А потом почти неслышно добавил:       — Придумает тоже… Сова лисицу украдёт…